Не по сценарию

Где-то с минуту мы молча стояли и смотрели друг на друга, я с ужасом и недоумением в глазах, он – с вызовом и самодовольством. На разукрашенной палубе наступила звенящая тишина, журналисты застыли с фотокамерами в руках, Демет, приоткрыв рот, пыталась проморгаться, а охранник и прочий служебный персонал со скучающими лицами изучали прибрежные окрестности. — Добро пожаловать, Дениз! – наконец воскликнул Барыш и решительной походкой направился ко мне. Я оцепенела, поддавшись какой-то болезненной обездвиженности. Он подошёл, обнял меня и принялся одаривать мои щёки троекратными поцелуями. До меня донёсся звук работающих затворов камер. — Подожди, подожди… – я руками уперлась в его грудь, пытаясь отстраниться. – Может объяснишь, что всё это значит? Барыш сделал в сторону быстрый щелчок пальцами и к нам заспешил накрахмаленный официант с заставленным бокалами подносом. Я перевела взгляд с Барыша на бокалы и обратно. — Что собираемся праздновать этим лимонадом? – тихо спросила я. Потихоньку приходя в себя, я всё с большей отчётливостью ощущала потребность устроить грандиозный скандал с программой минимум в виде обрушения арки с лентами на голову Барышу, а с программой максимум в виде затопления этого утлого судёнышка в водах Средиземного моря. — Нашу встречу, – Барыш презрительно дёрнул рукой в сторону бедняги официанта и тот отошёл на почтительное расстояние. – Дениз… Барыш внезапно побледнел и посерьёзнел. Глаза его взволнованно забегали, и наглость во взгляде сменилась неуверенностью. — Дениз, – повторил он, – пока мы были в разлуке, я много думал… я размышлял о нас и наших отношениях. Брови мои непроизвольно поползли вверх и остановились только тогда, когда закончилось моё лицо. Чего? Какие ещё отношения? Видя моё неподдельное удивление, Барыш потупил взгляд, но продолжал уже увереннее: — В дали от тебя я понял такую простую и очевидную вещь… Мы созданы друг для друга, мы как две половинки одного целого. Каждый из нас дополняет… может дополнять другого, в творчестве… и в жизни. Я, не стесняясь, уставилась на этого безумного оратора. Что он несёт? Пребывая в шоке от услышанного, я даже не способна была предугадать, что последует дальше. Барыш, переминаясь с ноги на ногу и не зная, куда девать свой нелепый букет из этих с виду пластмассовых, искусственных цветов, робко поднял взгляд и стал выполнять какое-то странное движение. Нога его начала плавно сгибаться в колене и он рухнул на палубу, отложив букет в сторону и вытирая корабельную пыль своими светлыми брюками. — Дениз… – в очередной раз произнёс Барыш, и мне стало неприятно своё собственное имя. Его руки судорожно шарили во внутренних карманах пиджака и, наконец, на свет Божий появилась красная бархатная коробочка. Где-то с полминуты он пытался открыть её, пока наконец на него не снизошло озарение попробовать с другой стороны. Я до последнего надеялась, что футляр окажется пустым, но в его бежевом атласном недре что-то предательски блеснуло. Стоя на одном колене, с дрожащей в руках коробкой, Барыш произнёс: — Выходи за меня! Раздались жидкие аплодисменты. Репортёры обступили нас, снимая всё это лицедейство на камеры. Барыш быстро поднялся и, довольно улыбаясь, замахал присутствующим. Меня оглушили щелчки фотоаппаратов и ослепили вспышки, бившие прямо в глаза. — Поздравляем, госпожа Дениз! Примите поздравления, господин Барыш! – доносилось со всех концов. — Да с чем же? С чем? – рассеянно повторяла я. Но гул пожеланий нам долгой и счастливой жизни не утихал. — Тише. Тише! – кричала я, но меня никто не слушал. Я почувствовала руку Барыша у себя на талии. Он стоял рядом и, обнимая меня, позировал на камеры. Внутри меня закипел вулкан ярости. — НУ-КА БЫСТРО ВСЕМ ЗАТКНУТЬСЯ! – услышала я чей-то свирепый рык и только