Когда волк взвоет на луну

POV Астрид Темную комнату озаряет тусклый луч света одиноко горящей свечи. Раскаленные капли воска медленно скатываются по ней, оставляя небольшую дорожку. Глиняный подсвечник, в котором стоит свеча, заполонила расплавленная желто-белая масса, которая тут же застывает. Человек, аккуратно держащий горячую свечу, кажется незаметным даже вблизи её огня, темно-синий капюшон плаща накинут поверх головы, из-за чего незнакомца не распознать. Лишь белые, почти мраморного цвета тонкие руки выдают, что пришедший сюда — девушка. Да, это я стою в этом помещении, чувствую, как буря за окном то утихает, то набирает обороты. Мой взгляд опечален, он смотрит только в одну точку, не в силах оторваться. На железной и старой кровати, на которую постелили проеденный молью матрас, лежит некто, тяжело дыша. Я подхожу к нему, сажусь на одинокий стоящий рядом стул и опускаю на тумбочку свечу. В ее свете мертвенно бледное лицо парня приобретает более живой оттенок. На этой же тумбочке лежит шприц и стоит бутылочка с непонятным содержимым, на ней же находится миска с горячей водой, на лбу парня еще теплый компресс. Я обеспокоенно обвожу взглядом комнату, иногда мне кажется, что буря сейчас вломится в помещение, снося всех и вся на своём пути. Но в это же мгновение расслабленно выдыхаю, понимая, что даже её холодные когти не смогут разрушить это здание. Опустившись на табуретку, я внимательно осматриваю лицо парня, беру его ослабшую руку в свою и проверяю пульс. Дышит, хоть и очень прерывисто… Аккуратно снимаю с его лица компресс и вновь опускаю его в миску с водой, после чего снова кладу на лоб парня. Внезапно резко поворачиваю голову в сторону послышавшегося звука. Сначала показалось, что это мышь пробежала и скрылась в своей норе, но когда звуки усилились, и тяжелая металлическая дверь отворилась, сюда зашла неизвестная в грязно-белом окровавленном халате, в руках у неё был какой-то чемоданчик. Смутным взглядом я узнала в ней лекаря. Она неспешно подошла, положила чемоданчик на тумбочку, и, как будто не замечая меня, сняла с головы парня компресс, взяла лежащий одноразовый шприц и хорошенько его продезинфицировала. Найдя в своей аптечке нечто похожее на маленькую бутылочку из-под йода, она ввела сквозь пластиковую затычку шприц и медленно оттянула его поршень на сантиметр. Когда она его вынула, то внутри него находилась жидкость прозрачно-белого оттенка. Я даже побоялась, чтобы она вводила это в Иккинга. — Э, простите, мисс, но что это? — я не удержалась, чтобы не спросить. Женщина обратила свой равнодушный взгляд на меня. У неё были холодные и уставшие глаза, кое-где можно даже было разглядеть дорожку от одинокой слезы. — Лекарство… — сухо произнесла она с некой невыраженной грубостью, на которую, казалось, просто не хватало сил. Я смолкла. Что-то мне подсказывало, что в ее жизни и без того случилось много стрессов, так что лучше лишний раз ее не беспокоить глупыми расспросами. Женщина неторопливо подошла к Иккингу и ввела внутривенно содержимое шприца. Кожа в том месте резко побелела, а затем всё тело парня словно начало оживать. Его щеки приобрели розоватый оттенок, лоб из мраморно-белого, как снег за окном, превратился в более теплый, казалось, что солнце отдало ему все свои лучи. На секунду мне даже показалось, что его рука дрогнула. — Что с ним? — я обеспокоенно и с немым восклицанием радости уставилась на лекаря. — Внутри него была мутация, я ликвидировала ее действие, — очевидно, что хранитель лазарета говорила о DEX-12, я опять вспомнила, что говорил Вигго об этом: «Этот кошмар не бактерия и даже не вирус, а всего лишь новый элемент в таблице Менделеева, который имеет свойство соединяться сам собой в бесконечную молекулу-убийцу. И чем больше в ней атомов мутации, тем опаснее она для всего живого» Во время моих размышлений лекарь уже отошла к другим больным из лазарета и уже начала заниматься ими, а я всё также сидела на стуле, ожидая дивного воскрешения Иккинга. Я