BTS - Dead leaves (고엽)
Я хочу, чтобы ты снова взглянул мне в глаза, Я хочу, чтобы ты снова нуждался во мне. Пожалуйста, не опадай, Пожалуйста, не увядай. Никогда, никогда не опадай, Не уходи, не уходи от меня.
~Дневник Тэхёна~ 180412 "... Эммм... Кажется, я давно не записывал свои мысли... Тут последних страниц 20 только хирагана, корявые пометки и какой-то несвязный бред, мда... Но мне надо хоть куда-то высказаться, сомневаюсь, что подобное будет легко произносить вслух, тем более обсуждать с кем-то... Но мне тяжело держать в себе уже, боже! Потом вырву и сожгу, чтобы не увидел никто. Особенно он. Чонгуки... Все дело, конечно же, в нём. И даже плевать на меня, по сути, он, с ним что-то не так... Я чувствовал, но спросить язык не поворачивался. А он закрылся, снова, как в самом начале, сейчас точно такой же, только хуже... Ему, кажется, хуже... И я не знаю, что делать, чем помочь и в чём истинная причина. Уже почти два года прошло с того дня, как я, бестолочь такая, без лишних разговоров, предупреждений, чисто на адреналине влетел в него и поцеловал. Вот так вот просто. На эмоциях, ибо влюбился как последний дурак, а он... Вместо возмущенных криков и кулаком по морде - ответил! А на глазах слёзы. А потом долгими вечерами, под одним пледом в гостиной, шептал, что любит, и я шептал, чтобы никто... чтобы только мы знали. И надышаться друг другом не могли. Я с таким трепетом наблюдал, как он открывается и другим, больше говорит, шутит, делится мыслями. Я был счастлив, что дарю ему свою любовь, от которой он расцветает, что он дарит мне столько, сколько может в ответ. И мне так нравилось, что всё не идеально, что мы ругались чуть ли не каждый день, не по работе, нет, работа это другое, там мы все коллеги, а за стенами зала уже братья, семья, любимые... Я, наверное, настолько утонул в наших чувствах, что просто проморгал тот момент, с которого всё пошло не так... Не то что бы между нами, а именно с самим Чонгуком. Я не уверен, но сейчас мне кажется, что это началось ещё в конце прошлой весны, когда мы вернулись из Америки. А я идиот, который все списывал на усталость, загруженность и прочее вытекающее из нашего тура и работы над альбомом... Если так подумать, мы действительно сильно отдалились. Наши совместные тёплые вечера в гостиной у телевизора или нежные ночи у Гуки в комнате просто скоротечно сошли на нет. Он продолжал меня целовать украдкой, дарить объятия, приносить сладости и пару раз засыпал у меня в комнате. Но на этом всё. Наши ссоры, к слову сказать, тоже прекратились. Но стоило мне подумать - воу, как здорово, наши отношения становятся взрослее. А нет - вместо наших безобидных начались нешуточные ссоры в группе. Везде - дома, в студии, в репетиционной, в фургоне, в магазине - просто везде. И зачинщиком в основном был Чонгук. Но он ни разу не поругался со мной. Он даже на Намджуна-хёна наорал, за что получил недурного пинка и был лишён любимых чипсов, подрался с Хосоком-хёном (!!!), что само по себе очень странно. Вроде бы случайно разбил экран телефона Чимина, и даже не извинился, а тот его только недавно сменил. Перестал есть приготовленное Джином-хёном. И что ещё более странное - отказался идти с Юнги-хёном за мясом для шашлыка, который мы собирались вместе пожарить, хотя раньше он от одной мысли об этом мог сам ягнёнком блеять. Но вот куда-то все это слилось, постепенно, размеренно, но слилось, и остался вроде бы Гук, но в тоже время и не он. Просто сосуд, тело его, но его самого внутри будто нет... Он стал всё чаще пропадать в своей комнате, даже с друзьями никуда не ходил, а я... Я старался по максимуму не отсвечивать каждый раз, как замечал его негативный настрой. Сначала мне думалось, что дело во мне, ведь только я оказался в холодном игноре... На работе, как только включалась камера, в него словно снова вселялся обычный Чон Чонгук, он улыбался мне, незаметно