потом поняла, что свой. Отпихивая от себя Барыша, я с нечеловеческим лицом шагнула прямо на журналистов. — Что вы творите? Кого вы снимаете?! Разве человек дал согласие, а? – орала я. – Ты! Ты, в полосатой футболке, ответь мне, разве я сказала «да»? — Нет, госпожа, – промямлил папарацци и шагнул в сторону. — А ты? – подошла я к полненькой девушке с видеокамерой. – Ты видела, как я согласилась, что ли? — Нет… — Так какого ты раздаёшь мне свои поздравления? Зачем снимаешь меня? Растолкав репортёров, я стала искать глазами охранника и наткнулась на Демет. Она неслась ко мне на всех парах с крейсерской скоростью. — Меня не пустили… К капитану не пустили… И она схватилась за бок, пытаясь отдышаться. Я увидела чёрную футболку охранника, поднявшегося на палубу, и ринулась к нему. — Останавливай, слышишь?! Останавливай эту посудину немедленно! Я обрушу вам её на голову! Поворачивай обратно! Я сделала пару шагов к тому месту, откуда перекидывался трап на сушу, как вдруг кто-то схватил меня за руку. Я дёрнула ею и резко обернулась. Тёмные глаза Барыша стали такими чёрными, как кипящая смола, в которой можно было увязнуть с головой. — Дениз, не поступай так со мной, прошу. — Я думала, мои действия сейчас красноречивее любых слов. Но вижу, ты хочешь быть унижен ещё больше. Он нахмурился и отпустил мою руку. — Дениз… — Я не хотела при всех говорить это, но ты вынуждаешь меня. Твой поступок не достоин называться поведением мужчины! Хмурое лицо Барыша дёрнулось, как от удара. — Послушай… — Это ты послушай! – я подняла вверх указательный палец и наставила его на нахала. – Ты думаешь, я забыла то видео? То отвратительное видео, в котором ты так подло унизил меня? После этого я не то, что видеть, я не хочу помнить, что когда-то знала тебя! С этими словами я отвернулась от сверлящих меня смоляных глаз и, подхватив Дем под мышку, потащила её к выходу. По дороге нам попался господин охранник и я схватила его за грудки свободной рукой. — Если через пять минут мы не будем на берегу, у вас будут огромные проблемы, ясно? Он посмотрел на Барыша. Тот молча стоял, опустив глаза в пол, играя желваками на скулах. — Разворачивай корабль! – повторила я. — Дениз, – очнулся вдруг мой несостоявшийся жених. – Подумай ещё раз, просто подумай о нашем союзе. Прошу тебя. — О нашем союзе! Ты думаешь, я не понимаю? Думаешь, я знаю, зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь? Несколько тысяч новых подписчиков в соцсетях? Пару дней новостного бума в жёлтой прессе? Умиление фанов и увеличения продаж альбома? Что? Тебе продюсер велел жениться? — Ты несправедлива сейчас! Я сам! Сам хочу взять тебя в жёны. — Тогда скажи это. — Что? — Скажи, что любишь меня. На мгновение Барыш замолчал, растерянно моргая. — Дениз… — А, не можешь… Всё-таки ты не самая последняя сволочь на земле. Не идут слова, да? Мне ответом была тишина. Он медленно повернулся у охраннику и не спеша кивнул. Через минуту «Нилюфер» стала разворачиваться обратно к городку со старинным замком на берегу моря, а ещё через несколько минут матросы перекидывали шаткий помост на деревянную пристань Анамура. — Ты пожалеешь, Дениз. Ты очень сильно пожалеешь об этом, – были последние слова Барыша, брошенные мне в спину. Я фурией пронеслась, преодолевая путь от яхты до небольшого рыночка возле причала, а Дем едва поспевала за мной. Когда она догнала меня, я уже тормозила попутку в двух шагах от автобусной остановки. — Дениз! Дениз, постой… Я обернулась. Демет еле ковыляла в своих босоножках на высокой танкетке. — Не уеду же без тебя, – проворчала я. — Что вообще происходит? Что это было? — Давай обсудим после. Я хочу уехать отсюда как можно скорее. Она сдалась и молча села в машину. Я старалась держаться спокойно, но внутри у меня всё кипело и бурлило. Пальцы