***
Е Сю кинул ссылки на три модели электрических плиток. Прошел только день с отъезда Ханя в Циндао. Что он этим хотел сказать? Открыв все три ссылки одну за другой, Хань наконец вспомнил, что спрашивал Е Сю, хочет ли тот, чтобы он для него готовил. Это ответ? «Можно купить нам в квартиру?» — пришло следом и снова все запутало. «Ты можешь покупать все, что захочешь, не спрашивая меня». Это и его квартира тоже. Хань даже задумался, не задел ли он Е Сю чем-то таким недавно. «Муму говорит, пары должны обсуждать покупки серьезных вещей». Это серьезная вещь? Е Сю спрашивает совета в отношениях у Су Мучэн? Хорошо ли это? Что серьезного в плитке? Чем различаются эти модели? В висках потянуло свинцом, словно вот-вот заболит голова. Хань всегда считал, что отношения — это между двумя людьми, и третий будет лишним, но если даже великий тактик Е Сю спрашивает совета… Это все тот же один страх на двоих — все испортить. Хань прикрыл глаза. И больно, и сладко, и горько… и так хорошо, что снова страшно. — Ты в порядке? — напомнил о себе Синьцзе. Хань кивнул. — У вас все хорошо? Это был первый вопрос Синьцзе про их отношения, с тех пор, как Синьцзе узнал, что Хань с Е Сю живут вместе. Но как на него ответить честно? — Сыгрываемся. Наверное, так будет точнее и понятнее всего. И он серьезно и вдумчиво начал читать описания плиток. Когда Хань зашел в квартиру, полусонный Е Сю курил у окна. Он сбросил рюкзак у двери и, подойдя к Е Сю, опустился на колени, обнимая его и зарываясь носом в волосы. — Рано. — Хочу получить свою дозу до того, как уйду в клуб. Загасив сигарету в пепельнице, Е Сю начал расстегивать ремень на Хане. — Люблю, когда ты в костюме, но как же долго тебя раздевать. Особенно долго — если при этом еще целоваться и гладить, куда сумеешь дотянуться. Ханю было проще, всего-то нужно было стянуть футболку и пижамные штаны. Когда он повалил голого Е Сю на половицы, тот только успел расстегнуть ширинку и забраться рукой в трусы. Хань прижал его к полу, извернувшись, сбросил пиджак. Брюки сползли к коленям как-то сами собой, а футболка — да черт с ней, пусть остается. Е Сю обхватил ладонью оба члена, зарылся в волосы другой рукой шепча: — Какого черта можно целую неделю делать в Циндао. Много чего, но Е Сю явно не ждал, что Хань будет все это перечислять. Тем более, что все дела мгновенно вылетели из головы, когда Е Сю выгнулся под ним. Хань обхватил члены поверх ладони Е Сю, помогая. Целуя его, куда попадется — шею, плечи, уши, губы, виски, подбородок. От него все еще пахло сном и — всегда — дымом. Тело было еще мягким, не очень послушным самому Е Сю, но таким податливым под пальцами Ханя. Оргазм приближался слишком быстро, и Хань, перехватив обе руки Е Сю за запястья, завел их над головой, прижал к полу. — Какого… — начал возмущаться Е Сю, но Хань накрыл его губы своими, проталкивая язык внутрь, и потерся пахом о пах, зажимая члены между животами. Е Сю промычал еще что-то недовольное ему в рот, но обхватил ногами его поясницу, прижимаясь еще теснее. Несколько беспорядочных движений бедрами — оба то попадали в ритм, то теряли его — и терпеть стало уже невозможно. Хань только сумел дождаться, когда кончит Е Сю, и только тогда отпустил себя. Между животами было липко и горячо, и тело заливала усталость — после длинной недели и ночного перелета, — но он все никак не мог заставить себя отпустить Е Сю. Хотелось вплавить его в себя. Целую вечность лежать вот так сверху, чувствовать, как тяжело он дышит, почти задыхается под ним, чувствовать его ноги на своей талии. Наконец прозвенел будильник, и Е Сю вздохнул: — Все хорошо, но пол жесткий. Он