Следы на снегу

Заблёванные двери клуба распахнулись, выпуская его на улицу. В такой час на крыльце уже никого не было — особо весёлые танцевали внутри, любители острых ощущений обедали в подворотне, домоседы прохлаждались у камина с чашечкой высокогорного крепкого чая. Поэтому Сехун, не задумываясь о стерильности, шлёпается на длинные ступеньки и прислоняется к ним же спиной. Опустившаяся на город тьма со временем перестала быть такой чужой, неправильной. Слоняющиеся тени, в свою очередь, раздражали по-прежнему — скачут по углам, заглядывают во все помойки, бродят вокруг пьянчуг, не предлагая помощи. — Ещё здесь? — выглянувший подышать свежим майским воздухом Чанёль изрядно удивился, встретив тут друга. — Я думал, ты давно уж ускакал галопом к своему благоверному. — Бежать некуда, к чему спешка? Чанёль вытянул губы в тонкую полоску и плюхнулся рядом, не рассчитав силу, так что несильно стукнулся копчиком о предыдущую ступень. Парень оставался таким же неуклюжим, как и всегда, не напыщенным и приятным. Вместе с Паком Сехун открывал для себя это место по-новому, болтался по улицам, изучал, не боясь шатающихся поодаль нечистых. Мир стал резче, раскрасился цветами, да и благодаря ставшему лучше слуху, всё казалось куда интереснее. До Кая ему, конечно, далеко, но понимать лешего он может прекрасно. — Сухо говорит, что в западных берлогах есть одна штучка, — вкрадчивым голосом произнёс Пак, вглядываясь в темноту — его зрение осталось таким же, чуть меньше строгой «единицы», — какой-то странный мальчик, утверждающий, что божьи коровки дают молоко. — Очень важная информация, — подметил Сехун. — Именно для этого Крис тут и оставил тебя, а то как бы мы без таких ценных новостей, добытчик ты наш. Чанёль цокнул языком: — Ходит слушок, что этот мальчишка — антихрист. Верится слабо, откровенно говоря, с трудом, но чем чёрт не шутит, — только этого не хватало. Они любят ставить подножки, раскидывать по чужой квартире грязные носки, переставлять банки с солью и сахаром. Дружиться с ними Сехун не собирается, а то себе же хуже. Бредёт он медленно, не торопясь. Редкие путники, попадавшиеся навстречу, кивают ему головой, прочие просто игнорируют. В следующей подворотне в угол забилась трусливая девчонка с раздражающим цветочным ароматом кожи, притаилась, пока он не покинет эту улицу, чтобы можно было убраться подальше. Масштабная кампания, целью которой являлось становление на высшее место в пищевой цепочке, продолжалась независимо от них — таких ребят, как Сехун. Ужасной случайностью вытянувшие билетик в пасмурное будущее и полсотни грубых развлечений. Билетик Сехуна оказался выигрышным, но призом ему послужили только строгая диета и развивающиеся приобретённые инстинкты, позволяющие выцарапывать себе место на чужой сторонке. Беленькие клыки ему не нравились совершенно — мало того, что росли болезненно, пусть и быстро. Да и Кай порою жаловался, что откажется целоваться, если его ещё раз оцарапают. Упырь оказался древним, истинным, и решил, что не прочь понаблюдать за неуклюжими попытками, ломками бывшего человечного. Словно ты слепой котёнок, которому тычут соской в морду, заставляя хлебнуть молока. Дрожишь, на ногах держишься едва ли, шарахаешься ото всех странных звуков. Но тот позабыл, насколько взрослые коты строптивы и всегда могут гулять без хозяина. На самом деле Сехун думал, что помер. Но никакого розового шампанского ему не предлагали, за стол не приглашали, насколько эти рассказы правда. Первым он увидел Чанёля и жутко перепугался, потому что тот лежал совсем рядышком, под боком, с закрытыми глазами. Сехун хотел