Не по сценарию

У меня в ушах, вместе с гулким стуком сердца, эхом звучали слова: «Ты веришь в мою любовь?», «Ты всё ещё веришь в мою любовь?» Чувствуя тепло его ладони, я зажмурилась. «Верю, конечно, верю!» – кричала каждая частичка моего тела. Он потерся щекой о мою руку и я открыла глаза. Чаглар с мольбой смотрел на меня. — Я… я бы поверила в неё, выскажи ты свои чувства, – в горле у меня пересохло и слова давались мне с трудом. – Но что-то мешает тебе и ты молчишь. В его глазах, как в бездонных океанах, бушевал шторм. — Я бы простила тебя, согласилась начать всё сначала, но… Я почувствовала, как он замер и убрала ладонь с его лица. — Ты сам не можешь простить себя. А что делает человек с грузом вины на сердце? Он начинает каждый день просить прощения, извиняется по поводу и без, смотрит грустным, израненным взглядом. Я этого просто не переживу. Мне жаль, но вечно виноватый вид Чаглара не по мне. Его брови удивлённо поползли вверх. — Что… Что ты хочешь этим сказать? — Ты хочешь, чтобы я была счастлива? — Конечно… — А я хочу, чтобы был счастлив ты. Но, знаешь ли, пока ты мучаешься от чувства вины, счастья не видать нам обоим. — А разве я не виноват? – его лицо вновь исказилось от боли и моё сердце сжалось от отчаянья. — Вот об этом я и говорю. Я простила тебя, я верю тебе, я тебя очень люблю. Но я боюсь этих твоих мук совести, они слишком велики. Они чуть было не заставили тебя отказаться от нас, от меня… И они поглотят все остальные твои чувства ко мне, рано или поздно. Остановись, Чаглар. Мы стали жертвами ужасной насмешки судьбы, запомни это. Резким движением он схватил мою руку и прижал к своим губам. Из его закрытых глаз текли слёзы. — Ты сказал, что больше никогда в жизни не обидишь меня, и я верю тебе, верю всем сердцем, ты слышишь меня? – наши взгляды вновь встретились. – Я тебе верю. Поэтому, ради всего святого, не мучай себя и прекрати извиняться. В конце концов, наша любовь станет жертвой этих извинений. Не надо, прошу. Не убивай то, за что мы так долго и так отчаянно боролись! Он поднял руку и едва заметно дрожащими пальцами очень аккуратно убрал прядь моих волос за ухо, с надеждой глядя мне в глаза. — Дениз, а теперь серьёзно. Очень-очень серьёзно. Я обещаю, что задам этот вопрос в последний раз. Ты действительно простишь меня? Я до сих пор, наверное, не могу в это поверить. Ты правда готова это сделать ради меня? — Я готова ради тебя на многое, очень многое. Но и я тебя прошу… Если ты готов ради меня на это, прими моё прощение. И прости себя сам, чтобы эта история больше не отравляла нас и нашу любовь. Я дотронулась до его руки и, переплетая наши пальцы, легонько сжала их. — Скажи же… Скажи же эти слова, докажи мне, что всё не напрасно. Чаглар ответным движением стиснул мою ладонь и не отводя глаз произнёс: — Я люблю тебя. В моей груди взметнулся яркий огонь пожара, выжигая изнутри все сомнения. Я закусила губу, чтобы не разреветься, как дура, но подбородок мой предательски дрожал. — Ты веришь в мою любовь? – повторил Чаглар, проводя пальцем по моей щеке. – Ты позволишь нам начать всё заново? Я выдохнула. — Только при условии, что ты меня немедленно обнимешь. А иначе… Чаглар тут же сгрёб меня в охапку. Я растворилась в его руках, наслаждаясь такими долгожданными объятиями. — Меня давно мучает один вопрос, – вдруг послышался его заговорщицкий шёпот. – Про забор. Могу я спросить, это правда? — Какой ещё забор? – опешила я. — Шевкат рассказал мне, что когда я был в больнице, ты пробралась на её территорию, чтобы увидеть меня. Ох, болтун Шевкат, наверное, хотел впечатлить Чаглара историей моего героического мытья полов. — Он сказал, что ты, одетая в костюм ниндзя, перемахнула через высоченный забор и по водосточной трубе залезла на балкон третьего