𐌿ᥱρʙᥲя ᧘юδ᧐ʙь уʍᥙρᥲᥱᴛ

Пабло хмуро смотрел в окно, подпирая локтем угол стены и прислонив к губам кулак. Он прекрасно знал, какой получит ответ на свою просьбу, но не попросить этого в который раз — не мог. — Брось его. Лежащая в постели девушка устало посмотрела на него и виновато повела губами. Его слова прозвучали скорее требованием, чем прошением, и этот настойчивый тон при данной просьбе она слышит уже более месяца. — Не могу, — тихо произнесла девушка ожидаемый для него ответ. — Нет, можешь, — твёрдо сказал Пабло, не отворачиваясь от окна. — Я сниму тебе квартиру, начнешь новую жизнь, а его навсегда выкинешь из головы. Ты ведь знаешь, что сможешь его забыть. — Пабло, мы уже это обсуждали. Я не хочу быть содержанкой, это унизительно. Бустаманте резко повернулся. — А жить с буйным алкашом и считать копейки для тебя не унизительно? — Ну он же не каждый день пьёт, — пробурчала девушка, затеребив угол одеяла. — К тому же, я почти уговорила его на кодировку, он сказал, что ради меня… — Миа! — это был первый раз, когда он повысил на неё голос. — Хватит быть безвольной и наивной дурой, верующей в то, что он всё ещё тебя любит и готов ради тебя меняться! Кодировка не вечна и эффективна в малых процентах случаев, и даже если тебе удастся его на это уговорить, в один момент он всё равно сорвется и схватится за бутылку. И ещё неизвестно, как этот срыв на нем отразится! А если вместо стола он по тебе кулаками стучать начнёт? Уйди от него, Миа, я прошу тебя, — упрашивал Бустаманте. — Простой ты такой, Пабло, — резко приподнялась Коллучи, отчего одеяло сползло, оголив её пышную грудь. — Сам-то ты от Мариссы хрен когда уйдёшь и уж тем более разведешься с ней. Чего так смотришь? Ну разве я не права? Бустаманте отвел взгляд. — Миа, ты знаешь, что я не могу. Мне морально это сделать тяжело. Ты знаешь, сколько сил мне стоило получить её в колледже, знаешь, сколько пришлось перетерпеть тогда и потом, когда добивался её руки и сердца. Не могу я от неё уйти. — Потому что ты её любишь, — пробормотала Коллучи, прикрывая грудь одеялом. — Наркотики невозможно любить, — бесстрастно произнёс Пабло. — Просто без них начинается невыносимая ломка, — он неодобрительно посмотрел на то, как она прикрылась, лишив его возможности любоваться своей грудью. — Вот и Мануэль тоже мой наркотик, — вздохнула Миа, снова откидываясь на подушки. Бустаманте облокотился о подоконник и скрестил руки на груди. — Хорошо, — пристально посмотрел он ей в глаза. — Если я скажу, что готов уйти от Мариссы, что со временем даже разведусь с ней, тогда ты бросишь своего мексиканского алкаша? — выдал он на одном дыхании, серьёзно глядя на неё. — Что? — от удивления у Мии задрожал голос и губы. — Ты… Ты что? Из-за меня? Из-за меня бросишь Мариссу? — Мне надоело видеть твой потухший печальный взгляд несчастной женщины! — отчаянно морщился Бустаманте, двигаясь к постели и жестикулируя руками. — Я хочу видеть тебя жизнерадостной, весёлой и заводной! И если мой разрыв с Мариссой подтолкнет тебя к решительным действиям, то я это сделаю. — Вот меня безвольной называешь, а сам не можешь набраться решимости уйти от жены, которая выедает тебе мозг и каждую минуту пытается тебя изменить, сделать своим идеалом. Не я этого должна хотеть, Пабло, ты сам должен хотеть прекратить всё это и разорвать брак с любовью всей своей жизни, — с ехидцей произнесла она последние слова. — Допустим, я хочу, — сел он на кровать. — Я хочу этого сам, причём хочу давно, но решительности наберусь именно сейчас. Так ответь: ты тогда бросишь Мануэля? Миа смотрела в глаза некогда близкого друга, а ныне любовника, и пыталась понять, когда именно в его взгляде стало отражаться ещё что-то кроме похоти, желания и вожделения. Может, тогда, в клубе? А, может, когда впервые назвал её своей малышкой? Или когда вообще впервые назвал её своей? Миа сейчас так и не смогла всего этого понять, зато вспомнила то, что происходило за несколько минут до этого разговора. Они как обычно вошли к нему в квартиру и без лишних слов направились в спальню, страстно целуясь. Бустаманте в считанные секунды освободил её от одежды — Мию всегда поражали его умение и быстрота оголить предмет своего желания за короткое время. Сама она успела только снять с него рубашку, в этот момент он посмотрел на неё и тут же отстранился. — Что с тобой? — строго спросил Пабло. — Что опять с твоим лицом, ещё позавчера ты была полна жизни. — Миита опустила голову, Бустаманте вопросительно рявкнул. — Мануэль? — Он вчера