Охотник на радугу

      Они были лёгкими — будто бы воздушными, самых разнообразных расцветок, что напоминало об усыпанной цветами поляне; их хотелось коснуться, провести кончиками пальцев по приятной ткани, а после — после надеть, ведь казалось, что красота этих платьев хоть немного да перенесётся на того, кто их будет носить. Каждое утро Соён в нерешительности замирала перед шкафом, проводя ритуал любования — ритуал, потому что вот уже больше недели она делала это. И с каждым днём она была всё ближе к тому, чтобы всё-таки осмелиться… Протянутая к длинному летнему платью рука оцепенела, сильной хваткой смяв ткань; Соён и хотела бы прекратить акт невольного вандализма, но не могла перебороть своё волнение. В воображении она уже была в этом платье, причём обязательно в нём Соён становилась прекрасной — настолько прекрасной, что Рэй, заходящий в комнату, невольно терял дар речи и просто смотрел, не в силах подобрать слов. А после он протягивал ей руку — левую, ведь правую он будет прижимать к груди, потому что приятное волнение будет одолевать его — и они шли… шли в какое-нибудь место, где обязательно с ними всё было бы хорошо… Может, прогуливались по зданию «Mint Eye»? И в его садах, таких незабываемых!       Но всё это — только в фантазиях; Соён наконец смогла отцепить свою руку от платья и беспокойно проверила, не испортила ли она ткань. Нет, она была податливой и совсем не мнущейся, поэтому Соён облегчённо выдохнула. Никогда до этого ей не доводилось настолько близко быть к столь восхитительным нарядам (разве что в далёком детстве, которое Соён помнила довольно смутно), и девушке казалось, что они ей совсем не пойдут. Потому что…       Уродина. Уродина. Уродина!       У р о д и н а.       Эй, Ан Соён, смойся с горизонта — невыносимо видеть твою рожу.       На месте твоих родителей я бы тебя придушил ещё в младенчестве, увидев твою мерзкую морду.       Ты мне портишь настроение своим жалким видом, Ан Соён!       Сдристни с моих глаз. Исчезни. Умри!       Умри, Ан Соён.       Девочки, мы должны помочь этой убогой! Иди сюда, Ан Соён. Как насчёт грязевой маски с высокой концентрацией говна? Твою рожу спасёт только она! Да, вот так, умница, Ан Соён. Так гораздо лучше — ведь не видно твоего лица!       Господи, эта тварь ещё и жиреет. Давай, мерзкая свинья. В конкурсе по уродству ты займёшь первое место.       Чёрт, тебе по кайфу портить мне аппетит? Ткнись мордой в парту, уродливая сучка.       Почему ты до сих пор не сдохла? Сделай миру приятное — исчезни. Подохни.       Умри, Ан Соён.       Сдохни.       У м р и.       — Соён?.. Соён!       Рэй нашёл её, прячущуюся в небольшой тумбе, что стояла в одной из комнат доступного ей этажа. Соён и не помнила, как сбежала из «комнаты принцессы», не помнила, как оказалась в своём нынешнем месте; худая и невысокая, она легко помещалась в таких местах, чувствуя себя в безопасности, только если вокруг неё сжимались стенки. Никто не подойдёт со спины, со стороны… «Ведёшь себя как сраный клоп!» — сказал ей он однажды. Может, она и есть противный клоп, зародившийся в грязи и в ней же должный существовать.       Соён глазами-блюдцами смотрела на Рэя, который держался за дверцу и на корточках сидел перед ней. Каждый раз он легко её находил. Даже её главный мучитель находил её очень редко, а Рэй будто бы знал, где искать. Но в его лице не было мрачного торжества от находки, и он не принимался наказывать её за неповиновение или неправильное поведение.       Рэй смотрел с беспокойством и вопросом в глазах. «Почему?» — всем своим видом спрашивал он, но Соён молчала. Пусть она смело писала ему в чате, говорить она нормально по-прежнему не умела. Но об этом… если она расскажет ему всё, он отвернётся.       — Соён, здесь вам не причинят вреда, — тихо сказал Рэй, протягивая ей ладонь, скрытую в перчатке. Правую, как в первую встречу, а не левую, как в фантазиях… Соён, чувствуя, что оцепенение прошло, робко потянулась к его руке — и удивлённо же посмотрела на то, как он мягко сжимает её пальцы. Он отвернётся? А Рэй, чуть подрагивая, — интересно, почему? — помогал ей выбраться из её нового места для пряток. На лице его было мучение.       — Соён, — вновь произнёс Рэй, и она почувствовала трепет в груди. Со вчерашнего дня он стал произносить так — без всяких вежливых суффиксов, но при этом обращаясь на «вы», и это отчего-то было очень интимно, волнующе. В чате она подхватила его манеру, но вживую… а говорила ли она вообще нормально вживую хоть с кем-то? — Соён, если вас что-то беспокоит, то, пожалуйста, поговорите со мной. Я готов помочь. Я готов решать все ваши проблемы! Вас ведь кто-то обидел? Кто? Я немедленно разберусь с этим человеком!       После того, как Соён выбралась из тумбы, они стояли довольно близко, а Рэй продолжал сжимать её ладонь. Но в последней фразе Рэя прозвучала такая неприкрытая угроза, что Соён со страхом отступила от него на шаг; этот тон был так не присущ Рэю, что она удивилась. И испугалась. Рэй заметил это, поэтому в волнении замотал головой.       — Нет, подождите, Соён… Не делайте так, это… убивает меня, — Соён так и не шагнула обратно, поэтому Рэй сам подступил к ней и проникновенно заглянул в прорези маски, находя её глаза. — Я не буду делать того, чего вы не хотите.       Соён поверила ему. Вновь.

