И жили они долго и счастливо

Энди Флинн не молился с самого детства. В юности его религией стала полиция, а затем на долгие годы — бутылка. Но сейчас с его губ легко срывались знакомые слова, сотни слов, которые он отчаянно повторял уже полчаса, пока ехал в больницу, куда парамедики отвезли его Шэрон, а затем и сидя в безликом голубоватом больничном коридоре, ожидая, когда хоть кто-нибудь выйдет к нему и скажет как она. — Все будет хорошо, — сказала Андреа Хоббс. Она настояла на том, чтобы подождать вместе с ним, хотя Ховард и Провенза были категорически против того, чтобы она рисковала. Андреа посмотрела на лейтенанта выразительным взглядом, после чего он махнул рукой и проворчал, что он не станет с ней нянчиться. — Я ничего не понимаю, — признался Энди, устав стоять и почти упав на неудобную скамейку у стены, — с ней все было хорошо! Она сказала, что ничего страшного не нашли, кроме проблемы с митральным клапаном, но операция все бы решила… Я не понимаю… — Не спеши с выводами, — мягко произнесла Хоббс, присаживаясь рядом и дружески похлопывая его по плечу, — Шэрон сильная. Она справится. Если бы что-то было не так, она непременно бы рассказала тебе, Энди. Я уверена. Просто нужно… Ее перебил звук открывшейся двери и к ним вышел мрачный доктор, при взгляде на лицо которого вскочивший было Энди судорожно втянул воздух. — Что с ней? Что с Шэрон? — он почти кричал, задыхаясь и чувствуя, как паника накрывает его осознанием приближающейся беды. — Вы родственник? — задал обязательный и такой бесполезный сейчас вопрос доктор, с сочувствием протягивая руку, чтобы тронуть его за плечо, на которую Энди посмотрел как на ядовитую змею. — Я ее будущий муж, Энди Флинн, говорите уже, что произошло, — с трудом произнес Флинн. Все же положив руку на его левое плечо, доктор тихо обронил: — Мне очень жаль, мы сделали все, что могли, мистер Флинн… — Что? — Андреа зажала рот рукой, недоверчиво глядя на хмурого мужчину в голубом хирургическом халате и шапочке. — Было слишком поздно. Коммандер Рейдор не выжила. Извините, меня ждут пациенты. Для всех формальностей мы сообщим родственникам. В ее карте указана дочь… ее контакты у нас есть. — У нее трое детей, — машинально сказала Хоббс, ощущая, как глаза жжет от слез. На Энди было больно смотреть. «А Расти? Что будет с ним?» — подумала Андреа. Он просто не поверит, что Шэрон, его несгибаемая и такая сильная, та, что спасла его жизнь и позволила стать тем, кем он есть, умерла. В это просто невозможно поверить. Слишком больно. И несправедливо. Сначала Эмма, затем Стивен, а теперь и Шэрон ушли, оставив ее. Оставив тех, кто их любит. Он сел обратно, совершенно машинально, уже больше не слушая того, что говорил врач, да и не слыша ни слова. Все кончено. Его жизнь кончена, к чему слова? Они не вернут ему Шэрон, без которой он не представлял, как дышать. Да и зачем? Для чего? Он вспомнил ее улыбку, блеск зеленых глаз, волосы, которые она задумчиво поправляла, когда читала особенно длинные и нудные рапорты, ее тонкую талию, которую он мог обхватить двумя руками, ее такой заразительный смех и тепло тонких нежных пальцев в своей ладони. Она была потрясающей женщиной, его женщиной. Любовью всей его жизни. — Энди… — раздался тихий голос Хоббс. — Нужно идти. — Сэр? — он поднял глаза и увидел обычно замкнутое лицо Санчеса, на котором сейчас отчетливо читалось то же самое горе, что исказило его черты и плачущую Эми Сайкс, которые стояли перед ним. — Нужно ехать… к Расти. И позвонить Рики и Эмили до того, как это сделают врач или медсестра. Такие вещи лучше узнавать от близких, — проговорила Андреа, приобнимая его и идя рядом. Энди машинально переставлял ноги, не особо понимая где он и зачем. Внутри было только одно чувство — огромной зияющей пустоты потери, которой он не ожидал. Испытать такое он не пожелал бы и врагу.