опять напился, — тусклым голосом начала говорить девушка. — Орал что-то по поводу того, что я ни на что не гожусь, что я никчемная и бесполезная, что мужика могу только жопой и сиськами зацепить, что если бы не он, то я бы с голоду сдохла. А когда я справедливо заметила, что это он убедил меня в ненадобности работать и что в основном мы живём на деньги моего папы, который давно уже не богат, а просто обеспечен, он взбесился ещё больше. Стал кулаком по столу стучать со словами на тему «кто в доме хозяин», орал пуще прежнего. Я в основном-то привыкла к этим его пьяным выходкам, но вчера испугалась, думала, ударит. Пабло вскочил с кровати и стукнул кулаком в стену, после чего уставился в окно, а потом последовал этот разговор. Сейчас Миа смотрела на любовника и, помявшись, тихо спросила: — Пабло, ты меня любишь? — А ты меня? — тут же последовал встречный вопрос. — Марисса вконец сделала из тебя неуверенного, боязливого безответных чувств мужчинку, — усмехнулась Миа. — Насколько помню, ты никогда не страшился признаться девушке в любви, даже если это признание было бы ложью. И отсутствие взаимности тоже тебя не пугало. — Так ты любишь меня или нет? — смотрел он на неё испытующим взглядом. — Это пустой разговор, — устало вздохнула Миа. — Какой бы ответ на этот вопрос мы друг другу не дали — ничего не изменится. — Нет, изменится! — уверенно отчеканил Бустаманте. — Ты станешь той Мией Коллучи, которую я всегда знал. Жизнерадостной, весёлой, игривой. Ты снова научишься себя любить и ценить, я заставлю тебя поверить в себя, ты найдёшь хорошую работу и станешь сама себя обеспечивать, а я навсегда излечусь от зависимости под названием «Марисса Андраде». Мы, наконец, будем счастливы, Миа. Коллучи удивлённо стала округлять глаза, но Пабло быстро развеял её подозрения. — Нет, — отрицательно качнул он головой. — Я вовсе не предлагаю тебе жениться, я даже не предлагаю тебе после этого продолжать спать вместе, я предлагаю тебе стать свободными и избавиться от вредной привычки, которую когда-то мы приняли за великую любовь! Склонив голову, Миа смотрела на любовника, её взгляд выражал неопределенность, потом уголки её губ лукаво вздернулись и она спросила: — А как же ломка? — Я слышал, её можно перетерпеть, — улыбнулся Пабло. — Вместе у нас получится, мы будем помогать друг другу. — Мне надо подумать, — сошло с её лица согласное и довольное выражение. — Нечего тут думать, Миа! — вскочил Пабло. — Этим только время тянуть и всё дальше загонять себя в яму нерешительности, неуверенности и зависимости! — Ну я так сразу не могу, Пабло! — виновато заканючила она. — Мне нужно немного времени, чтоб набраться смелости. Ну ты ведь тоже не прямо сейчас побежишь к Мариссе с разговором о разрыве. Дай мне несколько дней, ты всё равно первый узнаешь о моём с ним разговоре. — Хорошо, — закусил Пабло губу, сев обратно на постель. — Я подожду. Только ты скажи мне об этом не после, а до. Сразу позвони, как решишься на разговор с Мануэлем, потому что черт его знает, как он на это отреагирует, а так я, если что, буду рядом. И, Миа, — настоятельно произнёс он, энергично поглаживая её по лицу. — Никогда не молчи, рассказывай мне всё. Особенно если он перейдет рамки, я тут же должен об этом знать. Миита быстро закивала. — Хорошо. Спасибо тебе. — Не за что, — жарко прошептал он, уже припав к её губам. Миа безуспешно попыталась избавиться от одеяла, в котором слегка запуталась, а вот у Бустаманте ловко получилось его с неё сорвать. — Выкинуть его нахрен вообще надо, — раздраженно сказал он, отшвыривая одеяло. — Ненавижу, когда ты чем-то накрыта, — горячо целуя и щупая её тело, говорил Пабло. — Вообще не люблю, если на тебе что-то есть, когда ты со мной. Миа растворилась в его руках и поцелуях, блаженно улыбаясь и забыв обо всем на свете; то же самое сделал и Пабло, отдавшись во власть сексуальной блондинки. Они не помнят, как всё началось. Они помнят только, что внезапно оборвалось общение на несколько месяцев, а когда встретились снова, то разговорились, стали созваниваться и часто встречаться, просто чтобы пообщаться и развеяться где-нибудь. Оба усердно избегали темы о своих половинках, с которыми обручены, но в один из таких дней тема всё-таки затронулась. Миа неохотно рассказала Пабло, что Мануэль любит выпить, на что услышала шокированый смех и типичный вопрос: — Что? — Ну да, — стыдливо поджала губы Миа. — Я сама была в шоке. Но в ещё большем шоке я была, когда он стал делать это регулярно. — Миа, это плохо, — нахмурился