***
- Эй, Лана, какое платье выбрать? Быть элегантной или же покорить всех своей индивидуальностью? Вот скажи, а какой бы образ больше бы понравился демону твоему? - Рясу надень – в восторг придет – душу даю. - Лан, а ты хоть что-то выбрала? – между делом поинтересовалась Влада, красуясь перед зеркалом в очередном наряде. – Если ничего не найдем, то в чем пойдешь? - В мешке из-под картошки – сама элегантность буду. А уж если смогу «одолжить» у какого-нибудь зазевавшегося ангела нимб – вообще сама оригинальность буду. Так что, учитесь, народ, пока время есть. Они, правда, не приняли это всерьез – зря, девчонки, зря. Я ведь серьезно собираюсь пойти в мешке, если не найду на свой зад ничего дельного. Нужно быть леди – это само- собой, но что делать, если у мадам фигурой не вышла? То там велико, а там еле сходится, а то и вовсе моего размера нет. И почему платья – это удел худых нимф? Почему бы… Впрочем, что бы я не спросила – ответ один: нужно что-то с собой делать. Пышные формы – это, конечно, хорошо, но уж больно неудобно. Совершенно. Да и в сказках принцессы всегда прекрасны душой и телом. Они – воплощение идеала. Светлые создания подобные ангелам. Они – искорки надежды. Вот только что делать, если на роль принцессы не очень-то вписываешься? Тогда-то что? Брать на себя амплуа злой мачехи или завистливой колдуньи? А мне, быть может, тоже сказки хочется. Свою писать? Или же, свыкнуться с тем, что роль принцессы – это не для тебя и найти себе нечто более простое? Как насчет сказки про Колобка? А что, тогда история Влады фактически сбывается: только в сказки его съела лиса, а в моем же случае мою душу схватит и унесет в далекие дали один надменный демон. Быть может из-за этого я и перестала в них верить? Но, где-то там, в закоулках души, хочется… и колется. Когда забирают душу – это всегда больно, наверное. Говорят, будто бы тебя живьем выворачивают наружу. Не знаю, по счастливой ли случайности, а, быть может, судьба постаралась, но один магазинчик все-таки заставил меня остановиться. - Влада, Ия, если что, то я вас буду ждать возле того магазинчика, хорошо? Как купите все, что нужно – подходите. - Ты уверена, что не хочешь ничего еще померить? - Влада, не на мой зад тут платья. Развлекайтесь, дамы. Только не скупить весь магазин, хорошо? - И тебе удачи в покупках, Лана, - улыбнулась Ия. – Но если что-то глаз кольнет – покупай! Но я уже не слушала: уж если меня зацепило что-то, то это уже надолго. Особенно, когда дело касается украшений, ведь для меня они имеют особую ценность. Не люблю бездумно носить что-то. Каждое украшение – это тот или иной знак. Ведь такого рода вещички очень опасны, если выбирать их необдуманно. За ними нужно следить. С ними нужно говорить. Их нужно подпитывать. С ними нужно слиться. Украшения – это не пустой звук, а источник: он может спасти тебе жизнь, а может с легкостью ее отнять. Аметист – его камень контроля. Малахит – его камень силы. Черный оникс – камень прирожденного демона. Это кольцо – сам Велиал. - Добрый день, вот это кольцо, пожалуйста. - М, интересный выбор. Такие кольца не выбирают для любимых – их выбирают для тех, кого хотят защитить. Кольцо для тех, кто, казалось бы, бессмертен, но все еще так уязвим. Не так ли? - Вы совершенно правы. - Тогда это кольцо ваше, мисс. Подарите его именно такому человеку, и он неоднократно будет благодарить вас. Впрочем, люди много не живут, а ваш спутник – очень даже. Но и вам, мисс, советую поберечь себя. Камни – опасная вещь. Найдете опал и надежда сама к вам вернется. Удачного дня. И, попрощавшись, я вышла из магазина, еще не понимая, насколько прав был продавец. А ведь я нашла опал, но было слишком поздно. Надежда так и не появилась на пороге. Лишь одинокая статуя ангела, поражающего демона навевала смутные мысли. И как только демоны это терпят? С каких пор Рай превосходит Ад? Разве они – не вечное равноправие на чаше вечности? Исчезнет одно – потеряет смысл другое. Вот только не все это понимают, считая демонов вселенским злом и проклятьем небес. Зло побеждает добро – вот только с каких пор белое – всегда хорошее, а цвет бездны отныне является спутником вселенского зла? Впрочем, демоны те еще засранцы, да и души у них нет, но… Но в них до сих пор живет частичка ангела, которую не в силах искоренить даже падение из Рая. Опаленные пеплом крылья никогда не станут белоснежными, но вот ангельская натура – обязательно