касался, старался быть ближе, и я отвечал ему, не мог не... Но в моей голове продолжало отчётливо звенеть: "он больше не любит тебя, и никогда не любил, просто боялся отказать, ты всё себе придумал, Ким Тэхён, ты своей милотой заставил его поверить в чувства, но теперь он повзрослел и понял, что жутко ошибся... Нет никакой любви у вас, нет и не было". И как я ни старался, подобные мысли не покидали меня. Но постепенно ссоры среди парней стали стихать, Чонгук перестал кидаться на каждого из-за любой мелочи, он закрылся ещё сильнее, говорил со всеми только о работе, на репетициях кричал на меня, если я ошибался, когда мы оттачивали нашу общую часть в новой хореографии, а я делал это иной раз специально, чтобы вызвать в нём хоть какие-то настоящие эмоции, а не те, что постоянно на камеру и ради фансервиса. Дальше - больше. Чимин, мистер "всехлюблюзавсехпереживаю", кажется, тоже стал замечать неладное. Я заметил, что он стал сближаться с Чонгуком, и как-то плавно они так здорово спелись, что я буквально остался за бортом. Ни любимого, ни друга - они всё больше времени стали проводить вместе вне работы, а потом самое интересное - просто свалили в Токио, хотя ещё в самом начале тура, кажется, в марте, мы как-то валялись втроём на полу репетиционной после тренировки и мечтали, что у нас выдастся отпуск и мы рванем в Японию. Я даже нам план накидал, и ещё была идея рассказать о нас Чимину, предварительно напоив на всякий случай. Но вот как-то так вышло, что в Японии мы оказались в одно время, но по раздельности, и они мне даже не позвонили, я узнал об их поездке из твитов фанатов, здорово, великолепно! Блять. Чего я только себе не напридумывал тогда об этих двоих, но, когда мы встретились по возвращению в Корею, все мои опасения не оправдались - я услышал (ладно, подслушал) разговор Чимина и Хосока-хёна. Чим рассказывал ему о поездке, где были, что видели, что депрессия Гука сошла. Ещё из разговора я понял, что это вроде Хосок-хён намекнул Чиму присмотреть за разбушевавшимся макнэ. А Чимин, конечно же, по высокоморальным соображениям, цитирую "ведь пусанские парни не бросают друг друга", решил без лишних слов взять над ним, так сказать, шефство. Так вот, после мы даже весело поболтали, обменивались впечатлениями о Японии. Чонгук обмолвился, что хотел отправить мне кое-что, но похоже сеть лажанула и отправки не получилось, а черновик он удалил на автомате. На вопрос же о том, что это было, он стушевался и моментально перевёл тему на то, что работает над видео об их поездке и попросил меня глянуть, достаточно ли он передал атмосферу Токио, посмотреть, так сказать, со стороны на его произведение. После такого предложения все мысли о каком-то не отправленном сообщении мигом вылетели из головы. Ещё бы! Я безумно соскучился по вот такому обычному Гукки, такому родному и моему! И, конечно же, я согласился. Мы просидели в его комнате до утра, я дал ему несколько советов, каждые пять секунд сглатывая нервный комок, который стоял в горле и не собирался проходить, потому что он разговаривал со мной как с Тэхёном, который живёт с ним в одной общаге и работает в одной группе. Так, как говорил со мной много лет назад. Будто и не было ничего между нами. Никогда. Будто он просто взял и стёр нас, и мне было больно и страшно, по спине било жутким ознобом, в груди щемило каждый раз, как он звал меня "Тэхён-ши" или "Тэхён-хён", чего не делал прежде наедине, но уходить я всё равно не хотел. Я желал понять, в чём причина, хотел прочувствовать его. Но ответ так и повис в воздухе вместе с натянутой атмосферой, витавшей между нами. Он заснул под утро за компьютером, я тихо встал, поцеловал воздух над его щекой и уже собирался идти, но он вдруг встрепенулся, нежно ухватил за руку, притянул к себе и быстро ткнулся лбом мне в живот, но резко отстранился и сказал лишь краткое "спасибо, Тэ"... После той ночи мы