было как следует тряхнуть его за плечи, проверить пульс, в конце концов. Но Пак, почувствовал рядом копошение, медлительно разлепил свои ненаглядные очи и хорошенько зевнул, не забыв потянуться, похрустеть суставами пальцев. Тут же захотелось ему врезать, как тот только что нечаянно попал по носу. — Какие люди, — из соседней комнаты, стоит заметить, что довольно приличной, вывалился Крис, и плюхнулся на диван у окна, — вернее нелюди. Змею мне не раздавите. Кенсу следовало заключить контракт — лучший выход, но они слишком хотели вернуться домой, верили лживым языкам и ждали освобождения. Чанёль, как только их настиг Крис, не особо раздумывая, согласился. Бессмертно обязанный, являющийся лишь по редкой просьбе, потому что мучить его никто не собирался. Демон попался хороший, рабские условия ему не предлагали, не заставляли таскать на горбу булыжники, отнимать у старушек последний кусок хлеба тоже. Здесь Сехун поёжился — теперь ему самому приходилось порою подпитываться животной кровью. Чаще всего он залетал на огонёк в хорошо знакомый всем местным клуб и делал заказ, а после не особо охотно опустошал бокал, но Сюмин заверил его, что с годами это пройдёт. Сехун твёрдо решил, что времени бояться не стоит — будь что будет. — Ты ж моя лесная фея, — он привычно утыкается носом лешему в затылок, предупреждая попытки отмахнуться. — Зверёныш? Поранившийся старым капканом волк взвыл, когда стальные зубы разжались. Пусть и был уязвлён, смотрел гордо, не желая подпускать, ровным счётом до того, как Кай заглянул ему в глаза. Здешние обитатели ясно понимали, чьи это владения и кто не даст их в обиду. — Не мешай, а то я тебя сейчас чем-нибудь стукну, — предостерег парня Кай, поводя плечом. — Чем-нибудь тяжёлым. Сехун знал, что тот всё ещё винит себя в том, что тогда не было рядом, не успел, не узнал вовремя. Человеком он перестал быть только по факту, на деле же стал свободнее, и другого исхода, исключающего погибель, не могло быть. Он выбегает немного вперёд, чтобы шутливо подать Каю руку, словно на царских приёмах, и помогает спуститься к воде. Когда снег стаял, оказалось, что берег буквально усыпан галькой, будто на курорте. За день она хорошенько прогрелась, так что плюхнуться на неё было приятно — куда лучше, чем кровать в их бывшем захудалом отеле с видом на заброшку. — Хочешь, схожу с тобой? Вдвоём-то сподручнее будет, быстрее насобираем, — Сехун предложил помощь без задних мыслей. Потом он про себя ещё раз обдумал это, и они всё-таки появились. Из воды на них то и дело выглядывали две любопытные русалки, и это, откровенно говоря, немного смущало. — Ты же путаешь осу с пчелой, а борщевик с обычной дудкой, — по-доброму рассмеялся Кай, запрокидывая голову назад. — Тоже мне помощник, за тобой потом всё перебирать надо. — Зато темы для разговоров у меня всегда наготове, одна увлекательнее другой, — подмигнул он лешему и как бы невзначай опустил ладонь на чужое колено, «погреть». — Буду комаров отгонять, чтобы не покусали. Кай заливался смехом пуще прежнего: — Сам кровосос, а прочих ругает! — Междоусобица — будем драться за земли, пока у последнего воина не иссякнут силы, и дух не выйдет прочь. Хотел было Сехун как следует пожамкать парня, показывая свою боевую натуру, да тут одна из русалок как шлёпнет хвостом по воде! Брызги во все стороны, прямиком на одежду, даже на лицо попали. Кай от неожиданности аж подпрыгнул на месте. — А ну цыц! У нас тут любовь вроде как, а вы опять за своё, — шикнул на них Сехун, для вида погрозив пальцем. Вдалеке разносился звонкий русалочий хохот, а на небе наконец показалось Солнце мёртвых.