On the verge: between life and death

Чужие руки, подхватив под коленями и обвив лопатки, сжали хрупкое женское тело, которое и так ныло - упасть с такой высоты в чьи-то объятия, может, и романтично, но достаточно болезненно. Рина сжалась в комочек, понимая, что синяки еще долго будут о себе напоминать. Глаза получилось открыть не сразу, однако хрип, что застрял в горле во время полета, вырвался напужу, заставляя девушку зайтись в приступе кашля, когда над своим лицом она увидела растрепанную блондинистую шевелюру, которая, так не кстати, была знакома. - Добегалась, психованная? - Катсуки ухмыльнулся, сжав чужие колени, до безобразия худые, вызвав у девушки сдавленное поскуливание. - Будешь настаивать на том, что мне показалось? Рине не отвечает, только отрицательно мотает головой, за что ее благополучно ставят на ноги. Ее тело ноет, а мышцы горят - как после марафона по границе Токио. Парень хмыкает, когда замечает на крыше двоих парней, по своместительству - своих одноклассников. Его взгляд задерживается на ярко-зеленом пятне, а глаза сощуриваются. Рина этого, конечно же, не видит, потому что своя шкурка дороже. Плана побега нет. Приехали. Впрочем, когда ее грубо перехватывают за предплечье и тащат за собой, становится как-то не до шуток. В голове, волей-неволей, всплывает воспоминание о том, как блондин предлагал сдать ее полиции. Однако, как объяснить напуганной, до чертиков, девушке, где шутки, а где реальность? - Ты от кого убегала-то, а? - Катсуки усмехнулся, когда девушка вздрогнула. - Не слышу, - молчание затягивалось. А парень не любил ждать. Рина помотала головой, упирая взгляд в пол и, совсем не много хмурясь, от того, что чужая ладонь, не рассчитывая сил, впивалась в хрупкое плечико, оставляя после себя болезненную пульсацию. Катсуки и вовсе не замечал реакции девушки, салютуя кому-то на другом конце улицы. Рина подняла удивленный взгляд, попытавшись найти человека, но нет - тщетно; либо скрылся в толпе людей, либо она совсем слепая. Блондин вел ее через переулки, чем ощутимо ломал малейшие частицы доверия со стороны Рины. Девушка уже готова была шарахаться от каждого шороха, однако ей не давали даже замедлить шаг. Мирей пропала, а значит помощи ждать неоткуда. Да и, по сути, будь она здесь, многое бы сделала? Рина стушевалась и как-то виновато посмотрела на Катсуки, когда он вывел девушку на оживленную улицу, чуть в стороне от всеобщего столпотворения. Брюнетка опустила взгляд, понимая, что зря подозревала человека. Ну не умеет она разбираться в людях, что поделать? В итоге, ее просто толкнули в спину, побуждая идти. - Спасибо, - совсем тихо, переступая через себя, буркнула Рина, поздно осознавая, что прозвучало слишком грубо. Блондин в ответ только хмыкнул, скрещивая руки на груди. В общем-то, ситуация была, мягко говоря, натянута, однако девушка, дернув парня за край футболки, все же спросила, - А как тебя зовут? И готова была провалитбся под землю от взгляда, которым ее одарили - мол, совсем дура. Она и сама не знала, почему именно сейчас, да и зачем вообще, но брать слова назад было поздно. Хотя, вариант побега был возможен, но Рина не решилась, неловко переминаясь с ноги на ногу. А блондин молчал. Складывалось ощущение, что он уже представлялся, а Рина пыталась прокрутить в голове все моменты, когда видела его - но нет, пустота. - Катсуки. Катсуки Бакугоу. Рина кивнула и... Ничего. Она не знала, что говорить. Так и стояли - молча. Блондин просто потому, что хотел посмотреть, на сколько хватит девчонки - это знакомство вообще было достаточно увлекательным; брюнетка не была похожа на стандартную девчонку, коих пруд пруди - как разрыв всевозможных шаблонов, ворвалась так