Любовь цвета лета

       Субботнее июньское утро 1890 года выдалось весьма холодным. Новгород никогда не мог похвастаться хорошей погодой, но по лицам прохожих было понятно, что происходящее на улице слегка переходит рамки дозволенного.        По улице вместе с людьми бродил густой туман: здесь он был частым гостем. Обычный люд уже перестал обращать на него внимание и спокойно шел по своим делам. Но без внимания он, конечно же, не оставался. Многие дети, вынужденные быть в такое время на улице, забавлялись с туманом, как только могли. Одним казалось, что перед ними старый дед, которого так и хочется дернуть за вьющуюся и нечесаную седую бороду; другие старались быстро пробежать внутри этого серого сгустка, чтобы очутиться в другом мире, который появлялся только в их воображении.        Туман, словно тот самый уставший дед, решил, что довольно с него на сегодня внимания, и поэтому постепенно отходил на север в поисках покоя, оставляя после себя только неприятную сырость. Единственным местом, где он еще виднелся, были купола Софийского собора, которые благородно возвышались над всем городом.        Александр Иванович Меллин открыл глаза в одиннадцатом часу, когда уже давно должно было светить солнце, но непогода просто не позволяла ему выглянуть из-за тяжелых свинцовых туч.        Обычно у людей такая непогода на улице вызывает отвращение или как минимум огорчение. Народ в середине июня ожидает тепла и солнца, чтобы одним можно было спокойно выйти в Волхов и принести хороший улов, который часа через три будет полностью раскуплен на центральной площади, а другим выйти в поле и как минимум не промокнуть.        Александра мало интересовали заботы людей, которые в это время уже вовсю трудились. Зачем забивать себе голову рыбаком, который своими грубыми руками вытаскивает свежую щуку из своих далеко не новых сетей? Зачем думать о восемнадцатилетней девке, которая с раннего утра стоит и торгует ею, когда в полдень самая лучшая и свежая рыба того прилавка будет стоять на дубовом столе в гостиной родительского дома и приманивать всех его жителей своим аппетитным ароматом? Нужно было просто встать, надеть халат, который маменька заказала у лучшего портного Новгорода по случаю именин, и спокойно спуститься ко столу, прихватив с собой свежий выпуск «Новгородскiя ведомости». Так и было сделано.        Пожелав доброго утра родителям, Александр сел с правой стороны стола, напротив Анны Федоровны — матери, которая, несмотря на свой возраст, выглядела весьма недурно.        В домашней обстановке Анна Федоровна старалась выглядеть не броско, но в тоже время очень опрятно. Платье «на русский манер» скрывало от посторонних глаз слегка пополневшую от возраста фигуру. Но забранные наверх волосы давали понять о том, что Анна Федоровна являлась не какой-нибудь крестьянкой, а женой бывшего обер-кригскомиссара — человека, заведовавшего снабжением войск, деньгами, обмундированием, оружием, госпиталями во время Крымской войны. Несмотря на великое прошлое мужа, Анна Федоровна была очень милым и покорным человеком, как и подобает жене военного. Пухлые щеки, которые сын унаследовал от матери, были слегка приподняты от доброй материнской улыбки, которая могла растопить сердце любого человека, посмотревшего на эту очаровательную женщину. Так случилось и с отцом Александра — Иваном Васильевичем. Старой закалки человек, заведовавший ныне средним хозяйством по возведению деревянных домов по всей округе, повидавший многое на войне, на первый взгляд матерый и невозмутимый, сидел рядом со своей женой и старательно пытался поддержать беседу, касающуюся ничего иного, как свежей петрушки, которую Анна Федоровна так возжелала добавить в обед.        Александр, в надежде быть не втянутым в «увлекательный» разговор, потянулся одной рукой за венским кофе, а другой пытался удержать газету перед лицом. Молодой человек каждый день надеялся увидеть в газете то, что сможет пробудить в нем живой интерес.        — Так-с, что прекрасный день принес нам сегодня? — с небольшой усмешкой прошептал юноша, пытаясь не мешать родителям своими мыслями вслух.        