скрип пальцев по асфальту
стиснув зубы и зажав кулак
Выйдя на улицу, я почувствовал, как прохладный воздух царапал мою кожу, но в то же время освежал и прочищал мой разум. Хорошо, что я надел кофту, но лучше было бы накинуть ветровку, за которой возвращаться совсем не хочется — слишком далеко уже ушёл. Взглянув на ночное небо, я начал вспоминать, как не раз думал: почему именно ночь мне так необходима, — но так окончательно не пришёл к ответу. Её красота просто покоя не даёт. Ночной город кажется мне изысканным блюдом в дорогом ресторане или самой элитной шлюхой города, с которой все хотят переспать. Она показывает всю свою красоту только ночью, когда обнажается перед каждым человеком, словно в первый раз, её тело усыпано россыпью звёздных бриллиантов, что привлекает ещё больше внимания. Я бы отдал все деньги, которые у меня есть, чтобы увидеть её вновь. Спать хотелось жутко, и у меня складывалось такое ощущение, что если я кого-нибудь встречу на улице или в переулке, то они испугаются меня, подумав, что начался зомби-апокалипсис. Глаза опухли и покраснели, а вялая походка была похожа на человека, который восстал из мёртвых. Проходя небольшие улочки и грустно улыбаясь, меня осеняет мысль, что я цепляюсь за Чонгука, как за главную крупицу своей жизни. Я скучаю по Чону. Эта мысль туманит мой разум каждый раз при прогулках по улицам или при просмотре совсем не смешных комедий по телевизору. Понимание того, что мне не хватает разговоров с ним и мелкий детских ссор, сильно ранит. В последнее время наши звонки или переписки сводятся к минимуму. Он говорит, что очень занят и не может постоянно держать со мной связь. Это немного расстраивает, а иногда и пугает. Не хочу вести себя как последняя девчонка и пускать сопли по пустякам, но по-другому не могу, это очень тяжело, когда ты остаёшься без видимой поддержки. Если так задуматься, то я Чонгук-и могу назвать своим братом. Его семья практически воспитала меня, подняла на ноги, и именно они показали мне настоящую любовь. Вспоминаю, как родители Чона уговаривали меня уехать за границу для моего же блага, смутно помню, как на это согласился и как уехал. После приезда в Корею я так и не смог их навестить, потому что они уехали отдыхать в Токио, но уже на следующей неделе приедут. Думаю, что они будут очень рады меня видеть, так же, как и я их. Витая в лёгких размышлениях, я вдалеке заметил маленький магазин. Небольшая парковка была абсолютна пуста. Её освещало около пяти фонарных столбов, и один из них постоянно моргал, что жутко напрягало. Сам магазин немного обшарпанный, но довольно миленький, если так можно говорить вообще о супермаркетах. — Ура, магазин, — еле слышно пробурчал я себе под нос, поднимаясь по ступенькам вверх. Магазин небольшой и всегда пользовался популлярностью, потому что у него было хорошее месторасположение, что охватывало много близлежащих домов, и было легко дойти до него. Постоянный завоз свежих овощей и фруктов, что бесспорно радовало жителей районов. Не нужно было ходить на рынок, который находился довольно далеко. Зайдя внутрь, я никого не увидел. Хотя, кого я в принципе собираюсь увидеть? Продавец, наверное, на складе и, скорее всего, он разбирал коробки с товарами, которые поленился разложить ещё в прошлый раз. Я не буду удивлён, если он там спит, не выдержав навалившуюся усталость. Работа ночью требует железных нервов и стойкости ко сну, не думаю, что каждый человек сможет справиться с такой нагрузкой. Иногда при вылазке в магазин я очень жалею, что не составляю список покупок. Обычно я прихожу и начинаю вспоминать, чего у меня нет в холодильнике, в шкафчиках или тумбочках, но это оказывается большим провалом. Помню, как мне Чонгук делал замечания из-за моего безответственного подхода к покупкам, но я лишь отмахивался, говоря, что это не имеет