Позиция Альфы

Щёлк. «Хаято, ты омега, поздравляю» — слова, сказанные с нескрываемым сарказмом семейным доктором. «Шамал, ты с ума сошел? Проверь ещё раз! Этого не может быть!» Щёлк. Щёлк. «Смотри на это с другой стороны, во всём есть свои плюсы.» «Да пошёл ты! Какие, к чёрту, в этом плюсы?» «Какие, какие, обыкновенные. Тебе больше не нужно напрягаться — подставляй задницу и жизнь прекрасна. Дел-то.» Щёлк. «Иди нахуй.» «Фу, как немило. Хаято, омеги не должны ругаться.» —Блять. Хаято бросил зажигалку на журнальный столик. Жалобно звякнув о столешницу, она столкнулась с пепельницей. Сигарета, разломленная пополам, отправилась туда же. Грёбанные воспоминания. Хотелось вырвать их со всеми потрохами, не оставляя ничего из прошлого. За окном барабанил дождь, отбивая некое подобие ритма. Крупные капли стекали по стеклу неровной дорожкой. "Небо плачет" — ведь так обычно говорят. И он готов плакать вместе с ним. Хаято отдал бы всё, что имел, чтобы изменить природный факт. Хотя, какой уже в этом смысл. Всё что ему остаётся — наслаждаться отчаянием и собственным бессилием. Даже сильные могут ломаться, а что говорить о существах, слабых мира сего? Сущность омеги, как проклятье. Он был уверен, что рождён альфой, он знал это. Окружающие пророчили светлое будущее сильного человека. Гениальный парень, гордый, непоколебимый, всегда идущий вперёд, несмотря ни на что. А что теперь? Дети, любящий альфа и уютный дом — мечта любой добропорядочной омеги. Гокудера Хаято послал всю эту дрянь далеко и на долго. Он не верил в "волшебную связь" и не нуждался в ней. Это удел слабых. Омеги сами ставят себя в подобное положение, ведясь на навязанную обществом зависимость от альф. Гокудера не слабак и никогда им не был. Его просто поставили перед ненавистным фактом. Он ошибался. Всю свою жизнь он был ослеплён верой в собственную значимость для окружающих. Омеги — всего лишь милое дополнение к альфам, подчёркивающие их силу, но не более. Со временем у него появился отчётливый запах мяты. Даже тут он стал исключением. Не сладкий, а резкий запах не был притягательным для альф, что, кстати, было только на руку Гокудере. Самым страшным оказалось пережить первую течку, когда организм полностью перестраивается, даруя возможность деторождения. Потом стало проще. Дождь ударил по окну с очередным порывом ветра. Стало темнее. В глазах начало плыть. Хаято, не соображая, добрёл до спальни, рухнул на кровать в желании забыться хотя бы во сне. Но воспалённый мозг имел свои планы. Из сна его вырвал телефонный звонок. Гокудера нехотя приподнялся в поисках мобильного, протирая глаза. Кажется, они припухли. — Алло. — Хаято, привет. — Бьянки? — С тобой всё хорошо? У тебя голос сиплый. — И без твоих вопросов нормально. Что хотела? — Хаято, мне нужна твоя помощь! — Сестра, ну и что на этот раз? — Слушай сюда… Слушая сестру, Гокудера встал, добрёл до гостиной. Сигареты и пресловутая зажигалка, брошенные вчера, остались на своих местах. Часы показывали начало седьмого. — Хорошо, я с тобой. — Хаято, ты прелесть! — Понял уже. — Хаято. — Что? — Нет, ничего. Тогда я предупрежу отца. — Хорошо. Он кинул телефон в сторону дивана, даже не задумываясь, что может промахнуться мимо. Щёлк. Зажигалка поддалась с первого раза, позволяя Гокудере прикурить. Нужно купить новую. Пройдя на кухню, чтобы заварить себе кофе, он открыл окно, позволяя прохладному ветру ворваться внутрь комнаты. После дождя приятная свежесть, ещё пахнущая сыростью, отчего-то вызывала у него желание постоять так чуть дольше. Пусть это и был третий этаж, наблюдать за людьми было довольно забавно, хоть и бесполезно. Кто-то только проснулся, как Хаято и открывал ставни, пекарь напротив уже раскладывал готовую выпечку. Сколько людей, столько и возможностей. Вспомнив о первоначальной цели визита в кухню, он поставил чайник, не выпуская сигареты из руки. Нужно отправляться к отцу, Бьянки наверняка ему все уши прожужжала. Вспоминая реакцию отца на известие, что он омега, Хаято передёрнуло. Тогда он ничего не сказал, грустно улыбнулся и потрепал по волосам. И всё. Хотя, что он мог ещё сказать? Двое детей и те омеги. С тех пор отец начал проявлять лишнее беспокойство. Не только за Бьянки, но и за самого Хаято. Выпив кофе и приведя себя в более человеческий вид, он отправился к семейному поместью. Бьянки, как и договаривались, встретила его у входа в дом. — Ты долго. Выглядишь неважно. — Только кофе выпил. — Стой. Девушка покопалась в сумочке, выуживая нечто круглое и блестящее. Пара ловких движений по лицу и пудра исчезает обратно. — Так-то лучше. — … — Пошли, отец уже ждёт. Мужчина встретил сына с объятиями, крепко прижав к груди. С некоторых пор Хаято