In The Web Of Feelings/В Паутине Чувств

Хазан Вернувшись в дом, я услышала голоса, которые доносились из гостиной – противная Ниль рассказывала какие-то очередные нелепицы, не менее противному, Синану. «Нужно, что-то с этим делать. Нужно научиться воспринимать их по взрослому, а не через призму детских обид». Заглянув в комнату, я обнаружила в ней и того, кого, как раз, искала. - Дядя Хазым, - начала я и все трое повернули ко мне свои головы и устремили на меня свои взоры. Я внутренне съежилась под их взглядами, но, все же, продолжила. – Знаете, я, пожалуй, послушаю вас и останусь. Дядя Хазым расплылся в улыбке. Очень медленно как-то. Как будто в замедленной съемке. Он прикрыл глаза и чуть заметно закивал головой. Я расценила это как проявление радости и облегчения Синан же сидел и смотрел на меня из-подо лба. Если я правильно поняла, то, следуя из выражения его лица, могу с уверенностью заявить - моя идея вернуться в этот дом ему совсем не пришлась по душе. Решив не придавать этому значения, и решив, что все, что хотела я уже сказала, я поспешила ретироваться. Но стоило мне развернуться и сделать шаг, как я, тут же, налетела на какую-то преграду. Подняв глаза, не менее чем на двадцать сантиметров вверх, я встретилась глазами с Ягызом. От столкновения я на секунду потеряла равновесие и, если бы не сильные руки, которые крепко держали меня за плечи, то наверняка бы упала. - Прости, - выпалила я. – Не ожидала наткнуться на кого-либо. Особенно не ожидала наткнуться на тебя. Я думала, ты уже вещи собираешь. Я стояла и смотрела в его глаза, а он все также продолжал держать меня в своих руках. Молча. Ситуация начинала немного напрягать и, когда я зашевелилась, Ягыз резко отпустил меня. По его лицу, конечно, тяжело читать эмоции, но клянусь, какую-то долю секунду он выглядел… ошарашенным. Да, ошарашенным! Не сказав ни слова, он прошел в гостиную, как это сделала и я всего несколько минут назад. - Отец. – услышала я голос Ягыза и решила, что уйти я всегда успею, поэтому подошла к дверному проему, чтобы послушать, что же он, в итоге, решил. – Хорошо, я не уеду назад в Америку. Останусь здесь. Стою, и чувствую, как улыбка расползается по моему лицу. Чему это, интересно, я улыбаюсь? Чему радуюсь? В этот момент Ягыз переводит свой взгляд с дяди Хазыма на меня и добавляет. - Останусь в Стамбуле. Но в особняке я жить не останусь. Ягыз Вдруг я ощутил холод внутри себя. А что, если из этого ничего не выйдет. Что, если время действительно упущено. Я стоял терзаемый сомнениями. Уже даже жалел, что поддался импульсу, но, как говорится, слово не воробей. Не могу же я через секунду сказать – «а нет, постойте-ка, что-то я погорячился, идите-ка вы!» Во мне все еще живет тот мальчик, который с детства мечтал вернуться к семье. Краем глаза я заметил в дверном проеме фигуру. Хазан. Она смотрела на меня и улыбалась. Победно улыбалась. Она решила, что это именно она являлась причиной принятого мной решения. Оно, по сути, так и было, что уж тут отрицать. Но в этот момент она также стала причиной еще одного моего решения. - Останусь в Стамбуле. Но в особняке я жить не останусь. Говоря это я продолжал смотреть на нее. Это свое решение я, почему-то, хотел озвучить именно для нее. - Что ж, - прервала мои внутренние раздумья , сомнения и терзания Ниль, которая сидела около Синана, ее светлые волосы (странно, последний раз, когда я ее видел, она вроде была брюнеткой, или это была не она, я всегда путался в девушках Синана) были собраны в конский хвост. – Так, наверно, будет даже лучше. – Я посмотрел на нее и она добавила. – Ты же привык жить один. Отец громко хлопнул руками по подлокотникам кресла, в котором сидел (я так понимаю, чтобы отвлечь мое внимание от Ниль и от сказанных ею слов, и обратить его на себя) и встал, направляясь ко мне. Отец подошел и, положил руки мне на плечи. - Конечно, сынок, как пожелаешь. Главное, что между нами теперь не будет океана, и в любой момент мы сможем оказаться на расстоянии вытянутой руки. После этих слов он меня обнял. Я стоял оторопев и не знал как реагировать. Я физически ощущал, как хмурится мое лицо, но руки сами поднялись и легли на спину отца. Это не крепкие объятия. Но это были объятия. Меня обнимал мой отец, а я обнимал его. Непроизвольно я повернул голову туда, где должна была стоять Хазан, но в дверях было пусто. Легкое разочарование подкатило к горлу, но я быстро проглотил его. Зачем мне искать поддержки в ее глазах, если сейчас я нахожусь в руках своего отца. - Ну, значит