Candy and children

Что мы знаем об адаптациях? Адаптация – способность организма приспосабливаться к различным условиям внешней среды. Благодаря адаптации животные смогли выжить. Она делится на три вида: морфологическая, физиологическая и поведенческая. Как же их различить? Если бы ученики класса 402 били тех, кто одевается не так, как им нравится, Кэндис поменяла бы одежду. Если бы её отметелили на задней дворе толпой из-за чёрной толстовки – на следующий день Кэндис пришла бы в платье, если бы они заставили её подстричься и покраситься в блонд – она бы покрасилась. То есть Кэндис сменила бы внешний вид – это морфологическая адаптация, первый вид. Второй вид – физиологическая адаптация. Предположим, 402 класс не ходил в столовую и вообще не ел, находясь в школе, в отличие от Кэндис, привыкшей обедать в час дня. Сначала живот Кэндис действовал бы по рыцарским законам – добивался внимания дамы весьма громкими и длинными серенадами. Но, со временем, он бы успокоился и привык к новым условиям. Иными словами, процессы, происходящие в организме Кэндис, приспособились к условиям – физиологическая адаптация. И последний вид – самая “жизненная”, та, благодаря которой выживают многие так называемые “шестёрки” – поведенческая. Это значит, что Кэндис смеялась бы над всеми шутками главного задиры класса 402 или же пряталась под парту при виде него. Изменила бы своё поведение. Кэндис была готова измениться, чтобы выжить. Была готова адаптироваться. Было бы очень неплохо, если бы её приняли сразу, проблем было бы меньше. Или просто игнорировали бы. Что угодно, лишь бы не быть жертвой издевательств. И дело даже не в нежелании быть грушей для битья и корзиной для словесного мусора, хотя приятного тут мало. Скорее в нежелании создавать брату проблем. Кэндис знала, что пол, возраст, раса и статус её обидчика волновать не будут – Зак в любом случае заставит его жрать землю и извиняться. Другое дело, что последствия никуда не денутся и всё придётся разгребать. Ладно там переезд, а как же характеристика для колледжа? Ну уж нет, Кэндис не позволит себе загадить братишкину ведомость. Костьми ляжет, но не позволит! Удивительно, но этим героическим мыслям о самопожертвовании во имя будущего Зака пришлось разбиться в пух и прах. Почему? Да потому что в классе 402 нет задир. Сначала на неё смотрели с нескрываемым интересом, как на привезённую игрушку с особенным механизмом. А потом их взгляды стали приветливыми, весёлыми, ребята, у которых не было соседей, предлагали свободны места рядом. Кэндис решила сесть за последнюю парту рядом с каким-то рыжим парнем с голландским акцентом. – Три бакса за месяц, пять за год, – надменный одноклассник повернулся к ней лицом и деловито протянул ладонь, чтобы в неё вложили Вашингтонов, Джефферсонов или Линкольна. – Артур, если не хочешь дежурить до конца года, прекрати немедленно. – Мисс Грейвс, я просто пошутил. – проговорил он голосом, будто на него незаслуженно повесили клеймо преступника. Что мы знаем о портретах? Портрет – изображение одного человека или группы людей, с помощью портрета художник передаёт образ так, как он видит. За неделю и три дня, проведенные в классе 402, Кэндис составила портреты некоторых новых одноклассников. Артур Кеннет ван дер Уолл – засранец, который хотел стрясти с Кэндис деньги при первой встрече. Однако он хороший предприниматель и в столь юном возрасте наверняка зарабатывает (потом Кэндис узнала, что он даже бизнес – библиотеку – смог построить, но прогорел по другим причинам). Артур не был похож на того, кому действительно нужны друзья. Скорее, деловые партнёры. Правильные знакомства станут опорой в будущих начинаниях, поэтому сейчас, когда неокрепшая детская психика принимает серьёзные дела за игру, а протянутая некогда конфетка может вернуться если не в баксах, то хотя бы в своевременной услуге, нужно действовать и формировать связи. Возможно, это