Вечная тьма

      Кошмары. Кошмары. Одни кошмары. Она не видит света в самом конце. Нет. В самом конце этого туннеля стоит Иосиф и протягивает к ней руки. Где-то слышатся крики. «Чего ты медлишь, салага? Надевай наручники!» «У тебя ведь был выбор, верно?» «Бог не даст меня забрать».       Иногда Грейс чувствует чьи-то холодные руки у себя на лице и слышит знакомое «О, благодать…», но после она снова падает во тьму.       Однажды конец всему этому настает – забвение проходит. Девушка лежит несколько минут, уткнувшись взглядом в потолок. Она не до конца осознает, где находится и что вообще происходит. Но какое-то неприятное чувство всё ещё теплится в её теле.       Стул, стоящий рядом с кроватью, пустует. Окон нигде нет, поэтому тяжело определить время суток, но если довериться природным инстинктам, то можно предположить, что сейчас день. У неё зудит запястье – рука прикована к изголовью кровати. Сколько она уже здесь? Час? Месяц?       Грейс трет глаза и замечает, что большая часть её лица мокрая. Она определенно плакала, но что же ей снилось? Хорошо, что сейчас юная особа не спит. Или нет? Затхлый воздух мешает нормально думать, да и вообще сосредоточиться на чем-либо. Девушка пытается вспомнить то, что происходило до её пробуждения, но тщетно. От тусклого света перед глазами начинают появляться темные пятна, и она щурится. Теперь остается лишь трезво оценить ситуацию и придумать выход из неё. А самое главное – найти выход своей руки из части наручников. Девушка пару раз дёргает рукой, проверяя прочность самих оков и того, к чему они прикованы.       В соседней комнате слышатся шаги, поэтому глаза закрываются сами собой, словно они знают, что сейчас нужно затаиться. Через некоторое время кто-то тыльной стороной ладони нежно касается её лица, словно проверяя температуру тела, а после садится рядом, берет девичью руку и начинает аккуратно протирать её чем-то мокрым. Ладони незнакомца грубые, мозолистые, но от них так и исходит какая-то непонятная нежность и чувствуется слабый запах ладана. Так проходят длинные две минуты ожидания. «Господи, нет».       Тут-то и приходит озарение: коллапс, бункер, мертвый Датч и Иосиф. Мозг словно бы отключается, а на смену здравому суждению приходит желание самосохранения – Грейс моментально вскакивает, чувствуя резкую боль в области запястья, и старается переместиться как можно дальше от мужчины напротив. Тот реагирует быстрее: хватает её за локотки и притягивает к себе. Мокрая тряпка со шлепающим звуком падает на пол. — Тш… тш…       Грейс жадно вдыхает воздух и борется с нарастающим гневом. Так они несколько секунд смотрят друг на друга. Голубые глаза выглядят пугающе и маняще даже при тусклом освещении глухого бункера. Она чувствует его дыхание у себя на лице. Но эта близость длится недолго – девушка набрасывается на Иосифа и изо всех сил бьет его по лицу. От такого удара он практически падает со стула, но успевает встать, а сам стул все же встречается с полом. — Гнев — твой главный грех, Дитя моё, - тихо молвит он, потирая пострадавшую щеку.       Мужчина на секунду задерживается на месте, изучая испуганное и озлобленное существо напротив. Через пару мгновений он оказывается у кровати, где Грейс уже в любую секунду готова совершить вторую атаку. Но Иосиф действует на опережение – бьет девушку по лицу, отчего та немного откидывается назад и ударяется головой о стену. — Возлюби ближнего своего и возненавидь врага своего, - всё также спокойно произносит он и садится напротив.       Юная особа немного подается вперед и плюет на Отца. Он закрывает глаза и терпеливо убирает её слюну с лица. — Ты была избрана Богом, но знал ли он, что ты будешь пренебрегать его выбором? Твой ближний сейчас рядом с тобой, но ты всё ещё этого не понимаешь.       Она пытается что-то сказать, но из её рта вырывается лишь хрип. — Ты поймешь, Дитя Моё, но должно пройти время, - с этими словами мужчина поднимается и покидает комнату, оставляя юную особу наедине с её участью.       Грейс кричит в пустоту, пытается вырвать руку из наручников, стирая кожу до крови, даже пробует как-то передвинуть себя вместе с кроватью, но ножки последней плотно прибиты к полу и издают не очень приятный для ушей скрип, когда их пытаются двигать. Так она и засыпает, измотанная и разбитая.       Иосиф приходит к ней через пару часов. Он легонько проводит большим пальцем по щеке Грейс, как бы стирая уже высохшие слезы, и наклоняет к ней голову, прикасаясь к её лбу своим. — Бог спасёт твою душу, и мы вместе отправимся к Вратам Эдема. Просто ты должна понять.