проявится. Пусть и не сейчас и не через сто лет, но проявится. Вечность – длительная штука, где хоть раз, но маска зла спадет, показывая истинную душу. - М, какие познавательные мысли, малышка-пышка, - прошептал у самого уха тот, кого бы в данный момент вообще не хотелось видеть. - Велиал! - Ну, увы, не Иисус Христос. - Не ерничай, рогатая морда. Ну-ка, признавайся, где был? Что, монахини устроили засаду, а возможность выбраться появилась только сейчас. - Кто знает, может, я сжалился над тобой и дал немного передохнуть от моего величия? Что, скучала? - По демонам не скучают. - Правильно, ведь по природе мы приходим лишь раз, а после оставляем лишь отголоски воспоминаний. Тебе же, Алана, крупно повезло. Находиться в обществе такого обаятельного демона как я – большая удача. - Или же кара небесная. - Я, значит, с подарком к ней, а она вот как отзывается обо мне. Эх, а еще что-то про равноправие думала, про терпение, а в итоге что получается? - Какой еще подарок? Оставь рясу монахини при себе или подкинь Ие – она обрадуется столь дивному подарку. А демон же, сделав вид, что не услышал меня, продолжил совершенно спокойно: - Держи. Тебе, как я успел заметить, с платьями сегодня не везет. И протянул мне здоровенную коробку цвета крыльев демона. Но почему-то от нее веяло теплом, а не отчуждением и предательством. А еще легкий аромат вечного пепла, щепотка дыма от костра и капля полета – вот он, истинный запах Ада. Манящий и такой приятный, будто бы жареный зефир с нотками небесного облака, оставляющий на языке легкое послевкусие первого снега. И, закрыв глаза, уже видишь этот иной, не похожий ни на один мир. Ад – место, куда посторонним вход воспрещен. Это – святыня и родной дом для темнокрылых. Думаю, что на деле Ад – это чертовски привлекательное место. - Согласен, пончик, ведь Ад – это действительно потрясающее место. Когда-нибудь я покажу тебе его. - Когда заберешь мою душу, и я буду безжизненным призраком скитаться по миру? Но он не ответил – лишь улыбнулся, будто бы извинялся. Впрочем, самовнушение – страшная штука – чего только не почудится. Демоны – не люди. Они могут помогать тебе сотни раз, но и плата за это будет высока. Любая помощь не проходит так – ее записывают в твой договор, а после, когда жить осталось последние минуты – зачитывают смертную казнь. Любое вмешательства рогатого в твою жизнь – пытка после смерти: чем чаще ты нуждалась в нем, тем сильнее кара. Хуже нее может быть только позорное сжигание на костре – клеймо проклятых и бездушных. Раньше такой к такому приговаривались лишь ведьмы и те, кто заключил договор с демоном. И это до сих пор имеет место быть. Ведь демоны – создания вечные, чернокрылые к тому же. Пока есть те на кого можно скинуть все беды – сжигание всегда будет присутствовать в нашей жизни. Особенно, когда петля уже сомкнула горло и ждет, когда же зачитают приговор. Все те, кто имеет дело с демонами – одной ногой в костре. Мы не просто изгои общества – хуже. Мы те, кого уже давно не считают за людей, ведь демоны – пожиратели души. - Тебе к лицу цвет смерти, не так ли? - Как и тебе, Велиал. - Может, мы этим и похожи. Впрочем, кто знает. А после послышались голоса Влады и Ии, которые, кажется, вновь прикупили нечто для себя любимых. Лишь на статуе появилась трещина – верный признак перемен, которую, к несчастью, никто из нас не заметил. Там, на крыле светловолосого провидца, якобы спасающего мир от грешной души. Вот только всегда ли белый цвет – цвет чистоты и верный признак доброты. Всегда ли ангел несет добро? Всегда ли демон – зло? Всегда ли мы являемся теми, кем нас видят? Быть может, истинный ужас сокрыт глубоко под маской, которая, кажется, уже срослась с лицом? Что, если мир вокруг тебя – ловкая иллюзия. Что, если ты и сама уже давно потеряла веру? Что, если песочные часы уже начали свой отсчет?***