***

      В «Mint Eye» Соён жила меньше месяца, но жизнь до этой организации стиралась из памяти, забывалась, как неприятный сон. Хотя жизнь здесь тоже казалось сном, ведь всё казалось слишком прекрасным для того, чтобы быть реальным.       Возможно, кто-то бы сказал, что Ан Соён держат в заточении, но сама девушка чувствовала себя очень комфортно в создавшихся условиях: в её распоряжении был целый этаж, Рэй довольно часто предлагал ей прогуливаться по саду, а доступ к любимому чату ей никто не перекрывал; более того, Рэй даже игру ей дал такую, где персонажи казались совсем реальными — против воли Соён привязалась к ним, хоть и знала, что они ненастоящие. Но Рэй создал их такими живыми, такими человечными… Соён искренне наслаждалась общением с ними, попутно организуя какой-то вечер путём приглашения важных гостей. Это была игра, но Ан Соён волновалась по-настоящему, когда пыталась найти подход к каждому из приглашённых.       «Mint Eye» стал её маленьким личным раем: вживую она общалась только с Рэем, остальных стараясь избегать — и Верующие, как их назвал Рэй, не навязывались ей. Здесь были очень понимающие люди, и, как сказал Рэй, многие из них пережили нечто страшное в прошлом, как и она. Спасительница же подарила им шанс на новую жизнь, они же за это помогали ей в построении нового мира. У каждого было своё занятие, своё предназначение — тот же Рэй, судя по всему, почти не спал; Соён искренне волновалась о нём, когда видела его бледное, осунувшееся лицо, впалые щёки и ужасающие тёмные круги под глазами.       RainbowUnicorn: Вы не должны так себя загонять, Рэй! Может, вместо этой прогулки вам лучше поспать? Меня совсем не угнетает находиться в той комнате, а вот ваш утомлённый вид меня по-настоящему беспокоит!       Это была очередная их прогулка по саду, за которым ухаживал Рэй: Соён не понимала, когда он находил на всё время. Она спрашивала его, почему Спасительница не найдёт кого-нибудь ему в помощь, но Рэй отвечал, что всё это слишком важно, чтобы доверять кому-то другому. Его работа — чрезвычайно важна, его сад — это, считай, личное, которое он никому не готов доверить.       — Я не хочу отказываться от возможности погулять с вами, — ответил Рэй вслух, и Соён покраснела — под маской, конечно, не было этого видно. Её обескураживала его искренность в подобных делах.       Они оба были с телефонами в руках, Соён периодически останавливалась, печатая свои слова, Рэй же потом прочитывал их и отвечал вот так. Он порывался поначалу отвечать в чате, но Соён, преодолев смущение, написала, что хотела бы слышать его голос. Голос Рэя был словно музыка для ушей Соён ещё со времён, когда она знала его только как «Неизвестного». Рэй тогда сказал: «Я бы тоже хотел слышать ваш голос», — вновь заставив её оторопеть от смешанных чувств, но настаивать не стал.       RainbowUnicorn: Может, я хотя бы помогу вам с работой по саду?       — Я не хочу вас утруждать!       RainbowUnicorn: Но вы этого и не сделаете! Я чувствую себя неловко, когда понимаю, что все здесь что-то делают для будущего «Mint Eye», а я здесь будто на птичьих правах. Я хотела бы тоже помочь… Особенно вам, Рэй. Я правда беспокоюсь о вас.       Соён украдкой посмотрела в сторону Рэя — он улыбался, слабый румянец появился на его бледных щеках. Она и сама улыбнулась, смущённо опустив телефон от маски и поведя взглядом по благоухающему саду. Где-то на периферии проходили Верующие, но теперь они уже не беспокоили Соён так, как в первые дни. Ей вообще казалось, будто они здесь с Рэем наедине.       — Соён, — проникновенно произнёс Рэй, но Соён, почувствовав слабость во всех конечностях от его голоса, продолжала упрямо осматривать сад, — вы и так делаете много для «Mint Eye». Я вижу, как далеко зашёл прогресс, участники доверяют вам, а уж гостей вы и вовсе убеждаете очень виртуозно. Я не ошибся, когда предложил Спасительнице именно вас на эту роль. Я и вовсе восхищён.       Преодолев радостное оцепенение от его слов, Соён напечатала ответ.       