(Не)идеальный...

      — Ай! — гневно вскрикнул Эларан, по-детски сунув в рот прищемленный палец. — Чтоб тебя перевернуло и распидорасило, двемеряка драная!       — Не надо! — испуганно отозвался Айкантар. — Ещё одну сборку этой дуры я не перенесу!       — Куда ты денешься, — фыркнул в ответ Эларан. — Ладно, пойдём поужинаем, а то я уже от голода начинаю плохо соображать. Ещё прикручу этому красавцу руку к жопе... Или голову. Вряд ли наставник оценит такое новаторство при сборке парового центуриона, — он ухмыльнулся.       Айкантар тихонько хихикнул, представив себе эту картину. Хотя смешного в ситуации было на самом деле мало. Очередной провал с пауком, которого дядя привез из Мзинчалефта, имел весьма неприятные последствия. В первую очередь, лично для него, для Айкантара. Лихо взлетев — на самом деле, он совершенно не помнил, как это вышло — на плечи двемерского центуриона, он оказался не готов к тому, что этот самый центурион развалится прямо у него под задом. Что и произошло, когда Айкантар попытался спуститься обратно. Помяло его тогда при падении преизрядно — настолько, что дядя даже не стал, как обычно, ругаться и читать нотации. Сам выхаживал и лечил, отложив все собственные исследования. Однако, стоило Айкантару снова встать на ноги, как ему было жёстко заявлено, что разломанного центуриона ему придётся восстанавливать самостоятельно. Иначе — отправка в экспедицию, от которой он до этого долго и упорно отказывался. В экспедицию Айкантар по-прежнему не хотел, помня, что из отправившихся с дядей в Мзинчалефт стражников треть не вернулась вовсе, а вернувшиеся имели вид далеко не бравый. Поэтому согласился на восстановление центуриона, наивно думая, что справиться с этим будет легче.       Вот только если бы не Эларан, где-то раздобывший лебёдку, скампа лысого они бы справились. Айкантар потом не раз благодарил приятеля за находчивость — правда, в основном, мысленно — он не представлял, как бы они устанавливали на место "торс" центуриона: даже со снятыми броневыми пластинами и вытащенной "начинкой" тот был совершенно неподъёмен. А с лебёдкой задача из невыполнимой превратилась в сложную, но вполне посильную: установили, закрепили, извлечённые детали почистили и вернули на место — кроме сердечника, а то мало ли... Осталось закрыть всё бронёй и вернуть на место руки и голову...       Дверь в лабораторию запирать не стали — чужих в Подкаменную Крепость не пускали, а свои уже давно уяснили, что соваться во владения Колсельмо не стоит. Эларан вдруг ткнул Айкантар локтем в бок:       — А эти-то чего тут маются?       Посмотрев туда же, куда уставился приятель, Айкантар увидел охрану присланного Талмором юстициара. При этом самого юстициара в пределах видимости не наблюдалось.       И тут из-за двери в лабораторию послышался грохот и чей-то вскрик. Не сговариваясь, приятели рванули обратно.       В лаборатории обнаружился полусобранный центурион, к облегчению обоих — практически в том же виде, в каком они его оставили несколько минут назад. Отличие было в том, что левое плечо центуриона, установленное, но не закрепленное Айкантаром, теперь валялось на полу. Хотя, насколько он помнил, держалось оно довольно надёжно и отвалиться не могло. Рядом с ним скрючился Ондолемар — тот самый талморец — которому, судя по всему, этим самым плечом прилетело по голове. А над Ондолемаром навис сам хозяин лаборатории — Колсельмо, дядя Айкантара и наставник Эларана.       — Вон! Вон из моей лаборатории немедля! — яростно орал пожилой учёный. — Мало мне собственных ученичков-рукосуев, так ещё и безмозглые талморцы на мою голову? Вон, кому говорят, долбодятел лысый!       Айкантар невольно хрюкнул. До этого долбодятлом — с подачи Эларана, разумеется, с чьей же ещё — называли только его. И то, от дяди он это обращение, кажется, ни разу не слышал. Видимо, тот был уж совсем нешуточно зол...       Ондолемар, может, и хотел бы выполнить требование разъярённого учёного, но сделать это был явно не в состоянии. Колсельмо же этого, видимо, не замечал, ярясь ещё больше.       Эларан вздохнул, подошёл к полубессознательному талморцу и вздёрнул его на ноги. За шкирку, как щенка. Ондолемар что-то простонал и тут же попытался осесть обратно. Эларан ругнулся и закинув руку талморца себе на плечо, поволок его к выходу из лаборатории. Видимо, охранники крутились возле самых дверей, потому что вернулся он почти сразу.       — ...и передайте этому идиоту, что в лаборатории ему делать нечего. А если он хочет что-то узнать — пусть подойдёт и спросит, — закончил он перед тем как захлопнуть двери.       Ондолемар притащился на следующий же день. Хотя по мнению Айкантара, ему стоило ещё денька три поваляться в постели. Эларан же посмотрел на страдальца, раскачивающегося в дверях, точно мертвецки пьяный, пробубнил себе под нос что-то некуртуазное и, спустившись по лесенке, отвел его к ближайшей скамье. Капюшон с головы Ондолемара при этом свалился, порадовав присутствующих зрелищем зеленовато-бледной физиономии с огромными, в пол-лица, фингалами под глазами.       — Красавец, — ехидно оценил зрелище Эларан. — Чего тебе в кроватке не лежалось, чудик?       — Я не чудик, — вяло огрызнулся Ондолемар. — Я долбодятел, — криво и болезненно ухмыльнулся он.       — Это уж точно, — хмыкнул Эларан. — Чего тебя к центуриону понесло?       — Талмору ведомо всё, — глубокомысленно заявил Ондолемар, словно не услышав вопроса. — Даже то, что ему пока не ведомо.       Айкантар встревоженно подумал, что талморец заговаривается. Впрочем, после такого удара по голове — не слишком удивительно. Зря он всё-таки так рано встал...       А тот словно решил подтвердить опасения Айкантара:       — В этом городе Талмор — это я. Узри Талмор! — возгласил он.       — Зрю, — покладисто проговорил Эларан. — Талмор, значит... Лысый, зелёный и с фингалами.       Айкантар не выдержал. Торопливо спустившись с лестницы, он, едва не срываясь на бег, устремился в спальню — подальше от возможных свидетелей. И только там, уткнувшись лицом в подушку, позволил себе расхохотаться в голос. Если Ондолемар, выздоровев, вспомнит, что сегодня нёс и что ему отвечали, их ждут большие проблемы. Но пока в ушах у Айкантара звучал голос Эларана — ровный, спокойный, с лёгкой тенью недоумения: "Зрю. Талмор, значит... Лысый, зелёный и с фингалами"...