никакого значения. Я обещал о себе заботиться, но это не всегда выходит. В моей корзинке находятся готовые полуфабрикаты: хлеб, яйца, овощи, крупы и хлопья, немного соков, молоко и пару штук рамёна. Осталось только одно, без чего мой поход в магазин не может закончиться — это леденцы из зелёного чая и яблок. Проходя между стеллажей и направляясь в сторону полок с конфетами, я заметил как некий человек направляется к магазину. Он идёт медленно, но уверенно, не выглядит усталым или вымотанным. Не то, что я, он — полная противоположность мне. Подойдя к стеллажу, я быстро заприметил свои любимые конфеты. По сравнению с другими сладостями, эти продаются не так хорошо, но люди многое теряют. Зачастую у всех леденцов вкус очень приторный или резкий, а у этих он очень мягкий и немного кислый, как раз разбавляют всю сласть. Я помню, как впервые их попробовал в военной части, на работе своего брата. Меня угостил незнакомый для меня парень, он был высокого роста, очень худой и бледный, его взгляд был зашуганным, а под глазами виднелись заметные синяки от недосыпа, но его яркая улыбка всегда ассоциируется у меня с этими конфетами. Я резко дёрнулся, услышав позади меня странный звук. Это было похоже на удар чего-то об кафельный пол. От любопытства я обернулся: на полу лежал журнал желтых сплетен обо всех знаменитостях Кореи. На его месте я бы вообще его выбросил или снял с производства — дрянь ещё та. Только сейчас я обратил внимание на то, как он одет. Парень был в кепке и маске, а единственное, что было видно — это глаза. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, и мне этого хватило. У него настолько сильный взгляд, что не отвести глаза от него тяжело. В недоумении от происходящего, я решил уйти первым. Разве это было целью моего похода в магазин? На странных типов пялиться? Негодование от самого себя приводила в ярость. Пытаясь не обращать на него внимания и на ощутимое жжение от его взгляда на спине, я молча пошел к кассе. Он двинулся вслед за мной. Было ожидаемо, что кассира все ещё не будет. Такое ощущение, что он даже грабежа не услышит. Пока мы стояли и ждали продавца, незнакомец со мной вдруг заговорил. — И часто ты так ночью бродишь? — сказал он с ноткой иронии. Каково было моё удивление, когда его голос показался мне очень знакомым. Хриплый голос плавно сливается с мягким басом и обволакивает меня с головой. Такой чёрствый, но в тоже время спокойный и тёплый, это была будто музыка для моих ушей. Где я мог слышать этот голос? Никак не могу вспомнить. Не то, чтобы у меня проблемы с памятью, я просто не запоминаю ненужный мне мусор. Я не видел смысла отвечать незнакомцу, поэтому только бросил недовольный взгляд на него, надеюсь, он понял, что я не настроен на разговор. Спустя минут пять было заметно, что он начал нервничать, я могу предположить, что ему тоже не нравится ждать так же, как и мне. Он постоянно щёлкал пальцами, и это дико бесило. Я не выдержал и сорвался. — Прекрати, — прошипел я. Он посмотрел на меня с удивлением и, отодвинув маску, сказал. — Не знал, что ты умеешь говорить, неужели тебя это раздражает? — голос очень спокойный и тихий. — Нет, блять, я кайфую! — я не хотел отвечать настолько резко, думаю, это всё из-за недосыпа. — Полегче, парень, если ты такой неженка, то я пойду найду продавца, — он был очень озадачен моей грубостью, неужели задело? — Айщ, что он о себе возомнил, — пробурчал себе под нос я. Его не было минуты три, и когда он выходил из подсобки с уже проснувшимся и недовольным продавцом, то прожигал меня хладнокровным взглядом. Быстро расплатившись, я пошёл домой, а тот парень направился в сторону авто. И знаете что? Я хочу такую же машину. «Mercedes Benz» — очень удобный, выглядит дорого и не вызывает постороннего внимания. Этот человек явно знает толк в машинах, но почему-то складывается ощущение, что он недооценивает её, а это весьма печально. Перед тем, как сесть в авто, он махнул мне рукой, таким способом прощаясь. Я резко развернулся и пошёл по направлению к своему дому.***