***

— Я надеюсь, у вас невероятно веская причина для такой вопиющей и отвратительной лжи! — воскликнул доктор Пирсон, войдя в ординаторскую, где сидела та самая Шэрон Рейдор с виноватым выражением лица и непролитыми слезами, мерцающими в зеленых глазах. — Как он? — еле слышно прошептала она, нервно стискивая руки и закусывая губу. — А вы как думаете, Шэрон? Он совершенно сломлен горем! И ваша подруга тоже! Это какая-то бессмыслица и если бы не подписанный заместителем Дэвис документ, что на меня не подадут в суд, я бы не стал вам помогать! Подумать только! — кипятился доктор, размашистыми шагами меряя ординаторскую. — Подруга? Андреа тоже приехала? О, Боже, — Шэрон закрыла лицо руками. Две одинокие слезинки все же упрямо скользнули вниз по щекам. Она знала, что будет тяжело, но что настолько невыносимо, не догадывалась. Больше всего на свете ей хотелось бросится к Энди, обнять его, рассказать, как ей жаль. Настолько жаль, что сердце разрывается. И дети. Ее бедные дети! «Если бы я могла отмотать время назад, лейтенант, я бы послала вас к черту. Вместе с Дэвис и Мейсоном», — зло подумала Шэрон, делая несколько глубоких вдохов и пытаясь взять себя в руки. Стро напал на Бренду. Ради Расти, Андреа и всех остальных она должна собраться. Быть сильной. И навсегда остановить чудовище. Как она остановила убийцу Тейлора. — Она тоже выглядела так, что краше в гроб кладут, — покачал головой Пирс, — и что вы намереваетесь делать, Шэрон? Прятаться за темными очками? — Что вы, доктор, — она встала, разглаживая жакет и беря сумочку, предусмотрительно принесенную в больницу Винни Дэвис еще вчера, — я планирую стать тенью, выслеживающей опасного маньяка. До тех пор пока он не окажется на свету. Шагнув к запасному выходу, Шэрон на мгновение задержалась, желая узнать, как там Бренда Ли Джонсон, по воле случая находившаяся в этой же больнице в палате интенсивной терапии, но затем подумала, что не стоит привлекать внимание персонала. К тому же, скоро ее фотография появится во всех новостях, чтобы Филипп Стро точно знал, что некому защитить Расти и Андреа. И что отдел особо тяжких преступлений слаб, как никогда, потеряв ее. Спустя час, сев за руль арендованной машины, она выехала с парковки больницы, гадая, где сейчас Энди — поехал домой или в участок. И простит ли он ее, когда все узнает. Она была не уверена, что после этого он захочет вообще ее знать, не то, что жениться. Нежно погладив кольцо, сверкающее на пальце, Шэрон решила, что приложит все усилия, чтобы загладить свою вину. Совершит невозможное. Лишь бы снова быть с ним. — Лейтенант, что там у вас? — она набрала номер Провензы. — Пока тишина, — тихо произнес он в трубку, — Поуп готовит пресс-конференцию, Сайкс рыдает, а Андреа поехала к вам домой вместе с Энди. Расти тоже скоро будет там. Я думаю, что времени у Стро будет более чем достаточно, если, конечно, он следит за новостями. — Следит. Он не знает, выжила ли Бренда, — сухо сказала Шэрон. — Прости меня, — неожиданно хрипло сказал лейтенант, — вот уж не думал, что скажу эти слова именно при таких обстоятельствах, но ты — лучшее, что случалось с отделом и с Энди Флинном. И мы с нетерпением будем ждать тебя обратно. — Не уверена, — обронила Шэрон, — что это возможно. После такого… я не уверена, что кто-то захочет меня видеть вообще. — Мейсон все объяснит. И я. Не переживай раньше времени, — Провенза вздохнул, — мне пора. Патрис, когда увидит новости, убьет меня за то, что я не сказал. — Счастливо, лейтенант, — Шэрон отключилась, думая о том, что они подстроили великолепную ловушку, но попадется ли в нее тот самый зверь? Стро может не появиться сегодня и завтра, а может и вообще уехать. Либо, как предполагал Ховард, прокрасться на ее похороны, чтобы позлорадствовать. Доехав до своего же дома, она припарковалась и принялась ждать Фрица, второго участника их операции. Он не заставил себя ждать, через пять минут сев в машину на пассажирское сидение и изобразив улыбку, странно смотревшуюся на его уставшем лице, морщинки на котором стали заметно глубже, а уголки губ опустились в скорбной гримасе. — Бренда пока держится, — сказал он негромко, — Энди тоже. В сложившихся обстоятельствах он выглядит неплохо, так что не переживай за его здоровье, ему сейчас придется быть сильным ради Расти. И Андреа… она поддержит их обоих. А ты и я… нам придется быть начеку. — Сегодня или всегда? — горько усмехнулась Шэрон. — Я чую, что он явится. Неожиданно и ниоткуда, но Стро будет здесь. И тогда я с удовольствием всажу в него целую обойму, — проговорил Ховард, — и плевать, что со мной будет после. Он чуть не убил Бренду и напал на Андреа. Его нужно остановить. Любой ценой. — А что потом, Фриц? Что нам делать потом? — тихо спросила Шэрон, но ответа не получила.