больше не были так близки, ментальное расстояние между нами увеличилось ещё сильнее. Я видел, как заботится о нём Чимин, и зная друга, понимал, что Чонгук в надёжных руках, но иной раз меня одолевала жуткая ревность, и я в последнюю секунду останавливал себя, чтобы ничего не сделать и не сказать лишнего в их сторону. А в итоге и Чимин не доглядел - у Гука начался невроз, он спал беспокойно, постоянно вскрикивал, пришлось укладывать его в гостиной, и кто-то обязательно оставался с ним. Кто-то, но не я, потому что когда я решился поговорить с ним, меня остановил Чимин и, помотав головой, сказал, что Чонгук просил - дословно: "Тэхёна только не пускай, прошу". Мне было страшно. Просто страшно. Не от того уже, что он не любит меня, а от того, что с ним творится. Он кусал и царапал свои руки во сне до синяков и ссадин, которые потом долго сходили. Чимин, кажется, тоже начал паниковать. Приезжали родители Гука, потом приезжал его брат, и всё это с подачи Чима. Я просто стоял в стороне. Я не мог отступиться от него, но и не знал, как должен вести себя. Я чувствовал себя беспомощной тряпкой. Рядом с любимым другой человек, между ними какие-то странные отношения, а у меня просто язык не поворачивался задать хоть какой-то вопрос о происходящем. Просто никак. Мне даже писать об этом больно, я и представить боюсь, насколько же ему было плохо. К моему дню рождения Чонгук более-менее восстановился. По крайней мере Чимин сообщил всем, что кошмаров больше нет. Мы веселились все вместе впервые за долгое время в нормальной расслабленной обстановке. Чонгук много шутил и почти не отходил от меня. Но я чувствовал, что он всё равно какой-то деревянный. Со всеми. И даже с Чимином. И вот теперь я вижу - Чонгук, мой любимый драгоценный Чонгук словно сломался. Дело не в работе, там он выкладывается на полную, даже если и случаются неприятные ситуации, он справляется, он сильный физически. Если ноет, что устал, то чаще в шутку, ибо если ему действительно тяжело - он просто молча ложится спать. Но вот морально... Всё это время я не мог понять (и-ди-от), а теперь в моей голове жужжит одна только мысль: "Я где-то накосячил, кажется, дело и правда во мне, потому что этот ребёнок подошёл ко мне наедине, и пока я хлопал своими бараньими глазами, поцеловал! Он целовал недолго, но безумно нежно, обнял меня так крепко, словно прощался. А после просто убежал. Не проронив ни слова. Когда я отвис, ощутил на губах солёный привкус - плакал, он плакал же! Я побежал за ним, но дверь его комнаты захлопнулась у меня перед носом. Я стучал, звонил и писал сообщения. Но в ответ получил лишь звенящую тишину. И вот сейчас я в растерзанных чувствах в 5 часов утра сижу под дверью и пишу всё это. Написал, что не хочу, чтобы он прочитал, но теперь хочу. Очень, твою мать, хочу, чтобы Он знал! Я люблю его! Люблю! Чонгук! Прости меня, я такой бездушный слепой идиот! Прости. Я правда очень сильно люблю тебя! Только открой дверь... и своё сердце. Прошу. Я найду свою ошибку, честно, я всё исправлю, только... Выходи. Чонгук, ты нужен мне. Всё Ещё и Навсегда Твой Тэ." Тэхён нервно выдохнул и уронил голову на колени. Слёзы подступали к горлу, не давая нормально дышать, в голове словно раскалённые угли. Он судорожными пальцами наскоро вырвал листок и на мгновение застыл, думая, правильно ли он поступает. "Вдруг макнэ просто играет со мной? А вдруг это его месть за то, что сделал я сам 2 года назад? Или же я настолько тупорылый, что совсем не понимаю его?", - проносилось у Тэхёна в голове, и мысли болью отдавались в висках. Он рывком перевернулся и уселся на колени, размял затёкшую от долгого сидения шею и больше не позволяя разуму вмешиваться, просунул лист под дверь Чонгука. В ту же секунду из-за угла коридора показался Чимин. На его лице проскользнуло еле заметное удивление с примесью ещё чего-то нечитаемого. - О, Тэ?! А я тебя искал!