RainbowUnicorn: Я       RainbowUnicorn: беспокоюсь       RainbowUnicorn: о       RainbowUnicorn: вас       RainbowUnicorn: !!!       RainbowUnicorn: <(￣ ﹌ ￣)>       Соён и в реальности, покрепче обхватив телефон, уткнула руки в боки и как можно грознее зыркнула на Рэя, который рассмеялся — он впервые видел, чтобы она отправляла ему недовольный смайл и уж тем более демонстрировала его так явно… и в какой-то мере комично. Соён и сама от себя не ожидала такой прыти, но она привыкла к Рэю, она чувствовала себя рядом с ним комфортно — она доверяла ему. Её даже стало одолевать безумное желание снять перед ним маску единорога, но мысль о том, что сразу после этого Рэй возненавидит её, останавливала.       RainbowUnicorn: Так что позвольте мне помочь вам хотя бы с садом!       Рэй, прочитав её сообщение, замялся, а Соён вспомнила его слова о том, как сад важен для него. Может, он просто не хочет доверять ей то, что ему больше всего дорого? Она почувствовала острый укол в самое сердце.       — Соён, я недостоин вашего беспокойства, — вымученно произнёс он, и Соён остановилась, вынуждая Рэя сделать также. Взгляд его бегал, как у виноватого в чём-то, правый кулак снова вжимался в грудь. Соён хотелось коснуться его сжатых пальцев, чтобы они вновь расслабились, хотелось провести ладонями по его напряжённым плечам, хотелось… сделать что-то, чтобы он перестал выглядеть таким загнанным и таким несчастным. Но что она могла сделать? С Джуёном было достаточно какой-нибудь доброй истории или объятий, но ей было сложно говорить рядом с Рэем — казалось, что она оговорится и выставит себя дурой. А объятья… она ведь тоже выставит себя дурой? Но Рэй выглядел даже более несчастным, чем Джуён когда-то, и Соён, не способная помочь ему на словах, не выдержала.       В порыве она подступила к нему и обняла, повернув голову вбок, чтобы морда маски не смялась. И под её ухом теперь раздавались быстрые удары сердца — так же, как и у неё. Рэй был взволнован от такой близости не меньше, чем она.       Это продолжалось не больше пяти секунд, почти сразу же Соён отскочила в смущении, повернулась — и побежала громким галопом обратно в свою «комнату принцессы», успев отхватить взглядом только пошедшее красными пятнами лицо Рэя и то, как его руки взметнулись в стремлении её поймать. Удивительно, что она не оцепенела в тот момент. Что бы тогда было? Одновременно хотелось и не хотелось этого узнавать.       Уже в комнате, отдышавшись, Соён робко открыла чат.       Unknown: Соён, вы… я… что это было?..       Unknown: Вы невероятная, Соён, вы будто… луч солнца в моей жизни, я не знаю, как это описать, я чувствую что-то непонятное…       Unknown: Вы… вы правда хотите помочь мне с садом?       Unknown: Я буду счастлив, если да… Но смею ли я надеяться на это…       И снова смешанные чувства одолели Соён. Она чувствовала радость от того, что Рэй всё-таки был готов допустить её к своему дорогому саду, но в то же время её коробила его неуверенность. Она ведь всегда в нём была, верно? И эта печаль… В череде событий, изменивших её жизнь, Соён не обращала на это большого внимания, но теперь её глаза будто бы раскрылись. Неужели и у Прекрасного Принца всё не так хорошо, как хотелось бы видеть? Как он, такой потрясающий, умудряется сомневаться в себе? Соён не осуждала Рэя, она просто не понимала и не могла в это поверить.       RainbowUnicorn: Рэй, я буду счастлива помочь вам!       И это было правдой. Соён будет счастлива помочь Рэю в чём бы то ни было — как и он помог ей. Он помог ей вновь поверить в людей, привёл в прекрасное место, где она чувствовала себя по-настоящему спокойно… Находил её, когда ей было плохо, и вытаскивал из этих пучин отчаяния. Она ведь почти и забыла о своём прошлом.       Настолько забыла, что даже вновь раскрыла шкаф с платьями. И коснулась того самого длинного платья, что хранило в себе множество цветов: оно было радужным пятном на фоне остальных. Цвета не были яркими, но давали надежду на то, что в скором времени эта яркость будет.       Соён решительно стянула платье с вешалки.