***

Без Дилана было гораздо сложнее, стоило это признать, но мальчишка ему солгал и, к тому же, попался. Интересно, копы сами его выследили или им кто-то помог? Ах, Линда, ты оказалась неверной… как и все остальные. Как его мать, избавившаяся от него, словно он мусор, так называемые друзья и даже клиенты, которые платили ему немыслимые деньги, но чурались его будто он заражен проказой. Филипп усмехнулся. Ну разве не чудно вышло — не успел он пристрелить Бренду Джонсон, как Шэрон Рейдор решила ему помочь и умерла сама. Вот же подарок судьбы! Осталась последняя блондинка и пацан, сломавший ему жизнь. — Это просто Рождество какое-то, — вслух проговорил он, любовно полируя лезвие верного ножа, которому скоро предстояло познакомиться с нежной шеей Андреа Хоббс. Расти он придушит голыми руками, хочется почувствовать, как жизнь покидает его тело. Это еще интимнее, чем насиловать. Это ощущение сродни тому, что, наверное, испытывает Бог, позволяя людям родиться или умереть. Филипп неторопливо оделся и сложил вещи в небольшую сумку. Чуть позже он вернется, чтобы забрать их. После того, как со всеми героями этой драмы будет покончено. Кроме него, разумеется. Он останется и будет изредка вспоминать их лица, сидя на пляже с мохито. — Уже уходите, мистер Беннет? — услужливо спросил портье. — Да, Джейк, дела не терпят отлагательств, — печально кивнув, ответил Стро. Он неторопливо вышел из роскошного патио отеля «Райский сад», одетый в подходящий к случаю темный костюм-двойку, серую рубашку и галстук приглушенных тонов. Как-никак, похороны это вам не развлечение. Конечно же, он не собирался входить в зал для прощаний, но как же было бы приятно хоть одним глазком увидеть коммандера Рейдор в гробу! Интересно, гроб закрытый? Или ее навеки застывшая хрупкая женственная красота выставлена напоказ? — Удачного дня, сэр! — И тебе, друг мой, и тебе, — протянул Стро, напевая под нос веселый мотивчик. Доехав до цели своего визита, он удобно устроился с бутылкой воды и приготовился ждать. Пусть и долгое, но это ожидание было самым приятным в его жизни. Завершение долгого и немного утомительного путешествия — что может быть лучше?