Вам когда-нибудь дарили подарки демоны? Нет? Тогда знайте, что вам крупно повезло, ибо они – сплошная морока: что демоны, что подарки. Вот только, если Велиал – это живое создание, способное изрядно испортить настроение и нервы острым язычком, то это чудо в коробке – одним своим видом вселяет ужас. Знает ведь, создание крылатое, чувствует, по самому больному режет без ножа, заставляя тревожа давно забытый кокон, Но бабочка оттуда никогда уже не вылетит – слишком поздно, демон. Никому ранее не позволяла заходить настолько – тебе уж тем более. Не всем суждено стать бабочками, Велиал. Кого-то же вполне себе устраивает обличье гусеницы. Кто-то слишком долго жил в тени, чтобы вот так вот просто засверкать. Зачем мне это, когда есть иные звезды, которые больше подходят на роль Золушки. Она – милое дитя, в то время как я – проклятая при рождении. Мне нельзя становиться главной героиней детских сказок – в ней определенно не будет счастливого конца. Проклятые – не люди. Это такие создания, которые приносят несчастья. У таких нет друзей, а о воспоминаниях из детства стараются умалчивать. В то время когда Влада на пару с Ией играли в игрушки, меня же отец учил выживать в этом жестоком мире, где любая особенность – изъян. Когда даже цвет глаз – проклятье. - Алана, выходи уже, ванна всем нужна, а не тебе одной! - Никуда я не выйду, Влада! Верните мне мой мешок из-под картошки и тогда я на вас хоть душу свою перепишу. - Ну и что ты там ей уже подарил? - Да платье обычное, чего уж там. - Что для демонов платье – для нас ночнушкой стыдно называть. - Плохого ты обо мне мнения, сестренка. Я, конечно, демон, но знаю как вести себя с детьми. Особенно, когда они немного шальные. - Сам ты шальной, упырь с клыками на башке! - О, слышишь? Ребенок буянит. Аланка-обезьянка, хочешь, дядя Велиал тебе сладенькое купит? Пончик там, тортик, конфетки. - Себе пончик купи и на рога повесь, ирод крылатый! Ты что мне за наряд такой подарил, а? - Платье подарил, идиотка! А после демон разозлился. Знаете, всегда думала, что злить крылатых – опасное дело – можно запросто оказаться на том свете. Так вот, скажу одно: никогда не думала, что доводить до такого состояния одного очень вспыльчивого демона – это такой адреналин по венам. Особенно, когда вместо галантного стука в дверь он попросту срывает ее с петель к чертям. Но главное очарование – глаза. Эти некогда алые льдинки наконец-то растопились, дав волю истинному огню, что так давно просился на волю. Эти языки пламени, весело окутывающие почерневшие зрачки – неописуемая красота прекрасного. Если уж демоны и вправду плохие герои, то образ получился попросту неописуемым. Эти глаза цвета Ада, эти острые черты лица, этот волевой подбородок, эта походка истинного вождя – вот он, настоящий демон. Тот, кто никогда никому не должен. Тот, кто живет сам по себе. Тот, кто любит только себя и никогда не сожалеет о прошлом. Он и слова-то такого не знает, ведь сожаление – удел слабых. Поступки демонов – их гордость. Любой шаг всегда оказывается верным. Не так ли, Велиал? - Алан… Это ты? - Нет, блин, Иисус Христос. Тук-тук, пасха настала, время яйца красить. - Но, Лан, тебе платье и вправду идет, - тем временем решила вставить пять копеек Ия. - Вот видишь, всем подарок пришелся по душе, а тебя все не устраивает! - Да забирай ты свой подарок! Только мешок мой верните! Мне и в нем неплохо. - Вышли. Все. Вон. Стоит ли говорить, что всех как-то само собой ветром сдуло? Сильным таким, с дивным ароматом пепла и угасающей надежды. Запах, который сводил с ума. Дышать им – это все равно, что купаться в ядовитом озере. Убивать себя – это знать, что он – твой враг. Тот, кому верить нельзя, но ты веришь. Тот, кого не увидишь в детской сказке в роли принца на белом коне. Про таких парней культурные леди не говорят – лишь в романах читают и вздыхают у окошка, мечтая, что когда-нибудь и у них появится это крылатое счастье. С дивными крыльями цвета смерти. Странно, не так ли? А ведь он и вправду мне к лицу. Он – это я сама когда-то. Цвет смерти – это цвет моей души. Проклятой столетиями души. И, кто знает, нужна ли ему будет такая гниль, когда рядом полно тех, которые так и искрят непорочностью и светлостью. Тех, кто не знает, что такое кара богов. - Ну и на кой черт ты их выгнал, а? - Сейчас платье возвращать будем. - Что? Велиал, у тебя что, в крыльях твоих пернатых блохи завелись и теперь здраво думать не в состоянии? Так ты скажи – всей академией поможем. Я лично за тебя словечка перед Саятом замолвлю. - Ну все, языкастая, допрыгалась! - Я и не пыталась, - но на всякий пожарный попыталась вернуть дверь на законное место, дабы создать хоть какой-то барьер между нами. Но ее у меня забрали. Просто щелкнул своими длинными пальцами с ноготками такими острыми и эта деревянная громадина исчезла. Попросту испарилась, черт возьми! Надеюсь, когда его буйная душенька успокоится, он нам ее все-таки вернет, ибо как-то неловко, когда двери нет. Еще подумают, что украл кто из нас. Вдвойне