On the verge: between life and death

Девушка, сжавшись комочком, насколько позволяли отмерзшие ноги, сидела на старом пыльном диване, пытаясь отвлечься от нерадужных мыслей — уже почти полчаса, как ее разморозили, но ног она не чувствовала. Тодороки стоял напротив, сложив руки на груди, но ближе не подходил. И да, чувство вины, вкупе с совестью — убойная смесь. Именно поэтому внутри будто грызлась друг с другом стая кошек. Парень ничуть не менялся в лице, ведя войну со своим сознанием. А Катсуки, казалось, и вовсе было плевать на всю ситуацию. Хотя, в общем, так и было. Бакугоу давно хотел уйти, спихнув обязанности на Тодороки, но, почему-то, до сих пор торчал вместе с двумя идиотами в душном, затхлом помещении. Вот за что ему это, а? Впрочем, стоило девчонке встать на ноги, как она тут же кинулась, о боже, не к окну, а к двери, и выбежала на улицу, сверкая пятками. Догнать ее, так-то, не было проблемой, однако Тодороки, вздохнув, оповестил, что они расходятся по домам. И хотя бллндину до жути хотелось догнать несносную недо-заложницу, назло напарнику, и притащить брыкающуюся тушу, мол — вот она — Катсуки молча ушёл. Имело ли все это значение? Определенно нет. Девушка всего лишь очередная гражданская, каким-то боком не загремевшая в психбольницу. И пока она не представляет угрозы — она не нужна. Никоим образом. *** У ворот академии стоял Изуку Мидория. Парень приветливо махал, как-то истерично оттягивая ворот пиджака. Катсуки рыкнул, согнав мелкую сошку слабым взрывом, который, все же, легкой отдачей прошелся по суставам. Блондин, к своему неудовольствию, наткнулся на приставучего Киришиму, который, почему-то, возомнил себя закадычным другом Бакугоу — и таскался по пятам. Катсуки попытался отогнать Эйджиро, но, видно, одноклассник плевать хотел на чье-то мнение, или усиленно делал вид. В итоге, отчепить липучку удалось у самого класса, буквально впихнув в дверь. И как только Киришима равновесие удержал? Чудом, наверное. Тодороки уже был у своей парты и что-то старательно выводил в тетради, когда к нему подлетел Каминари, сверкая молниями. Шото отмахнулся, продолжив сие 'увлекательнейшее' занятие, пока, под грозным голос Ииды, одноклассники выебывались как могли. Прпктически с порога Айзава-сенсей ошарашил новостью о предстоящих тестах и, без какого-либо предупреждения, оповестил о практической тренировке, которая пройдет первым уроком. И Катсуки не знал, то ли у учителя юмор такой долбанутый, то ли он конченный садист, но, как известно, только Айзава Шота мог поставить практику в начале, что бы все остальный уроки его ученики досиживали на честном слове — ну честно. Обычный тренировки, в общем-то, никогда не доставляли Катсуки, прущему напролом, как танку, проблем. Уложить противника в минуты, за исключением поединков с Тодороки. Если этих двоих ставили в пару, то можно было сразу прощаться с импровизированной ареной — разнесут все, до последнего камня, да потом еще весь день беситься будут. Однако, Денки, который вырубился почти сразу, бымтро наскучил Баеугоу и тот, самовольно естественно, покинул стадион. А что? Все заняты, а ему скучно. Парень ухмыльнулся, проходя вдоль корпуса, откуда открывался просто нереальный вид на задний двор академии. Невольно отметил, что многие уже без сил валяются в пыли, составляч компанию Каминари. — Тц, ну и молодежь пошла! — в голову Катсуки прилетел не сильный, но ощутимый удар палкой. Парень уже заготовил мучительную кару для нарушителя спокойствия, но план того, как он поочередно будет взрывать конечности наглецу, с треском рассыпался, когда блондин обнаружил перед собой старушку из медпункта. — Опять мне из-за тебя того мальчика на