И жили они долго и счастливо

— Ты с ума сошел! — Андреа отшатнулась, правда он успел почувствовать, как ее губы дрогнули, открываясь ему навстречу. Фриц с сожалением подумал, что она пахнет клубникой, да и на вкус такая же сладкая. Жаль, что он не успел это толком почувствовать. — Я попросил прощения, — ответил он, нехотя отпуская ее, — но удержаться не было сил. Ты понимаешь, о чем я, Андреа? — Да, — вздохнула она, — но это не меняет того факта, что ты женат, Фриц. Стоя друг напротив друга, они не решались сделать шаг назад, но и приблизиться тоже не могли, словно невидимый барьер повис между ними. Он думал о Бренде и о том, что стало с их браком, а она о Стро, который может добраться до нее в любой момент и тогда она не узнает Фрица Ховарда так, как мечтала уже давно. И что тогда? Вся ее жизнь была правильной и ровной, подчиненной закону и правилам. Она была безжалостной в зале суда, держала дистанцию с подчиненными и коллегами, обходилась тем минимумом общения, что позволял сохранять трезвый рассудок. Но Эмма и Шэрон, Расти и Фриц были постоянными величинами в ее жизни, теми, кого она любила, несмотря на то, что ни разу не говорила об этом. — Я ведь так и не сказала ей, как много она для меня значила, — прошептала Андреа, чувствуя как одинокая слезинка сползла по щеке, — а теперь ее нет. Эмма никогда не узнает, как я любила ее и восхищалась ею. У девочки было будущее, а теперь… — Уверен, она знала, — тихо произнес Фриц, — она была сообразительной. Рассмеявшись, Андреа покачала головой. — И ты должен знать, что небезразличен мне. И давно. Фриц, я не могу… и мы оба знаем, почему, но это не уменьшает моих чувств. Ховард провел кончиками пальцев по ее щеке, наслаждаясь ощущением теплой и нежной кожи, пристально глядя в ее голубые глаза. — Я знаю тебя так давно, но только несколько месяцев назад понял, что это не только дружба. Энди, я совершенно уверен, что я и ты… что мы могли бы… И я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Сегодня же к тебе приставят охрану, Шэрон обещала. Ты в безопасности, — сказал Фриц. — Я надеюсь, что ты прав, — пробормотала Андреа, не чувствуя уверенности. Если Стро придет, она защитит себя сама. Наверное. Если сумеет. — Я прав, — прошептал он, снова склоняясь к ее губам и на этот раз она впустила его, отдавшись умелым движениям его языка и рукам, скользнувшим ей в волосы, а затем и вниз, на плечи и спину, позволив себе на мгновение потерять голову и поддаться чувствам, которых она не ждала и не желала, но которые уже давно поселились в ней. — Фриц, — простонала она, когда его ловкие руки добрались до пуговиц на ее рубашке. — Тише, — отозвался он, покрывая поцелуями ее шею и борясь с пуговицами, когда резко зазвонил его сотовый, заставив их отпрыгнуть в разные стороны и смущенно отвести глаза от беспорядка в одежде друг друга и взлохмаченных волос. Нервно выхватив телефон из кармана, Ховард бросил: — Да, слушаю. — Здравствуй, милый, — нежно пропела его жена, — ты умчался из управления так, словно за тобой черти гнались, в чем дело? — Мне нужно было уехать по срочному делу, — солгал он, избегая взгляда Андреа, которая уже застегнула одежду и приняла свой обычный гордый и неприступный вид, словно не одна пару минул назад самозабвенно прижималась к нему, отвечая на каждое его движение. — А у нас тут масштабные разборки, в которых, между прочим, виноват ты, — Бренда сменила игривый тон на деловой, — я понятия не имею, что за игру затеяли вы с Рейдор, но последствия будут для всех. Дэвис рвет и мечет, Уилл вне себя, да еще и теперь ФБР отказывается сотрудничать. — Я ничего не понимаю, Бренда! — честно признался он и Андреа вздрогнула, услышав имя той, мужа которой она самозабвенно целовала и готова была даже… на большее. Перейдя в гостиную, чтобы не слышать их разговор, она скинула лодочки на каблуках и устроилась в кресле, схватив с журнального столика какую-то папку с материалами и попытавшись в нее углубиться. Прошло минут десять, и она поймала себя на том, что напряженно вслушивается в глубокий голос Фрица, пытаясь разобрать о чем он говорит с женой. — Андреа? — Фриц внезапно возник на пороге комнаты, и она чуть не выронила папку. — Ты уже… поговорил? — небрежно спросила она. — Да, послушай, там произошел инцидент… с Шэрон и агентами ФБР, которых я попросил поделиться материалами. Я не знаю, что в них было такое, но она упала в обморок. Я должен поехать туда, прояснить все, — он выглядел растерянным, — но я не хочу оставлять тебя здесь одну. Поедем со мной? — Разве это будет… уместно? Я даже не знаю, — протянула она, ощутив вспышку тревоги за Шэрон, — лучше мне поехать в больницу, узнать как она. Обморок? Это может быть серьезно… — Я отвезу тебя туда, а затем поеду в отдел, — решил Фриц, — вечером здесь уже будут ребята Купера, так что ты не будешь одна. Андреа встала, сунув ноги обратно в туфли. — Едем.