вспомнила, как узнала о его возвращении, но сердце упало в пятки и разбилось о каменный пол, на котором я стояла, когда услышала, в каком состоянии он вернулся. Я сквозь град, метель и ветер неслась к нему, но застала только спину мужчины, который заносил его в лазарет, после чего дверь захлопнулась, и меня не впускали до самого утра. В это время я наслушалась баек про то, что некоторые охотники видели и даже сбили (во что я мало верю) саму ночную фурию. Этот мутант настоящее бедствие, его мощные плазменные залпы сносят даже укрепленные для защиты города сторожевые башни. А самое страшное, когда начинается гроза. Говорят, мутант питается силой молнии и делает сокрушительные удары, к тому же на фоне черных туч его не разглядеть. Пока я вспоминала все подробности, в лазарет прошмыгнула чья-то тень. Она медленно и украдкой подобралась ко мне со спины, после чего положила свои руки на мои ссутуленные плечи. Не успела я даже вскрикнуть, как та резко их свела, сказав: — Выпрямься! Я, конечно, всё понимаю, но ты же не хочешь просто повиснуть над Иккингом? Или ты собираешься разбудить его, как это делал принц из сказки «Спящая красавица»? В этом грубоватом, но таком заботливом голосе я сразу же узнала Хейли. Я обернулась и постаралась натянуто улыбнуться, но даже это получалось с трудом. Моя подруга раздраженно фыркнула: — Не ломайся, я же вижу, что не получается, — она склонилась и провела ладонью по лбу Иккинга, после чего убрала руку. — Ммм, горячий. Меня почему-то залил ярко-красный румянец, а из-за стоящей на тумбочке свечи мои щеки и вовсе казались кровавым полем боя. — Хах, — Хейли растянулась в самодовольной чеширской улыбке, — детская любовь не прошла? — Она переросла в настоящую… — почти шепотом промямлила я, но Хвоя удовлетворенно хмыкнула. — Интересно, как долго это будет продолжаться? — она приставила руку к подбородку и задумано его почесала. Я недоуменно посмотрела на неё. — Ну, тут такие отношения закрученные, похлеще турецких сериалов, — даже в такой грустной обстановке моя подруга умудрялась шутить. Это позволило моим мышцам расслабиться и искренне улыбнуться. — Такая улыбка мне больше нравится, — она успокоилась, после чего спокойным тоном добавила: — Пойдём, прогуляемся. Буря уже утихла, можно и на снег посмотреть. Я нехотя встала со стула и минуту вглядывалась в черты лица Иккинга, после чего опустилась на колени и оставила мимолетный поцелуй на уже потеплевшей щеке парня. — Не удержалась… — Хейли еле пошевелила губами, но я всё расслышала. — Когда-нибудь я сделаю это по-настоящему, — и мы вышли вдвоём из лазарета. Мы неспешно шли вдоль здания. Да, Хейли была абсолютно права, буря почти утихла, и весь город услал тонкий слой снега. Казалось, сейчас наступишь на него, и покатятся капли холодной воды, наступит весна, растает лёд, и мы снова вернемся в Нью-Йорк, радостно празднуя возвращение тепла… Жаль только этому не суждено сбыться. Мой опечаленный взгляд уткнулся в толстую пелену желто-серых облаков, которые нес ветер куда-то на юг, а может в сторону дома. Под ногами радостно хрустел первый снег, я куталась в шарф и плащ, дрожа от холода. — Та-а-ак, — задумчиво протянула моя подруга. — Это никуда не годится! Ты сейчас снежной королевой станешь! — Я не против замерзнуть навечно… — отрешенно произнесла я, почти сдавливая горло серым шарфом. На самом деле было уже абсолютно всё равно, что будет дальше. Это лишь вопрос времени, когда мы умрём. Но, кажется, Хейли даже не услышала моих слов, она настойчиво потащила меня в какой-то дом, в котором догорала последняя свеча. Зайдя внутрь, я увидела всю мою команду, каждый из которой занимался своим делом: Сэм и Гордон сидели за столом, играя в карты, Саманта игралась с двухголовой змеей, Роб задумчиво перебирал книги, стоящие на полке. — А, это сюда вас поселил Вигго, — я снова уткнулась носом в свои ботинки. Безразлично. — Да, неплохое местечко, — Хейли подошла к столу, за которым играли парни. Гордон уже собирался отдать свою