все, - сыновье-отцовская идиллия была нарушена Синаном. Он подошел, и став рядом с нами похлопал нас обоих по спине. – Добро пожаловать домой, брат. Синан улыбался и я снова почувствовал смятение. Мне все это было в новинку, я не привык к семейным объятиям, улыбкам и похлопываниям. - Ягыз, - продолжил мой младший брат. – Сегодня ведь ты останешься здесь? Сегодня, как я понимаю, тебе еще некуда съезжать. Поэтому у меня предложение. – Синан говорил с таким воодушевлением, что я не мог не улыбаться глядя на него и слушая его. – Позовем Гекхана и будем разговаривать всю ночь. Пить и разговаривать. Разговаривать и пить. Это будет ночь воссоединения братьев Эгемен! Отец смотрел то на меня, то на Синана. Улыбка не сходила с его лица. Но в глазах была боль, грусть, печаль и тоска. Я прекрасно знал о чем он думал в этот момент. Потому что я думал о том же. О маме. О том, как она была бы счастлива сейчас. В этот момент единения семьи, о котором она всегда мечтала. Нас всех это гложет. У нас у всех одна боль, но, в то же время, каждый из нас был одинок в своем горе. Не важно сколько человек рядом с тобой скорбит, ты все равно остаешься со своим горем один на один, запертый в маленькой клетке из своих воспоминаний. В этот момент я подумал о том, что было бы неплохо, если бы у скорби был срок давности. Хотелось знать, что пройдет сорок дней и боль сама собой отступит, что не придется жить с ней всю жизнь. Что пройдет сорок дней, и я больше не буду надеяться встретиться с ней, услышать ее голос и вздрагивать каждый раз от того, что мне показалось, будто я уловил ее запах. Говорят время лечит. Но это не так. Боль никогда не проходит, никогда не пройдет. Потому что утрату нельзя пережить. Утрату мы будем проживать всю жизнь. День за днем. - Куда пойдем? – уже предвкушая эту ночь спросил я. - А зачем куда-то идти? Будем здесь. В родовом гнезде. Разве найдется более подходящее место? И правда, очень символично. Воссоединится с братьями в доме, в котором они выросли. Через пару часов мы трое уже были изрядно подвыпившими. В доме сидеть не хотелось и мы, прихватив с собой еще пару бутылок виски, переместились на задний дворик, где, несколько часов назад, я уже проводил время за беседой с Хазан. Как оказалось, эта беседа была судьбоносной для нас обоих. Синан и Гекхан вспоминали свои детские шалости и смеялись. Очень громко, казалось, что они смеются прямо у меня в голове. - А помнишь, - вспоминал Синан, заливаясь хохотом, - как ты чуть было не сжег мамину мастерскую? Ягыз, представляешь, - не переставая смеяться, Синан повернулся ко мне и начал рассказывать очередную историю из их с Гекханом счастливого детства. – Нашел, значит, Гекхан у мамы в мастерской, на стеллаже, бенгальские огни и решил зажечь их. Прямо там, у стеллажа. А на стеллаже лежала бумага, лежали большие рулоны ваты. И вот искры от бенгальского огня попали на эту самую вату, и она вспыхнула. – Синан уже плакал от смеха (хотя, скорее всего, он плакал от выпитого алкоголя, да и смеялся от него же). - Да, да, да! – Подхватил историю Гекхан, - а за ватой этой стояли бутылки с растворителем! Не знаю как, но мы умудрились потушить огонь до того, как он успел добраться до этих бутылок. - Мы открыли окно, - снова заговорил Синан, - чтобы проветрить мастерскую, но это не очень помогло. Запах гари, как будто, въелся во все, что было в мастерской, въелся даже в стены, и тогда Гекхан решил, что перебить этот запах помогут мамины духи. И мы выбрызгали весь флакон. Но и это не помогло. Запах стал еще более ужасающий. Братья не могли уже говорить от смеха. И я тоже заразился их настроением. Они в таких красках рассказывали все это, что на мгновение мне показалось, что я тоже там был, вместе с ними. - Но выдало нас даже не это, не запах. – Завершил рассказ уже, более-менее, успокоившийся Гекхан. – Мы даже не додумались выбросить тот обгоревший рулон ваты. Мы так и оставили его лежать там, на стеллаже. Он лежал там черный. И опять взрывы хохота. Вот так, втроем, мы просидели до трех часов ночи, но мне совсем не хотелось идти спать. Мне не хотелось, чтобы наступило утро, и эта ночь закончилась. В три часа к нам спустилась Ниль, чтобы забрать Синана, который уже еле держался на ногах. Мы с Гекханом остались вдвоем. Выпивка давно закончилась, и ночная прохлада слегка отрезвила наши головы. - Хочу, чтобы ты знал, Ягыз, - обратился ко мне Гекхан и взял меня за руку, - я, правда, очень рад, что ты вернулся. Наше детство прошло порознь, но ты мой брат и я рад, что теперь ты будешь рядом. Я