Не по сценарию

— Нет, нет… – шептала я, пытаясь перевернуть его лицом вверх. – Только не это! Чаглар, очнись! Здесь, под покровом высоких раскидистых сосен, дождь лил не так сильно. Я ощупала спину Чаглара, пытаясь определить, не повреждены ли внутренние органы. А что, если его вообще нельзя трогать до приезда скорой? Но как я смогу вызвать помощь сюда? И почему я не доктор, блин! Наконец мне удалось приподнять его плечо и каким-то чудом перевернуть на бок. Мокрый телефон замигал прощальным светом и погас. Я успела заметить неглубокие царапины на щеках Чаглара, прежде чем пространство вокруг погрузилось во тьму. — Чаглар, миленький, – всхлипывала я. – Очнись, прошу тебя! Мои слёзы смешались с каплями дождя и обильными струями стекали по лицу. О том, чтобы сдвинуть его с места, не могло быть и речи. Всё, что я смогла, это подсунуть согнутые ноги под спину Чаглара и уложить его голову себе на колени. Я гладила по мокрым волосам, по высокому лбу и плакала. Не знаю, сколько времени мы провели в этих кустах, иногда мне казалось, что сознание покидает меня, хотя я могла поклясться, что не дремала ни секунды. Я как будто погрузилась в вязкий кошмар и никак не могла очнуться от него и вернуться в реальность. В какой-то момент я почувствовала шевеление под своими пальцами и сердце моё бешено заколотилось. — Чаглар? – тихо спросила я. В ответ раздался слабый стон. — Чаглар! Чаглар! – закричала я в голос, теребя его по лицу. — М-м... Дениз, – послышался родной, но недовольный голос. – Что ты делаешь? — С тобой всё в порядке? Ты жив? Жив?! Я принялась с новой силой щупать его части тела на предмет повреждения. — Уф, Дениз, полегче, – прохрипел Чаглар. – Я-то пока жив, но, кажется, ты успешно с этим борешься. Ха-ха. Господин Шутник снова на сцене. — Пошевели руками, сделай глубокий вдох, – скомандовала я и почувствовала движение его плечей. – Теперь ногами. Чаглар чуть вскрикнул, пряча боль за сжатыми губами. — Что такое? – вскричала я. — Нога… Кажется я повредил ногу. — Кажется? Что значит «кажется»? – я прошлась пальцами по левой ноге, не встретив никакого сопротивления со стороны её хозяина. — Правая… – раздалось в темноте. Неужели перелом, с ужасом подумала я. Нет, только не это, только не это! Зачем-то зажмурив глаза в кромешной лесной тьме, я потянулась к правой ноге Чаглара, ожидая нащупать липкую ужасную рану, либо торчащие наружу раздроблённые кости… Боже, Дениз, сделай что-нибудь со своим воображением! Лучше бы я упала с этого откоса! Лучше бы я вызвала такси! Осталась дома!... Нога на ощупь была целая и только спустившись вниз я наткнулась на сильно распухшую лодыжку. — Кажется, ты подвернул ногу, перелома нет, – с облегчением пролепетала я. – Пальцы двигаются? — Да. — Слава Богу… Тут только до меня дошло, что дождь давно прекратился, из-за плотных серых туч выглянула полная оранжевая луна. Наш куст и угрюмые сосны вокруг слегка осветились её тусклым сиянием и я заметила в нескольких шагах от нас вытоптанную в высокой траве тропинку. Я сняла с себя вязаную кофту мышиного цвета, хоть и мокрую от дождя, но в сложенном виде довольно объёмную. Подложив её под голову Чалгара, я расправила занемевшие от долгого и неподвижного сидения конечности. Мышцы отозвались болью, как будто тысячи мелких иголок одновременно вонзились в меня. Чаглар лежал тихо и как будто даже погрузился в дремоту. Я старалась двигаться как можно тише, чтобы не потревожить его сон. Выбравшись из кустов, я зябко поёжилась. Воздух был слишком свеж для человека в промокшей до нитки одежде. Давай, Дениз, не раскисай, попыталась подбодрить я себя. Вид лежащего на холодной земле Чаглара придавал мне сил. Нам вдвоём больше не на кого надеяться. Я доковыляла до тропинки. Она спускалась с дороги, на которой застрял внедорожник, петляла вдоль зарослей кустов с острыми ветвями и уходила в темноту высоких сосен. Я двинулась по тропинке вглубь леса. Тучи на небе окончательно рассеялись и по поляне поползли зловещие тени, отбрасываемые высокими соснами в лунном свете. — Не бойся, не бойся, – шептала я, заикаясь от страха. – здесь, кроме нас, никого нет… К сожалению, Дениз. К сожалению здесь, кроме вас, никого нет. Впереди обрисовался тёмный силуэт какого-то сооружения. Сарай? Охотничий домик? Я достала из кармана телефон, надеясь хоть как- то подсветить себе путь, но аппарат не включался. Может, в машине Чаглара есть, чем поживиться? Мне потребовалось полчаса, чтобы добраться до застрявшего внедорожника и совершить на него дерзкий грабительский набег. В