Перевертыш. С ног на голову.

      Беспокойное состояние не давало полностью погрузиться в забытье. Покою учеников больше никто не угрожал, только вот, сон не мог плыть по течению, разливаясь теплой, ровной волной по телу. Лухан открыла глаза и повертела головой, озираясь по сторонам. Луна спит на своем месте, а Мариссы снова нет. Истерический смех вырвался из груди, угрожая разбудить соседку, но девушка сумела вовремя подавить его. Было до ужаса смешно — Лухан не знала, где находится ее подруга. Она могла быть у Сони, и в этом не было бы ничего удивительного, но сейчас ее сердцу неспокойно, как никогда. Линарес еще не успела рассказать подруге про Эредиа, поэтому ее переживания, то и дело, не давали уснуть. Когда же закончится эта ночь?       — Марисса, где ты была? Ты две ночи не ночевала в колледже. — Лухан поймала девушку в коридоре, грубо остановив ее.       То ли страх за подругу, то ли обида, что затаилась в памяти, при последнем разговоре повлияли на то, что Лухан не рассчитала силу и сильно схватила Мариссу за плечо. Рыжая вспыхнула, раздражаясь таким поведением и отступила на шаг, освобождаясь.        — А что такое? Бустамантовский отпрыск обидел тебя и теперь тебе некому поплакаться в жилетку? — эти слова выливались изо рта Мариссы быстрее, чем она соображала, что говорит. Она помнила про обещание, данное Бласу, но не общаться вообще — не могла. Они же были подругами и рыжая хитрюшка надеялась повернуть ситуацию в свою сторону. Она будет и дальше общаться с подругой, а Бласу соврет. Но, только вот, язык отказывался слушаться, неся обидные слова. Воспоминания о том, как Лухан стала встречаться с ее врагом, прочно сидели в ее голове. Когда Спирито задавала вопрос, то надеялась, что так оно и есть, ведь Пабло в ее глазах всегда был бабником и лгуном.       Лухан восприняла ее вопрос, как пощечину — жгучую и оскорбительную, красный след от которой, навсегда оставит отпечаток на их дружбе. Но утаить информацию о Бласе она не могла, хотя бы потому что это могло быть опасно для Мариссы.       — Человека по имени Блас Эредиа не существует, а его машина зарегистрирована на Риккардо Фара, который в прошлом году умер в тюрьме. — С безразличным видом произнесла Линарес, в душе огорчаясь словами бывшей подруги. — Это все. Дальше решай сама. — Лухан обошла стоявшую, как статуя, Мариссу и удалилась с поля ее зрения.       Испуг, гнев, недоверие к подруге, желание выяснить, правда ли это, боязнь спрашивать о подобном Бласа, столько всего и сразу. Мариссу накрыла нестерпимая головная боль. На секунду своенравная девица, лидер по жизни, привыкшая всего добиваться и ненавидящая ложь, почувствовала себя марионеткой в руках. Только вот, в чьих руках она марионетка? Блас — таинственный человек, появившийся в этом колледже совсем недавно, но успевший навести шорох. Основная часть боялись его, Марисса же, сходила по нему с ума. Ей так казалось. Желание быть взрослее, чем она есть и доказать окружающим, что она самодостаточная личность и дело не в генах популярной мамочки, победило над разумом. Встречаться с взрослым мужчиной, при взгляде на которого добрая половина колледжа дрожит, прижав хвост, а некоторые смотрят на него с обожанием — вот, чего ей хотелось. Ведь староста, к тому же, хорош собой, богат, иначе не было бы у него такой машины. А что тогда он делает в колледже? Работает для забавы? Какую цель преследует? С другой стороны, Лухан — девочка из приюта, которую опекает неизвестный человек. Она всегда была на стороне Мариссы. Невзрачная девчушка, которая и не задумывалась о парнях. Раньше ее интересовал спорт и дружба с соседками по комнате. Но в один миг все переменилось, она стала встречаться с сыном самого влиятельного человека в этом городе. Что случилось? Чего она добивается?       Спирито обернулась, чтобы посмотреть вслед Лухан, но той уже не было на горизонте. Марисса помахала головой, прогоняя дурные мысли. Нет, нет. Это глупости. Лухан не такая, просто попала под влияние Пабло и Марисса поможет ей от него избавиться. А Блас? Нужно спросить в лоб, а не гадать. Девушка фурией летела в учительскую, не замечая никого и ничего на своем пути. Мысли в голове расставлялись по своим местам. Сейчас она набросится на него с вопросами и пусть он только попробует не ответить на них. Она тут же влепит ему пощечину и уйдет с гордо поднятой головой. Когда их разделяла лишь закрытая дверь учительской, только что, пылающая натура девушки стала угасать, уступая место детской нервозности. Сердце начинало колотиться чаще, а мысли путались. Марисса вздохнула, как перед прыжком и, не удосужившись даже постучать, зашла в кабинет.       — Надо поговорить.       — Ученица Спиритто, вам не знакомо такое действие, как стук в дверь?       — Перестань паясничать. — Серьезно сказала девушка, настойчиво глядя на старосту, — Меня зовут Марисса и мы с тобой давно общаемся на «ты», поэтому я имею право знать.       Эредиа молчал, не считая нужным как-то комментировать ее слова. Вопроса не было. Что именно она хочет знать?       — Блас! — призывно воскликнула рыжая.       — Что? — иронично ответил староста, потешаясь над серьезным видом возлюбленной. Он впервые видел ее в таком состоянии, но не понимал причин, поэтому его и забавлял этот несуразный разговор.       — А почему ты окликаешься не на свое имя?       — А на чье же? Как, по-твоему меня зовут? — Эредиа рассмеялся, и, раскинув руки в стороны, подошел к Мариссе. К чему эти бессмысленные слова, ведь она пришла, потому что соскучилась по его поцелуям. Так зачем терять время? Но девушка увернулась от объятий, и сложила руки на груди, словно защищаясь от реакции на следующий вопрос.       — Может быть тебя зову Риккардо Фара? — она заметила, как его глаза стали стеклянными, — и давно ты сбежал из тюрьмы, исценировав свою смерть?       Староста смотрел в никуда, сквозь Мариссу. Имя Риккардо Фара всегда вызывало у него отрицательные эмоции и наводило панику. В этой игре проиграл Блас. Он отвернулся и закрыл глаза ладонью, затем выдохнул и провел ладонью по лицу, прогоняя воспоминания, вновь возвращаясь к реальности.       — С чего ты взяла, что я Рикакардо Фара?       Девушка замялась на мгновение, соображая, как выкрутиться, не выдав при этом своего информатора. Она дала слово ему не общаться с Лухан. Это конечно невозможно, они учатся вместе, но, как Марисса будет выглядеть, если пообещала не разговаривать и сама же поверила пока что недостоверной информации.       — Я пробила номера твоей машины.       Эредиа облегченно выдохнул и указал на стул:       — Присядем?       Девушка положительно мотнула головой, усаживаясь рядом с Бласом.       — Я не был в тюрьме и понятия не имею, кто такой этот Фара. Возможно я у него покупал машину. Знаешь ли, меня не интересуют владельцы. Главное, чтобы машина была чистая: не угнанная, с подлинными номерами и документами.       — Звучит правдоподобно.       — Потому что правда.       — Но человека по имени Блас Эредиа не существует! — выпалила Марисса и осеклась, быстрее закрывая рот обеими руками. Она бы с удовольствием отрезала свой длинный язык.       — Вот ты и попалась, — Протянул староста, улыбаясь своей сообразительности. Он мог поверить в то, что Марисса могла пробить его номера и узнать, чья это машина, попытаться добыть досье на Бласа Эредиа, но он точно знал, кто истинный инициатор. — Такую информацию тебе просто так не скажут.       Марисса старалась смотреть на него с естественным выражением, но его взгляд был настойчивым и давил на нее, вынуждая признать поражение. Девушка потихоньку опустила голову вниз, пытаясь отвернуться.       — Чтобы узнать о человеке, нужно иметь серьезные связи. Наш мэр мог бы узнать, но вряд ли ты стала бы обращаться к нему, даже через сына. А его сынок спутался с уличной нищенкой. Скажи мне, Марисса, — он аккуратно взял девушку за подбородок и повернул на себя. — Ты общалась с Лухан? Ведь это Линарес пытается узнать про меня? Не так ли?       — Это не меняет сути вопроса. Кто ты такой? Почему скрываешь свое настоящее имя?       — История про разведчика подойдет? — попытался пошутить староста, приподняв бровь.       — Перестань.       — Меня зовут Блас Эредиа. Но я не желаю, чтобы посторонние люди лезли в мою жизнь, поэтому для всех такого человека не существует. Иногда деньги помогают исчезнуть.       — А откуда у тебя деньги? Староста столько не зарабатывает.       Блас перестал улыбаться, но глаза его смеялись, когда он ответил:       — Я получил наследство от родителей, которые давно умерли.       — А зачем в колледж устроился? — продолжала допрос рыжая, с интересом узнавая прошлое своего молодого человека. Блас запустил руку в огненные волосы и, приблизившись к губам, прошептал:       — Чтобы каждый день целовать тебя.       — Я серьезно, — Марисса отвернулась, отбиваясь от настойчивых поцелуев Бласа.       — И я серьезно. Тебе не могло прийти в голову, что я увидел тебя на улице и влюбился, как мальчишка. А потом узнал, где ты учишься и устроился в колледж, чтобы быть ближе к тебе. — не моргнув глазов, соврал Эредиа, наблюдая за девушкой, которая отмахнулась и заулыбалась.       — Прям таки влюбился? — засмущалась Спирито, утопая в объятьях старосты. — У нас в колледже есть девушки намного красивее меня.       — А я смотрю, у кого-то самооценка ниже плинтуса? Давай мы исправим сегодня эту оплошность. Как на счет того, чтобы вечером погулять?       — Давай.       — Этот вопрос мы решили. Теперь еще один. Ты снова стала общаться с Линарес?       — Я не могу вот так просто прекратить делать это. Меня беспокоят ее отношения с Пабло, ведь они не пара. Он обязательно предаст ее. Я это чувствую.       — Согласен с тем, что они не пара. Только не понимаю, почему тебя так волнует их отношения? — Блас получил укол ревности, но для него это был скорее жест собственника.       — Я вижу, что ты плохо к ней относишься и не понимаю причин. Возможно, когда-нибудь ты мне расскажешь об этом. Но сама я не желаю ей зла. А Пабло, он предаст ее, как только ему подвернется длинноногая юбка. Я не хочу, чтобы она страдала. Лухан и без того много пережила в своей жизни.       Эредиа на миг погрустнел, вспоминая свое детство, и невольно сравнивая себя с Лухан. Все же, они чем-то похожи. При мыслях о ней, в голове обязательно вырисовывался образ отца, прогоняя жалость и грусть.       — Ты хочешь, что бы они расстались? — спросил Эредиа, не ожидая ответа, — Я займусь этим вопросом. Только ты перестань думать о других. Лучше подумай о том, как нам будет хорошо этим вечером.       После этой фразы Марисса покраснела и вжалась в спинку стула. В каком смысле будет хорошо?       — Я совсем забыла. — Спирито резко подскочила на стуле, — у нас же сегодня концерт. Мне нужно бежать, прости.       Ну что за детский сад? — подумал Блас, когда Марисса в спешке покинула помещение. Эта чертовка может поставить кого угодно в глупую ситуацию, выйти сухой из воды, побыть нормальным человеком и снова выставить тебя идиотом, и чувствовать себя при этом прекрасно. И как ей это удается? Эредиа посмеялся над нелепой ситуацией — с ней и правда, не соскучишься. Его губы продолжали улыбаться, превращаясь в оскал, а глаза застила пелена ненависти. — Линарес продолжает копать под меня. Нужно предпринимать меры. — Эредиа достал телефон из кармана и набрал номер.       — Гильермо? Есть работа. Все подробности при встрече. — Блас положил трубку и повертел телефон в руке. Одна проблема почти решена. Осталось разрушить пару, которая так тревожит Марису. А это сделать проще простого.       Марисса летела по коридору, улыбаясь и краснея, словно ребенок. Фейерверк эмоций выбивался наружу, энергия так и хлестала. И этим состоянием нужно было воспользоваться, чтобы осуществить свой план. Как по волшебству, завернув за угол, Спирито столкнулась с Пабло и, обойдя дружественные приветствия, начала свою тираду:       — Я хочу, чтобы ты перестал встречаться с Лухан. Ты испортишь ей жизнь.       — Детка, ты что, ревнуешь? Меня зовут Пабло, а не Блас. Вроде он твой парень. Ему и указывай, как жить и с кем встречаться.       — Ты знаешь, я могу поверить то, что в твоей блондинистой голове возможно что-то пошевелилось и Лухан приглянулась тебе, но ведь ты с ней не серьезно. У нее нет пятого размера груди, она не носит откровенные наряды и не поведется на деньги твоего отца.       — Ты когда-нибудь угомонишься? — взбесился Бустаманте. Раньше ее слова его радовали, потому что она, таким образом, обращала на него внимание, но не сейчас, когда у него голове поселилась другая девушка. Постоянные, глупые, не опирающиеся на адекватные доводы, придирки Мариссы, бесили. — Я встречаюсь с ней, потому что у нее душа светлая и с ней приятно разговаривать, а из твоего рта только помои выливаются. Понимаешь ты это или нет? Когда я нахожусь с ней рядом, то готов горы сворачивать. И она не требует от меня доказать свою любовь или идти наперекор отцу.       Спирито больно укололи его слова. Стало обидно и горько. С Лухан они дружили, всегда были заодно, а сейчас их сравнивают, как в магазине. Мариссу выставляют просроченным и дурно пахнущим продуктом, в красивой упаковке, которую затмил товар более низкого качества, в менее респектабельной упаковке. Рыжая заметила, как за спиной Пабло, в конце коридора, идет Линарес. Спирито решила идти ва-банк, чтобы поссорить парочку, и как следствие, в конец растоптать дружбу с Лухан.       — А знаешь, наверное, ты прав. — Марисса повертела головой, — Но я не прощу себя, если позволю тебе забыть вкус своих поцелуев. — Спирито нагло обхватила голову Пабло и наглядно поцеловала в губы.       Бустаманте вытаращил глаза и застыл на секунду. Он был ошарашен не менее Бласа, который в тот момент стоял в двух шагах за спиной Мариссы. Лухан боковым зрением замечала движение учеников, но мысли ее были не здесь. Из-за пролитого на форму сока, ей пришлось вернуться в комнату и прийти в неведение по причине отсутствия ноутбука. Вместо черного ящика в шкафу лежала записка: «Я починю твой ноутбук или куплю новый. Если тебе что-то понадобиться — обратись к директору.»       — Отцепись от меня! — Лухан вывел из раздумий крик Пабло и девушка успела разглядеть картину, как Марисса не желает отпускать Бустаманте, обвив свои руки вокруг его шеи.       — Ты же сам хотел меня поцеловать. Давай сделай это снова, — пропищала Спирито притворно-сладким голоском и взглянула на Линарес.       — Ой, Лухан.       — Это не то, что ты подумала. — Начал оправдываться Пабло, умоляюще взирая на спортсменку, которая до сих пор не могла поверить в реальность происходящего. Было ощущение, что она смотрит фильм с плохими актерами. Сиротка без труда разгадала гнилой поступок бывшей подруги, но не могла понять его причину. Что она ей сделала? Глаза Лухан заблестели от предательства, но она не позволила себе такой слабости, как слезы.       Спирито поспешила покинуть сцену, давая возможность голубкам самим, без ее помощи, поругаться и разрушить их недолгий союз.        — Мне пора, — спешно проговорила девушка и развернулась, чтобы уткнуться в прожигающий взгляд Бласа. От испуга Марисса дернулась назад, с трудом устояв на ногах. Пара голубков ее уже мало интересовала, теперь она не на шутку испугалась за свою жизнь. Эредиа пылал гневом, смотря на испуганные глаза рыжей ведьмы. Глядя на ее актерское мастерство не трудно догадаться, что все это было наиграно, но выставлять Бласа Эредиа перед учениками дураком, было необдуманным решением. Выплеснуть на нее весь гнев, и наказать за подобную выходку, тем самым приняв звание «рогатого идиота», было бы верхом бессмыслия. Эредиа оскалился, продолжая прожигать ее глазами.       — Плохо сыграла. У Сони получилось бы лучше. — Блас аккуратно взял ее под руку, сильно сжав пальцы. Марисса зажмурила глаза от боли, но вырываться побоялась. Завернув за угол коридора, Спирито оказалась вжатой в стенку и лицо Бласа было совсем близко.       — Ты что, маленькая дрянь, шутить со мной вздумала? — прошипел мужчина и оглянулся по сторонам. Мимо прошло парочку учеников и Блас отодвинулся от девушки.       — Спирито, как же нехорошо забывать тетрадки в комнате. Пойдемте, я провожу вас.       — Блас, я честно не хотела его целовать. — Сбивчиво принялась оправдываться ученица, пытаясь освободить левую руку. Эредиа буквально вышиб дверь оранжевой комнаты, швырнув туда Мариссу. Убедившись, что рядом никого нет, староста зашел и сам.       — Мне больно! — крикнула девушка потирая место хватки.       — А мне не больно? — взревел Блас, хватая своенравную девицу за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. Она молчала, не уступая его темному взгляду. Если бы он хотел ее убить, то давно бы это сделал. Страх исчез, осталось только ожидания чего-то сумасшедшего, животного и настоящего. Эредиа пальцами чувствовал, как пульсирует кровь по ее венам и не знал, как поступить. Чего он еще мог ожидать от безбашенной фурии, которая добивается своего любыми путями. Придушить бы ее на месте за такие вещи, да только это ничего не даст, но проучить ее надо. Да ведь он и так всегда это делает. При любом разговоре готов подколоть ее или поставить на место. В тот момент, когда она убежала из колледжа вместе с ним, он выставил ее виноватой и заставил убираться наравне со всеми. Бласу безумно нравилось, когда она злилась — ее лицо сначала принимало глупое выражение, а потом она начинало источать ярость в его сторону. Наверное, Марисса в такие моменты мысленно расчленяет его на мелкие кусочки, только Бласу это нравилось еще больше, ведь, когда ее грудь вздымается при тяжелом дыхании, он представляет совсем другое — сумасшедшее, животное и настоящее.       