ноги ставить? — Деку, хренова ябида! — цыкнул Бакугоу, под смех старушонки, бодро заковылявшей к месту бойни, поставив в голове мысленный пунктик — разбить Мидории Изуку рожу. На этот раз до мяса. *** Однако, планам не суждено было сбыться. После практики, сославшись на дела, Деку упорхнул, оставив взбешенного Кач-чана наедине с целым класом идиотов, которых, по идее, трогать не за что. И дело даже не в том, что нужен был повод — такая личность, как Катсуки, мог ударить и просто так, однако издевателяства над бесполезным Изуку приносили куда больше удовольствия. Впрочем, их отпустили довольно скоро, объяснив тем, что классный руководитель должен ненадолго оставить их. Именно поэтому Катсуки, отогнав назойливово Киришиму взрывом, решил, что никто не сможет запретить ему тренироваться еще немного. И пусть стадион занят классом Б, в Токио полно заброшенных мест, которые проверять просто некому. К месту назначения парень прибыл довольно скоро. Нашел старый, двухэтажный домик на окраине города и, размявшись, уже готов был испытать силу своей причуды на архитектуре, но в окне, внезапно, мелькнула худощавая и уж больно знакомая фигура с короткими чернильными волосами. Ругнувшись себя под нос, блондин прижался спиной к стене, ровно под окном, прислучиваясь. И, какое-то время, было слышно только шакранье подошвы и шуршание, то ли бумаги, то ли картона, после чего все стихло. Бакугоу уже готов был плюнуть на все и подорвать строение к чертям, что бы не мешались всякие, но… — Черт! Еще бы чуть-чуть! — Рина вскрикнула, под звук скользящей черепицы, а потом кусок этого материала упал к ногам блондина. — Имей ввиду! — продолжала девушка, цепляясь за тонкую конструкцию антены. Катсуки вышел из импровизированного укрытия, с интересом наблюдая за девушкой — сорвется или нет. Однако, держалась Рина вполне устойчиво, пока продвигалась к краю крыши. Тяжелые ботинки ей явно мешали, скользя по покрытию и, тем самым, утягивая хозяку вниз — к земле. Когда девушка подошла к самой кромке и, зажмурившись, выставила руки чуть ли не по швам, Бакугоу всерьез подумад о том, что когда выловит ее, отдаст в ближайшую лечебницу. И плевать на документы и прочее, раз эта девчонка говорит сама с собой и собирается прыгать с крыши. Громкий вскрик заставил резко податься вперед и, ударив взрывом по оконной раме, откинуть оную в сторону. Вопреки сопливым розовым мечтам, принадлежащим каждой девушке, блондин поймал далеко не как принцессу. Катсуки, здраво оценив ситуацию, понял, что нормально поймать не успеет. Поэтому, схватив за плечо, резко потянул на себя, из-за чего Рина приложилась позвоночноком по чужому сгибу локти и, безвольным мешком, упала на землю. — Что сейчас скажешь, психованная? — Катсуки приподнял девушку за шкирку, как котенка, и слегка встряхнул, приподнимая над землёй. Девушка оказалась такой легкой, словно живой скелетик и, если бы перед этим не сиганула с двухэтажного здания, Бакугоу даже пошутил бы по этому поводу. — Отпусти! — Рина забрыкалась в бесплодных попытках освободиться, только теша этим парня. — Черт, да пусти же! — уже чуть ли не всхлипывая. Блондин ухмыльнулся, отпустив воротник. Рина шлепнулась о землю, отползая. Катскути, для пущего эффекта, начал медленно надвигаться. А дальше, друзья, мы с вами скатимся в дешевую драмму с элементами романтиаи, потому что стена как-то неожиданно касается спинв Рины, упираясь в острые лопатки. Девушка тяжело сглатывает, когда Бакугоу, чуть наклонившись, пригвождает к месту следующими словами. — Ты бы лучше была осторожнее, — парень рыкнул, пугая девушку. — А то тебя не долго сдать в обезьянник, — и поднялся на ноги, пока девушка пыталась унять