Не по сценарию

Я часто-часто заморгала, вяло соображая, куда бы мне провалиться от смущения. — Вот и вся семья в сборе, – радостно воскликнул господин Шевкат, – садись, Дениз, не топчи ты мой новый ковёр. «Вот я тебя и твой новый ковёр…» – прошептала я, усаживаясь на небольшую плюшевую кушетку напротив входа в кабинет. — А почему «семья»? – воодушевлённо продолжал креативный директор. – Да потому что общее дело объединяет людей почти что кровными узами, а иногда даже и крепче. Закатив глаза, я вздохнула. Слушать эту белиберду по второму кругу у меня не было никакого желания. Чаглар молча сидел в кресле, не сводя глаз с оратора. — Взгляните, – наш пиарщик обвёл рукой пространство вокруг себя. – Я велел обставить это место по-домашнему не просто так. Я пробежалась взглядом по интерьеру кабинета. Узорчатый ковёр на полу, мягкая мебель на манер того, что держит у себя в гостиной почти каждая турецкая семья, живые растения в кадках, расставленные по углам. — Я живу на работе, я считаю всех своих сотрудников роднёй, мне уютно и комфортно на моём рабочем месте. Господин Шевкат как-то чересчур счастливо усмехнулся. — Ни в коем случае не призываю всех поступать так же, как я. Просто хочу, чтобы вы знали. В любое время дня и ночи вы можете позвонить мне с какой-угодно проблемой и я постараюсь её решить. Уж во всяком случае приложу к этому максимум усилий. Чаглар покивал и стал теребить пустой лист бумаги, лежащий перед ним на низком журнальном столике. — Итак, перейдём к делу, ради которого мы с вами здесь собрались. То ли от духоты, то ли по другой причине, меня бросило в жар и я постаралась как можно незаметнее смахнуть капельки пота со лба. Господин Шевкат подошёл к письменному столу и стал копаться в бумажках. Чаглар провёл рукой по волосам и вдруг прямо в упор посмотрел на меня. В голове моей молнией пронеслась мысль, что надо бы не таращиться на него во все глаза, а отвести взгляд, но тут креативный директор покашлял, привлекая наше внимание, и Чаглар отвернулся первым. — Не будем возвращаться к вопросу, почему мы это делаем. По-моему, всё уже обсуждено и ни для кого не является секретом. Я дотронулась до пылающей мочки уха и отдёрнула руку. Господин Шевкат продолжал: — Заручившись вашим согласием, перехожу к сути дела. Я бросила взгляд исподлобья на тёмную фигуру в кресле. Чаглар, скрестив пальцы на руках, изучал причудливое переплетение фигур на новом ковре директора. — Алгоритм наших действий таков. На днях начинаются съёмки второго сезона. Ещё через неделю будет вечеринка для всей съёмочной группы. Там вам, – он по очереди окинул нас взглядом, – придётся изобразить лёгкий флирт. Даже лёгкую видимость лёгкого флирта. Чтобы просто посеять зерно разговоров. Чаглар продолжал гипнотизировать ковёр. — Съёмки продолжаются и идут своим чередом, и где-то ещё через неделю вас ловят вместе на выходе из какого-нибудь заведения. По отдельности, но чтобы не было сомнений, что внутри вы были вместе, вдвоём. Я поёрзала на кушетке. Беспристрастный голос креативного директора вещал дальше: — В конце сентября вы идёте вместе на вручение телевизионной премии. Улыбаетесь, смотрите друг на друга влюблённым взглядом, излучаете радость и счастье. Все вопросы оставляете без комментариев. Далее будем ориентироваться по рейтингам сериала и той реакции, которую вызовет новость о вашем романе у зрителей. Господин Шевкат поднял бровь и посмотрел на меня: — Всё ясно? Есть возражения? Я невольно взглянула на Чаглара. Директор усмехнулся и повернулся к креслу возле окна. — Чаглар? Тот выпрямился, посмотрел на господина Шевката и пожал