Пабло. — Алкоголизм — очень не хорошая болезнь, её необходимо лечить на ранних стадиях. — Да он не алкоголик, — быстро отмахнулась Миа, нервно хихикнув. — У него работа тяжёлая, он таким способом раз в месяц расслабляется. Но он может не пить, у него нет зависимости, — тараторила Миита. — Да ты не волнуйся, Пабло, он не алкаш, это я преувеличила немного, сказав о регулярности. Скажи лучше, как у тебя с Мариссой? — быстро сменила она тему. — Нормально, — безразлично пожал плечами Пабло. — Она ничуть не изменилась, если не считать того, что с каждым днём становится более требовательной и может закатить скандал на тему «ты мне мало уделяешь внимания», — Бустаманте иронично усмехнулся. — Никогда бы не подумал, что придёт время, когда Мариссе Андраде будет не доставать моего внимания. Также она любит вмешиваться в мои рабочие дела, у неё появились новые увлечения, ну и не смотря на то, что я сам добился всего, что у нас сейчас есть, она продолжает считать меня папенькиным сынком и не забывает часто об этом напоминать. Миа мягко улыбнулась. — Это она любя. Ведь как бы там ни было, полюбила-то она тебя тем самым папенькиным сынком. — Да, — Бустаманте закусил губу и отвел взгляд. — Возможно. Слушай, а где Мануэль работает? — Там же, — опять стыдливо опустила голову Миита. — В ремонтном автосервисе? — вскинул брови Пабло. — Да. Вообще он находил нормальную работу с высокой оплатой, но там всегда что-то шло не так и ему приходилось возвращаться на старую, куда его всегда принимали… Вот, — завершила Миа, пряча взгляд, и схватилась за кружку с чаем. — Ладно, — закусил Пабло губу, чувствуя себя ещё более неловко, чем девушка. — Ну, а ты? Кем работаешь? — Ну, знаешь, — нервно рассмеялась Миита. — Мануэль ведь мне с пятого курса пел песни о том, как мы будем хорошо жить, что я не буду ни в чем нуждаться и что мне работать не придётся. Я по дурости верила, ждала и в итоге вот… Я ничего не могу и не умею. — Миа, что значит не можешь, — удивлённо улыбнулся Пабло. — У тебя ведь образование есть. — Нет, Пабло, — тяжело вздохнула Коллучи, подняв, наконец, взгляд. — Образования у меня нет, я его так и не получила, потому что выскочила замуж, а потом упивалась медовым месяцем, который оплачивал мой отец, — усмехнулась девушка и, отпив чаю, завершила. — А на то, что я училась в некогда элитном колледже — работодателям плевать с высокой колокольни. Всем нужен опыт, образование и знания. — Ну, думаю, со знаниями чего-либо у тебя проблем не будет. Миа, — позитивно говорил Пабло, — у тебя ещё всё впереди, тебе всего двадцать пять, главное, это начать хоть с чего-то. — Да. Правда, пока есть только предложение начать с крика «свободная касса» в макдональдсе, — печально сказала Миа. — Но мне в принципе и деваться некуда. Схожу на собеседование и если не накосячу в первый день, то смогу с гордостью говорить, что я трудоустроена, — девушка подперла рукой подбородок и грустно уставилась вдаль. Пабло с умилением и нежностью улыбнулся, глядя на подругу. Он положил свою ладонь на её и ободряюще, но тихо сказал: — Всё будет хорошо, Миа. У тебя всё получится. Миита посмотрела на него и испугалась своих ощущений, она резко убрала свою ладонь из-под его. — Да. Конечно, — натянуто улыбнулась девушка. В тот роковой день Коллучи и Бустаманте оказались в квартире последнего и именно там их накрыла греховная страсть. Они не помнят, как… Нет, ложь. Они всё прекрасно помнят. Они помнят, как зарождалась симпатия, о которой оба сначала молчали; помнят, как приятно было проводить вместе время; каждый из них помнит своё первое чувство влечения, о котором тоже скромно умалчивали, и помнят ту несдержанность и восторг друг от друга при первом занятии сексом, если его можно было так назвать. Они никогда не заводили долгих разговоров о том, как им стыдно перед своими половинками, и лишь удивлялись тому, почему не занимались этим раньше.

