Не по сценарию

— Куда? – прозвучало в тишине, прерываемой лишь моим шумным дыханием. Интересное начало разговора. Я отлепилась от своей опоры и собралась улизнуть к лифту, но Чаглар подступил ближе, лишая меня пространства для манёвра. Я снова оказалась прижата к холодной стене коридора. — Что, прости? – прошептала я. — Куда? – повторил Чаглар. Я молчала. Он смерил меня взглядом с ног до головы, потом закрыл глаза и сделал протяжный вдох. В наступившей тишине мне казалось, что я слышу, как глубоко под землёй, на которой стоит наш отель, маленький червячок роет ямку. Сейчас я бы хотела оказаться этим маленьким червячком, чтобы спрятаться куда-нибудь глубоко-глубоко. Чаглар стоял с закрытыми глазами, чуть заметно покачиваясь. То ли до десяти считает про себя, то ли… Он резко открыл глаза и произнёс медленно по слогам: — Ку-да? В горле у меня пересохло и я сглотнула, не в силах произнести ни слова. По лицу Чаглара было заметно, что терпение вот-вот покинет его. — В «Оазис», – прохрипела я. Он нахмурился, стараясь понять, о чём я. — Ну… в клуб... «Оазис». Тут до него дошёл смысл сказанного мной, его лоб разгладился, брови поползли вверх, Чаглар уставился на меня недоверчивым взглядом. — Ты… С ними? С ними в клуб? Пользуясь его замешательством, я выскользнула из западни между его грудью и стеной, и бросилась к лифту. Чаглар схватил меня за локоть и резко развернул. — Стой! Вся суровость вмиг слетела с него, и он растерянно смотрел на меня, крепко сжимая за руку. Сердце моё жалостливо сжалось. Ах, Чаглар, снова мы мучаем друг друга! Я положила свою ладонь на его пальцы, пытаясь освободиться от этой железной хватки. — Пусти же. Чаглар! Пусти меня! Продолжая держать мою руку, он смотрел на меня, скользя взглядом по моему лицу, наряду, по моим ногам. Я судорожно старалась разжать его кулак. — Мне больно! Крепкие пальцы ослабели и выпустили меня. Потирая ноющий локоть, я хмуро уставилась в пол. Чаглар провёл ладонью по волосам, тяжело дыша. Мне совершенно некогда было участвовать в этой разборке. Я переживала, что Эмре и Джан заскучают и увезут Демет, не дождавшись меня. И тогда может случиться всё, что угодно. Нервно переступая на своих высоких каблуках, я сделал шаг назад. Потом ещё один, и ещё. Чаглар замер на месте, провожая мои манёвры взглядом. Раздался тихий звон и лифт, к которому я кралась, остановился на нашем этаже. Из кабины вышла респектабельная пара в возрасте и, бросив на нас беглый взгляд, прошла мимо, а я, недолго думая, заскочила внутрь и нажала кнопку первого этажа. Чаглар бросился мне вслед, подставляя руки под закрывающиеся двери, но поздно. Железные створки плавно захлопнулись и лифт поехал вниз. Я почти бежала по холлу отеля, чувствуя на себе пристальный, обжигающий взгляд. Перед самым выходом я остановилась и медленно повернула голову. Чаглар стоял на седьмом этаже, держась за перила, и смотрел мне вслед. Из оцепенения меня вывел протяжный сигнал клаксона, подаваемого из стоящей у входа машины. Я вздрогнула и, переступив порог, вышла на улицу. Задняя пассажирская дверь такси распахнулась и в темноте салона я увидела алое платье Демет. — Скорее, Дениз! Где ты так задержалась? Я присоединилась «третьей лишней» к Эмре и Дем, с трудом втиснувшись между дверью и своей подругой. Джан, сидящий рядом с водителем, обернулся и оценивающе посмотрел на меня. Я сделала вид, что не заметила этой беспардонности, и он отвернулся, криво ухмыльнувшись одним уголком рта. Демет сияла улыбкой, освещая пространство вокруг себя. Наконец, начинался отдых, о котором она мечтала, наконец, нашёлся тот, с кем можно было просто развлекаться, а не напрягаться. Наконец, можно было перестать возиться с полоумной подругой и её многочисленными проблемами, и подумать о себе. Эмре смотрел на Дем и впервые в его пустых рыбьих глазах я заметила живой интерес к ней, и даже местами восхищение. Меня знобило от волнения и на душе было тошнотворно тревожно. Джан достал сигарету и перекатывал её губами из стороны в сторону, не закуривая. Я попыталась расслабиться и, откинувшись на сидении, стала смотреть в окно. Мы проезжали мимо череды отелей, ярко освещённых и погружённых в темноту, огромных и совсем крошечных, и мне казалось, что всё это происходит со мной не по-настоящему. Я смотрела в окна гостиниц и летних домиков, где люди жили своей обычной, реальной жизнью, ели, спали, купались в море, и были очень счастливы или глубоко несчастны… Наконец, мы свернули на широкую улицу, заполненную до отказа барами, кафе и ночными клубами. Водитель остановил машину возле одного из них. Яркая неоновая надпись на заведении гласила, что здесь нас ожидает райское блаженство, а чуть пониже красовалась вывеска в тропическом стиле «Оазис». Перед входом в заведение стояли небольшие группки ярко одетых девушек и молодых людей, они шумно общались, веселясь и перекрикивая друг друга. Вокруг клуба висел плотный туман