даму, как получил смачный подзатыльник от моей подруги. Непонимающим взглядом он посмотрел на нее. — Идиот, — девушка вполне серьезно смотрела на парня, не давая ему понять, за что он получил столь унизительное оскорбление. Теперь его рука потянулась к другой карте, но Хейли тут же зарядила ему рукой, сказав: — Дважды идиот. Когда Гордон схватился за десятку и бросил её на стол, то моя подруга отошла, а парни продолжили. — И он называет себя гением покера, — фыркнула Хвоя, нахмурившись. Но в секунду её взгляд чуть подобрел, когда она посмотрела в сторону книжной полки. — А-ах, ладно пойдём, я же тебя утеплять собралась… Я так и не поняла, что произошло в ту секунду, поэтому просто последовала за ней. Она отворила довольно тонкую сосновую дверь дома, и мы зашли в тесноватую комнатку. Стены здесь, казалось, пошатнутся даже от легкого дуновения ветра, вся мебель ограничивалась столом, стулом и кроватью, кое-где даже была видна плесень, окно заполонили разнообразные ледяные узоры, которыми я ненароком залюбовалась. — Да, это красиво, — брюнетка указала пальцем на узор, похожий на сосновый лес, водопад, который градом спадал к земле, игольчатые облака устилали небо. — Я любуюсь им каждое утро. Я всматривалась в эти картины, сотворенные природой. Их неповторимость завораживала, заставляла застыть около окна, словно ледяная статуя, бесконечно любующаяся причудливыми завихрениями снежного орнамента. Я прикоснулась ледяными пальцами к не менее холодному окну, из-за чего руку мою пронзил невероятной силы укол холода, но руку я не отвела. Почему-то мне становилось всё более безразлично происходящее. Я не могла назвать это такой же будничной рутиной, как в «прошлой жизни», просто наступил переломный момент, когда жизнь не насыщена той любовью к ней, с которой порывался безымянный персонаж в книге Джека Лондона. — Эй, — подруга с нахмуренным видом смотрела на меня, ища на моём лице хотя бы какую-нибудь неприметную эмоцию, — ты чего такая угрюмая? — Мне кажется, я потеряла смысл… — шепча, произнесла я, но, тем не менее, Хейли расслышала всё. — Смысл чего? — девушка явно не была заинтересована в расспросах и философии о таких более глобальных вещах. Её внимание больше привлекали разные виды одежды, находящиеся в её шкафу, которые нашей команде предоставил Вильгельм. — Что думаешь насчет этого? Местный прикид не отличался особой утонченностью, наоборот же, грубая форма, небрежно порезанные куски шкур, желательно множество аксессуаров, вроде клыков, рогов и черепов — всё, что будет отпугивать хищников. Таким же выглядело и то одеяние, что показывала Хейли: это была шкура громмеля (местные так называют особый и нередкий подвид мутанта-медведя), кое-где из нее были вырваны куски шерсти, длинна каждой ворсинки составляла около 4 — 5 сантиметров, а если рассматривать цветовую гамму, то особой уникальностью она тоже не отличалась, ибо цвет шерсти напоминал кору подгнивавшего дуба. Это было и теплое пальто и одновременно крепкая и огнеупорная броня. — А мне оно зачем? — я удивленно посмотрела на подругу. — Я буду похожа на каракатицу в нём. — Ну, знаешь… — девушка почесывала подбородок, силясь выдавить хотя бы один аргумент. — Ты же там сидишь, замерзнешь… А если она тебя когтем? — Не достанет… — со вздохом отвечаю я. — Может, всё-таки переедешь? Тут же теплее, — она расстроенно заглянула в мои непоколебимые глаза. — Нет, я не могу… — устало развожу руками, и, чтобы отвязаться от лишних уговоров, забираю шкуру и иду обратно. На улице меня встретил белоснежный и радостно хрустящий снег, я шкрябала его носками своих не убиваемых ботинок. Почему-то действительно показалось прохладнее, чем минутой ранее, из-за чего пришлось накинуть на плечи громоздкое и тяжелое пальто. Устало я поплелась к гаражам, из которых доносились звуки моторов, запах бензина, чьи-то крики и недовольное рычание. Я быстренько добежала до нужного места, перед этим не забыв заглянуть в снежный сугроб, где томился свежий кусок