***

Четыре месяца назад Пабло вёз Мию домой после совместного посещения оперного театра. — Никогда не нравилось это вытьё, — решила честно признаться Миита. — Впервые я сходила на оперу после просмотра «красотки», и как же была разочарована, когда меня ничуть не тронул этот вой. Как бензопилой по ушам. — Зачем же ты тогда согласилась сейчас пойти? — удивлённо вскинул брови Пабло. — Чтоб тебя не обижать, — пробурчала Миа. — У тебя так глаза надеждой горели, когда ты перед моим носом билетами махал. Видишь, я даже неподобающе для этого оделась, но ты, обаятельный гад, всё-таки уговорил их закрыть глаза на дресс-код. — Ах ты, хитрая нахалка! — возмущённо засмеялся Пабло. — Я там из кожи вон лез, унижался практически, чуть ли не в ноги им падал, а ты, оказывается, специально так вырядилась, чтоб дресс-код не пройти? Можно было просто сказать, что не любишь оперу. — Ну я же тебя не хотела огорчать. Я вообще-то думала, что ты мне прямо выскажешь за мой прикид, и тогда бы я отмазалась, сказав, что у меня нет подходящего наряда. Но ты лишь безразлично меня оглядел и промолчал. Мне оставалось только надеяться, что меня не пустят. Пабло кинул быстрый взгляд в боковое зеркало автомобиля, нервно поджав губы. Вообще-то оглядел он её тогда совсем не безразлично. Но это даже хорошо, что она этого не заметила. — Ладно, не парься. Вообще-то мне это пение тоже не очень нравится, — хмыкнул Пабло. — Я как в юности любил современную музыку, так и сейчас. Тебя пригласил, поскольку думал, что ты любишь такие культурные развлечения, к тому же, Марисса не смогла пойти, у неё работа, а билеты не сдашь. — А что, Марисса любит эту заунывную нудятину? — Да, представляешь, — рассмеялся Бустаманте. — Для меня тоже это было неожиданностью. Ну я недавно упоминал, что у неё новые увлечения. — Да уж, сестренка непредсказуема, — усмехнулась Миа. — Надо же, рыжее торнадо и опера. Вот я её на сцене в рок-группе вижу, а слушающей оперу даже представить не могу. — Кстати, о рок-группах. Нашу-то вспоминаешь? — Очень часто, — грустно вздохнула Миа. — А самое печальное, что у меня даже диска, даже кассеты с нашими песнями нет. Куда всё делось, понять не могу! — А у меня есть, — с шутливой хвастливостью произнёс Бустаманте. — Стопками лежат. — Ты серьёзно? — округлила Миа глаза. — У тебя есть наши диски? — Да, на квартире где-то валяются. — У тебя квартира есть? — Что с твоей памятью, Коллучи? Уже забыла, где и в чьих владениях мы с размахом отмечали окончание пятого курса? — Ты о той, куда вы с Мариссой в конце года вселились? — ахнула Миа. — Мм, — кивнул Пабло. — Потом Марисса от меня сбежала, а через полмесяца прибежала назад с извинениями и очередным разговором о том, что будет со мной до конца. — А потом опять сбежала, — хихикнула Миа. — Мне было так смешно слушать, как она жалуется Соне, что боится совместной жизни, но терять тебя не хочет. — Кстати, я её не принуждал вместе жить. Просто предложил, а она стала метаться туда-сюда. Ладно, о чём мы там говорили? — О дисках! Так что, они правда у тебя там пылятся? — Правда. Можем поехать послушать. — С удовольствием! — радостно захлопала Миита в ладоши. По пути Пабло объяснил, что со временем купил эту квартиру, потратив последние сбережения. Такая разорительная покупка была сделана ради рыжей бестии, ведь когда она снова сбежит, а он внезапно съедет, то куда ж ей, бедняжке, потом возвращаться к любимому. Сейчас апартаменты полупустые, супруги собирались их сдавать и этим должна была заниматься Мариссита, но ей, видимо, это неинтересно и не нужно, она сюда даже носа не сует. Миа скинула туфли, чем тут же вызвала осуждение Пабло, который заявил, что разуваться тут не стоит, ибо пол холодный и давно немытый. — Да плевать! — со счастливой улыбкой крутилась Миа по квартире. — У меня ностальгия, тут даже запах тот же! Ну, слушать будем? Бустаманте кивнул, и чуть позже на тот момент ещё просто друзья валялись на полу, щелкая клавиши допотопного магнитофона и игриво споря. Миа пыталась убедить Пабло, что нужная ей песня идёт по счёту семнадцатой, Пабло же заверял, что она пятнадцатая, ведь именно такова её нумерация на диске. Миита закатывала глаза и обвиняла Паблито в том, что у него хреновая память, ведь именно этот диск выпустили бракованным в плане списка и нумерации песен. Взрослые девушка и парень по-детски били по рукам друг друга, пытаясь отвоевать единоличное управление кнопками и клавишами, и в итоге заиграла медленная музыка. Миита возбуждённо захлопала в ладоши, чуть не подавившись чупа-чупсом. — Оставь, оставь! — закричала она. Бустаманте послушно оставил играть песню «Я сказал прощай». Миа перевернулась на спину. — Всегда нравилась эта песня, — причмокивая конфетой на палочке, сказала она. — А ты её Мариссе после какого вашего расставания написал? — Не помню даже, — задумался Пабло. — Вроде после Диего. Хотя нет. После Хавьера. Или Ивана? Чёрт, я не помню последовательность этих её любовей. Ты помнишь, кто был первый? — посмотрел он на Мию, а та звонко рассмеялась. — Да. Иван вроде. Но песню ты ей написал, когда она с Диего закрутила. Вот, даже я помню. Говорила