этажа. Я чуть было не поперхнулась. — Ты, надеюсь, шутишь? Чаглар рассеянно помотал головой. — Нет… Шевкат ведь, рассказывая это, был совершенно серьёзен. — Когда-нибудь я придушу этого человека, клянусь, – вздохнула я. — Так он это всё выдумал? – никак не мог взять в толк Чаглар. — Нет, он приврал только насчёт моего наряда. Я была костюме человека-паука. Чаглар снова притянул меня к себе. — Сумасшедшая. Моя сумасшедшая. Он чмокнул меня в макушку. — Скажи, в кого ты такая сумасшедшая, м? Я сделала невинные глаза. — Говорят, на папу похожа. Он рассмеялся, а я вдруг покачнулась от внезапно нахлынувшего головокружения. — Что с тобой? – Чаглар подхватил меня, крепко обняв. — День был тяжелый, я очень устала, – предательская сумка выпала у меня из рук и плюхнулась на асфальт. Чаглар подхватил мой пафосный аксессуар. Я прислонилась к нему, уютно устраиваясь на его груди. — Прости, ты совсем измотана, а мы до сих пор стоим тут, посреди улицы… — Тогда доведи меня до дома, пожалуйста. Мы медленно двинулись к парадному входу. Чаглар помог мне подняться по лестнице и найти в сумке ключи от квартиры. На пороге он замешкался, смущенно поглядывая на меня исподлобья. — Входи, – прошептала я. Мы вошли в тёмный холл и я с трудом нащупала выключатель, чтобы Чаглар не натыкался в темноте на углы в незнакомой обстановке, и обессилено прислонилась к стене. Вдруг сильные руки подхватили меня и я вскрикнула от неожиданности. — Чаглар, что ты делаешь? — Куда нести? — Чаглар… — Просто скажи, куда. Я махнула рукой в сторону кухни: — Там есть диван. Крепко прижимая меня к себе, он двинулся по коридору в сторону столовой комнаты, совмещенной с кухней, и дойдя до порога, застыл на месте. Я отклонилась и стала шарить по стене в поисках кнопки включения электричества. Через секунду на низком потолке кухни вспыхнул плафон. Чаглар быстро огляделся и понёс меня к мягкой кушетке у стены. Аккуратно придерживая голову, он уложил меня на неё и укрыл сверху покрывалом. Я улыбнулась и прошептала: — Добро пожаловать. — Спасибо, – ответил он, присаживаясь на корточки рядом с диваном. – Ты так бледна. С тобой что-то не в порядке? Расскажи мне. — Я не хочу разговаривать. Я хочу просто смотреть на тебя. Ну и ещё чаю с лимоном… — Ни слова больше! – Чаглар мигом подскочил на ноги во весь свой прекрасный рост. – Где у тебя тут чай? Где лимон? Он деловито заглянул в холодильник и загремел там чем-то стеклянным. — О-о, маленькая госпожа… – протянул он разочарованно. – Да у тебя тут полное запустение. — Скажи ещё, что там повесилась мышь. — Дорогая моя, чтобы повеситься, она вначале должна быть привлечена туда запахом чего-нибудь съестного. Но вот незадача, я не уверен, было ли тут когда-то вообще что-нибудь съестное. — Лимон на дверце, – проворчала я. Чаглар тихонько прыснул и захлопнул дверцу холодильника. Он включил электрический чайник и стал заглядывать во все шкафчики в поисках чайных листьев. Я молча любовалась движением его спины, решив из вредности не подсказывать ему больше. Открыв отсек над плитой, он заметил коробку овсяных хлопьев, повернулся ко мне и поиграл бровями. — Понравилась овсянка? — Ага, – с готовностью подтвердила я, – любимое блюдо теперь. — Ах ты вредина, – Чаглар показал мне язык. – Где ты спрятала чай? — В аптечке, в коробке из-под кофе с надписью «сахар», – невозмутимо ответила я. — Ладно, я понял свою ошибку. Ты прекрасная хозяйка. В твоём холодильнике полно разнообразных свежеприготовленных блюд. И мышь, даже если бы она захотела там повеситься, то просто бы не смогла протиснуться на полку от обилия кастрюль и прочей посуды с едой. Довольна? А теперь скажи наконец, где чай? — Следующий шкафчик справа. Он открыл дверцу и достал жестяную коробочку. — Подумай хорошенько, стоит ли снова