начал сдвигать ноги вниз, но Хань остановил его. — Держись. Он подхватил Е Сю с пола и, чуть пошатываясь, донес до кровати. Уронил на нее. — Вот ты это зря. Знаешь, сколько сил я потратил, вылезая из нее? — Пять минут и вытолкну, — предложил Хань решение. — Как я мог забыть об этом скилле. Возможно, полежать пять минут в кровати действительно было не лучшей идеей. Слишком много сил нужно, чтобы выпустить Е Сю из рук. — Ты сейчас спать будешь? — Час еще поработаю, сегодня в полдень дедлайн. — Тогда точно пойду в клуб, был большой соблазн остаться и продолжить. — Пятница, — напомнил Хань. — «Воя ветра». Им даже моя моральная поддержка не нужна, Муму с Фан Жуем сами справятся. Хань вздохнул про себя — до Е Сю его сила воли ни разу не испытывала такой проверки на прочность — и сбросил его на пол, аккуратно, чтобы не ушибся. Проснулся Хань за пять минут до будильника от сладковато-пряного запаха, и первым, что он увидел, подняв голову, был сидящей перед электрической плиткой Е Сю. На плитке стояла сверкающая стальная кастрюлька, и Е Сю помешивал в ней длинной деревянной ложкой. Это было настолько нереально, что Хань сначала решил, что еще спит. Он поднялся с кровати, медленно подошел к окну и опустился на пол перед Е Сю по другую сторону плитки. В кастрюле булькала рисовая каша с кусочками мяса, а рядом на деревянной доске лежал нарезанный зеленый лук. — Я думал, ты хотел, чтобы я готовил? Е Сю набрал каши в ложку, подул, сгоняя пар, и поднес ее к губам Ханя. — Горячо, но съедобно. Хань осторожно попробовал. Вполне неплохо, не так вкусно, как у профессионалов, но очень даже неплохо. Он вопросительно посмотрел на Е Сю. — Матушка, — вздохнул тот. — Кто-то показал ей, как я жил в кафе вначале, теперь она обеспокоена моим неустроенным бытом. Считает, что я не в состоянии о себе позаботиться. Хотела купить мне квартиру и нанять прислугу. — Доказываешь? — Угу. Думаю, она так удивится, что это ее убедит. — Е Сю виновато поднял брови и улыбнулся: — Тебе бы меня доверили, но я пока не готов. Понимающе кивнув, Хань доел остатки с ложки. — Вкусно, — сказал он. Е Сю принялся снова задумчиво помешивать в кастрюле, ссыпав в нее зеленый лук. — Вообще. это не сложно. Главное — точно следовать гайду и не пытаться параллельно играть. Отодрать пригоревший рис почти невозможно. Хань улыбнулся, представив его за ожесточенным мытьем кастрюли. — Но на завтрак в постель не рассчитывай. Потом Е Сю разложил кашу по пиалам, и они ели, сидя рядом у окна. Хань смотрел на улицу, и на пепел в пепельнице, и на плитку с кастрюлей. Внутри поднималась теплая, глупая, необъяснимая волна абсолютного счастья. Он даже положил себе вторую порцию, решив, что после отработает в спортзале. — Знаешь, в этом что-то есть, — сказал вдруг Е Сю. — Ммм? Е Сю привалился к его плечу. — Завтрак все-таки нет, но вот бранч по воскресеньям, где-нибудь раз в год, пожалуй, да. Хань был согласен на все, хоть четыре раза в день. — Хорошо, — сказал он. Покосившись на него, Е Сю добавил: — Знаешь, что мне в тебе нравится? От тебя можно не ждать никаких дурацких шуточек, вроде фартука с оборочками. — Су Мучэн? — спросил Хань, подумав пару секунд. Е Сю вздохнул: — Если бы только она. Сочувственно обняв его за плечи, Хань потерся щекой о его волосы. С друзьями ему повезло больше — Синьцзе бы ни за что не стал издеваться над его чувствами.Желания и возможности
6 января 2019 г. в 18:04
Ханю сегодня предстояла какая-то очень официальная встреча, и он собирался особенно тщательно. Е Сю c жалостью посмотрел на приталенную белую рубашку, серые брюки из очень тонкой шерсти со стрелками и пошел чистить зубы.