внезапно, что сначала Катсуки и подумать не мог о том, что все выльется вот так. Сейчас Рина не казалась той, которой он видел ее в первую встречу - она вообще не была постоянной, каждый раз открывая что-то новое. Не то, что бы Бакугоу так это нравилось или льстило, но с некоторых пор вся ерунда, связанная с брюнеткой - стала делом принципа. И тут вовсе не в ней было дело, ведь блондин изначально не ладил с Тодороки, а Рина, так сказать, подвернулась ему под руку - и как вовремя. Однако, о том, что Шото и Катсуки не ладили, было хорошо известно - обоим регулярно доставалось, от Айзавы, в первую очередь. Вот только Рина, никоим образом не причастная ни к одному из внешних показателей, совсем не вписывалась в историю. И, по хорошему, было бы лучше отстать от девчонки, пока не натворили дел - оставался один вопрос; как вбить это в головы двух баранов, что не собирались уступать друг другу даже под дулом пистолета? *** Тодороки, что сейчас чуть ли не закатывал глаза, наблюдая за сестрой, которая металась от одного прилавка к другому, напихивая в магазинную корзину ворох продуктов, откровенно маялся с тоски. Каждые выходный одно и тоже - все начинается с того, что его, как самого младшего, отправляют с Фуюми по магазинам, отпираясь тем, что дел и так по горло, но это так, цветочки; парня почти на двадцать четыре часа вручают неугомонной сестрице, разрешая экспулатьровать так , как посчитает нужным. А Шото? Его никто не спрашивал. Может, поэтому парень, вопреки своему отторжению к хозяйству, в общем, знал как и что правильно готовить? Понимал различия в моющих средствах? Фуюми, кажется, и вовсе не волновало мнения родного братца, который готов был из кожи вылезти, лишь бы его избавили от 'прямых обязанностей'. Однако, последней каплей стало даже не то, что сестра, что-то вновь бормоча, чуть не завалила полку. На другом конце улицы, ухмыляясь от уха до уха, Тодороки видел это даже из окна магазина, смотря прямо на него шел Катсуки - сжимая фигурку Рины, которую можно было узнать по коротким волосам и тонкому телу, салютуя ему рукой. Внутри парня медленно закипала злость. Он, и только он должен быть первым - никто другой не имеет права даже претендовать на это место. Однако, реальность такова - Катсуки, нагло ухмыляясь, прижимал к себе хрупкую женскую фигуру, а Шото почти кожей чувствовал чужое превосходство. Блондин, по всему его виду, просто насмехался над Тодороки. И юноша уже готов был бросить все, ринуться на одноклассника и, если не заморозить, то придушить.. Однако, в Шото, с самого детства, играл холодный разум, поэтому парень только сильнее сжал ручки пакетов, неимоверным усилием воли отводя взгляд - не сейчас, нельзя. На его лице не дрогнул ни один мускул, а сестра, что-то весело щебечущая, даже не заметила перемены настроения собственного брата. Спор спором, но все, что произойдет между ними тремя, раз уж согласился, останется секретом для остальных. И пусть это негласное правило они не обговаривали, но, по крайней мере, Тодороки и Бакугоу, понимали это. Впрочем, подобного парень не мог сказать о Рине - девушка, в общем-то, была темной лошадкий с самого начала - о ней, до сих пор, толком ничего и не было известно - парень не смог найти информацию даже в базах отца. Как и говорилось ранее - девушки будто не существовало. И это не давало покоя. Тодороки не мог понять, почему же так получается - с ним все время случается что-то стоанное, будь то обычный школьный переполох или бредни сестры - исход всегда как в фантастической манге. Парень выдыхает и тащится за Фуюми, пока та, вновь зависнув перед полкой с йогуртами, внимательно осматривает каждую упаковку, выбирая нужное. Впрочем, это