на руках сами собой непроизвольно сжимались, когда я представляла горло Барыша. Мне хотелось его придушить. Если бы в тот злополучный день я знала, чем закончится наше знакомство, то без раздумий спрыгнула бы с тренировочного помоста и саданула бы по его самодовольной голове пару-тройку раз. Пока мы добирались до отеля, я придумала сотню нечеловеческих истязаний, которым с удовольствием подвергла бы рок-звезду, будь моя воля. Эту негативную энергию нужно было куда-нибудь направить и по приезду в «Миллениум» я поинтересовалась у администратора, работает ли их тренажёрный зал. — К сожалению, госпожа, он сейчас на ремонте. Нам очень жаль… Это было последней каплей. Поднявшись в номер, я полезла в мини-бар. Демет устало раскинула руки в стороны и повалилась на кровать. Я выбрала бутылочку с содержимым покрепче и разлила по стаканам. — Эзги! Продажная тварь. Мокрого места от неё не оставлю, – злобно проговорила я, опрокидывая в себя обжигающую жидкость. Демет последовала моему примеру. Внезапно лицо её исказила гримаса ужаса и она с размаху саданула себя ладонью по лицу. Я нахмурилась и вдруг тоже осознала страшное. — Телефоны!!! – крикнули мы в один голос. В пылу ссоры я совсем про них забыла. Они остались лежать в корзинке на борту белоснежной яхты. А самое ужасное, они остались в руках Барыша. Можно было бесконечно изумляться продуманности его мерзкого плана. — Прости… – застонала я. Демет, обхватив голову руками, раскачивалась туда-сюда. — Наши телефоны, журналисты и злой Барыш на одном корабле. Дениз, он же… Он же ничего плохого не сделает? — Я надеюсь, – покусывая губы, проговорила я. «Ты пожалеешь, Дениз. Ты очень сильно об этом пожалеешь.» – звучало у меня в ушах. Какая же я идиотка, что поверила в это странное, с первых секунд подозрительное мероприятие. А если бы у меня хватило ума отправиться туда одной? Я подошла и обняла Дем. — Слава Богу, ты была со мной. Она тоже меня обняла. — Справимся. Со всем справимся, вот увидишь. Справимся. Надо как-то связаться с Чагларом и рассказать ему. Мы с Дем переоделись и спустились вниз, я подошла к стойке администратора. — Мне нужно воспользоваться телефоном. Я набрала номер, который знала наизусть, но услышала лишь «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне действия сети». — Безуспешно, – сказала я девушке на ресепшн. – Можно попробовать позднее? — Как пожелаете, госпожа. Я в растерянности села рядом с Дем на плетёный диванчик. — Чаглар не отвечает. — Ответит, не переживай. Занят, наверное. — Ах, Барыш, ах, – прошептала я. – Ну почему ты такая скотина… Демет потрепала меня по руке. Мы перекусили в ресторане и поднялись в номер. Я была совершенно без сил, морально и физически истощена до предела. Недосып этой ночью дал о себе знать, глаза мои слипались и я провалилась в липкую дремоту, от которой меня пробудил настойчивый стук. — Который час? Демет, шлёпая по полу, прошла к двери и открыла её. — Госпожа Дениз? — Это я, – мое заспанное лицо выплыло из спальни. — Тогда это вам. Парень в униформе «Миллениума» протянул мне небольшую белую коробку. Мы с Дем переглянулись. — Кто принёс? — Доставил курьер. На ваше имя. Когда дверь за ним закрылась, я протянула странную бандероль подруге. Она подержала её в руках и сунула обратно мне. — Ты открой. Мы уселись на кровати и я осторожно стала отделять верхнюю часть коробки от нижней, немного потряхивая её при этом. Внутри что-то зазвенело. Мы снова переглянулись и я быстро сорвала крышку. Внутри были наши телефоны. Вернее, то, что от них осталось. Сплошное месиво из деталей выглядело так, будто по ним проехались бульдозером, а затем сбросили в кратер действующего вулкана. Всё это феерическое зрелище украшала записка. «Всё-таки я не последняя сволочь на земле» – гласило послание.