Хань даже при полном параде все равно выглядел бандитом. Правда бандитом, который уже давно не опускается до собственноручных убийств — их организовывает его секретарь по движению брови.
Наверняка, Хань и без Е Сю об этом догадывался, но нельзя же так просто взять и не поддеть.
Е Сю сплюнул мятную пену в раковину и выглянул из-за ширмы.
— Хочешь, я пойду… — он не договорил — во рту пересохло мгновенно, и язык прилип к губам.
Блядь.
Бедра Ханя обхватывали черные эластичные ленты, а от них к подолу рубашки тянулись еще по три штуки. Они заканчивались блестящими металлическими зажимами и тянули рубашку вниз так, чтобы она не вылезла наружу из брюк.
Как резинки для чулок, только наоборот.
Ноги и руки двинулись вперед совершенно без его команды, и через несколько шагов Е Сю едва не споткнулся об угол кровати. Наверное, пальцам на ноге было больно, но до мозга этот сигнал так и не достучался.
Закатывавший рукава белой рубашки Хань обернулся на звук. Чуть свел брови, словно приготовился отражать нападение — и жесткое лицо на мгновение стало почти жестоким.
Ну блин.
Если бы Е Сю был дизайнером игр, он бы своего героя с него рисовал.
Бандит. Мафиози. Кулачный боец. Широкие загорелые предплечья, массивные черные часы на запястье, складки белого тонкого хлопка у локтя. И эти блядские черные подвязки наоборот.
Е Сю наконец добрался до него. Подцепил резинку пальцем. Тугая и широкая, она сидела на бедре очень плотно. Следа еще не осталось, но к вечеру обязательно появится. Е Сю уже представлял его себе — рельефный отпечаток узора, чуть более темный на белой коже.
Далеко резинка не оттягивалась. Если резко отпустить, больно не будет. И поэтому Е Сю просто водил подрагивающими пальцами по ней и над ней, сравнивая ощущения и слушая, как быстро тяжелеет дыхание Ханя.
— По шкале от нуля до десяти, насколько важная у тебя встреча? — спросил он без особой надежды.
— Двенадцать, — сказал Хань хрипло.
— Так и знал. — Е Сю вздохнул. — Где ты со своими подвязками был всю мою жизнь?
— В Циндао.
Е Сю закрыл глаза, вспоминая официальные фото с Ханем. На трех или четырех из них Хань был вот в такой же идеально сидящей рубашке. Хорошо, что он тогда не знал секрета этой идеальности, иначе бы последние два года сложились бы совершенно иначе. Или плохо.
— Семь минут, — сказал Хань, прерывая его рефлексию.
Чтобы кончить, Е Сю потребовалось бы вдвое меньше, но он хотел не просто кончить, он хотел… черт, он даже не знал, с чего начать, столько разных желаний вызывали эти подвязки у него в голове.
— Во сколько ты сможешь вернуться?
— В пять.
— Не раздевайся, ладно?
Е Сю заставил себя сложить руки за спиной и посмотреть Ханю в глаза. В черные-черные влажно блестящие глаза.
— Пойду подрочу, — сказал Е Сю. — А ты не успеешь, у тебя уже только пять минут сорок девять секунд.
Погружаясь в «Славу», он мог отвлечься от чего угодно, даже от блядских подвязок Ханя. Проблемы начинались тогда, когда ему нужно было переключится с одной задачи на другую.
«Сделай другое лицо. Этим ты меня травмируешь», — написал в QQ Фан Жуй.
Е Сю сфокусировал на нем взгляд.
«Что не так с моим лицом?»
«Да на нем просто написано, как вы с Ханем…»
Е Сю посмотрел на свое отражение в выключенном мониторе справа. Лицо как лицо. Даже не покраснело, несмотря на ту картинку, которую он только что себе представлял.
«Мы с Ханем что?» — переспросил он не дописавшего Фан Жуя.