***

— К ней можно? Как она? — Сайкс, Базз и Санчес засыпали его вопросами, стоило только лейтенанту Флинну выйти из палаты Шэрон в узкий больничный коридор, окрашенный бледно-голубой краской и будивший в нем не самые приятные воспоминания. Тогда она стояла, смотря как его увозят на операцию и на губах дрожала улыбка, которой она пыталась его подбодрить, но тревога в зеленых глазах выдавала ее чувства с головой. В который раз он подумал, что он — счастливчик, невероятным чудом получивший эту необыкновенную женщину. Если с ней что-то случится, он не переживет. «Виновата Винни Дэвис и ее происки, а еще Бренда, — подумал Энди с негодованием, — и Стро, явившийся как черт из табакерки. И почему она тогда его не пристрелила?» Тогда все были бы в порядке, включая Эмму, которую он недолюбливал, но искренне сожалел о ее смерти. Хотя если вдуматься, именно та история со Стро стала для шефа Джонсон последней каплей, а они получили Шэрон. Любимую нереальную Шэрон, которая была и мягкой, и жесткой одновременно, чей острый ум и чутье не раз распутывали самые невероятные загадки. А теперь… то самое неравнодушие, что помогало ей в работе, уложило ее на больничную койку. — У нее еще врач, меня выставили, -признался Энди, — но выглядит она лучше. Готова прямо сейчас мчаться ловить преступников. — Я бы сказал, одного конкретного преступника, — проворчал Провенза, — если не возражаете, я хочу поговорить с коммандером наедине, когда будет можно. — И о чем же? — спросила Эми, переступая с ноги на ногу. Едва увидев фотографии Филиппа Стро она почувствовала охотничий азарт. На этот раз он не уйдет, уж она то об этом позаботится! Купер много рассказывал о том, как Стро убивал, и как едва не погиб Расти, эти рассказы будили в ней желание поймать его и засадить туда, где ему самое место. — Много будешь знать, скоро состаришься, Сайкс, — отрезал лейтенант. — Не очень то вежливо, Провенза, — укорил Энди. Его лучший друг выглядел обеспокоенным, а когда Луи Провенза беспокоился, дело было серьезным. — Тао, Санчес, может, займетесь делом? Коммандера навестите позже, — вместо ответа проговорил он. — Нужно найти этого парнишку, сообщника Стро. ФБР нелюбезно, но все же предоставило нам его фото и дело. Есть что проверить. Базз, ты с ними. — Да, сэр, — кивнул Санчес, и они ушли. — Сайкс, я понимаю, что ты, как и все, беспокоишься за Шэрон, но я могу тебя попросить поехать к нам домой и рассказать все Расти? Он не знает о случившемся, но я думаю, что захочет приехать в больницу, убеди его, что дома безопаснее, ладно? С тобой они будут вести себя прилично, — произнес Энди. — Конечно, лейтенант, — ответила Эми. Оставшись вдвоем, они некоторое время молчали, ожидая, когда можно будет войти в палату. Провенза мрачно размышлял о том, что все случившееся лишь на руку Бренде, а уж Винни Дэвис и подавно. Судя по ходившим в управлении слухам, Шэрон Рейдор и ее отдел не нравились очень многим. А кто-то и вовсе был бы рад, закрой шеф Поуп отдел особо тяжких преступлений. И что тогда будет с ними всеми? Он не собирался на пенсию, нет уж, сидеть в шезлонге, пить содовую и глазеть по сторонам — увольте! Да и Флинн не