Прошло около недели. Наконец-то, я устроился работать в музыкальный магазин. Платили достаточно неплохо, денег на проживание и необходимые нужды мне хватало. Работать приходилось во вторую половину дня и заканчивать поздно вечером, в принципе, я был рад тому, что не нужно было рано вставать на работу. Меня всё устраивало, посетителей много не было, да и делать ничего особенного не нужно. Приходя домой, усталость окутывала меня с головой каждый вечер. Моя жизнь превратилась в рутину обычного жителя, я перестал замечать, как пролетали дни. Чонгук всё время был занят, и мы редко созванивались, хотя, я всё понимал, что он занят и старается поговорить со мной в любую свободную минуту. Но мне так чертовски его не хватало. Проснувшись ближе к обеду от дикого сушняка, я потопал на кухню за водой, вроде не пил вчера, да и вообще у меня сухой закон, с чего бы это вдруг? День начинается, как обычно, тот же распорядок дня: пробежка, душ, завтрак, а потом работа. Все повторяется вновь и вновь, день за днём. Ничего сверхъестественного, кроме одного факта, у меня создаётся впечатление, что за мной кто-то наблюдает, и этот кто-то не один. Я несколько раз замечал, когда возвращался со смены, что за мной кто-то идёт. Один раз я вообще испугался, потому что задремал на работе, а когда открыл глаза, то увидел его. Странный тип, что за мной смотрит через витрину, он подошёл вплотную к стеклу и впился в меня взглядом. Его большие глаза смотрели с бешенством, он как будто был одержим. Он напоминал человека, который сбежал из психушки и рыскает по городу в поиске новой жертвы. Как только он заметил меня, сразу убежал. Мне кажется, я видел его ещё потом, буквально несколько раз. Мне жутковато стало возвращаться с работы. Кто бы это мог быть и что ему нужно от меня? Эти мысли не давали мне покоя, и я не мог нормально спать даже днём, из-за чего стал не высыпаться и, вследствие чего, засыпать на работе. В пятницу ко мне зашёл довольно странный посетитель, он был скромно одет, в кепку, а лицо закрыто шарфом, весь в чёрном. Кажется, я его знаю, эти глаза, я их видел. Пронзающий холодный взгляд. Стоп, это тот парень из магазина продуктов. Он сказал, что у него сломалась гитара, и ему нужно срочно заменить деталь. Мы попытались подобрать нужную, но этого сделать не удалось, так как замену этой детали лучше делать вместе с гитарой, потому что выбор производителей огромен, и все они разные. Я попытался ему это объяснить, в итоге он сказал, что чуть позже подъедет с гитарой. Время близилось к закрытию, но он так и не пришёл, смысла его ждать я тоже не видел. Время — деньги, а сверхурочные мне не платят, поэтому я начал собираться. Меня посетила мысль, что, скорее всего, он придёт завтра, нежели сегодня. Хотя я ждал его весь остаток дня, посетителей не было больше. Выйдя из магазина, я выключил везде свет, а также проверил замки, закрыв последнюю входную дверь, я направился домой. Наверное, это вошло уже в привычку, я оборачиваюсь каждый раз по сторонам, посмотреть, никто ли не наблюдает за мной. Не скажу, что я параноик, но чувство страха не покидало меня весь день. Спускаясь по ступенькам, я услышал треск веток, не имею понятия, откуда он исходит, как-будто сразу отовсюду. Я резко обернулся, но это была женщина. Господи, мне уже чудится, что меня повсюду преследуют. Не обращая внимание на это, я надел наушники и пошел дальше коротким путём до дома. Обычно такими путями мне доводится ходить очень редко, только в том случае, если опаздываю или спешу. Я пошел по узкой тропинке, здесь довольно темно, совсем нет освещения, и в череду последних событий мне