«Да уже этого достаточно, чтобы затошнило. Вам уже о вечном думать пора, а вы…»
«Тебе твоя золотая рука вчера не дала?»
Фан Жуй возмущенно глянул на него поверх перегородки и отпечатал: «Чтоб тебе в следующей жизни быть кроликом!»
Е Сю довольно сунул незажженную сигарету в рот. Последняя в пачке, оказалось. Он и не заметил.
На часах еще только два. Надо сходить покурить, купить новую пачку и к Ронгфею. Тогда до пяти он как-нибудь доживет.
— Стой. Стой там и не двигайся. — Е Сю дал Ханю время разуться и дойти до дивана.
Хань застыл мгновенно, по середине движения, будто персонаж в игре. Потом повернул голову и медленно опустил руки вдоль тела.
У Е Сю немного подрагивали пальцы. Последний раз он так чувствовал себя бесконечно давно — за две минуты до того, как впервые заработал деньги игрой. Сто юаней лежали между ним и очкастым студентом, и оставалось только нажать «Accept Challenge», чтобы загрузился бой, который он знал, что выиграет. Дело было не в деньгах — никогда не в них, хотя пожрать бы не помешало, — а в самом предвкушении всего того, что последует за быстрым кликом мышью.
Е Сю расстегнул верхние пуговицы на рубашке Ханя, открывая ключицы и стальной медальон между ними. Прижался губами к шее и повел ладонями от плечей вниз.
От Ханя пахло пыльной жаркой улицей, больницей, одеколоном — и Ханем. Рубашка под ладонями была влажной от пота, особенно внизу, рядом с ремнем.
— Душ? — спросил Хань, целуя его в висок.
— Душ потом.
Е Сю опустил руки еще ниже, нащупывая резинки под тонкой тканью брюк. Черные широкие полосы на незагорелой коже. Одна горизонтальная и три веером вверх. У него всегда была прекрасная зрительная память, и вызвать в мельчайших деталях увиденный утром образ не стоило никакого труда.
— Начинай. — Хань положил руки ему на ягодицы и прижал к себе. Горячий напряженный член под брюками казался даже больше обычного.
— Не успел подрочить? Больно? — спросил Е Сю, проталкивая левую ладонь под пояс брюк сзади.
— Считаю до трех. Раз.
Е Сю вздохнул и начал расстегивать ремень. Когда тот ослаб, левая ладонь проскользнула глубже под пояс, и Е Сю нащупал сжатый вход сквозь тонкий хлопок трусов. Чуть надавил пальцем на него.
— Два.
Пришлось быстро расстегивать пуговицу и молнию.
Хань тихо выдохнул, когда брюки упали на пол.
На коже от подвязок и правда остались следы. Е Сю смотрел в темнеющие глаза Ханя и водил по ним пальцами, чуть сдвигая эластичные ленты в стороны. Выпуклый узор похож был на шахматную доску с мелкими-мелкими квадратиками.
Хань двинул бедрами, потираясь о пах Е Сю членом.
— Потерпи, будет хорошо, я обещаю. Тебе понравится, — попросил Е Сю.
Он опустился на колени и потерся о бедро кончиком носа. Снова сдвинул ленту вверх, провел языком по выпуклому узору, забрался пальцами под край трусов, легко провел кончиками по коже рядом с мошонкой.
Хань тихо застонал, оперевшись о его плечо.
Есть что-то особенно непристойное и возбуждающее вот в этом состоянии не совсем раздетости. В том, чтобы не стянуть трусы совсем, а только сдвинуть ткань в сторону, приоткрывая анус.
Е Сю прижался щекой к члену Ханя, потерся ей о него, вдыхая запах. На трусах там, где их натягивала головка, уже проступило мокрое пятно, и Е Сю лизнул его и осторожно сжал член поверх ткани зубами. Хань даже покачнулся от этого.
— Упаду, — честно предупредил он.
— Так хорошо?
— Угу.
Е Сю погладил его бедра от колен к паху.
— Я же обещал. Я охуенный да?
— Никогда в этом не сомневался. Теперь придумай, как мне это пережить.
— Диван? — предложил Е Сю.
Хань кивнул.
— Как?