же, что у тебя с памятью всё не так. — А мне твоя песня «Amor de engaño» всегда нравилась. — Её же Мануэль написал. — Мануэль её дописал. Идея и суть самой песни ведь твои. — Какие мы романтичные были, да? — искрился её голос задором. — Песенки своим любимым писали. — Да. А вот сейчас мне почему-то не очень хочется это делать. — И мне. Просто мы повзрослели, интересы другие. — Не в интересах дело. А в тех, кто когда-то на такие песни вдохновлял, а сейчас не вдохновляет даже на строчку или аккорд. — Очень плохо с Мариссой, да? — повернула Миа к нему голову. — Да нет, почему же, — дёрнул плечом Пабло. — Не плохо. Но и не хорошо, как мне казалось, будет всегда. Как-то нейтрально. — Пабло, — Миа опять устремила взгляд в потолок. — А ты никогда не думал о том, что не появись тогда Агирре и Спиритто у нас в колледже, наша с тобой жизнь могла сложиться иначе. Мы могли стать парой. — Думал, — услышала она тихий ответ и почувствовала, как его рука накрыла её. А он почувствовал, как её ладонь задрожала, а сама она напряженно выдохнула. Пабло в мгновение придвинулся к девушке ближе, а потом навис над ней и заглянул в синие глаза. Её взгляд был взволнованным и немного испуганным, но она не смогла оторвать его от пронзительных голубых глаз сына бывшего мэра. Пабло аккуратно вытащил конфету из её рта и прошептал: — Я об этом последнее время вообще очень часто думаю. Он сунул чупа-чупс себе в рот и красиво улыбнулся, поджав губы. Миа смогла лишь сглотнуть и хрипло произнести: — Отдай, — легонько потянула она за палочку конфеты. — Это мой, — пискнула Миита. Бустаманте от такой детскости рассмеялся, не размыкая губ, но чупа-чупс изо рта вытащил и прислонил его к её губам. — Держи, — шепнул он. Не в силах отвести взгляд от лазурных глаз, Миа приоткрыла рот и губами легонько захватила верхушку чупа-чупса, а Пабло дразняще отстранил его и тогда Миита автоматически потянулась к заветной конфетке языком, приподнимая голову. Глаза Бустаманте сверкнули и не успела Коллучи ничего понять, как вместо сладкого леденца у неё во рту энергично заорудовал язык Пабло Бустаманте, а чупа-чупс был отброшен куда-то в угол. Миа и не знала, что её глаза закрылись прежде, чем Пабло припал к её губам, она просто без колебаний ответила на жадный поцелуй, обняв Бустаманте за шею. А его словно током прошибло, когда он прильнул к её губам. Таким мягким, чувственным, нежным и сладким со вкусом сочной земляники. Пабло пылко целовал сводную сестру своей жены, жмурясь от удовольствия. Когда Бустаманте стал наглеть, Миа попыталась остудить их пыл, но получилось лишь пискнуть. Однако шанс на избежание ошибки у неё появился, когда Пабло отстранился, чтобы отдышаться. — Мне пора! — вскочила Коллучи. — Миа… — Ах, да, конечно, — не дала ему договорить Миита. — Я же хотела диск взять, — из рук всё падало, девушку било мелкой дрожью. — Что-то сегодня всё из рук валится, — нервно говорила Миа, собирая все диски на полу в стопку. — Пожалуй, заберу в другой раз, когда руки трястись перестанут… — Миа, ты чего так разнервничалась? — улыбался Пабло, вставая с пола. — Я? — пискнула она, протягивая руку к входной двери. — Ничуть. Хотя немного есть, признаю. Уже поздно, а у меня дома муж, — она сделала яркий акцент на последнем слове. — Мне надо идти! — дёргала девушка дверь. — Ну и денёк сегодня, — истерично захихикала она. — Сначала откровения эти, потом вой в театре, следом посещение твоей квартиры… — Не волнуйся, — Пабло стоял позади нее, его руки были опущены вдоль тела, а шёпот горячим и нежным. — Я тебя не трону, если ты сама не захочешь. Останься просто так, Миа. — В том-то и проблема, — в ужасе задрожал её голос. — А если я захочу… — Тогда просто расслабься, — он всё-таки протянул руку к её талии и провёл ладонью по её изгибу. — Расслабься и ничего не бойся. — Пабло, я же замужем, — бессильно проскулила Коллучи. — Повернись ко мне. Она повернулась и встретилась с ним глазами. Пабло Бустаманте — парнишка, которого она знает с двенадцати лет, которого всегда воспринимала не больше, чем хорошего друга или троюродного брата, в котором никогда не видела парня для отношений и который никогда не привлекал её как мужчина. Пабло Бустаманте — муж её сводной сестры и друг её супруга сейчас смотрел на неё взглядом, вызывающим в ней безудержное желание и дикое влечение. Она его хочет, причём хочет так, как никогда не хотела самого любимого и единственного мужчину в своей жизни, который сейчас является её законным мужем. Первым зрительный контакт прервал