«Мрачные тени»

      Ощущение лёгкой усталости после концерта давало о себе знать, как и чувство удовлетворения после удачного выступления. Вечер был хорош; расслабленность и леность будто наполняли воздух.       Прежде чем разойтись после выступления, Ghost решили немного передохнуть и «пропустить по стаканчику» в гримёрке своего басиста, чем они, собственно, сейчас и занимались. Лидер группы, утратив всякую охоту и любовь к разного рода юмору и лицедейству, лениво сидел в кресле, потягивая легкое вино прямо из горла бутылки. Серия концертов, в которой они принимали участие, вызывала у Форге небольшие сомнения: выступление на одной сцене с такими легендами, как Элис Купер и Кинг Даймонд было весьма приятным, но выступали Ghost в самом начале, можно сказать, на разогреве у других, опережая в том числе Заммета с его скромной, по его меркам, программой. Впрочем, всё шло не так уж и плохо — на популярности это сказывалось самым лучшим образом, да и любовь и поддержка фанатов немало радовала.       Тихий смех ударника привлёк внимание Форге, отвлекая его от мыслей.       — Что там? — поинтересовался Тобиас.       Ударник истолковал суть происходящего тоном человека, в кои-то веки поймавшего за чем-то постыдным кого-то по всем показателям превосходящего его самого:       — Прикинь… там Элис Купер в своем концертном одеянии и гриме по улице разгуливает.       — Элис… — Тобиас задумался. Всё ещё пребывая в расслабленном, разнеженном состоянии он не хотел думать ни о чём и лишь отмахнулся от странной новости: — Элис харизматичен, Элис — хороший актёр, Элис есть личность культовая — ему можно.       Форге внезапно подумал о смене собственного образа, о том, что, возможно, слишком часто меняет состав собственной группы. То, что до недавних пор казалось почти гениальным, внезапно начало вызывать небольшие сомнения. Смена почти идентичных образов, смена почти идентичных музыкантов в группе… Спонтанная мысль о некоторых переменах и некоем неожиданном сюжетном ходе внезапно мелькнула в мозгу. Форге ухватился за мимолетный проблеск вдохновения и начал постепенно развивать в воображении нечёткую пока что идею. Излишне увлечься этим делом ему, правда, не дали.       — Охренеть… — уже серьёзно произнес ударник, словно понимая, что происходит что-то из ряда вон выходящее.       — Что там? — поинтересовался на этот раз уже гитарист.       — Кимми Даймонд решил последовать примеру Купера и пошёл к себе не… Не выходя из образа.       Форге чуть напрягся. Всё, что озвучивал член его группы, напоминало весьма неплохой пиар-ход. Происходило что-то интересное, к тому же даже довольно полезное, а он был не в курсе и, что хуже, его даже не подумали пригласить для участия в этом мероприятии! Возникла дилемма: звонить своему агенту, или же попробовать сначала самому все разнюхать, а потом уже приниматься за какие-либо решительные действия.       Приняться за создание стратегии парню не дал всё тот же зловредный ударник, вновь привлекший к себе внимание, правда, на этот раз уже тревожным, неуверенным тоном произнеся:       — Тобиас…       — Что? — несколько нервно и злобно задал вопрос Форге; тон явно выражал угрозу.       — У нас костюмы, кажется, стащили…       Форге сорвался с места и подскочил к окну, воззрившись наружу. Взору его предстала призанятнейшая картина: по улице чинно шагал никто иной, как Папа Эмеритус, за которым следовали пятеро безликих.       Светло-зелёные глаза широко распахнулись, зрачки их сузились. Челюсти плотно сжались, ногти больно впились в кожу ладоней. Парень мгновенно бросился в свою гримёрку, молниеносно рванул к шкафу, в котором хранился сценический реквизит, и одним махом отворил дверцы…       На мгновение у него перехватило дух. Чувство внезапно мгновенно схлынувших напряжения и страха пришло одновременно с осознанием того, что что-то здесь явно не так. Костюм висел на своем месте, как и много часов до этого; маска взирала на него прорезями для глаз. Облегчённо выдохнув, Форге начал постепенно отходить от шока, стараясь не обращать внимания на вопросы, последовательно всплывавшие в его голове.       — Не пугай меня так больше, — шутливо, полушёпотом обратился он к маске, закрывая дверцы шкафа и направляясь прочь.       С каждым шагом в сердце закрадывались сомнения, твердили, что происходит что-то очень странное и нехорошее. Здравый смысл, впрочем, брал верх, и мысли невольно возвращались к тому, что без его ведома происходило нечто, о чём непременно следовало бы разведать…