Мой ласковый и злобный Хайнц

      Воспользовавшись заминкой, Хайнц включил портал и шагнул в него. Вспышка - и на балконе высокого странного здания все затихло. Лишь дождь, барабанящий по парапету, был свидетелем произошедшему.       Очнувшись, он увидел лица склонившихся над ним людей. Во всем темном, полной боевой экипировке, бледные, они пристально разглядывали его. Попытался привстать и пошевелить конечностями: вроде все целое. Люди напряглись. Он недоуменно смотрел на них и ничего не понимал. Кто они? Где он? Почему они так странно смотрят на него? - Что ты здесь делаешь, Фуфелшмерц? - грозно спросил один из них. - Я.. Я не понимать... Кто вы? - растерянно спросил он. - И где это я? Люди продолжали презрительно смотреть на него. - Не притворяйся! - один из них накинулся на него и схватил за халат. - Что тебе нужно?! - Эй, потише! Ты порвать мне одежду! Говорить, я ничего не знаю! - возмущенно прокричал он. Из толпы вышел мужчина лет 50-ти, седой, с густыми усами. По его виду, Хайнц понял, что он тут самый главный. Мужчина окинул взглядом ничего не понимающего ученого, и кивнул остальным, мол все нормально. "Кажется, поверили", подумалось последнему.       Несколько человек подняли его с земли и молча повели в направлении полуразрушенного здания. Только сейчас Хайнц заметил, как изменился мир. От дорог почти ничего не осталось, дома либо разрушены совсем, либо в плачевном состоянии и заброшены, людей, кроме его сопровождающих, не было видно, лишь попалась собака, которую словно поразил взрыв ядерного реактора. Все в этом мире было мрачным, безликим, будто кто-то выжал всю радость. Свинцовые тучи нависли над головой и норовили обрушиться ядовитым дождем. В полном молчании его дотащили до едва уцелевшего сооружения, бывшего некогда жилым домом, и кинули в, на удивление целый, подвал. Седой молча отдал приказ оставить их наедине. - Говори, Фуфелшмерц. - Холодным и угрожающим тоном приказал он. - Что? О чем говорить? Я ничего не знать! - Хайнц продолжал гнуть свое. - Не лги. Неужели ты думаешь, что я поверю тебе? - так же холодно задал вопрос незнакомец. - Да, я думать! Потому, что я правда ничего не знать! Я не понимать, что это за место такое! Я только помнить, как шагнуть в воронку "Другогоизмеренияинатора" и все! Я здесь! - все еще ничего не понимая, произнес он. И почувствовал усталость. В изнеможении он опустился на какой-то старый сундук, видимо забытый кем-то из прошлых обитателей. Мужчина наконец поверил ему. Он поднял тут же валявшийся старый табурет, и сел рядом. -Расскажи все, что ты помнишь. - уже мягче, попросил он. И Хайнц рассказал. Про инатор, про Перри, про все, что с ним было до того, как он оказался в этом жутком месте. Мужчина внимательно слушал, и Фуфел заметил, как он дернулся при упоминании о Перри. -Все ясно, - Подвел черту седовласый, когда Хайнц закончил. - - Я майор Монограмм, глава О.Б.К.А. в прошлом, а ныне лидер отряда повстанцев, противящихся твоему режиму. - Моему режиму? - воскликнул Фуфелшмерц. - Я все объясню. Видимо, тебе частично отшибло память, раз ты ничего не помнишь. Твой план сработал, ты стал правителем не только Триштатья, но и всего мира. Твой злобный и недалекий гений вверг человечество в бездну отчаяния и поработил его. Наш отряд отказался подчиниться и тогда ты упрятал нас за решетку, откуда мы бежали и теперь прячемся. Я не знаю, как вышло, что один ты - злобный властелин мира, а другой сейчас сидит передо мной абсолютно беспомощный. Хайнц смотрел на Монограмма огромными от изумления глазами и отказывался верить своим ушам. - Но.. Но где же быть Перри утконос?! Почему он не помешать мне? - вскочил учёный. - Он всегда мешать мне! Монограмм отвернулся и с горечью посмотрел куда-то вверх. Хайнц заподозрил неладное. - Где Перри утконос? - настойчиво спросил он. - я понять, что вы знать друг друга! - вскричал доктор. Монограмм поднялся и поманил рукой. Они вышли из подвала и стали осторожно пробираться по улицам. Некогда красивый город теперь смотрел на мир пустыми глазницами окон. Обшарпанные здания, дымящиеся руины домов, на которых играли дети в рваных, грязных одеждах. Хайнц вздрогнул: они как будто однажды умерли. Наконец, они дошли до заросшего травой и колючим кустарником, пустыря. Майор уверенно двинулся сквозь дебри, а злобный учёный спешил за ним. Пришли. Монограмм остановился. У Хайнца подкосились ноги, когда он понял, почему. В горле застрял горький ком. Осознание произошедшего пронзило его словно током. Его «злейший враг» был мертв. Учёный обессиленно