К вершине: Первые шаги

В каждом городе Атхаса существовал свой календарь, и потому торговые дома для удобства использовали единый вариант, прозванный Торговым календарём. И Нибенай был единственным городом, принявшим его официально. Триста семьдесят пять дней года этот календарь делил на три сезона по сто двадцать пять дней — Высокое солнце, Нисходящее солнце и Восходящее солнце. Каждый сезон в свою очередь делился на четыре месяца по тридцать дней — или по пять шестидневных недель. Кроме того, в середине каждого сезона было по праздничной короткой — в пять дней — неделе, не относящейся ни к одному месяцу. Расположенные в середине сезона Высокого солнца, между месяцами Флагстад и Доминарий, Зеналии отмечали как раз смену лет: день Высшего Солнца, открывающий Доминарий, был и первым днём нового года. В праздничные дни как на улицах города, так и во дворце было особенно много суматохи. Все пять Храмов — ну ладно, возможно, четыре, Храм Мысли по-прежнему был занят своими делами в первую очередь, — находились в состоянии повышенной готовности. Другие праздничные недели, Дессалии Нисходящего солнца и Ассалии Восходящего, тоже добавляли проблем, связанных с их активным празднованием и наплывом торговцев — а также авантюристов всех мастей. Но даже на их фоне выделялись находящиеся на границе между годами Зеналии. Наггарамакам тоже буквально стоял на ушах, Рихему постоянно то вызывали во Внутренний Дворец, то отправляли в дополнительные патрули, так что Сейлах реже доводилось прислуживать своей наставнице. Зато её как младшую Жену постоянно отправляли в помощь обслуге дворца, чаще всего — к поварам на кухню. Хотя приходилось и носиться с множеством мелких поручений и сообщений. Только поздним вечером, после того, как она помогла разоблачиться уставшей Рихеме и сделала ей массаж стоп — и получила очередную выволочку за свою неумелость — Сейлах смогла вернуться в свою комнату. Но ложиться спать было рано. Сменив жёлтую темпларскую юбку на оставшуюся от прошлой жизни одежду — простую тканную юбку и лёгкую накидку, которую по традиции оборачивали вокруг тела и концом прикрывали голову, Сейлах достала из заброшенной под кровать сумки ещё одно напоминание о жизни в родительском доме — небольшой кошелёк с несколькими глиняками и небольшим количеством медных монет. В таком виде девушка спустилась к кладовым. Сегодня опять не получится выспаться хоть немного, но в этот раз оно того стоит, Сейлах уверена. Ещё пара поворотов — и она у цели. – А затем – Площадь Мудрецов! Там, конечно, народ поприличнее, но в праздники всё возможно. Из-за угла вышла одна из темпларов, инструктирующая на ходу небольшой отряд великанышей в форме Теневой Стражи. Сейлах еле успела отпрянуть к стене. В этих служебных помещениях коридоры были почти так же запутаны, как и в основной части дворца, но тут не было ни ниш, ни драпировок, ни колон, зато были обычно запертые двери, и спрятаться было негде. Сейлах изо всех сил захотела, чтобы было хоть что-то, способное скрыть её. Ведь если её, не участвующую ещё в патрулях, заметят в неурочное время, да ещё и одетой не в темпларскую юбку – беды не избежать. Будут расспрашивать, а сейчас все особенно подозрительны, что если для расспросов позовут кого-нибудь из воспитанников Храма Мысли?! Если псионик покопается в её голове… В общем, Сейлах очень, очень-очень хотела, чтобы ей было, где спрятаться. Мышцы живота скрутило спазмом так, что девушка чуть не охнула в голос. По плечам и спине побежали ледяные мурашки. Вздрогнув, Сейлах плотнее прижалась лопатками к стене, чтобы случайно не задеть занимающую почти всю ширину коридора процессию. Темплар шла, отвернувшись и через плечо продолжая обращаться к великанышам: части отряда предстояло остаться на Площади Мудрецов, остальные же должны были с ней проследовать для укрепления охраны Резервуара. Пара великанышей скользнули взглядом по стене, к которой прижалась Сейлах, но ни один не подал и вида, что заметил что-то не то. Когда гул шагов стих за поворотом, Сейлах позволила себе выдохнуть и на подгибающихся ногах бросилась к двери в конце коридора. Найденная ранее и помеченная Сейлах дверь выходила на улицы одного из районов свободных торговцев. Дневная стража сменилась ночной, а жизнь на улицах и не думала утихать. Это на Площади Мудрецов торговые дома закрывали на праздники свои лавки, лотки же и палатки простых торговцев, пользуясь этой возможностью, были открыты все пять дней, и купцы со своими семьями и работниками трудились посменно. И так узкие городские улицы были запружены толпами празднующих. Сейлах приходилось пробираться через толпу и постоянно уворачиваться от грязных нищих, которых, как казалось, стало даже больше, чем в обычные дни. Зачастую она предпочитала подниматься на крыши, где народу было хоть немного меньше, и пробираться среди множества шпилей, стараясь не упасть, ведь никаких ограждений на верхних улицах не было. Всё это вызывало у неё сильное раздражение, особенно учитывая, что у неё болела голова и подводило живот, словно в нём образовалась пустота на месте кишок. Со всей этой предпраздничной беготнёй дополнительно к обычному обслуживанию Рихемы времени нормально перекусить у неё, конечно, почти не было, хотя до встречи с патрулём живот ей не подводило. И тем более не было этого ощущения, словно голова готова треснуть. А уж со всем этим городским шумом и праздничной толкотнёй Сейлах порой просто в бешенство была готова впасть от этой пульсирующей боли. И тем не менее, несмотря ни на что она была довольна: в такой толпе никто не сможет её узнать и тем более запомнить. Потому что путь её лежал на юго-восток, к Холму и к эльфийскому рынку.