— Грудью на спинку.
Снова покачнувшись, Хань выпустил его плечо, повернулся к нему и навалился на диван. Е Сю накрыло по новой. Он, как был на коленях, передвинулся следом. Чтобы встать, пришлось опереться о Ханя.
Е Сю провел ладонью по его спине, расправляя рубашку. Спустился пальцами ниже, потер между ягодицами. Прижался губами к правой. Куснул. И еще раз, ниже, и еще, перейдя на неприкрытое тканью бедро. Втянул кожу в рот, немного сильнее сжимая зубы.
Между двух черных резинок появилось красное пятно. Е Сю потер его и прикусил кожу на бедре с левой стороны — для симметрии. Сдвинул трусы в сторону, открывая анус, лизнул короткие черные волоски вокруг него.
Руки Ханя сжались на спинке дивана.
— Да, да, я знаю, — сказал Е Сю.
Он протолкнул в анус самый кончик пальца и тут же вытащил. Потом вставил сразу два. Помассировал вход, все еще не погружаясь глубоко. Развел пальцы в стороны и, собрав слюну во рту, выпустил ее между ними.
Хань прогнулся, шире расставляя ноги, и Е Сю принялся ритмично двигать рукой. Вскоре Хань начал раскачиваться, сам насаживаясь на пальцы. Круглые узкие ягодицы сжимались, стискивая их, и черные подвязки чуть растягивались в такт ритмичным движениям. Е Сю положил ладонь на бедро, чувствуя, как рельефный материал скользит по коже.
Черное, белое, черное, белое — танцующий рисунок завораживал.
Хань вдруг замер и хрипло выдохнул.
— Все? — удивился Е Сю. Так быстро?
Хань не ответил, и Е Сю потрогал его трусы спереди, проверяя. Ткань была совсем мокрой, как будто Хань уже кончил, но у него все еще стояло.
— Так как?
Белая рубашка натянулась на широких плечах.
— Разденься, — низким голосом приказал Хань. Звучало так, словно еще пара секунд, и вся одежда, которую он обнаружит на Е Сю обернувшись, разлетится на клочки.
Хань оттолкнулся от спинки и повернулся к Е Сю лицом. Резко выбросил руку вперед, и почти тут же Е Сю оказался на диване под ним. Брюки на Е Сю были расстегнуты в одно мгновение. Хань перекинул ногу через него, сам сдвинул трусы в сторону и, морщась, медленно опустился.
Слюна — не смазка, и его анус был растянут недостаточно. Член Е Сю сдавило слишком сильно, болезненно неприятно, но блядь… он все равно почти кончил, так это выглядело.
Хань запрокинул голову, качнулся вперед и назад, еще сильнее стискивая Е Сю в себе.
Капля пота ползла по его виску.
— Наклонись, — одними губами прошептал Е Сю. Во рту было сухо, как в пустынях Внутренней Монголии.
Удивительно, как Хань услышал. Он послушно опустил голову, и Е Сю прикоснулся губами к влажным, словно после пробежки, коротким волосам.
Солоно.
Хань ткнулся в его губы губами, и горячий и сухой язык раздвинул его зубы. Пощекотал небо, оцарапал десны. Было тоже — почти больно.
Е Сю наконец нашел в себе силы поднять руки. Он просунул ладони под резинки и потер большими пальцами кожу вдоль члена Ханя.
Хань чуть двинул бедрами, видимо, проверяя, стало ли легче.
Немного.
Вперед — назад. И снова вперед. Постепенно ускоряя ритм. Боль прошла, но было все еще очень тесно. Мышцы под руками напрягались и опадали, эластичные ленты растягивались и сжимались вместе с ними. Под кончиками пальцев бился пульс. Картинка в голове сливалась с тактильными ощущениями. Приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не поддаться удовольствию слишком быстро.
Хань разорвал поцелуй, но не поднял голову — губы все еще почти соприкасались.
— Хочу тебя. Все время.
Е Сю усмехнулся.
— Какое горе. Даже не знаю, чем тебе помочь. У меня такая же проблема.
Он закрыл глаза, перестав наконец сопротивляться оргазму.