и была причина, по которой наглый рыжий чёрт привлёк внимание Кэндис – его амбиции были больше, чем его рост. Джесси МакКой и Винни Наста были для Кэндис двумя отражениями одного камня (почему именно камня – Кэндис не решила). Поэтому она путала их имена и фамилии. Два друга-хулигана напоминали ей Бруно и Эдди, правда дружба вторых была явно крепче. Ни один из них не стал бы заворачивать друга в слой туалетной бумаги, выжидать за школой и обзывать, как сделал это Наста после выходки мамы Джесси. Конечно, через три дня они общались так, словно ничего не было, но Кэндис знала, что мозг – штука хитрая, а детский мозг – вообще злой гений. Одни воспоминания перешьёт, другие – запрячет так глубоко, чтобы никто не откопал, а в случае с Джесси просто слегка перекроит восприятие. И вот вместо унижений у нас появляется всего-то детская шалость. Кэндис ещё не смогла понять, кто бесит больше: Полли МакШейн или Пэнни Грант. Если литовка заставляла тяжко вздыхать от бесконечных восхвалений себя, своей страны и своих чёртовых ложек, то о приторности голубоглазой блондиночки даже у сладкоежки-МакЛаррен сводило зубы и появлялось ощущение, что она съела десять ложек сахара. Если Полли считала себя всегда правой и никогда не прислушивалась к мнению одноклассников, то Пэнни старалась угодить всем, наступая себе на горло. Правда Кэндис показалось, что первая красавица класса будто специально раз за разом сначала давала надежду одному человеку, а потом так же безжалостно вырывала из рук и отправляла куда-то в Африку к несчастным сироткам. Нэнси Фрэнсис – спортсменка, хорошо учится, имеет лидерские качества – прям чудо. Но есть в этой бочке мёда ложка дёгтя – желание быть в центре внимание, быть первой. Кэндис считала, что именно поэтому Нэнси так отчаянно добивается расположения Пэн. Просто захотелось “победить одноклассниц” и стать лучшей подружкой Грант, стать к ней ближе, чем остальные. Стать лучше, чем остальные. Пэнни стоило похвалить – она держала всех рядом, но не позволяла ступить лишнего шагу, иначе другие подпевалы могут обидеться. Лучше сохранить горсть конфет, чем довольствоваться одной жвачкой. – Мы пишем. Ровный голос соседа по парте встал камнем посреди потока мыслей. Кэндис посмотрела на него с тенью непонимания. – Что? – Послушай, я не нанимался твоим личным суфлёром , – раздраженно проворчал он и пододвинул ей тетрадку. Кэндис не стала объяснять, что её “что” было не просьбой дать списать, а просто риторическим вопросом. Она перевела взгляд на доску. – Так всё видно. – спокойно сказала Кэнди и снова повернула голову к Артуру, не без удовольствия замечая, как он, растерянный и чуть покрасневший от внезапного заявления, сразу успокаивается и натягивает свою маску. – Подумай, я даже сделаю тебе скидку. За два примера – всего два доллара. Редкая акция. – Кэндис казалось, что мальчик смог бы замурлыкать, если бы был котом. А может его предки – дикие коты? Всё сходится – у этих хвостатых гадов больше пафоса, чем мозга. – Так их всего два, гений маркетинга, – Кэндис тихо посмеялась, выбив ответный смешок у Артура. – Мисс Грейвс! Мисс Грейвс! А Кэндис и Артур смеются! – довольная собой Полли указала пальцем на последнюю парту, а сама чуть ли не подпрыгивала на стуле от перевозбуждения. – Кэндис, Артур, если вы так хотите поговорить, то можете объяснить нам, как решили задание. – тон учительницы был плавный, но строгий, с каплей усталости – всё-таки доносы Полли утомляли. Чёртова ябида-МакШейн, да чтоб у неё ложки заржавели! Нет, МакШейн определенно бесит больше! Кэндис пальцами “закрыла рот на замок и выбросила ключ”, а когда мисс Грейвс вернулась к обсуждению свойств знаменателя, то перевернула страницу и на чистом развороте написала: "Если мы попадём в Ад – Полли будет нашим личным Дьяволом, который будет мешать нас ложкой в котле". Она нарисовала каракулю в виде Полли с рогами и крыльями, в руках которой