багажнике нашёлся флисовый плед небольших размеров, динамо-фонарик, работающий без батареек, полузасохший надкушенный симит в бумажном пакете. К этим ценным находкам я добавила бутылку воды, оставшуюся в дверях, и поспешила обратно к лесному строению. Я резво съехала на ногах по склону и припустилась по размокшей тропинке к сараю, а липкая трава противно щекотала мне голые щиколотки. От бега я немного согрелась и очень запыхалась. А лучше бы наоборот. Покосившийся домишко стоял метрах в трёхстах от того места, где лежал Чаглар. Как он преодолеет это расстояние? С помощью фонаря я осмотрела постройку. Вид у неё был плачевный. Единственное окно, с на удивление целыми стёклами, находилось почти вровень с землёй, дверь не закрывалась, так как слетела с верхней петли и болталась на одной нижней. Но внутри было сухо, значит крыша не протекала. Мебели не было совсем, не считая хлипкой деревянной кушетки со спинкой, оббитой поролоном. Никакого камина или очага, возле которого можно было бы согреться. Меня охватило уныние. Я оставила плед и провизию на лавке и отправилась за Чагларом. Он лежал неподвижно на спине и только его грудь иногда поднималась, выдавая слабое, прерывистое дыхание спящего. Я присела рядом с ним и погладила щетинистую щёку. Голубые глаза немедленно открылись. — Где ты была? – спросил он тревожно. — Ты не спишь? Он чуть повёл подбородком в сторону. — Я нашла небольшую хижину, там можно остановиться, пока не отыщем помощь. Нам нужно идти. — Я не уверен, что смогу идти, – грустно улыбнулся Чаглар. — Сможешь, – твёрдо сказала я. – Я помогу тебе. Давай. Он нехотя подчинился, согнув здоровую ногу и приподняв корпус над землёй. Я обхватила его за талию, закидывая руку Чаглара себе на плечо. — Опирайся, опирайся на меня. С тихим стоном Чаглар сел и приготовился подняться. — На счёт три. Он упёрся левой ногой в землю, я проделала то же самое двумя своими. В какой-то момент Чаглар перенёс на меня свой вес и я шумно выдохнула. — Это я ещё похудел, – гордо произнёс партнёр и тут же вскрикнул от боли. — Не опирайся на ногу, опирайся на меня. — Сколько мы так сможем пройти, Дениз? Я с недоверием посмотрела на него. Чаглар сдаётся? Ноет? Я аккуратно дотронулась ладонью до его лба. Кожа на ощупь была очень тёплой. Может, у него температура? Только вот жара нам и не хватало. — Как ты себя чувствуешь? Я услышала, как он улыбается, а затем произносит: — Замечательно. Только нога болит. Мы сделали десять шагов. Потом ещё десять. И ещё. Но всё равно, расстояние, пройденное нами, я смогла бы пройти в одиночку за полминуты. Чаглар очень устал, но я продолжала упорно тащить его в хижину. Луна снова скрылась за тучами и в любой момент мог пойти дождь. — Дениз, зачем мы куда-то идём в такое время? Меня всё устраивало на прежнем месте. Это были замечательные кусты. Я так к ним привык… Ой! Чаглар оступился посреди своего монолога и мы повалились в траву. Я отделалась лёгким испугом и ушибленным локтем. Чаглар сидел посреди густых зарослей и держался за травмированную ногу. — Давай передохнем. Я устал. — Давай, – согласилась я, с опаской косясь на небо. — У меня есть план ещё лучше. Ты пойдёшь в свою хижину и там поспишь пару часиков. А затем, с новыми силами, дотащишь меня туда. Я уж точно отсюда никуда не денусь. — Ага, сейчас. Отдых закончился. Поднимайся. Я потянула Чаглара вверх и его рука тяжело опустилась на мои плечи. — Знаешь, – он доверительно склонился прямо к моему уху, – ты самая красивая девушка , которую я встречал в своей жизни. Я замерла и глаза мои непроизвольно округлились от этого признания. — Ты тоже ничего такой… – пролепетала я, теряясь под этим пристальным взглядом. Чаглар улыбнулся. Так, как только он умеет, как будто знает о тебе всё-всё и даже чуточку больше. От смущения я начала крутить динамо-ручку фонарика, чтобы ярче осветить наш путь. Где-то вдалеке послышался шелест листьев. Шум дождя нарастал и нарастал, пока на моё лицо не приземлились первые капли. Через какую-то секунду мы оказались под стремительным, бушующим потоком ливня. — Не успели, Чаглар, – с досадой воскликнула я. – Не успели! Он заспешил изо всех сил, морщась от боли каждый раз, когда его ноги делали шаг. Под проливным дождём мы провели ещё около получаса. Подходя к хижине я ощутила мелкую дрожь, исходившую от руки Чаглара, лежавшей у меня на плече. Я обхватила покрепче за торс, обтянутый толстовкой. Сомнений не было, его бил озноб. — Ещё чуточку. Ещё немножко, – приговаривала я. – Хороший мальчик. Если в начале нашего