Нет, я не плачу, это просто Нанкинская резня в глаз попала

По пылающему и пылящемуся городу шли четверо. Один из них был весел, второй был задумчив, третий - печален, а четвёртый пел о том, что хочет умереть молодым. Дорожка была усыпана трупами, жарившимися на солнце и источающими своеобразный запах. - Я хочу умереть молодым, - напевал под нос один из товарищей. - Я хочу умереть молодым! Я хочу умереть... Чёрт, что-то меня тошнит! Одну минуту! Все трое замерли на месте, наблюдая, как тощий длинноволосый молодой человек на бегу споткнулся о чьё-то тело и рухнул, фатально ударившись головой о землю. - ЩИИИИИИ! - закричал один из них, парень с кривыми зубами и с тёмно-русой стрижкой под каре, и встал в характерную позу. - ЩИИИИИИИИИИИИИИ! - Этого следовало ожидать, - сказал суровый мужчина средних лет. - Он ведь пел, что хочет умереть молодым; случайности неслучайны. Оно и к лучшему - одним антисоветчиком меньше. Был этот немолодой уже человек по фамилии Мешков майором советских органов госбезопасности, и каким образом он попал в оккупированный японской армией Нанкин, одному лишь Всевышнему ведомо. Произнося эти жестокие слова, он нервно облизывал губы, словно что-то скрывал. К Егору подошёл один из этой компании, выдающийся японский микробиолог Широ Ишии, и приложил к его шее пальцы, проверяя пульс. - Мёртв. Что ж, оставим его здесь, никто не удивится. Но я хотел бы сделать кое-что напоследок... Широ достал из кармана складной ножик и отрезал прядь длинных каштановых волос. - Материал для опытов, - холодно произнёс он и поправил очки. Дальше по изувеченному городу шли уже трое. Мешков тяжело вздыхал - то ли идти было тяжело, то ли солнце слишком сильно палило, то ли ещё что-нибудь тревожило его. Иями, худощавый парень с каре, то и дело выкрикивал своё громогласное "Щииии", пугая местных жителей этими звуками похлеще, чем пугали их бесчинствующие японцы. - Может, заткнёшься уже, а? - безо всякой надежды попросил Мешков. Иями лишь раззадорило это. Он достал из своего бездонного рюкзака громкоговоритель, приставил его прямо к уху Мешкова и издал оглушительный выкрик: - УЩЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁ!!! Майор подпрыгнул - и, казалось, он мог долететь до неба. У Иями по спине пробежали приятные мурашки. Он оскалился в улыбке и продолжил своё странное дело, но уже с использованием громкоговорителя. Широ же чувствовал себя, как дома, и даже противоестественно громкие звуки его не раздражали. - Послушайте, а нас не примут за местных? - высказал свои опасения майор. - Да за каких местных? - махнул рукой Широ. - Меня тут все знают, Иями тут все боятся, а ты... Ну да, можешь стать невинной жертвой, но ведь это такая ерунда. К тому же, на китайца ты не смахиваешь. Мешков поёжился. На каждом шагу здесь были трупы, в каждом доме убивали людей от мала до велика, и его теоретическая смерть действительно казалась ерундой в глобальном значении. - А куда и зачем мы идём? - он вопросительно поднял бровь. - В моё убежище, - Широ чуть улыбнулся. - Будем выращивать бактерии. А потом я их буду испытывать на брёвнах. - Щиии? - удивился Иями. - На каких ещё брёвнах? - Ну как, идёшь в лес, рубишь дерево на брёвна и заражаешь его. Логично же? - Нет! - Иями помотал головой. - Так не пойдёт! Хочешь людей заражать - на людях и испытывай! Живые брёвна лучше деревянных. - Как мудро сказано, - пока Широ доставал записную книжку, чтобы записать туда эту умнейшую цитату, Иями увидел кота с куском колбасы во рту. С диким визгом он погнался за несчастным белым котиком, норовя загрызть животное и вырвать из его цепкой пасти колбасу. Поскольку Иями жил под мостом, еды ему доставалось ничтожно мало. Кот же скрылся из виду, заставляя Иями перейти на менее свежее мясо. Он впился своими острыми зубами в близлежащий полуразложившийся труп и начал жадно поглощать куски слезающей плоти. - Прекрати это, Иями! - грозно сказал Мешков. - Мы не будем тебя лечить, если ты вдруг чем-то заразишься. Повидавший виды Широ Ишии спокойно наблюдал за мерзкой трапезой своего товарища. Солнце садилось за горизонт, из домов слышались крики, на улицах творился полнейший беспредел, а Иями безмятежно пожирал мёртвое тело. - Идиллия, - сделал короткое заключение Широ.