планировал так скоро сходить с дистанции, несмотря на свадьбу. Пока знал только он, и он же был первым, кого пригласили, кроме детей Энди и Шэрон и Патрис. Все вокруг завертелось так, что он совсем забыл, что теперь у Дэвис будет еще один повод добиваться того, чтобы Шэрон покинула отдел. А лучше и полицейское управление Лос-Анджелеса. — Можете войти, но не больше, чем на пять минут, — предупредил врач, распахивая дверь палаты Шэрон и смерив их обоих неодобрительным взглядом, — ей нельзя слишком волноваться, иначе снова понизится давление. — Конечно, — Энди торопливо шагнул внутрь, впиваясь взглядом в знакомые черты. Шэрон полулежала на подушке, беспомощно-трогательная в голубой больничной рубашке, без очков и с непривычно отстраненным выражением лица. — О, вы все это время ждали, лейтенант? Право, не стоило, мне уже гораздо лучше, — тепло сказала она, протягивая руку, которую Провенза тут же схватил, почтительно удерживая в своей. — Я никуда не тороплюсь, вы же знаете, коммандер, — отозвался он, — нам нужно поговорить, это важно, но я постараюсь быть кратким. — Энди, ты подождешь? — спросила Шэрон. — Я бы хотела, чтобы ты забрал меня домой. — Доктор разве не оставит тебя для наблюдения? — удивился Флинн. — Нет необходимости, он точно знает, что со мной, но об этом мы поговорим дома, — улыбнулась Шэрон, — кроме того, меня волнует Стро. — Тебя должна волновать ты, — проворчал Энди. Рассмеявшись, она покачала головой. — После, хорошо? Когда Энди вышел, она перестала улыбаться и твердо взглянула на Провензу, который стоял рядом с кроватью, нахмурившись, и сказала: — У вас что-то важное, да, лейтенант? Иначе вы бы не стали ждать, а потом и просить Энди уйти. Я внимательно слушаю. Глядя на нее, он подумал, что был неправ. Тогда, много лет назад, когда грубил ей, пытался заставить уйти и прочее. Тейлор первый разглядел в ней человека, способного быть хорошим руководителем и полицейским одновременно, при этом оставаясь человеком. Чего никогда не хватало Бренде Ли Джонсон и чего ей, увы, не понять. — Шэрон, я думаю, что тебе стоит на время отойти от расследования, — осторожно начал Провенза, — подумай о своем здоровье, и о том, что есть вещи важнее работы. Мы поймаем Стро, я приложу все усилия, чтобы это сделать, но ты… Прошу, отступи. На время. Это не потому, что я внезапно стал поклонником шефа Поупа и его идиотских решений… — А почему тогда? — прямо спросила Шэрон. — Я узнал, что Дэвис под тебя копает. И под Флинна тоже, — вздохнув, сообщил Провенза, — я не фанат игр, ты знаешь, но дело серьезное. И ваша помолвка сыграла ей на руку, как и то, что Расти работает у Хоббс. У вас вроде семейного сговора… — Но это же полный бред! — воскликнула Шэрон, приподнявшись с подушки и сердито сверкая глазами. — Нам что теперь, не общаться вне работы? К тому же не будем забывать, кто муж Бренды! — Тише, прошу, а то Флинн меня вытолкает взашей, — попросил Луи, — я не говорю, что все без греха, но у тебя есть удобный повод на время отойти с линии огня и ты должна им воспользоваться, Шэрон! Позволь мне все уладить, я знаю, как. — Знаешь? — медленно произнесла Шэрон. — Так расскажи. Сейчас, лейтенант.