мяса. Быстро спрятав его под толстую шкуру, я вбежала в гараж, где недовольные местные с разными видами холодного оружия тыкали в огромную клетку, в которой сверкало два отливающих золотом глаза. Я хотела была что-то сказать, как неизвестный положил свою огромную и насквозь промерзшую ладонь на моё плечо, сказав: — Позволь я сам, — через секунду он отошёл и, выхватив из-за пояса револьвер, выстрелил в потолок, привлекая внимание остальных. После этого все взгляды были обращены на мужчину. — Дорогие мои, — любезно начал он, без капли насмешливости, — этот мутант находится здесь не просто так… — А зачем же?! — недовольно выкрикнул чей-то грубоватый мужской голос. — Мы проводим эксперименты над мутантами, в надежде найти препарат, который избавит нас от этих мучений. Именно этот прекрасный экземпляр мы выбрали для проведения соответствующих опытов, — мужчина закончил, но недовольная толпа продолжала о чем-то говорить. — Достаточно. Мне надоел этот пустой галдеж! После данной реплики все неспешно опустили топоры и копья, и вышли из помещения. Потом уже мужчина развернулся, и в нем я узнала Вильгельма. — Понятно, почему они Вас послушали… — я натянуто улыбнулась. По какой-то причине не хотелось являться перед лицом главаря в грустном виде. — Не стоит, — тот подошел ко мне, положил два пальца на мои уголки рта и легко их свёл в более скромную и почти незаметную улыбку. — Липофрения* портит выражение твоего лица, дорогая. Я даже не стала спрашивать, что это значит, мне было всё равно. Но касание пальцев Вигго слегка обожгло кожу вокруг рта, скорее всего из-за их температуры. — Нет, ты совсем без лица, — тот скептически осмотрел меня, большую часть внимания сосредоточив на глазах. Было ощущение, что он что-то там искал. — Вы что-то в них видите?.. — отрешенно спросила я. — Хотелось бы, — томно выдохнул мужчина, отведя взгляд. Его что-то тревожило, правда, в бездне его карих глаз нельзя было это разглядеть, он слишком хорошо прятал эмоции за пеленой спокойствия и хладнокровия. — Я знаю, не стоит торопить тебя, но я не смогу её здесь долго держать. Будет лучше, если мы её отпустим… — Что? — удивленно переспросила я. — То есть, Вы не предлагаете пустить её на мясо голодающим, не предлагаете пошить из шкуры новую броню? — А ты будешь есть это мясо? — мужчина наклонил голову набок в ожидании. — Будешь ли носить эти шкуры? Я отрицательно покачала головой. Просто не смогу… — Так зачем оно мне? — он взял меня за подбородок, обжигая равномерным дыханием щеки. Было тяжело понять, что происходит. — Астрид, пожалуйста… Я подняла на него свой взгляд в ожидании. — Не нужно себя винить. И не нужно из-за этого страдать еще и физически. Если тебе хочется спокойствия, отдохнуть от команды, то можешь пожить в моём доме. Его тоска умиротворяет, поверь… — неожиданное предложение меня даже не насторожило. — Хорошо, только позвольте… — я вытянула из-под пальто кусок мяса, Вигго сразу понял, о чём я. — Ладно, жду тебя возле своего дома, — он сделал несколько шагов в сторону выхода, а потом резко развернулся, — И ещё: будь осторожна. «Осторожность мне не помешает», — подумала я, подходя к клетке. Оттуда на меня посмотрело огромное чешуйчатое чудище. Змеиный хвост извивался, словно угорь, узкие глаза смотрели сквозь решетку с ненавистью и голодом, где-то на их глубине притаился животный страх. Уши были плотно прижаты к голове, огромной лапой с длинными когтями животное провело по прутьям железной клетки, оставляя очередной многолетний шрам. Я стала рядом, всматриваясь в эти дикие и неподвластные глаза. — Вот, — я кинула через щель в клетку кусок мяса, — обед. Животное резко накинулось на еду, зверскими движениями проглатывая куски мяса. Я внимательно наблюдала за мутантом. Дрожащей рукой прикоснулась к холодному железу, а жующая кость кошка накинулась на меня, из-за чего клетка сдвинулась на несколько сантиметров. Благо, я успела убрать руку. — Не волнуйся, Громгильда, — я села на каменный пол. — Я вытащу тебя отсюда.