Пабло, он резко заключил Мию в объятия, а она опять без сопротивлений ответила взаимностью. Бустаманте погладил её бедра, но его последующие действия руками остановила Миа, прервашая так же и поцелуй. — Пабло, мы совершаем ошибку, — со страхом сказала она, глядя в красивые глаза. — Нет, — отрицательно качнул он головой, пропуская сквозь пальцы прядь её длинных волос. — Мы её совершили в юности, когда учились в Элит Вэй, — он поднял её левую руку и дополнил. — А потом в молодости, — Бустаманте прокрутил её обручальное кольцо. — Вот наша ошибка, Миа. Коллучи не стала спорить, не стала возражать, не стала больше оттягивать момент утоления своего и его желания. Она просто впилась в его губы, а Бустаманте запустил руки ей под юбку и когда понял, что снимать там нечего, вопросительно промычал. — Я их не ношу, — получил он ответ томным шёпотом. — Миа, хочу тебя, сил нет! — теперь задрожали его руки, только от нетерпения поскорее овладеть девушкой. — Как же безумно я тебя хочу! — мучительно простонал Пабло последние слова, вместе с которыми оба полуголые валились на кровать, а похоть окончательно взяла верх над разумом. После пошлых звуков, стонов и причмокиваний, когда кровать перестала ходить ходуном, в комнате некоторое время висела тишина, потом Пабло с осуждением сказал: — Ты в курсе, что ходить без трусиков — не гигиенично и опасно? — Да, именно это жаждет слышать женщина после бурного секса, — ухмыльнулась Миа. — А вообще не знала, что ты ханжа. — Я не ханжа, просто за твоё здоровье боюсь. Ведь это опасно не только потому, что заразу можно подцепить. Нагнешься где-нибудь не в том месте и не в то время, и подтолкнешь кого-то к тяжкому преступлению. — До сих пор как-то не довелось превратить кого-то в маньяка. Ну раз уж ты так беспокоишься за меня и наших граждан, то ладно. Я начну носить нижнее бельё. Пабло повернулся к ней и накрыл ладонью её грудь. — Поверить не могу, — заиграла на его лице блуждающая улыбка. — Я переспал с Мией Коллучи. С самой красивой и неприступной девушкой нашего славного колледжа, с эротической мечтой всех мужчин от десяти до шестидесяти и выше лет. — А я с Пабло Бустаманте, — тоже улыбнулась Миа. — С самым популярным красавчиком, о подвигах в постели которого ходило столько будоражащих фантазию слухов. — И как? — Что? — девушка повернула к нему голову. — Слухи оправдались? — Ну… — иронично скривила она губы. — Миа! Коллучи рассмеялась и тоже к нему повернулась. — Более чем. Я моментами думала, что отключусь от наслаждения. — Ты такая красивая, Миа, — Пабло смотрел на неё серьезным взглядом, вспоминая, когда именно это определение в сторону данной девушки поменяло для него контекст. Он всегда считал Мию Коллучи очень привлекательной, но ведь этого только слепой не заметит. Бустаманте же просто смотрел на неё как на подругу, как на хорошенькую солистку группы, как на симпатичную сестру своей любимой девушки и как на любимую девушку своего друга. А сейчас он смотрит на неё не просто как на дальнюю родственницу или близкую подружку, он смотрит на неё как на женщину очень соблазнительную, сексуальную и дико желанную. А ещё у неё божественная грудь! Которую беспрестанно хочется мять, щупать, массировать и ласкать. — Ну что ж, — неохотно начала вставать Миита, — жаль, что это наслаждение было в первый и последний раз. А теперь можно поразмышлять о том, какие мы с тобой конченые мрази. — Ты о чём? — Ты прекрасно знаешь, о чём я Пабло. Я думаю, об этом лучше забыть, стереть из памяти. — выискивала Миа свои вещи. — А то скажи ещё, что не чувствуешь вины перед Мариссой. — Ты удивишься, но нет, — ухмыльнулся Пабло, вставая с койки. — Ты подонок, Бустаманте, — осматривала Миа пол, медленно двигаясь к выходу из комнаты. — Есть маленько. — А я вот перед Мариссой чувствую вину, — Коллучи нашла свою юбку за пределами спальни и подняла её. — Чёрт, теперь я перед Мануэлем тоже, — Бустаманте выхватил из её рук вещицу и молча отбросил ту в дальний угол. — Ну, а если на время заглушить чувство вины? — он обхватил руками её лицо, его голос стал тихим и нежным. — Сама-то ты чего хочешь? Хочешь, чтоб это было в последний раз? — Нет, — честно прошептала она, глядя ему в глаза. — Мне было очень хорошо. — И мне, — Пабло стал гладить ее по лицу и волосам. — Забудь о Мануэле, о Мариссе, обо всем забудь, — он начал целовать её шею и плечи. — Есть только мы. Его голос оказывал на девушку расслабляющее действие, а поцелуи вытесняли мысли, сомнения, страхи, да и мозг, похоже, вытесняли