плечами. — Дениз? — Я готова подписать всё, что нужно, – пересохшими от волнения губами ответила я. — Отлично! – обрадованно вскинул руки пиарщик. – Прошу сюда. Он обошёл свой письменный стол и уселся в огромное кожаное кресло на колёсиках, немного выбивающегося своей пафосностью из якобы домашней обстановки кабинета. Чаглар сел на один из двух стульев с противоположной стороны, а для меня остался второй стул рядом. На негнущихся ногах я подошла к нему и посмотрела на тёмно-русую голову, склонившуюся над контрактом. Непослушные, жёсткие по виду волосы немного отрасли и были зачёсаны наверх в модную укладку. Лишь небольшая прядь выбивалась из этого стильного великолепия, видимо, хозяин часто тревожил её своей крепкой пятернёй. Жгучее желание дотронуться и убрать локоны на место захлестнуло меня и я задержалась над Чагларом дольше положенного. Он удивлённо вскинул глаза вверх, я вспыхнула и схватила свой экземпляр договора. Черкнув, не глядя, нижний правый угол всех страниц, я протянула листки креативному директору. В моих руках завибрировал телефон, оповещая о приходе сообщения. Я нахмурилась, пытаясь сложить прыгающие перед глазами буквы в осмысленный текст. Дем писала, что приедет ко мне ночевать. Я закрыла глаза, благодарно выдыхая скопившееся напряжение. Сейчас это всё закончится и я окажусь дома, в компании милой, заботливой Демет. Что может быть лучше? — Отличный аппарат, – неожиданно прокомментировал господин Шевкат, указывая на мой смартфон. – Совсем новый, не так ли? Я растерянно заморгала и тоже уставилась на тёмный экран с интересом. — Ему не больше месяца, – тихо проговорила я. Мой партнёр оторвался от контракта и чуть повернул голову в нашу сторону. — Чаглар, у тебя ведь точно такая модель? И тоже новёхонькая. Тот молчала кивнул, искоса посмотрев на телефон в моих руках. — А что же случилось со старым? Какое непростительное любопытство. Чаглар устало вздохнул: — Небольшое происшествие. — Вот как. А с твоим, Дениз? Тоже происшествие? И тоже небольшое? – господин Шевкат рассмеялся. – Как жаль, что я не могу себе позволить так часто менять телефоны. Я вспыхнула. — Это подарок! — О… Должно быть от очень особенного человека. Не успела я как следует возмутиться по поводу очередных двусмысленных намёков со стороны директора, как Чаглар вдруг произнёс: — У меня есть одно условие. Небольшое дополнение к контракту. Господин Шевкат, казалось, только этого и ждал. Глаза его загорелись, усы чуть приподнялись вверх, а зубы блеснули в довольной улыбке. — Так-так, я слушаю. Дорогой партнёр ещё раз посмотрел в мою сторону, разглядывая картину за моей спиной. — Я хочу, чтобы в контракт внесли пункт о том, что вне съёмочной площадки, в том числе во время нашего совместного времяпрепровождения, госпожа Дениз не произнесёт ни слова, обращённого ко мне. Что? Это ещё что значит? Я почувствовала, что забываю дышать от возмущения, а лицо моё приобретает свекольный оттенок гнева. Вот значит как, господин Чаглар? Вы не хотите слышать ни слова из моих уст? Ни малюсенького словечка? Отчего же так? Ещё немного и из моих ноздрей повалил бы дым, смешанный с частичками пепла и искорками огня. Что он творит? Что он о себе возомнил вообще?! Прикрыв веки, я пыталась изобразить на лице всё то презрение, что почувствовала к этому человеку. Трус, обманщик и предатель, не стоящий даже тысячной доли тех волнений, которые я испытываю из-за него! Стараясь дышать не так шумно, я стала медленно считать до ста. — Интересное условие, Чаглар, – как мне показалось, раздосадовано хмыкнул креативный директор. – Я бы сказал, необычное. Как ни