пути Чаглар сдерживался, чтобы не показывать свою боль, но за несколько шагов до хижины он уже стонал при каждом соприкосновении вывихнутой ноги с землёй, почти не контролируя себя. Моё сердце сжималось всякий раз, когда ему было больно, и я корила себя за то, что из-за меня этот мужчина страдает и мучается. Наконец мы переступили порог нашего лесного пристанища, обретая крышу над головой. Я довела Чаглара до кушетки и он тяжело опустился на её мягкое сиденье. Глаза его были прикрыты, с губ срывалось тяжёлое прерывистое дыхание. Я непроизвольно потянулась к его мокрым волосам, спадающим на глаза, чтобы убрать их в сторону, и прикоснулась ладонью ко лбу. Кожа под моими пальцами горела. В ужасе я приложила ладонь целиком, ощупывала его голову, но Чаглар со стоном стал уворачиваться. — У тебя жар, мне кажется. Дай мне потрогать лоб. — А мне кажется, женщина, тебе просто нравится меня трогать, – пробормотал он, убирая ладонью непослушную прядь. Я наклонилась и прикоснулась ко лбу губами. — Ты горишь! – воскликнула я. — Горю, – тут же согласился Чаглар. – Сгораю. А как ты догадалась? — Раздевайся! Он прыснул в кулак и откинул голову в беззвучном смехе. — Я не могу так сразу. Давай посидим, пообщаемся… — Вот что, Господин Шутник, – я ткнула пальцем в самодовольную физиономию, – когда у меня будет настроение похихикать над твоими безусловно уморительными приколами, я тебе сразу скажу. А пока слушай и делай, что я тебе говорю. Чаглар хмыкнул и всё-таки не сдержался: — Любишь немного покомандовать? Мне это даже нравится… Я закатила глаза. Разговаривать с ним, когда он в таком состоянии, не имело никакого смысла. Я молча подошла и стала стягивать с него толстовку, под которой оказалась футболка, такая же мокрая, как и её предшественница. Чаглара мелко трясло и он сцепил зубы, чтобы они не издавали клацающих звуков. Конечно, ему холодно, когда у нас дверь нараспашку! Я накинула на плечи Чаглара принесённый из машины плед , высунулась наружу и, подставив плечо, потянула дверь на себя. В хижине стало ещё темнее, да и динамо-фонарь почти потух. Я подкрутила ручку и в полумраке увидела, что Чаглар сидит и неотрывно смотрит на меня. — Холодно? – спросила я. Он чуть заметно кивнул. — Ты в мокрой одежде долго пролежал на земле без движения. Конечно, будет холодно. Я видела, как дрожат его плечи. Нужно было согреть его, но как? Я смахнула с кушетки на пол что-то тяжёлое, оказавшееся моей спортивной сумкой с одеждой и едой. На ощупь я попыталась расстегнуть её, Чаглар заметил мои потуги и посветил фонариком. — Всё мокрое… Насквозь промокло… – бормотала я, доставая прихваченные из дома брюки, носки и прочее. Симит в пакетике оказался самым сухим предметом в доме. Я разломала его на две части и протянула бóльшую Чаглару. — Я не голоден, – он покачал головой. — Ешь! – возмутилась я. – Тебе надо подкрепиться. — Не хочу, – устало проговорил Чаглар. Взгляд его затуманился, вероятно от высокой температуры. Я решительно подскочила к нему с половинкой бублика и стала отщипывать маленькие кусочки и засовывать их в рот. Чаглар вздохнул, закрыл глаза и стал медленно пережёвывать пищу, лишь один раз мстительно куснув меня за палец. После симита я дала ему воды из бутылки и он жадно выпил её всю. Озноб не прекращался. Я немного приобняла его за плечи и он вздрогнул от неожиданности. — Ты мокрая, – чуть слышно прохрипел Чаглар. – И холодная. Я поколебалась сотую долю секунды и сняла с себя промокшую одежду, оставшись в одном белье. Чаглар скорчил гримасу, известную всему миру, как «не плохо». — Расстёгивай джинсы, – я постаралась произнести это ровным тоном. — А мне нравятся твои методы лечения, – хихикнул он в ответ. Чаглар отстегнул кнопку и дёрнул «молнию» на ширинке вниз, чуть приподнявшись на руках. Я стянула с него штаны. — Ложись. Из его футболки я соорудила подобие повязки и обмотала ею крест-накрест опухшую лодыжку, плотно зафиксировав повреждённое место. Оставшуюся мокрую одежду я развесила по спинке кушетки. Чаглар молча ждал, что будет дальше. Я накрыла его ноги пледом, который едва доставал ему до груди. Затем нырнула к нему под бочок. Он обнял меня, а я его. Наши руки и ноги переплелись под флисовым одеялом в тесный клубок. — Так лучше? – спросила я, чувствуя, как согреваются его ладони на моём теле. — Значительно лучше, – раздался мне на ухо горячий шёпот. Я уткнулась лицом в его щетинистую щёку и вдохнула знакомый запах. Его мягкие губы коснулись моего лба. — Возможно даже это самое лучшее, что происходило в моей жизни.