табачного дыма. Джан выскочил из такси и закурил, блаженно закатывая глаза. Эмре расплатился с водителем и мы остались вчетвером на улице, полной пустых развлечений, вдали от безопасного величия нашего отеля. Даже Демет поёжилась, осматриваясь вокруг, и всё её веселье, ранее всё же чуточку наигранное, куда-то быстро испарилось. Что уж говорить обо мне, ведь фраза «чувствую себя неуютно» не описывала и одного процента моего состояния. Но отступать было поздно. Наши кавалеры постарались снять наступившее напряжение и, мило улыбаясь, повели нас к гостеприимным дверям клуба. Тускло освещённое парадное, декорированное хмурыми охранниками, сменилось ещё более тёмным танцевальным залом. Здесь было оглушающе громко, невыносимо многолюдно и очень душно. На танцполе, возле барной стойки, на верхнем этаже, везде танцевали, пили, веселились отвязные молодые люди и их спутницы. Джан стал протискиваться сквозь толпу к бару. Он подошёл и что-то шепнул парню, скучавшему недалеко от барной стойки, нас тут же повели наверх, к одному из пустовавших столиков. Было странно, что при таком скоплении народа здесь все ещё оставались незанятые места, видимо, прибереженные администрацией для важных гостей. Всё указывало на то, что в клубе Джан чувствовал себя, как рыба в воде. Ему приветливо кивали официанты и некоторые завсегдатаи «Оазиса». А на лестнице я заметила пару вспыхнувших девичьих взглядов, обращённых к нашему начинающему режиссёру и бывалому обольстителю. Мы оказались на верхнем ярусе клуба, где были расположены столики, окружённые мягкими клеёнчатыми диванами. Демет и Эмре уселись вместе в уголке, а мы с Джаном как раз друг напротив друга. К нам торопливо засеменил официант. — Что будете пить, девочки? – ухмыляясь, поинтересовался Джан. Демет и Эмре переглянулись. — Мне «Маргариту», - сказала Дем. Джан вопросительно посмотрел на меня. — Воду с лимонным соком. Увидев недовольство в его глазах, я добавила: — Для начала. — Как скажешь. Он стал что-то шептать склонившемуся к нему официанту на ухо. Демет, не дождавшись напитков, потащила Эмре вниз на танцпол, а мы с Джаном остались наедине. Я решила играть на опережение. — Расскажи немного о себе. Чем занимаешься? Джан хмыкнул. — Если тебе правда интересно, я расскажу, пожалуй. Очень интересно, дорогой. Мои уши полностью готовы к обильному потоку лапши от шеф-повара. — Скажем так, – Джан вальяжно откинулся на спинку дивана, – сейчас я работаю над своим первым романом. Я начинающий писатель. Эээ! А куда делся начинающий режиссёр? Я растерянно заморгала. Стоп-стоп, видимо для меня припасена другая басня, раз я из мира кино и могу раскусить его враньё в два счёта. Заинтересованно подперев рукой подбородок, я восхищённо заглянула Джану в глаза. — И о чём твой первый роман. — О любви, конечно же, – рассмеялся он и наклонился ко мне поближе. – О любви между мужчиной и женщиной. Тише-тише, ковбой! Я отстранилась и вкрадчиво спросила: — Можешь рассказать поподробнее? Мой план пока состоял в том, чтобы тянуть время как можно дольше. Джан хитро прищурился и потянулся за сигаретой. Я досадливо поморщилась. — Ты не куришь? — Нет. — Молодец. Он затянулся, стараясь пускать дым в сторону. Откуда-то неожиданно вынырнул официант, поставив передо мной запотевший бокал с прозрачной жидкостью, в которой плавали кубики льда и кусочки лимона. Он расставил остальные напитки на столе и так же беззвучно скрылся. Я поднесла бокал к губам и мельком взглянула на Джана. Тот неспешно курил, разглядывая окружающих нас людей. Осторожно понюхав свою воду и не уловив посторонних запахов, я сделала большой глоток. Освежающая прохлада распространилась по моему телу. Джан внимательно посмотрел на меня. — Так тебя интересуют подробности моей книги? — Конечно! – закивала я. – Обожаю литературу. — На самом деле, это будет очень чувственное произведение. О страстных взаимоотношениях между двумя людьми. Джан понизил голос до хриплого полушёпота, а его рука потянулась к лежащей на столе моей. Я почувствовала лёгкое головокружение и вскочила. Джан удивлённо поднял глаза. — Прости! Мне нужно срочно… припудрить носик… Я сейчас. Чуть пошатываясь, я стала спускаться по винтовой железной лестнице вниз. Меня подташнивало, а перед глазами прыгали расплывающиеся мошки. Кое как добравшись до женской уборной, я влетела в тесное помещение, освещаемое одинокой качающейся лампочкой. Наверное, это всё от духоты, решила я, брызгая себе в лицо водой из-под крана. В зеркале на меня смотрела девушка с лихим взглядом карих глаз, подчеркнутых ярким макияжем. Что-то странное было в выражении моего лица, я вглядывалась в него и не узнавала то, что видела. Выйдя из дамской комнаты я оказалась в плотном кольце танцующих. Мои барабанные перепонки лопались от оглушающих низких звуков играющего трека. К своему собственному удивлению, я стала покачиваться в такт музыке, и тут на моей талии сомкнулись чьи-то руки.