надолго. Тодороки и сам бы предпочел сходить за покупками, при этом оставив сестру дома, вот только парень ничего не соображал в подобном - сколько бы ни таскался за Фуюми, так и научился ничему. Вот совсем. - Эй, Шото, что-то не так? - старшая щелкает пальцами перед лицом брата, привлевая внимание. Юноша отшатывается, прогоняя наваждение и коротко, нехотя бросает. - Все в порядке, - Шото хмурится, когда сестра качает головой и обещает поднять тему дома. А зная Фуюми, он может сказать точно - уж если она решила, то парень не сможет избежать грядущего, а как хотелось. - Не в порядке, - неоспоримо, как же. Фуюми нтчем не подкрепляет ответ, но, как бы не было иронично, девушка права. Не в порядке. Совсем не в порядке. Парень переводит взгляд на то место, где недавно прошли Катсуки и Рина, но их и след простыл - ожидаемо. А чувство вины грызло изнутри, изничтожая - то, что они с напарником затеяли - в корне неверно, поэтому Тодороки готов прийти и сдаться - но четкнутая гордость, слетевшая с катушек, упирается руками и ногами. Он не может так. Никогда не сможет переступить через себя. Впрочем, в жизни есть хоть что-то хорошее, если так можно сказать. Шото находит поедлог в виде предначертанного похода в лечебницу - к матери. Фуюми долго пререкалась, но в итоге парню удалось, почти силой правда, но заставить сесть в такси, впихнуть в руки пакеты и отправить домой, в то время, как сам ищет глазами цветочный магазинчик, где, уже по своеобразной традиции, купит матери гортензии. Поиски не занимают много времени - нужный цветок находится почти сразу, да только стоит юноше покинуть ларек, как он, почти нос к носу, сталкивается с Бакугоу. Впрочем, никому от этого ни горячо, ни холодно - блондиен прячет оскал в ухмылке, а Шото просто поглядывает на вмиг стушевавшуюся девушку, искреннее желая пропасть из поля зрения обоих. Не выходит. - Двумордый, куда намылился? - Катсуки сжимает чужое плечо, вынуждая повернуться. Молчит и ждет ответа, сканирую торжествующим взглядом. Тошно. - Не твое дело, - холодно отзывается он и застывает, натыкаясь на умоляющий взгляд Рины. Та, бесплодно, кстати, пытается высвободиться из стальной хватки. И не удивительно, что у нее не выходит. Тодороки выдыхает и, резко подавшись вперед, с силой вытягивает девушку в свою сторону. Пока напарник не опомнился, утягивает пискнувшую брюнетку за собой - держит до той поры, пока не сворачивают на другую улицу, растворяясь в толпе. - Спасибо, - девушка останавливается и, оперевшись руками о колени, переводит дыхание. Тодороки осматривает, издалека, чуть припухшую, покрасневшую руку, в месте около плеча, именно там, где хрупкую конечность сжимал Катсуки. - А ты тут откуда? - Рина смотрит на парня снизу-вверх из-за разницы в росте, но ее это ничуть не смущает. - Выходной, - напоминает Шото и, вот честно, пытается найти в себе силы, что бы развернуться и уйти. Гордость предостерегающе шипит и впивается костями со внутренней стороны грудной клетки - нельзя, значит. - По магазинам хожу, - и не знает, зачем ему вообще сдалась девчонка, однако что-то внутри тянет Тодороки к ней, заставляя выискивать знакомую, относительно, макушку взглядом. Парень не знает, как это назвать, однако чем-то похоже на привязанность - как к любимому щенку, хотя, Рина была больше похожа на кошку... Тодороки закашливается, пытаясь подавить свои мысли - их слишком много и они не о чем. Поэтому, смазанно попрощавшись, если можно назвать прощанием короткое 'мне пора', он уходит. Еще нужно успеть в лечебницу. А Рина, загнанным зверьком смотрит ему вслед, недоумевая. Она так и не понимает, что творится вокруг нее. Да и Мирей опять пропала. День не удался. У всех троих, кажется.