Джинн из бутылки

You put me on a line and hung me out to dry Darling that's when I decided to go to see you You cut me down to size and opened up my eyes Made me realize what I could not see.*

      Следующие несколько дней пролетели незаметно, и все было отлично: они болтали, размышляли о будущем и устраивали ночные посиделки, пока не поссорились из-за кофе. Бет вернулась в понедельник и была рада, что ее слова возымели должный эффект и вернули в комнату прежнюю атмосферу уюта. Насколько это было возможно. Надо заметить, что девушка даже сносила Битлджусу все его выходки. Тот любил прятать ее ручки и карандаши, но в это утро, за неделю до Хэллоуина, решил запрятать кофеварку, что породило весьма шумные разборки, и Лидия вынуждена была вмешаться.       — Битлджус! Куда ты дел кофеварку? — прищурившись, Лидия смотрела на полтергейста, лежавшего на ее кровати и всем видом показывавшего свою невиновность и непричастность к таинственному исчезновению машины. Лежал он на животе в нескольких сантиметрах над кроватью, и прямо под его носом парила книга английской поэзии. И все было бы ничего, да только книга была верх тормашками. Усмехнувшись, он облокотился на локоть, из-за чего его рубашка приоткрылась, и его перламутровая кожа начала светиться в утренних лучах солнца. Пытаясь не отвлечься, девушка нахмурилась, как только смогла. — Серьезно, Би, ты знаешь, что тебе не стоит баловаться с кофе.       Тот испытующе на нее взглянул. Бет раздраженно застонала.       — Только давайте без ваших любовных ссор! Я просто хочу свой долбанный кофе, ладно? — лицо Лидии порозовело.       — Бет, Битлджус и я не любовники. Мы просто… ну, знаешь, встречаемся. Или что-то в этом духе.       — Ага, поэтому он проводит тут все свое время, — закатив глаза, произнесла Бет. — Не говорите мне, что вы… в смысле, я даже не знаю, возможно ли… черт возьми, я даже знать не хочу. Битлджус! Где кофе?       Но он ясно смотрел на Лидию. Однако та была слишком смущена, чтобы оторвать взгляд от пола. Театрально вздохнув, он щелкнул пальцами, и большой серебряный поднос с молоком, кофе и отличными китайскими чашками, моментально появившись в воздухе, лениво подлетел к Бет. А затем, вернувшись к чтению своей перевернутой книги, он пробормотал, но так, чтобы им обоим было слышно:       — О, и это вполне возможно.       — Битлджус! — не подумав, воскликнула Лидия от досады. Но в ответ увидела лишь взгляд, полной боли, а затем мягкий хлопок, после которого он исчез. Исчез. Она отослала его назад. Бет была шокирована так же, как и она.       — Черт возьми, Лиди! Я думала… ох. Оу, — ничего большего она придумать не успела, так как без хозяина кофейный поднос упал на пол, облив горячим кофе и холодным молоком все, что находилось в радиусе одного метра. Лидия просто стояла на месте, смотря туда, где еще несколько секунд назад был Битлджус. Бет подошла к ней. — Я сказала его имя! Это все моя вина, Лиди. Моя.       — Нет. Ты не могла отозвать его назад, — тихо произнесла Лидия. — Я это сделала. Я сказала его имя три раза. Просто… я не думала… Я была невнимательна, — но Бет прекрасно знала, о чем она думала.       — Ты же не думаешь, что это имеет какое-то значение? Ох, дорогая, — она осторожно переступила через разбитые чашки и приобняла Лидию. — Милая девочка. Он любит тебя. Действительно любит, — Лидия положила голову на плечо подруги, и горькие слезы потекли по щекам.       — Нет, Джуно была права. Джуно была права, — с болью говорила она приглушенным голосом. — А я была так… Он был таким… замечательным! — после последнего слова девушка разрыдалась, и все ее счастье превратилось в пепел. Бет прижала ее к себе, стараясь утешить ее, как только могла. Наконец, Лидия успокоилась, и Бет уговорила сесть ее на кровать. Простыней, что пахла озоном и виски, она вытерла ей слезы.       — А теперь возьми себя в руки, Лиди. Просто то, что он исчез, еще не означает, что он не любит тебя. Мне кажется, тут есть два варианта. Первый — это то, что есть нечто, что он любит больше, чем тебя… — она сделала паузу, сомневаясь, но решилась все же это озвучить: — И второй — что есть нечто, что ты любишь больше, чем его.