стал редко здесь появляться. Слишком много всего наваливается на него, когда он здесь. Но для родителя он всего лишь ребёнок. — Пап, поскольку Хаято согласился, я могу ехать? Я ведь не одна поеду. — Подожди ты. Мне нужно вам кое-что сказать, — мужчина отошёл ко второй двери кабинета. — И что же? — Хаято, пожалуйста, только спокойнее. — В зависимости от того, что ты хочешь сказать. — Одних я вас отпустить не могу. Слишком далеко и опасно. — Только не говори, что телохранители? — Пап, нам это не к чему. — Я делаю это не только для вас, но и чтоб самому быть уверенным, что с вами всё хорошо. Он открыл дверь, прося стоявших за ней зайти. Два темноволосых альфы. В нос ударил резкий запах хвои. Хаято хотел зажать нос, слишком сильный и терпкий аромат одного альфы, кажется, перебивал запах второго, но что-то цитрусовое витало в воздухе. — Бьянки, Хаято, знакомьтесь, Реборн, — отец показал на молодого мужчину в шляпе, который в ответ поклонился, — и Ямамото Такеши. Они отправятся с вами, хотите вы этого или нет. Второй, почти на голову выше первого, слегка поклонился, не отрывая взгляда от Хаято. — Отказываюсь, — Хаято поморщился. — Хаято, не решай поспешно. — Я сам могу о себе позаботится и о сестре тоже. — А я согласна! Хаято уставился на сестру, та же, не стесняясь, разглядывала парней. Час от часу не легче. Ветреность Бьянки поражала. — Зачем мне телохранитель, слабее меня? Альфы уставились на него, Реборн чуть прыснул в руку. — Хаято, они не слабее тебя, поверь, — его отец опустился за рабочий стол. — Правда что-ли? Тогда проверим? — Молодой и вспыльчивый. Господин? — Реборн посмотрел на отца Хаято. — Хорошо, — мужчина согласно кивнул. Реборн был остановлен выставленной рукой Ямамото. Напротив Гокудера встал смуглый альфа с тёмно-карими глазами и невыносимым запахом хвои. — Прости, но с омегами не дерусь, есть другие предложения? — Недооцениваешь противника. Никто и не собирался с тобой драться. Сможешь поставить меня на колени, не применяя силы, соглашусь на личную собачку. — Ха-ха, а ты милый. — Убью нахрен, ещё раз такое скажешь, — прошипел Хаято ему в лицо. Они стали друг напротив друга, полностью высвободив внутренний потенциал, заложенный природой. Альфа против омеги. Бьянки сжалась. Ментальные поля столкнулись, пытаясь задавить оппонента. Хаято не уступал альфе по внутренней силе, вызывая удивление на лице Реборна. Ямамото начинал рычать, Хаято же не дрогнул, продолжал стоять, только дыхание сбивалось. Этот альфа оказался на удивление сильным, не будь Гокудера уникумом, уже бы сдался. Но в его отличиях есть огромный плюс. — Хватит. Давление прекратилось, оставляя после себя терпкий привкус на языке. Гокудера попытался сглотнуть, но не вышло. — Я выйду, — нужно скорее удалиться. — Хаято, куда ты? — отец уже стоял около Бьянки. — Сейчас приду. Воды принесу. В коридоре он схватился за стену, грозясь потерять равновесие. Сердце тумкало в ушах, а дыхание не желало выравниваться. Вдох. Выдох. Хочется курить, но горло дерёт из-за сухости. Воды. Голова кружится, и ноги дрожат. Хаято опустился на колено, придерживаясь рукой об стену. — Всё-таки ты на коленях. Хаято сфокусировал взгляд на говорящем. — Ублюдок. Ты сдерживался. — Ха-ха, ты меня раскусил. Прости. Просто... — Придурок. — Ха-ха, прости. Но теперь я твой личный телохранитель. Здорово же. — Больной придурок. — Тебе помочь? — Можешь исчезнуть. Поверь, этим ты как раз очень поможешь. — А ты ещё и забавный. Ямамото за шкирку поставил Гокудеру на ноги. Он перестарался, хоть и пытался сдерживаться. — Руки убрал! Ещё раз ко мне прикоснешься, прибью нахрен. — Хорошо-хорошо. Тебе лучше? Одарив назойливого альфу испепеляющим взглядом, Хаято выпрямился и, гордо подняв голову, пошёл дальше. Горло после разговора горело огнём. До кухни особняка он дошёл в молчаливом сопровождении. Вода из бутылки обдала резким холодом, заставляя Хаято закашляться. — Всё в порядке? У Гокудеры уже глаз начинал дёргаться. Стоит обговорить с отцом несколько вещей, прежде чем он примет своё поражение. В кабинете Бьянки уже нашла свободные уши и трещала без умолку. Возвращение Хаято не отвлекло её внимание, позволяя Гокудере спокойно поговорить с отцом. Ямамото прошёл к Реборну, на котором чуть ли не висла девушка. — Я согласен, но никакого взаимодействия с нами. — Что? — Бьянки таки оторвалась от альфы. — Тогда никакого взаимодействия со мной лично. — Ты уверен? — мужчина с беспокойством глядел на сына, потом перевёл взгляд на молодых альф. Они синхронно кивнули. — Хорошо, если так ты согласишься. Девушка подпорхнула к Хаято, обвивая его руками. — Дорогой братик, можешь собираться, отправляемся с вокзала в 16:00, буду ждать там.