тоже. Её физически тянуло к этому мужчине как магнитом, она растеклась и выдохнула: — Пабло… Бустаманте затопило волной приятных ощущений он слегка отстранился и взглянул на девушку. Со страхом и волнением, прислушиваясь к происходящему у себя внутри и пытаясь убедиться, что ему показалось. Такие ощущения он испытывал только от одного голоса, и этот голос принадлежал его жене. До поры, до времени испытывал, и сейчас уже не помнит, когда именно перестал чувствовать подобное. — Что? — нервно спросила Миа. — Ничего, — улыбнулся Пабло. — Просто приятно слышать своё имя из твоих уст. — Я тебя часто называю по имени, — непонятливо хихикнула Коллучи. — Но не таким тоном, — прошептал он, всё глубже заглядывая ей в глаза. Миа оказалась на подлоктнике дивана, Бустаманте высоко задрал её ноги, чуть ли не сцепив их за её головой. Оба понимали, что как и в первый раз, так и сейчас они не любовью и даже не сексом занимаются, а просто трахают друг друга, причём в данный момент это делал только Пабло, а Миа с удовольствием и охотой ему позволяла, поражая его своей растяжкой. — Почему мы раньше этого не делали?! — неразборчиво вопросил Бустаманте, не прекращая быстрых энергичных движений. Звуки набирали децибелы, а под конец с уст Пабло слетело имя девушки. Это заставило его улыбнуться — никогда он не думал, что именно это имя будет выкрикивать при оргазме. Да он вообще не думал, не знал и помыслить не мог о том, что с его губ будет срываться чье-то имя помимо жены. В очередной раз стихли крики и стоны, дыхание обоих унялось. Пабло ослабил сжимку на лодыжках Мии, аккуратно опустил её ноги и с довольной улыбкой поцеловал девушку в губы. — Чего ты лыбишься? — поинтересовалась Миита. — От удовольствия, — не отлипал он от её губ. — Не ври, Пабло! Признавайся, что тебя так развеселило? — нервничала девушка. — Я что, смешно кончаю, да? — Нет. Ты делаешь это очень изящно, — честно ответил он. — Тогда чего смеешься? — Да не заморачивайся ты, Миа, — улыбался Пабло. — Просто мне очень хорошо, а когда хорошо, все ведь смеются и радуются. — Тебе радостно от того, что ты меня отымел через дцать лет после нашего знакомства? — лукаво изогнула она бровь. — О, Боже, — засмеялся Пабло. — Женщины! — закатил он глаза. — Знаешь что, давай-ка лучше в ресторан сходим. Ты меня всего вымотала, я проголадался. — Мой прикид не для ресторана. Бустаманте задумчиво прищурился, потом кивнул. — Это точно. Ну ничего страшного, — спокойно сказал он. — По пути мы тебе прикупим труселей и тогда ты будешь при полном параде, — серьёзно закончил Пабло с важным видом. — Дурак ты! — шутливо стукнула его Миита диванной подушкой. Миа настояла на своём и вместо ресторана они с Пабло отправились в простенькое, но приличное и уютное летнее кафе. Любовники сели за столик под навесом. Тёплый ветер трепал волосы Мии, мешая ей ужинать, поэтому она достала из сумочки что-то похожее на ленту и завязала на макушке небрежный хвост. Миита рассказывала о том, что с годами её тяга к моде поутихла и ей захотелось какую-то более обычную классическую профессию. Она бы с удовольствием поработала в офисе каким-нибудь бухгалтером, посплетничала бы на обеде с шумным коллективом, ну или как Марисса освоила бы сферу информационных технологий и стала так называемым айтишником. Пабло слушал, не отрывая взгляд от её лица. В глазах девушки сейчас сиял жизненный огонёк, на щеках играл задорный румянец, пухлые губы красиво изгибались в лёгкой лучистой улыбке. С тех пор, как они снова стали общаться, Пабло очень редко видел её такой — радостной, довольной и полной жизни. В основном она была грустной и с тусклым взглядом, улыбалась неохотно, но иногда ему удавалось её развеселить. На все его вопросы о её настроении девушка отмахивалась и говорила, что она не грустная, а просто задумчивая, а взгляд такой от усталости. — Ну какой из тебя бухгалтер, — произнёс Пабло, очаровано и туповато улыбаясь, словно подросток на первом свидании. — Тебе бы на подиум, на обложки журналов, на красную дорожку. С твоей-то внешностью. — А ты не разучился льстить, Паблито, — протянула Миа. — Небось, и сладких словечек для обольщения девушек в твоём лексиконе прибавилось. — Это не лесть. Ты божественно красива, Миа, — не отводил он от неё взгляд, а Коллучи вдруг смутилась от таких комплиментов, чего за двадцать пять лет никогда в своей жизни не делала. По окончании ужина оба подошли к машине Пабло и Миа сказала. — Знаешь, я наверно лучше на такси поеду. Жители нашего дома довольно любопытные, не