дрожь. — Ты этого не сделаешь, — севшим голосом, на грани вновь подступающей истерики, обнимая себя за плечи дрожащими руками. Блондин фыркнул и, тряхнув девчонку за плечи, поднял на ноги. Пока она не съехала по стеночке обратно, чуть оттащил от каменной кладки, что бы прижать обратно, как бы ударив ее о стенку. Не сильно, но достаточно, что бы привести в чувство. — Да шучу я, блять, шучу, — блондин еще раз, на всякий случая, встряхнут худые плечи, на которых, если даже просто посмотреть, можно было заметить, как кожа натягивается на выпирающих костях. И вправду — скелет. Рина отшатнулась, цепляясь за неровности в стене — торчащие камни и, отойдя на безопасное расстояние, все же разрешила себе запутаться в ногах, опускаясь на землю. Катсуки хмыкнул, все же решая, что тренировка важнее какой-то припадочной девчонки. Прада, первые несколько раз, когда парень создавал взрывы, прощупывая двухэтажку на прочность, Рина вздрагивала, ударяясь мскушкой о выпирающую балку. Однако, вскоре она более-менееспокоилась и созрела, что бы трезво осознавать ситуацию. Поэтому, поняв что угрожать ей никто не собирается, ослабила бдительность, со стороны наблюдая, как крошится старое здание. — Ты так и не назвала причину суицида, — любезно напоминает Бакугоу, в перерывах между взрывами. Рина вздрогнула, подтянув колени к груди и обвив их руками. — Я не убивалась, — спустя какое-то время ответила она, краем глаза поглядывая на блондина. Тот не оторвался от своего занятия, гремя взрывами на месте, где теперь красовались одни обломки. — За всеми этими погонями поняла, что стала терять форму, — признается нехотя, откидываясь спиной на стену. И нет, доверия к этому странному типу у нее не прибывилось. Однако, на душе давно накипело, а единственным слушателем на протяжение последнего времени была только Мира, которая в течении импровизированной исповеди могла перебивать каждые полторы минуты, вставляя едкий комментарий. Может, поэтому девушку понесло на откровения? — Я уже просто устала от всего. Устала убегать каждый раз, не имея возможности защититься. Устала, что в мою сторону косятся все, кому не лень из-за этой долбанной причуды. Устала от Миры, которая вечно лезет, куда не надо, — под конец всего этого, Рина уже откровенно всхлипывала, приложив руки к щекам. За тем, что бы просто не зареветь, она и не заметила, как звуки взрывов постепенно стихли, а парень, скривившись, облокотился на стену, сложив руки на груди. Ну что поделать, если он ненавидит эти сопли-слюни? *** Тодороки, вконец взбесившись, чуть не сорваль дверь кабинета своего отца с петель. Обеспокоенная секретарша, что подбежала со своей напускной заботой и импульсивностью, сама чуть не схватила по разукрашенному лицу. Шото чудом сдерживался, что бы не отморозить все, что есть в гребанном здании. Поэтому, от греха подальше, парень решил, что наилучшим выходом будет — смотаться на тот конец города, где ему точно никто не помешает. Однако, необдуманные решения порой бывают ошибочны. Навстечу Тодороки, ухмыляясь от уха до уха, шел Катсуки, а на его плече, визжа и извиваясь, мешком повисла Рина. — Пусти! Пусти меня, идиот! — девушка била по широкой спине плотно сжатыми кулачками, что, конечно же, не приносило никакого эффекта. Блондин только крепче сжал чужие ребра, оставляя новые синяки. Тодороки замер, потерявшись в событиях. Ведь, черт возьми, на плече Катсуки нес ту самую девчонку, с которой они уже ни раз сталкивались по 'чистой случайности'. И нет, черт возьми, но теперь это действительно переростало в проблему. Ну не может в жизни случаться столько совпадений, причем подряд. И если она не таит в себе ничего, то он — не Тодороки Шото.