вместо вил была большая ложка. "Будь уверена, я куплю нам джакузи и Полли там не будет". Кэндис и Артур снова посмеялись, но уже в себя, беззвучно, чтобы МакШейн их не услышала. С этого дня началась их своеобразная дружба. Поговорим о домах. У каждого человека изнутри и снаружи дом обставлен по-своему. Чаще всего по интерьеру можно понять, кем же является человек на самом деле. Может у жестокого гопника есть полочка над кроватью, на которой расставлены коллекционные фигурки персонажей детского мультика? А у той самой главной стервы школы обшарпанные обои, грязь и пустые бутылки, ведь дома её накрывает новой волной депрессии так, что хочется забыться в алкоголе. Дом семьи МакЛаррен был обставлен богато, но не вычурно, со вкусом. Часы с аккуратными полосками мерно тикали, разбавляя тишину. Кэндис осторожно разулась и поставила обувь в шкафчик. Старшего брата наказали, так что ужин себе (и брату, конечно же) она будет готовить сама. Они привыкли заботиться друг о друге, когда мамы не было дома. А не было её почти всегда. Судьба свела родителей Кэндис в институте. Их история знакомства была похожа на типичную сцену из романтического сериала: Сьюзан – миниатюрная зубрилка с толстыми очками в чёрной оправе – прописала прямо в челюсть местному королю задир – Эммету. Ударная волна от зубов пошла к сердцу, по законам физики оно дрогнуло и выбрало своей целью девушку перед собой. Они поженились, устроились на обычную работу; сначала родился Зак, потом Кэндис. Жизнь была небогатой, собственной комнаты не было, но родители компенсировали это любовью и заботой. Кэндис помнила, как в садике с гордостью рассказывала историю своих родителей, а другие дети с раскрытыми ртами слушали и завидовали. А потом жизнь кардинально поменялась: отец запил. Всё началось с банок пива вместо привычных семейных прогулок по выходным, потом добавился вечер пятницы, под конец попойки растянулись на весь день, неважно рабочий или нет. Денег стало катастрофически не хватать: иногда Кэндис приходилось ходить в длинных толстовках брата, донашивая. От былого восхищения не осталось и следа. Лишь сочувствие и насмешка. Кэндис смутно помнила события, когда они сбежали. Была глубокая ночь и её вырвали из сна. Помнила только, как брат взял её на руки и прижал к себе так сильно, что она слышала слишком быстрый стук сердца, как мама завела машину и рванула в неизвестном направлении, а Зак тем временем покачивал её тельце, чтобы помочь ей уснуть. В ту ночь они освободились от гнёта и, казалось бы, должны жить счастливо! Но нет. И Зак, и Кэндис не понимали, когда их мать успела переставить приоритеты местами. Сначала с деньгами было туго, потом всё пошло на поправку и даже превысило ожидания. И, попробовав на вкус новую жизнь, Сьюзан не смогла совладать с желанием получить ещё, как наркоман дозы. И нет, не ради детей она развила собственное дело, о котором грезила ещё до рождения сына. Взобравшись на пик, Сьюзан не собиралась падать снова и оказываться там, на грязной земле, вспоминая, как умоляла мужа-алкаша хотя бы устроиться на работу. Но нельзя сказать, что своих детей она не любит. Любит. Но деньги любит больше. Поэтому она уехала в Швецию и стала торчать там, приезжая только на Рождество и дни рождения. Хотя нет, не только, раз в полгода она могла приехать на три дня, чтобы сделать несколько семейных фотографий и запостить их в своём блоге, в котором Сьюзан МакЛаррен вещала о семейной идиллии. Так Зак и Кэндис стали единственными полноценными обитателями дома. Так они жили и живут: готовят завтрак, убираются, проводят время вместе, закупаются продуктам (любезная Сьюзан перечисляет нужную сумму сыну по любому его требованию). Такие тайны их дом хранит себя. – Я дома. – привычно поздоровавшись с пустотой, Кэндис зашла в прихожую и потопталась на коврике, чтобы вся пыль осталась там. Нельзя, чтобы брат вошел в грязный дом. Пора готовить.