связываться с такой «врединой», как я? Чаглар стоял спиной ко мне, поэтому выражение его лица оставалось для меня загадкой, но я услышала явственный смешок и через минуту он с чашкой чая в руках приблизился ко мне. — Хм-м.. – задумчиво произнёс он. – Действительно, стоит пораскинуть мозгами. Я приподнялась на подушках и взяла чашку из его рук. Он снова присел рядом, подперев кулаком подбородок и нахмурив брови. — Сделай одолжение, – подбодрила я его мыслительный процесс. — Ну, во-первых, могу ли я жить без этой вредины? Я шумно отхлебнула чай из чашки и с удовольствием причмокнула. Чаглар закатил глаза. — Видимо, не могу. Во-вторых, хочу ли я жить без этой вредины? Я снова затянулась чайком. Чаглар прищурил один глаз. — Не хочу. Следующий глоток чая дался мне совсем с трудом. Он продолжал на меня смотреть столь пристально, что я непроизвольно закашлялась. — Тише, тише! Куда ты торопишься? Никто же не отбирает у тебя этот чай, – с этими словами Чаглар всё же забрал у меня из рук чашку, чтобы похлопать по спине. — Спасибо, я больше не хочу. — Ложись обратно, – он помог мне снова устроиться поудобнее, поправил подушки, а я смотрела сквозь тяжёлые, слипающиеся веки. — Скажи мне, это не сон? – я дотронулась до его руки, подтыкавшей под меня покрывало, и он застыл. — Сам всё время у себя спрашиваю. Я прикрыла глаза и почувствовала, как ладонь Чаглара дотронулась до моих волос и нежно провела по ним. — Расскажи мне что-нибудь… – сквозь сон пробормотала я. – Я так соскучилась по твоему голосу. Я услышала шорох, это Чаглар присел на пол, прислонившись спиной к дивану, и моя рука оказалась у него на плече. Он повернул голову и прикоснулся губами к тыльной стороне моей ладони. — Слушай. Жил-был один человек. Он был довольно беспечный, никогда не задумывался о чём-то большом, довольствовался малым. Ставил какие-то цели перед собой, если достигал их – радовался, если нет – старался не огорчаться. Но вот однажды что-то произошло с ним. Он захотел быть самым лучшим, самым сильным, самым смелым… Он сам себе удивлялся, откуда это взялось. А потом он заметил, что это происходит с ним, когда на него смотрят прекрасные карие глаза одной девушки. Да нет, подумал он вначале, этого не может быть. Он стал наблюдать за девушкой. Правда ли она смотрит на него? Ну, смотрит. Красиво смотрит. Иногда так долго… Он краснел и терялся в её присутствии, а она как будто не замечала этого, но продолжала, продолжала смотреть. И тогда он решил, что за этот взгляд отдаст всё, что угодно. Лишь бы он продолжался, лишь бы только он длился вечно, взгляд её прекрасных глаз на него… Я старалась даже не дышать. Чаглар повернулся ко мне лицом. — Ты спишь? Мои глаза чуть приоткрылись и я увидела его лицо близко-близко. Залюбовавшись его ресницами, я не сразу услышала , о чём он говорит. — Тогда… Там… – произнёс Чаглар прерывающимся голосом. – Ну, раньше… Ты сказала, что любишь меня. Он запнулся от смущения. — Повторишь это? Я улыбнулась: — Я люблю тебя, Чаглар. — А можешь ещё сказать, что я болван? Ну, пожалуйста. Мне полегчает, правда. — Ты болван, любимый, – не стала скрывать я. Чаглар удовлетворенно хмыкнул. — И последний вопрос. — Да они никак не закончатся! – из моей груди вырвался недовольный вздох. — Последний. Я могу поцеловать тебя? Вместо ответа я закрыла глаза, чтобы он не догадался, что это было самым сильным желанием в моей жизни. Его губы очень осторожно коснулись моих, именно так, как я и хотела, нежно, чувственно, неспешно. Он поцеловал меня, затем отстранился и заглянул в лицо. Я скорчила недовольную гримасу и потянулась за продолжением. Чаглар усмехнулся. — Нет, спи. Ты очень устала. Он дотронулся губами до моего лба и провёл рукой по накрытому одеялом плечу, убаюкивая. — Спи, любимая. До завтра.