неловко. Особенно, когда в документе об отчислении будет написано «украла дверь в разгар праздников». Это уж полный край будет. - Верни дверь, ирод клыкастый! - Сначала вы, миледи. Платье верните, а потом уж и дверь появится, - а сам так ухмыляется противно, будто бы он ангела совратил, а потом на память нимб укр… одолжил на память. Вечную память. Но я не сдамся и уж тем более не стану поддаваться на его провокации. Ага, бегу и платье сама с себя снимаю! Ага, аж шнуровка сама развязывается… Но она действительно развязывается! Не смей, ирод крылатый! Можешь дверь не возвращать, серьезно говорю – переживем как-нибудь. Но вот меня не трогай, понял? Даже если твои руки на месте – по глазам вижу, что это ты! Чтоб тебе души гнилые достались! Да чтоб тебе никто не давал! От последнего моего желания демон аж споткнулся, и чуть было не въехал носом в пол. Но, видно, у них, крылатых, с координацией все хорошо: выпрямился с видом, будто бы специально все это было придумано и… и я встретилась с его взглядом. Этот огонь, что горит в его потемневших глазах бездны. Эти маленькие искры, что подобны звездам на небе. Они – маленькие лучи надежды для тех, кто застрял в бездне. Злость демонов – их преграда. Высокомерие – верная подруга. Демоны – не люди – это действительно так, но они на деле гораздо лучше. Они – преданные собаки, которых в прошлом наказала жизнь. Они хотят верить, но когда-то эта вера и погубила их. То, что привыкли видеть мы – это огонь иллюзий, через который не каждый осмелится пройти. Люди прекрасно понимают, насколько опасно пламя. Они боятся обжечься, тем самым сжигают других. Но демонам это не страшно: их давно прожгли насквозь и бросили гнить в собственной бездне. – Не смей больше об этом думать, Алана. - Глаза демонов – это не зеркало души – это прорубь, где тонут людские пороки. Но на самом деле ваши глаза – это крик. Вы слишком многое видели. Слишком многое знаете. Вы – провидцы, но люди зовут вас проклятыми. Мир, в котором вы живете – тьма. - Не смей копаться во мне, глупое человеческое дитя! Обычный человек просто не смог бы увидеть такое. Почему? Почему ты мыслишь иначе? Почему ты не боишься нас? Почему даже при нашей первой встрече ты вела себя столь безрассудно и нелепо? Почему, когда другие боятся ты смотришь в глаза потенциальной смерти? Почему?! Что с тобой не так? - Проклятые дети видят гораздо больше обычных. И я сделала то, чего боялась больше всего. Мне пришлось скинуть маску, которая была со мной с самого детства. Я уничтожила свой барьер перед тем, кто и сам был заперт в четырех стенах. Мои глаза - грех, которые принесли немало боли. Но я не сдалась. В меня швыряли камнями – я терпела. Однажды меня пытались поджечь – пришлось терпеть и это. Отныне пламя – это я сама. Оно больше не враг мне – союзник. Еще тогда, в детстве, я видела крылья смерти того, кто пришел за мной. Умирать – это не страшно. Умирать – это когда внутри тебя все замирает, будто бы под воздействием странной магии. Ты видишь, как мир вокруг тебя перестает жить, но на деле же умираешь ты сама. Но меня спасли, а человек с крыльями лишь улыбнулся, прошептав на прощание лишь то, что мы еще встретимся. Сказал, что мы часто будем видеть друг друга. Так оно и случилось: смерть преследует меня, дышит в спину и читает сказки на ночь. Она – мой спутник и мой проводник. - Твои глаза… - Цвета крови? - Цвета вечного огня в чертогах ада. Демоны любят этот цвет, поклоняются ему. Этот цвет, Алана, цвет жизни для нас. - Думаю, нас ждут, Велиал. - Могу ли я попросить тебя об одолжении? - Платье снимать не буду, так уж и быть. - Я не об этом, глупая. Твои глаза… Позволь им сверкать сегодня истинным светом, хорошо? И не бойся, что что-то пойдет не так. Я всегда буду рядом. К тому же черный цвет подходит ко всему, особенно, когда этот цвет – красный. - С тебя новая дверь, демон. - Договорились. Тогда мы еще не знали, что нас поджидает за поворотом. Тогда мы еще не понимали, что такое страх. Тогда я еще не понимала, что пламя еще долгое время будет преследовать меня, ведь оно – знак. Было слишком много знаков, но слишком мало времени, чтобы понять их. Мы были слишком беззаботными, чтобы разгадать. И мы сами стали для себя врагами. Еще не знали, что души теряют даже живые. Мы те, кто погубили себя, чтобы выжить. Мы – дикие фениксы, утратившие способность возрождаться. И, умерев однажды, не знаем, что будет ждать нас дальше.