сидел и не мог отвести взгляд от руки брата держащей мою. И я накрыл его руку своей. - Я тоже, брат. Я тоже рад, что теперь я рядом с вами. - Но, если честно, то я до конца не верил, что ты останешься. - Ничего удивительного. Я сам еще не до конца в это верю. Я, действительно, решительно был настроен уехать. - И что же тебя заставило передумать? - спросил Гекхан и я посмотрел на особняк. Блуждая взглядом по дому я всматривался в окна. Не знаю, что я пытался в них разглядеть, но заметив в одном из окон силуэт той, что своими пламенными и несдержанными речами перевернула все мои мысли и заставила поддаться минутному порыву, я не сразу смог отвести от нее глаза. Ее было плохо видно. Свет в комнате не горел, разве что, тусклый ночник, но я продолжал всматриваться в это окно, пытаясь разглядеть ее лицо. Мне нравилось, что во время разговора она всегда смотрит мне в глаза. Не отводит взгляд. И это завораживает. Гипнотизирует. - Почему ты продолжал оставаться в Нью-Йорке после того, что произошло? – голос Гекхана вернул меня в реальность и я, наконец, перестал вглядываться в силуэт. - Я не мог позволить себе сбежать, - ответил я, и это было правдой. – Уехать означало желать забыть. А я не имею право забывать. - Тогда почему сейчас решил не возвращаться туда? Я не знал, что ответить. Правда не знал. Но через мгновение я словил себя на том, что вновь смотрю в то самое окно, но теперь в нем было пусто. - Потому что, даже если я буду за тысячи километров, это ничего не изменит. Она всегда будет неотступно следовать за мной. Я говорил это, но продолжал всматриваться в окно комнаты, в которой была другая. **************** Сидя утром за столом в столовой я понимал, что спустился к завтраку зря. Я и кусочек сыра не смогу проглотить. В голове табунами скакали лошади и казалось она вот-вот взорвется. Взглянув на братьев, я понял, что не одинок в своем горе, но облегчения это не приносило. Напротив меня сидела Хазан, которая о чем-то оживленно болтала с Севдой. Севда была замечательной и милейшей девушкой. Я был безумно рад за Гекхана. Ему правда повезло с женой. Рядом с ней было как-то спокойно. Ее светящиеся глаза излучали столько тепла. Этим она напоминала маму. Посмотрев на Хазан, я отметил про себя, что решение о том, чтобы не жить в особняке, а снять для себя квартиру, было категорически верным. Она меня напрягала. В ее присутствии я не мог расслабиться и меня это раздражало. - Отец, - вдруг нарушил, практически идеальную тишину (если не считать перешептываний и хихиканий Хазан и Севды) Синан. – Сейчас я не смогу поехать в офис. Да и Гекхан, думается мне, тоже. Ты же видишь, ночные братские посиделки не прошли даром. Голова раскалывалась. Я потер пальцами переносицу, пытаясь хоть как-то вернуть мозгам первозданный настрой, но ничего не помогало. В два глотка я осушил полный стакан с водой и услышал, что теперь заговорил отец. - Я как раз хотел поговорить об этом. Сообщить о своем решении, так сказать. Я, Синан и Гекхан устремили взгляды на отца, а Хазан и моя милая невестка продолжали болтать, не обращая ни на кого внимания. - Синан, Гекхан. – Продолжил отец. – Отныне вы будете заниматься косметической компанией, которую запустила Севинч. Братья уставились на отца, и по их взглядам было видно, что они недоумевают, о чем это вообще говорит отец. Я же не совсем понимал о какой компании идет речь. Я не особо интересовался семейным бизнесом. В Америке у меня была своя жизнь и своя работа. - Но, - снова заговорил Синан, - как же так? Ведь мы выиграли тендер. Ты же говорил, что мы с Гекханом будем заниматься строительством коттеджного городка в Агве. Синан говорил прерывисто. Было видно, что он никак не ожидал такого поворота. Гекхан же просто смотрел на отца, ожидая, каким же будет итог этого заявления. - Хазан. – Отец обратился к девушке сидящей напротив меня. - Хазан! – чуть громче позвал отец, т.к. она настолько увлеклась беседой с Севдой, что понятия не имела о чем вообще шла речь, и не слышала, что к ней обращаются. Хазан все еще улыбалась, находясь под впечатлением от приятного разговора со своей новоиспеченной подружкой, наконец-то обратила свое внимание на, обращавшегося к ней, мужчину. Но тут отец обратился уже и ко мне. - Ягыз, Хазан, - каким-то чересчур торжественным голосом продолжил он. – С сегодняшнего дня я хочу…. Я прошу, чтобы вы возглавили компанию по строительству коттеджного городка в Агве. Мы с Хазан уставились друг на друга. Ее глаза выражали восторг от этого предложения. В моих же поселился ужас.