Эредиа накрыл ее рот своим, по-хозяйски прижимая строптивую девицу к стене. Руки Мариссы безвольно повисли вдоль туловища, не рискуя отвечать, но губы беспрепятственно открылись навстречу глубокому поцелую, позволяя его наглому языку осваивать территорию. Хватка Бласа постепенно ослабла и распахнутая ладонь опустилась вниз на шею, прокладывая медленный, мучительный путь в ложбинку, продолжая настойчиво опускаясь на живот, вызывая у девушки трепет.       Звонок заставил их оторваться друг от друга. Марисса нехотя отстранилась от губ Эредиа, смотря на него полузакрытыми глазами. Бласу стало тяжело переносить этот поцелуй и он был рад звонку, прервавшему их, потому что не видел особого смысла без продолжения. Это тоже самое, как быть вампиром и водить дружбу с человеком. Ты хорошо проводишь время, насыщаясь вниманием, но съесть его не можешь, потому что последствия могут быть плачевными для тебя и для него, но ты продолжаешь общение, мучая себя и свой организм.       — Прежде чем, что-то делать, посоветуйся со мной. Я не позволю делать из себя идиота.       — Прости. Вечером у нас концерт, ты придёшь? — осторожно спросила рыжая.       — Нет, — четко сказал Эредиа выходя из комнаты. ***       Увядающий взгляд Лухан был устремлен вдаль. Туда, где зародилось их общение с Мариссой. Когда-то они сошлись во мнении и Линарес решила, что это дружба. Поддерживая человека во всем, сиротка и подумать не могла, что станет пешкой в ее игре. Тогда казалось правильным поддерживать подругу, находиться рядом, быть готовой в любой момент подставить плечо и никогда не предавать. Со стороны Лухан все пункты были выполнены, пока она не влюбилась в Пабло. Как горько осознавать, что бывшая подруга может сделать подножку и ударить в самое уязвимое место. Теперь она встречается с Бласом и союзник, в лице Спирито, превратился во врага. Лухан столкнулась с одним из самых тяжелых переломов в жизни. Подруга острой иголкой уколола прямо в сердце, а староста, с первого дня появления, поселился в ее душе, как червь, выгрызая последние остатки надежды на лучшее.       — Лухан, ты должна мне поверить. Она сама на меня набросилась, как сумасшедшая.       — Я верю, — сухо ответила девушка, ободряюще положив руку на плечо Пабло и отвернулась.       — Тебя это сильно расстроило? — Лухан молчала, боясь даже шелохнуться и разрушить маленький мир доверия, который она когда-то создала, — Это же Спирито. Она вечно делает глупости, а потом жалеет об этом.       — Глупостью было с ее стороны, когда она связалась с Бласом, а то, что она сделала сейчас — это осознанное решение. Я только не понимаю, чего она хочет этим добиться? Неужели я стала ей так омерзительна, что она пошла на такой низкий поступок.       — Мне кажется за этим стоит Блас. Посмотри, как он спокойно отреагировал.       — Блас? Да кто такой этот Блас??? Его не существует и она прекрасно это знает. Я не знаю, какую он лапшу ей навешал, но я это так просто не оставлю. Еще этот опекун.       — А с ним, что не так?       — Он забрал мой сломанный ноутбук и оставил записку. Понимаешь? Он был в колледже. Я для него, как кукла.       — Я принесу тебе ноутбук, я дам тебе денег, если тебе они потребуются, если захочу, то ты останешься в колледже на выходных, но тебе я не покажусь. — Лухан сымитировала голос и, кривляясь, изобразила опекуна. Да что я все о себе, да о себе. Как ты?       — У нас вечером концерт, — с горящими глазами, стал рассказывать Пабло. — Нико сказал, что его отец позвал какого-то знаменитого продюсера. Если ему понравится наше выступление, он обещал нам гастроли.       — Ты серьезно? — Линарес давно заметила, как важна для Пабло музыка и была счастлива, что ее любимый человек сможет осуществить мечту. — Я очень рада за тебя.       — Сегодня вечером ты сможешь прийти в клуб? Я буду петь для тебя.       Лухан не успела ответить, потому что Глория сбила все ее мысли одной фразой:       — Линарес, тебе звонит опекун... ***       В клубе царил ажиотаж. Ценители музыки и желающие просто хорошо провести время толпились вокруг сцены, в ожидании выступления группы. Николас переживал больше всех. Он, словно настоящий продюсер, хотел выбить лучшее место под солнцем для своих подопечных и главное, для нее.       — Вы готовы к выступлению?       — Мия написала новую песню, а я музыку, но мы толком не репетировали. — Бустаманте с совершенно ошалелым взглядом смотрел на Провенсо.       — Сейчас вы поете песню, с которой выступали в прошлый раз, потом выйдет Вико, а вы, в этот момент, попробуйте порепетировать. Спонсор уже здесь, и он любит, когда репертуар обновляется.       — А что за спонсор?       — Я и сам пока толком не знаю. Но говорят, он влиятельный человек.       Николас приобнял Вико за талию, прижимая ее к себе:       — Не волнуйся, у тебя все получится.       Надежда и вера, которую вселил в нее Нико, помогли Пас переступить через черту стеснения. Она уверенно шагала на встречу мечте, срывая аплодисменты и ликования в свой адрес. Прекрасно осознавая, какой ее голос сильный, и в ноты она попадает, куда лучше, чем просто любитель, Вико почувствовала себя звездой, но не торопилась взлетать слишком высоко, чтобы не было так больно падать. Но ведь это может быть завтра, а может и не быть. И пусть она исполнит лишь одну песню, а все лавры достанутся группе, но сейчас эта сцена принадлежит ей одной и она, заручившись поддержкой Нико, проложит себе путь к мечте.       Выступление не сказать, что удалось на славу. Неудачная репетиция, которая превратилась в перепалку между Мариссой и Пабло, дала о себе знать. И пусть первая песня зашла на ура, а вот с новым репертуаром получился экспромт. Пела Мия, а Пабло играл. Мануэль пробежался по тексту пару раз и в его голове отложились лишь несколько фраз, которые он пытался вставить в нужный момент. Было интересно слушать, как они выкручиваются, и многие были довольны таким поворотом. Марисса не запомнила ни слова из написанного, потому что, кажется даже и не старалась запомнить. Ее голова была забита вопросом — Где Блас? Она обидела его и, хоть он и поддался страстному порыву, и поцеловал ее, но не простил. Она поняла это по его взгляду. Да и сам поцелуй был подобен защитной стена, неизбежная мера, чтобы не прибить ее на месте, за необдуманные поступки. Это была лучшая ссора в ее жизни, которую она никогда не забудет, но Марисса не хотела, чтобы она была последней. Что-то запретное и незаконное тянуло ее к нему. Спирито была на подтанцовке, просто открывала рот, пытаясь не портить мягкий голос Мии, который спас этот номер. Марисса вглядывалась в толпу, высматривая голубоглазого бородатого брюнета, который по ее мнению не мог не прийти. Ведь для нее, было так важно понравиться таинственному продюсеру и поехать на гастроли, хоть она сама могла убить это выступление. На входе мелькнула знакомая ухмылка и Марисса расцвела, продолжая играть роль танцовщицы. Выступление подошло к концу и ребята сорвали радужные оклики из зала и бурю оваций.       — А теперь, позвольте мне представить вам спонсора это концерта, — заголосил хозяин клуба, указывая за кулисы, где показался седовласый блондин: —       Прошу любить и жаловать — Серхио Бустаманте!       Ребята, с восторгом смотрящие в зал, перевели взгляд на мэра и побледнели один за другим. Мэр города произнес пламенную речь, совсем не показывая свое недовольство происходящим. У некоторых ребят даже закралась жалобная мыслишка, что мэр и правда доволен выступлением и проложит им дорогу в шоубизнес. Пабло же, понимал, что этого не произойдет, чтобы мэр позволил своему сыну скакать на сцене? Никогда.       Лухан металась по комнате, в ожидании Глории. Разговор по телефону был короткий, но многообещающий. Опекун лишь сказал, чтобы сегодня вечером она была в колледже, потому что он приедет и лично познакомится с ней. Линарес обрадовалась и одновременно испугалась его визиту. Почему он вдруг решил показаться? Раньше это тема была строгим табу, а сейчас он сам изъявил желание. Он ведь живет заграницей? — сама себя переспросила Лухан. Вернулся в город, поэтому захотел посмотреть на свое домашнее животное, которое он кормит и ноутбук забрал. Обязательно спрошу, почему он выбрал именно меня,почему так долго не показывался. И да, про ноутбук! Как он мог пробраться в колледж? Глория осторожно постучала в дверь.       — Лухан, опекун ждет тебя. ***       Бустаманте старший изъявил желание самому довезти сына до колледжа. Дорога проходила в гробовом молчании. Пабло не хотел начинать разговор, поскольку считал его бессмысленным. Отец никогда не разрешит ему петь в группе. Но он не понимал, почему Серхио молчит? Где грозные, пугающие крики в его адрес, наказания, в конце концов. Они зашли в холл колледжа и Серхио прервал эту гнетущую тишину.       — Не буду спрашивать, как ты оказался в клубе и, что ты там делал, потому что знаю, ты снова обманул меня. Но и это не главное. Скажи мне, Пабло, это правда, что ты встречаешься с девочкой из приюта?       Парень замялся, отводя взгляд в сторону лестницы, где сверкнули русые косички — Правда.       — Значит, меня не обманули, — выдохнул Серхио, смотря на сына. — Я ничего не имею против этой девочки. Ты можешь поразвлечься с ней, я понимаю тебе это нужно, ведь ты мужчина, но это ведь ненадолго?       Пабло продолжал смотреть в сторону лестницы, откуда осторожно появились серые глаза Лухан. Их взгляды встретились и девушка немного испугалась, боясь, что ее обнаружат.       — Знаешь Пабло, я вот посмотрел сегодня на ваше выступление и думаю, в вас что-то есть, — шутливо улыбаясь, продолжил Серхио, — пожалуй, я организую вам гастроли и позволю тебе петь в группе, — мэр заглянул в недалекое будущее, и, замечтавшись, продолжил, — в конце концов, ты сможешь со временем заняться сольной карьерой. Если только ты серьезно не спутался с этой девочкой.       Бустаманте младший посмотрел на Лухан, словно извиняясь за свои слова, и решительно взглянув на отца, ответил:       — Конечно несерьезно. Как ты мог подумать, что я сын мэра, Пабло Бустаманте, всерьез увлекусь девочкой из приюта? Ты прав, это для развлечения. - Парень заметил улыбающиеся глаза отца и перешел к главному вопросу: — А что ты говорил насчет группы? Разрешишь мне петь?       — Твой отец всегда держит слово. И уже на следующей неделе вы поедете на гастроли.       Пабло как-то грустно улыбнулся, слыша у лестницы, удаляющиеся шаги. Он оказался на чаше весов. С одной стороны музыка, а с другой, любимая девушка. Выбирая Лухан, он рисковал уронить на дно мечту всей жизни, а выбирая музыку, падать придется их отношениям. Остается только надежда на то, что Линарес сможет его понять. ***       Неспешно, потягивая сок за барной стойкой, Блас сканировал зал в поисках Линарес, хоть и знал, что сейчас она в колледже, но все же, проверял, не придет ли она. Врочем, это не мешало ему с интересом наблюдать за выступлением своей маленькой чертовки, отмечая про себя, что она неплохо двигается. Когда вышел Серхио, Эредиа лишь мельком взглянул на то, как рушатся мечты Пабло и демонстративно отвернулся.       — А я знала, что придешь.       Эредиа улыбнулся, неудосужив Марису взглядом. Самонадеянная девочка! Но это особенно цепляло в ней.       — Тебе понравилось наше выступление?       — Я даже не слушал его. Зашел выпить сок, а не на тебя глядеть.       — А у нас в городе только один клуб? Или ты случайно зашел именно в тот, где я выступаю?       Эредиа наконец повернулся, изучая ее взглядом и ехидно улыбаясь.       — Говорят, тут бывает отличное шоу. Можно случайно наткнуться на спектакль — «Я не хотела целовать Пабло». —       Блас, но я, правда не хотела…       — Забудь, — оборвал ее Эредиа, попутно доставая звонящий телефон.       — Ты простил меня? — с надеждой поинтересовалась Марисса, жалобно заглядывая в его глаза.       Телефон в руках не переставал вибрировать, но Блас нашел время, чтобы угрожающе посмотреть в глаза девушке и вкрадчиво произнести:       — Я запомнил! — И отвернулся наконец, ответив на звонок. В процессе разговора, Эредиа несколько раз огляделся по сторонам, боясь, что его услышат. — Оставайся там. Я сейчас приеду.       Блас подошел к Марисе нервным и раздраженным, словно школьник, который не выучил урок, а его вызвали к доске.       — Мне нужно отъехать.       — Куда ты? Мы же хотели прогуляться вечером, помнишь?       — У меня семейные дела.       — Твои родители же давно погибли? У тебя есть еще кто-то? — спросила Марисса у самой себя, поскольку Блас в этот момент уже покинул клуб. Недолго думая, Спирито ринулась в погоню, но машина старосты с визгом скрылась за поворотом. *** Зайдя в колледж, Блас прямиком направился в кабинет директора и обнаружил пугающую картину: Лухан стояла возле двери, сжимая в руках карандаш.       — Только попробуй ко мне подойти.       — Что здесь происходит? — завопил Эредиа, кидая непонимающие взгляды на присутствующих.       — Это ты мне скажи, что происходит? — приказным тоном спросила Линарес, еще сильнее сжимая в кулаке письменную принадлежность. — Кто этот человек? Почему он представился моим опекуном?       — Это и есть твой опекун, — попытался соврать Блас.       — Не лги! Вчера у меня пропал ноутбук, с помощью которого я связывалась с опекуном, а этот, — она кивнула в сторону лжеопекуна, — утверждает, что связь со мной была только через директора. Кто этот человек? — напористо спросила девушка, — и какое отношение к этому имеешь ты?       Блас обреченно выдохнул, махнув рукой лжеопекуну, чтобы он отошел от девушки. — Это Гильермо. Мое доверенное лицо.       — Зачем ты это делаешь?       Внутри старосты, что-то сжалось, подавляя желание рассказать правду. Он представил себя на месте Лухан и очень испугался за нее. Незнакомый человек пытается выставить себя опекуном. Для чего ему это надо? Увидев в руках девушки зажатый карандаш, Эредиа стал переживать за Гильермо. На месте, Лухан, Блас давно бы воткнул его ему в глаз, а у нее терпения больше, но вот уличные повадки и инстинкт самосохранения остались неизменны. Приведя себя в чувство и вернувшись к реальности, староста, насмешливо поглядел на девушку:       — Это был акт милосердия. Ты так хотела увидеть опекуна, что я решил сжалиться над тобой.       — Я не вижу причин для такой ненависти, — сквозь пелену слез проговорила Лухан, смотря в глаза Бласу. Не выдержала. Сбежала.       Эредиа зло выругался на Гильермо, этот идиот так оплошал! Но винить в этом было некого, кроме самого себя. В погоне за собственным спокойствием, он хотел обмануть девчонку и продолжать издеваться над ней в живую, но при этом виртуально помогать. Почему она не дает ему спокойно жить? Зачем он устроился в этот колледж? Сам хотел, чтобы ее выгнали, сломить ее дух, и желание бороться, а сейчас, когда задел ее за живое, вместо того, чтобы упиваться ее поражением, он чувствует, как его тело наполнят обида, которую в данный момент испытывает Лухан. Ну не дурак ли? ***       Она сидела на стуле в своей комнате, тихонько плача, уткнувшись в мягкого мишку. Эредаи осторожно зашел, прикрыв за собой дверь. Он шел медленно, с трудом преодолевая каждый шаг, разделяющий его с Лухан. Он пытался заставить себя бросить эту затею и уйти, давая ей возможность выплакаться, но противное чувство внутри хотело насладиться и посмеяться над ее слабостью и одновременно посочувствовать, и поучаствовать самому. Проникнуться к ней душой, позволяя ей выплакать его слезы, прожить его жизнь и смыть прошлое, чтобы начать жить с чистого листа.       Его права рука грузно легла на плечо Лухан, отчего та резко обернулась, выставив перед собой карандаш, зажатый в руке. Обида прожигало пространство вокруг, раскаляя воздух до предела и Лухан, уходя из кабинета директора, даже не заметила, что ее рука продолжает греть спасительный карандаш. Мишка полетел в сторону Бласа.       — Убирайся! Прочь!       — Я хотел обезопасить себя и не подумал о тебе. Прости!       Его слова пролетели мимо ушей, оставляя эхом слово прости.       — За что ты так со мной?       — Я хочу, чтобы ты не забывала свое прошлое, не надеялась на лучшее и не распускала нюни. Никогда не позволяла себя плакать, как бы жизнь тебя не била. - Эти слова легко вытягивали соленые капли из ее глаз, которые беспрепятственно лились по щекам. — Забудь своего опекуна. Если он захочет, то сам появится, а если нет, то научись жить без него.       Эредиа пристально смотрел на нее, не отрывая взгляда голубых глаз. Осторожно, боясь, что она сорвется и убежит, Блас подходил к ней, как к волчонку, который не подпустит к себе, если не будет уверен в благих намерениях. А его, себе подобного, она сможет подпустить ближе?       Он смахнул соленую влагу с ее щеки, вырывая наружу истерический, отчаянный рев девушки. Это были первые слезы облегчения в этом колледже. Бывают моменты, когда ты копишь все в себе, не давая слабины, а потом ждешь удобного случая, чтобы разразиться слезами, давая плохим эмоциям вырваться наружу. Эредиа крепко сжал ее кисть, забирая карандаш.       — Все, все хорошо … — успокаивающе произнес Блас, другой рукой прижимая к своей груди голову Лухан. Ему было необходимо ощутить слезы этой девушки на своей рубашке, пропитаться ими, чтобы побыть в ее шкуре и принять на себя хоть каплю тех чувств, которые она испытывает. Скрип двери послышался за спиной. Лухан продолжала плакать, прячась от всего мира за широкой спиной старосты.       — Закрой дверь с той стороны, — огрызнулся Блас, не поворачиваясь.       — Вообще-то, это моя комната. — Послышался знакомый голос, позади.       — Марисса, выйди! — Четко сказал Эредиа, и сквозь зубы добавил — пожалуйста.