Первым, что бросилось в глаза, был указ его Величества Императора Александра Александровича* о введении сословных курий.** Александр машинально опустил глаза, чтобы найти более достойную внимания информацию, нежели это (политика его мало интересовала, хотя отец всеми силами стремился привлечь отрока к такого рода беседам).        Под указом Императора была небольшая статья о патенте Уильяма Фризо-Глина на движущееся изображение, зафиксированное на целлуидной*** плёнке. Дальше шли объявления новгородцев, которые Александра не интересовали вообще. Все это было настолько скучным и неинтересным, что юноша всерьез задумался о том, что разговор родителей о петрушке намного содержательнее и интереснее всего того, что было напечатано в свежем выпуске.       Единственный плюс газеты состоял в том, что бумага еще сумела удержать запах древесины, который юноше был знаком с детства. Он помнил, как еще совсем маленьким ходил с отцом по лесу в поиске лучшей древесины. Запах в лесу — это нечто иное, нечто не похожее на то, что можно ощутить в городе. Здесь каждая веточка и почка обладает своим неповторимым ароматом, каждая иголочка сосны способна пробудить в тебе энергию, которой хватает на целый день. Пожалуй, это воспоминание было одним из самых ярких в его жизни.        Воспоминания прервал отец, который резко выхватил из рук юноши свежий выпуск.        — Вы уже видели новую рекламу нашей компании? Я попросил напечатать ее на самом видном месте, чтобы все люди Новгорода могли увидеть ее, — с восторженной улыбкой произнес глава семейства Меллин, Иван Васильевич, разыскивая нужную страницу, на которой должны были содержаться сведения о том, что только сотрудники компании Меллин изготавливают самые лучшие дома из древесины самого высокого качества во всей Новгородской губернии.        — Еще нет, но я уверена, что она великолепна, — пролепетала Анна Федоровна.        — Конечно! Не зря я отдал за нее столько денег, — ответил Иван Васильевич, не отрываясь от газеты.        Счастье Анны Федоровны длилось отнюдь недолго. Она вспомнила о недомогании своего мужа, которое он всячески пытался скрыть. Но от ее глаз мало что могло ускользнуть в этом доме. Она знала, что при первом же заказе ее муж поедет со своими «ребятами» в лес, чтобы найти лучшие деревья для постройки будущего здания. Ивану Васильевичу было неважно, от кого и какого рода поступил заказ. В каждый из них он вкладывал всю свою душу, будь это баня, заказанная сливками общества для своего загородного дома под Новгородом, или же обычный дровяник для работящего крестьянина. Также Анна Феоровна прекрасно понимала, что для мужа нет веской причины, чтобы остаться дома, когда люди с нетерпением ждут своих заказов. Мать семейства начала представлять, как ее муж, под дождем, ходит в лесу, вдали от дома, и тщательно выбирает каждое деревце, которое позже станет заготовкой.        Её мысли развеял стук в дверь. Через некоторое время в столовой стоял высокий и статный юноша лет двадцати двух, с каштановыми волосами и зелеными, как изумруды, глазами.        —Доброго здравица семье Меллин, — с яркой улыбкой произнес юноша.        — И тебе не хворать, Дмитрий, — не отрываясь от «Ведомостей», поздоровался глава семьи.        Несмотря на то, что Дмитрий частенько позволял себе в разговоре некое пренебрежение по отношению к старшим, семья Меллин всегда относилась к нему добродушно. Иван Васильевич делал это потому, что Дмитрий был сыном заведующего Колмовской психиатрической больницы — Филлипа Мерро, чьи корни происходили из самой Франции. Анна Федоровна же не придавала этому никакого значения, и в силу своей нескончаемой доброты любила Дмитрия просто так.        — Дмитрий, садись к нам, отведай замечательного венского кофе, сегодня он получился лучше, чем когда-либо, — тепло сказала Анна Федоровна, беря при этом один из имбирных пряников, лежащих на серебряном блюде посередине стола.        Александр посмотрел на лучшего друга и взглядом предупредил, что, если Дмитрий сядет за стол, он будет втянут в очень «увлекательную» беседу.        — Нет, благодарю, дорогая Анна Федоровна. Я меньше часа назад принимал еду вместе со своей семьей, — вежливо отказался юноша, не желая быть втянутым в «увлекательный» разговор.        —Хах, твой отец, небось, только и делает, что велит ко столу всегда подавать ваши лягушачьи лапы? — съязвил Иван Васильевич, весьма огорченный отказом юноши.        — Много ли Вы понимаете, — с насмешкой ответил Дмитрий Филлипович Мерро. — То, что моя семья имеет французские корни, не дает Вам право так говорить. Безусловно, моя семья довольствуется такой едой, как omelette,**** croissant,***** или же oeufpoche.****** Ах да, сегодня на обед у нас в доме подают наивкуснейшее pot-au-feu,******* с превеликим удовольствием будем ждать всю вашу семью.        Иван Васильевич понял, что юноша не потерпит даже ничтожных оскорблений в свой адрес, и сдержался, тем более, глубокие глаза Анны Федоровны пристально смотрели на мужа и давали понять, что правильнее всего будет промолчать.        — Как-нибудь обязательно Вас посетим, дорогой Дмитрий. Тем более, я давно не встречалась с Вашей матушкой Агнессой, — с улыбкой произнесла Анна Федоровна, стараясь смягчить обстановку.        Дмитрий поблагодарил ее поклоном и с улыбкой произнес:        — Александр, я вижу, что ты сейчас занят со своими родителями, но я хочу украсть немного твоего драгоценного времени.        — Ну-с, тогда я сообщу тебе новость позже, — спокойным голосом произнес Иван Васильевич. — Уладь все свои дела и возвращайся.        Александр вежливо поблагодарил матушку за завтрак, поднялся к себе, надел свой любимый костюм с пиджаком и быстро спустился к другу.        Выйдя на улицу, юноша стал немного веселее, радуясь, что друг сумел вытащить его из дома, где абсолютно все казалось ему скучным.        — Что ты хотел обсудить со мной, Дима? — сразу же спросил Александр.        Юноши шли по Московской улице, которая была на удивление не такой людной, как обычно. Виной всему была погода, которая с каждым часом становилась все хуже. Рядом с рекой было еще холоднее, и даже деревья дрожали от холода, давая понять всем, что на улице намного холоднее, чем должно быть в июне.        — Ты же знаком с моей младшей сестрой? — произнес Дмитрий с широкой улыбкой, успев при этом сорвать с первого попавшегося куста розу.        — Безусловно, я встречался с Софьей пару раз в театре и на улице. Сразу видно, что она очень образована. Честно говоря, я был приятно удивлен, когда узнал, что она знакома с трудами Соловьева,******** — не скрывая восхищения, ответил юноша.        — Да, несмотря на то, что она женщина, я вынужден согласиться, что в свои семнадцать лет она весьма образована и знает толк в искусстве, поэзии и музыке.        Александр согласно кивнул и сразу же вспомнил их первую встречу в Детинце.*********        Тогда был теплый майский день, везде царил аромат весенних цветов, птицы перелетали с дерева на дерево и, весело щебеча, наблюдали за проходящими внизу людьми. Александр, прогуливаясь от скуки в очередной раз, совсем случайно увидел девушку. Ее локоны цвета свежезаваренного кофе были аккуратно уложены, а на голове красовалась миловидная шляпка с живыми пионами. Платье пурпурно-розового цвета с вышитыми на нем ирисами делали девушку похожей на дорогую фарфоровую куклу, а облегающий лиф аккуратно подчеркивал молодую фигуру. Александр, сам того не замечая, начал идти вслед за этой девушкой, как бы он не старался, он не мог оторвать от нее глаз. Что мог делать в провинциальном городе этот прекрасный цветок, когда ему положено быть разве что в царской оранжерее, подумал молодой человек.        Юноша бы и дальше преследовал ее, как вдруг девушка оглянулась и увидела, что молодой человек пристально смотрит на нее. Александр был в таком смятении, что его пунцовые щеки сразу же выдали его. На удивление девушка ярко улыбнулась, так что даже само солнце показалось на миг Александру лишь небольшой горящей лучинкой у какого-нибудь крестьянина в избе. Лучик этого шестнадцатилетнего солнышка поселился в сердце Александра, и вот уже год не хотел выходить оттуда. Юноша готов был бесконечно думать о Софье, как вдруг Дмитрий вернул его на землю небольшим толчком в сторону.        — Я думал, что ты будешь заинтересован этим, а тебя, как я погляжу, это мало волнует, — слегка огорченно фыркнул Дмитрий.        — Волнует, конечно! Что ты хотел мне рассказать на счет Софьи? — не скрывая интереса, заговорил Александр.        — Она уже год как вздыхает по тебе, и который раз меня просит, чтобы я пригласил тебя на пикник. Как раз моя семья решила собраться недалеко от Новгорода и приглашает тебя.        Александр не мог поверить в то, что услышал. Неужели Софья думает о нем и даже готова встретиться с ним? В голове кипели мысли, и юноше с ними было не справиться, как бы он ни старался. Тот самый цветок, который так нежен и в тоже время недоступен многим, разрешил подойти к нему поближе и ощутить свой сладкий аромат!        — Я... я только за, — постарался сдержать свои эмоции Александр, но улыбка, которую доводилось видеть немногим, сразу же выдала его.        — Замечательно, тогда я передам родителям и сестре, что ты согласился поехать вместе с нами на пикник. Думаю, они будут очень рады, — хлопая друга по плечу, проговорил Дмитрий. — Что ж, мне пора идти. У отца много забот, и мне нужно помочь ему.        — Хорошо, удачи тебе, — попрощался Александр и пошел к дому.        Все его мысли теперь были заняты предстоящей встречей с Софьей. Юноша так замечтался, что сырая и холодная погода показалась ему такой приятной и теплой, что проходящие мимо него люди, с недоумением смотрели на юношу и не понимали, чему в такую погоду можно так радоваться.        Зайдя в дом, Александр сразу же направился к отцу в кабинет, где его ждал весьма важный разговор. Постучавшись в дверь, юноша зашел в комнату, где перед ним за дубовым столом сидел отец, быстро перебиравший какие-то бумаги.        — Сын мой, ты как раз вовремя. Смею тебя обрадовать, что нам поступил великолепный заказ на постройку летнего дома от наших старых друзей, Бестужевых. С Николаем, главой семейства, мы познакомились на фронте, с тех пор и дружим. Для него я хочу сделать дом из самого лучшего дерева, которое можно найти в нашей губернии, — с восхищением говорил отец. — Единственный минус в том, что твоя мать насела на меня и уговаривает не ехать. В кои-то веки я соглашусь с ней, ибо ноги уже не те, а своих ребят я одних отпустить не могу. Поэтому с ними поедешь ты, в лесу ты бывал не раз и прекрасно знаешь, как нужно отбирать древесину. Не волнуйся, особо много времени у тебя это не займет — месяцок, не больше. Я еще год назад приметил лесок, где можно хорошенько поработать. Так что даю тебе на сборы этот день, завтра ты отправляешься к реке Черной.        Александр не смог и слова ответить отцу, настолько он был удивлен. У него же уже были планы. Шанс встретиться с Софьей. Несмотря на то, что юноша очень любил лес, сейчас он хотел туда меньше всего. Новость отца мигом разбила всего его хрустальные мечты на следующий вторник. * Император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский (1881-1894). ** Особые разряды, на которые делились избиратели по имущественному, национальному и другим признакам. *** Пластмасса на основе нитрата целлюлозы, содержащая пластификатор и краситель. **** Омлет — блюдо французской кухни, приготовляемое из перемешанных, но не взбитых яиц, соли и перца, обжаренных на сливочном масле. ***** Круассан — небольшое мучное кондитерское изделие в форме полумесяца из слоёного теста с содержанием сливочного масла не менее 82% жирности. ****** Яйцо пашот — традиционное французское блюдо на завтрак из разбитых яиц, приготовленных способом «пашот»: помещённых в горячую воду без скорлупы. При таком способе приготовления получается мягкий кремообразный желток, окутанный лепестками белка. ******* Потофё — одно из самых известных и популярных горячих блюд традиционной французской кухни. Представляет собой, практически, два блюда в одном: мясной бульон и сваренную в нём говядину с овощами и приправами. ******** Соловьев Сергей Михайлович (1820—1879) — Русский историк; профессор Московского университета, ректор Московского университета, ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук по отделению русского языка и словесности. ********* Детинец — Кремль Великого Новгорода.