странно, разговаривать при нашей затее вам с Дениз совсем не обязательно. Если это условие окончательное, мне не остаётся ничего другого, как внести его в контракт. Думаю с твоей стороны не возникнет возражений, дорогая? Одну минуту. Он взял наши экземпляры и, помявшись перед выходом, покинул кабинет. Мне нужно немедленно успокоиться, если я не хочу прямо сейчас нарушить ещё не внесённое в контакт условие. На что-то отвлечься. Повторяя про себя «тридцать три, тридцать четыре…», я дошла до кушетки и стала набирать ответ Дем. «Хорошо, отлично, Чаглар – скотина». Нет, не совсем так. «Конечно, приезжай. Жду. Убью этого придурка». Уфф… Я отложила телефон. Пусть так. Пусть будет ни слова. Кажется, так даже легче будет пережить весь этот фарс с романом. Я вынырнула из своих мыслей, почувствовав на себе пристальный взгляд. Смотри-смотри, мне ничуть не интересно, что там скрывается за твоим взглядом. Хватит, я устала от этих каждодневных загадок. О чём думает Чаглар, что чувствует Чаглар, чего хочет Чаглар? Пора бы уже задуматься о себе и своих собственных ощущениях. Я сидела смирно и наши глаза не встретились. Вернувшись к телефону, я набрала ответ «Ок. Жду». В кабинет вернулся господин Шевкат и протянул каждому из нас по договору. С болезненным любопытством я стала искать наш новый пункт контракта. А, вот же он, в разделе «Прочие условия». Усмехнувшись, я вновь раздала страницам договора автографы и Чаглар повторил то же самое. — С вами приятно иметь дело, господа! – широко улыбнулся господин Шевкат. – Позвольте, я провожу вас. Мой партнёр пожал директору руку и вышел за дверь. — Кстати, о твоём очень особенном человеке, – непринуждённо бросил мне пиарщик. Я застыла. О ком это он, о дарителе телефона что ли? Господин Шевкат наслаждался недоумением на моём лице. – Нам с этим человеком уже доводилось работать вместе. Результатом этого сотрудничества стало полное и безграничное доверие между нами, как на съёмках, так и в жизни. Я всё ещё не понимала. Неужели Демет и господин Индюк..? — Да-да, не удивляйся. Она так быстро встала и вышла тогда из кухни именно потому, что знает, если я говорю что-то делать, это надо делать без каких-либо раздумий и возражений. Тебе стоило бы поучиться у подруги этим качествам. Я онемела от неожиданной информации и креативный директор стал легонько подталкивать меня к выходу. Я встрепенулась, вспомнив, что хотела его кое-о-чём спросить. — Э-э… Мы с вами можем обсудить один вопрос? – залепетала я. Директор изобразил на лице неподдельное сожаление и прищёлкнул языком. — С радостью, дорогая, но в другой раз. Сейчас у меня важное дело. Позвоню, как освобожусь. И господин Шевкат, мягко взяв меня за локоть, вывел в коридор прямо к лифту, возле которого стоял Чаглар. От навалившейся растерянности я даже не сообразила, что можно сопротивляться. Двери лифта раскрылись, директор плавно втолкнул меня внутрь, махнул Чаглару и мы остались наедине с моим дорогим партнёром. Приглушённый свет лифта обострил его черты лица, скрыл голубизну глаз за тёмной пеленой, исказил пространство, сокращая расстояние между нами. Я, не мигая, смотрела на него, в то время, как лифт медленно проваливался в бездну шахты, забирая и моё сердце с собой. Чего я боюсь больше? Узнать, о чём думает этот человек или не узнать об этом никогда? Он неожиданно сделал шаг вперёд и оказался в каких-то сантиметрах от меня. Не успела я прийти в себя, как раздался звуковой сигнал остановки кабины на нижнем этаже. Двери лифта раскрылись, Чаглар резко развернулся на сто восемьдесят градусов и, ускоряясь с каждым шагом, вышел на улицу.