упал на колени возле памятника, на котором была прикреплена, чудом уцелевшая, фотография парня с необычными темно-бирюзовыми волосами, красивыми, смеющимися карими глазами и улыбкой, которую невозможно забыть. Фуфелшмерц уткнулся лбом в могильную плиту и тихо плакал. Внутри все оборвалось. Он не понимал, почему вдруг этот парень стал так много значить для него. Он плакал, кричал, снова плакал, грозил небу, Перри, всему миру... Но ничего не мог поделать. Монограмм в конце концов не выдержал, поднял с земли худое тело Хайнца и насильно увёл его от могилы агента Пи. Его трясло. Зубы стучали о край бокала и даже горячий чай не мог согреть. Он сидел в деревянном домике, надежно укрытом от чужих глаз в лесу. Это было одно из убежищ повстанцев. Френсис и паренёк, по имени Карл, уложили доктора спать. - Отдохни немного. Тебе нужно набраться сил после пережитого. - с пониманием произнёс майор. Фуфелшмерц лишь кивнул в знак согласия и мгновенно провалился в глубокий сон. Проснувшись, он был полон решимости. Нужно, во что бы то ни стало, вернуть все на свои места. Отчего-то вдруг этот агент, этот паренёк с необычным цветом волос, стал для него очень важен. Он понял, что в целом мире, сколько бы их там ни было, без него - он никто. Учёный привязался к Перри, привык, ждал встречи каждый день... Ведь больше никому не было до него дела. Дочь жила с матерью, заходила редко и в целом стеснялась своего отца. Бывшая жена лишь выплачивала ему определенную сумму на довольствие, совершенно не интересуясь тем, здоров ли ее экс-муженёк, как у него дела, да и вообще...жив ли? Только чтобы не сойти с ума, он изобретал инаторы, пакостил людям, все ради простого человеческого внимания. И пусть им заинтересовался агент спецподразделения, он был рад и этому. Всему наградой была улыбка: забавная такая, необычная, драгоценная. - Я хотеть вступить в ваши ряды. - серьезно и твёрдо сказал он, сев на кровати. Монограмм и Карл переглянулись. Затем уставились на него, не веря своим ушам. - Я хотеть помочь вам. - повторил Хайнц. - Ради Перри. Монограмм и Карл снова переглянулись. - Ты предлагаешь сотрудничество? Несмотря на то, что мы заклятые враги в обоих, как выяснилось, мирах? - Да. - подтвердил свою позицию бывший злодей. - И какой у тебя план? - поинтересовался майор. - Я изобрести инатор и вернуть все к моменту, когда Перри ворваться ко мне в лабораторию и перед тем, как я включил свой инатор, - пояснил Фуфел. Майор задумался. - В таком случае, ты должен находиться в своей лаборатории, и там «перемотать» время назад. - прервал тишину Карл, обращаясь к Хайнцу. - Хорошо, - согласился тот. - Но мне нужны инструменты. - Я дам тебе в помощь двух своих ребят, - пообещал, до сих пор молчавший, лидер повстанцев. - Я согласиться! - воодушевленно воскликнул злодей. Или уже нет? Может, вспыхнувшие чувства к агенту изменили его мировоззрение? Тогда казалось, что выполнить задуманное будет так просто... Отменить действие одного инатора другим, и он сможет снова видеть чудесную улыбку Агента Пи. Даже просто знать, что он жив, что не покинул его. Фуфелшмерцу было сложно принять ответственность за чужую жизнь, а тем более оборвавшуюся по его вине. Кто он такой, чтобы решать, кому жить? Нет, он обязан все исправить. Немедленно. Пока ещё не поздно. До утра он не спал. Хайнц напоминал себе выдавленный тюбик зубной пасты. Который так яростно выдавливали, что он треснул в некоторых местах. И уже ничего не гарантировал, не мог обещать даже самому себе. Какая-то сосущая пустота вместо светлого облачка души. Была надежда - и нет ее. Словно сбежала в лес и застрелилась, оставив после себя лишь гниющий труп. Этот груз души уже никто не унесёт. Он сидел возле могилы агента Пи, обняв колени, и тихо говорил с ним сквозь слезы. Смотря на его фотографию, вспоминал особенную улыбку, голос. То, как соприкасались их руки, как чувствовал их тепло, красивые карие глаза, смотрящие с укором. Тогда казалось, что ничто не закончится, судьба не посмеет разлучить его с ним, не отберёт его единственное сокровище, его истинную любовь. Да, он полюбил его давно. Ещё тогда, на фестивале. Этот парень сумел растопить сердце Хайнца, разжечь в его душе самый красивый, самый прекрасный костёр. Но теперь этот человечек покинул жизнь, и без того несчастного, мужчины, навсегда. Тыльной стороной ладони доктор вытер слезы. Нет, он обыграет судьбу. Он вернёт себе смысл жизни, его Перри. Мужчина наклонился, коснулся губами фотографии и, поднявшись, решительно зашагал в сторону теперешнего дома.