Следы на снегу

Проезжать мимо гильотины всегда страшно. Но приходится. Рядовой доставщик пиццы за смену успевает исколесить едва ли не весь город, а за рулём зажмуривать глаза как минимум не целесообразно. Зима в последние годы кажется всё дольше и дольше: крупный снег забивается под капюшон, уплотняется во всяких выбоинах, сглаживая дорогу. Чанёль хмурится сильнее и отряхивает линялый мех куртки своей тонюсенькой перчаткой. Скутер, как и всегда, заглох в самый неподходящий момент, поэтому он, перехватив сумку покрепче, лёгкой трусцой преодолел дворцовую площадь и скользнул в тёмный переулок. Находиться здесь было неприятно даже при всём скептицизме и стальных нервах — эти улицы ежедневно видели с десяток смертей, а кровь со снега сходила куда труднее. Вечером город натурально пустел, а в девять часов и подавно, лишь хмурые вытянутые окна разбавляли черноту своим тусклым светом. Чанёль не особо долго думал, стоит ли соглашаться на эту работу — денег и так не хватало, квартира обходилась ему в копеечку. Но это уже не первый раз за месяц, когда он, оставив позади заглохшую тарахтелку, бежит к заказчику на своих двоих. Благо, до пункта назначения оставалось всего ничего, три поворота да старый рынок пересечь. Облезлые прилавки, также заботливо приправленные метелью, выглядели совсем не приветливо. Торгашей тут почти не осталось — быстрёхонько свернули все свои палатки да поспешили разъехаться кто куда, от греха подальше. Опасаться было чего, но не наказания за клевету. Чанёль только сейчас заметил, что среди поблёскивающей, выбеленной снегом дороги расплывается мрачное пятно плит, на которых стоял рынок. Старый лёд разъела соль, оставляя уродливый след из человеческой необразованности. На этом месте раньше стояла палатка Чудной — женщины средних лет, торгующей банными вениками да всякой утварью. По церковным правилам ведьм требовалось сжигать, но крайне суеверный начальник потребовал, чтобы сначала её познакомили с той самой гильотиной, символом просвещения. Эта гостья появилась на площади, когда Пак пошёл в первый класс. Любимую книжку со смелой Дороти и её друзьями пришлось выкинуть, чтобы не навлечь на себя беду, лишить посторонних глаз шанса подзаработать на доносе. Чанёль храбрился, пусть и наивно поджимал дрожащую губу, он ведь уже большой, а сказки нужны лишь для детей. За эти годы количество «караемых» неумолимо возросло, и тебе стоит несколько раз оглянуться, чтобы никто не подумал плохо. От ведьм до вампиров, чертей и волколаков — все осужденные видели бесцветное, угрюмое небо, прежде чем отдавался приказ опускать нож вниз. Нечисть лезет во все дыры и просачивается в людской мир, но откуда — неизвестно, хотя это и не важно давно. Он был уверен, что идёт в точном направлении, но дома с указанным адресом и вовсе не нашёл. Вот, казалось бы, предшествующее по номеру здание — малюсенькое ателье с невзрачной вывеской и церковная лавка напротив. Лишняя пробежка вокруг ничего не дала, нужного места всё так же не видать, и в любом случае Чанёлю светит выговор и отсутствие чаевых. Кружить можно хоть сколько, так что он, пусть и нехотя, поднялся на невероятно скрипучее крыльцо ателье и отрывным движением брякнул по застывшей кнопке звонка. — Извините, вы не подскажете, как пройти по этому адресу? Дверь отворила какая-то чрезвычайно веснушчатая девчонка, видимо, совершенно не боявшаяся незнакомцев, раз Чанёль ненарочно смог разглядеть хлам прихожей во всей красе. — Курьер? — поинтересовалась она, щуря свои слипшиеся от туши реснички. — Ну что ж, курьер, милости прошу. Ты вовремя — скоро взойдёт Солнце мёртвых. Хватка на запястье была настолько неожиданно сильной, что Чанёль не сумел опомниться до того, как провалился в манящую темноту.