хочу вызывать лишних подозрений. — Миа, я тебя тысячу раз до дома подвозил, и Мануэль знает, что мы общаемся. — Да, но… Именно сейчас мне почему-то не хочется, чтоб нас видели… Понимаешь? — Конечно, — кивнул Пабло. — Я понимаю. В ожидании такси оба разговаривали ни о чем, обходя тему о недавно случившемся между ними и о том, насколько плохо они поступили со своими супругами. Когда такси подъехало, Пабло прислонился губами ко лбу девушки и нежно произнёс: — До встречи. Миита замычала что-то неразборчивое, не решаясь дать взаимный ответ, тогда Пабло коснулся пальцами её подбородка и заставил посмотреть себе в глаза. — До встречи, Миа, — настойчиво повторил он. — Да, — улыбнулась она и уверенно дополнила. — До скорой. Пабло проводил взглядом такси и, сев в свой автомобиль, тяжело вздохнул. Интересно, когда возвращение домой он стал ассоциировать с каторгой? Бустаманте подъехал к своему дому и, учуяв запах Мии Коллучи, тихо выругался. Но возвращаться в квартиру, дабы принять душ — поздно, да и жена вон в окно уже заметила подъехавшего супруга. — Поздно ты, — сказала Марисса, когда муж вошёл в дом. — Я всегда так с работы прихожу. — Это да. Я вот иногда думаю, если я исчезну, ты заметишь вообще? Может, тебе на работе жениться, Бустаманте? — Паблито закатил глаза, двигаясь в ванную. — Пабло, а почему ты на работе не рассказал начальству мою идею? Мы же договаривались, что ты внесешь её в свою презентацию. — Я внёс, им не понравилось, — Пабло закрыл дверь ванной практически перед носом жены. — Да что они в этом понимают! Ну, а ты, конечно, не стал настаивать и спорить, доказывать, что это именно то, что им нужно! Они тебя за нос водят, хотят в свои планы и идеи увлечь, а ты как лох ведешься. Ты как был ведомым лошпарем, так и остался, Бустаманте! Что с папашей, что без. — Ты так мила. И, кстати, спасибо, что предложила поужинать, но я уже поел в кафе. — А кафе часом не борделем оказалось? Тогда бы было хоть какое-то объяснение тому, что от тебя бабой несёт. Кстати, духи жутко противные, такими Мийка в колледже обливалась. Пабло чуть не выронил флакон с гелем для душа, но быстро подхватил его на лету. Этот тон жены он знает. Она просто в очередной раз провоцирует его на скандал на тему «ты ведь знаешь, что мне кроме тебя никто не нужен». — Какой острый у тебя нюх. Жаль, ты не можешь унюхать того, что помимо тебя мне на работе мозгоебов хватает. И мозгоебок тоже. — А мы так и будем через дверь разговарить? — Ты хочешь посмотреть, как я на унитазе сижу? — А в борделе ты просраться не додумался? — ехидно закончила бестия, после чего оставила муженька в покое. Когда Бустаманте убедился, что запах сеньоры Агирре полностью смыт с тела, он вылез из ванной и с опаской посмотрел в зеркало на свою спину. Чёрт его дери! Их этому где-то специально обучают что ли, или внушают, что это необходимо при сексе, иначе полноценного удовлетворения не случится? Отметины от ногтей не такие, конечно, яркие, что оставляет его жена, но вполне заметные и к тому же свежие. Паблито вздохнул и, думая о том, что за удовольствие всегда приходится хоть как-то платить, натянул футболку. Марисса уже была в постели, когда он вышел из ванной. Пабло молча лег и почувствовал, как жена провела рукой по его спине. — Пабло, ты почему одетый спишь? — Холодно. — Ты меня извини. Мне просто одиноко и скучно, работа однообразная, и тебя постоянно дома нет. Вот так всегда. Поострит, поязвит, пооскорбляет, а потом во всём оказываются виноваты одиночество, скука и однообразная работа. — Ничего страшного, я уже привык. — Я ведь не из вредности и злости, Пабло. Я скучаю. А вот сейчас сыночек бывшего мэра почувствовал лёгкий укол вины. — Ладно, Марисса, я на тебя не обижаюсь. В конце концов, знал, на ком женюсь. — Пабло… — Ммм? — Я хочу тебя. Бустаманте резко распахнул глаза и попытался настроить себя на взаимное желание. Но то ли это от недавнего полнейшего удовлетворения с горячей блондинкой, то ли от усталости, то ли, не дай боже, от потери влечения к жене — эрекция никак не давала о себе знать. — Милая, я сегодня очень устал. — Тебе ничего не придётся делать, — весело заявила девушка, усевшись ему на спину. — Я буду сверху. Давай, Бустаманте! Тебя от одного прикосновения этой женщины всегда бросало в дрожь от желания! Чёрт, возьми, что происходит? Нет настроя и всё! — Не хочу, Марисса. Может, с утра? Бестия надула губки и молча слезла с мужа. — Ну с утра, так с утра, — обиженно пробурчала Марисса и, нырнув под одеяло, отвернулась от мужа.