просто тупо страшно, а иногда мне начинают мерещиться странные вещи. И на кой-чёрт меня дёрнуло пойти сегодня тут? Завернув за угол, ощущение тревоги нарастало, как большой снежный ком. Кончики моих пальцев начали холодеть, а горло резко пересохло. Острая боль от полученного удара, и вот я, упав на колени, опираюсь на стену здания. Единственный вопрос сейчас — кто? Смысла думать, за что, не было. Было глупо рассчитывать, что проходя по таким улочкам, я не наткнусь на таких моральных уродов. Дотянувшись рукой до своего затылка и почувствовав что-то мокрое и теплое, — это была кровь, много крови. По вискам раздавалась тупая боль, которая тяжёлым грузом давила на глаза. Попытавшись встать на ноги, я получил ещё один удар в плечо с ноги. Меня откинуло вперёд лицом к асфальту, проехавшись несколько десятков сантиметров по холодным и жёстким крупицам земли, камней и пыли, я почувствовал, как что-то внутри меня треснуло, как будто мое тело рассыпается на мелкие части. По моим венам шел адреналин от этой ситуации, моё сердцебиение отдавалось эхом в голове. Всё тело пульсировало и откликалось на пронзающую боль, как будто в меня вонзили нож. Подняв голову, я увидел двух людей, одетых во всё темное, лиц не было видно, только глаза. Они напоминали два мрачных пятна, нежели людей, но можно ли назвать их людьми, разве они этого заслуживают? Один был высокого роста с битой в руках, а у другого шрам на глазу и безумный взгляд. Дикий ужас начал меня охватывать, я понял, что каждая клеточка моего организма начала сжиматься от страха. Я не мог вымолвить ни писка, а просто смотрел на них, как овечка на волка, беззащитная и беспомощная. Бессилие — это я. Сейчас я не могу сделать ничего, могу попытаться, но будут ли эти попытки удачными или я здесь же и умру, дадут ли мне право на жизнь те, кто обычно её беспощадно отбирают? На моем лице застыло выражение ужаса, и, уверен, их это только забавляет. Собрав все силы и свою гордость в кулак, я вновь попытался встать. Несколько мгновений молчания, и тот, что с битой начал подходить ко мне. Я уже морально был готов к драке, даже в стойку встал, руки перед собой, ноги на ширине плеч, всё, как учил меня Чон. Замах и удар битой, от которого я не смогу увернуться, пришёлся по руке выше локтя. Мои руки перестали меня слушаться, и я, как бес, слетевший с катушек, начал бить его. Удар за ударом, но попадал я мало, у него отличная подготовка, и он с лёгкостью уворачивался. Мне прилетело вскользь по щеке. Сжав кулак до упора, что аж больно, мне с трудом удавалось прицелиться в солнечное сплетение одного из громил. Нападавший схватил меня за руку и вывернул мне запястье, из-за чего я оказался в ловушке. Мои руки были за спиной и заблокированы, я не мог пошевелиться. Он схватил меня за волосы и начал тянуть назад так, чтобы моя голова поднялась вверх, и я смог увидеть второго. С головы, носа стекала кровь, попадая на глаза, в рот и каплями падая на асфальт. Кажется, я ждал следующего шага от них или от себя. Человек со шрамом на лице, его взгляд, полный ненависти и безумия, это взгляд убийцы — моего палача. Кажется, они меня сегодня убьют. После этих мыслей мурашки побежали по моему, телу и я начал осознавать, что здесь происходит. Смачный удар ногой по рёбрам, потом второй. Больно, очень, но меня здесь никто спрашивать не будет. Только на таких улицах можно ощутить всё отчаяние, тебя не спасут и не защитят, ты тут погибнешь. Я завалился на бок и попытался поставить блок, но не смог, второй начал наносить удары битой. Что это? Я услышал хруст своих рёбер. Громилы переглянулись и громко засмеялись, а всё, что чувствовал я, так это то, что как будто уронили зеркало и оно раскололось на много-много осколков. Чувствовалась боль даже там, где меня не били, слезы стекали ручьём, обжигая раненую кожу, как будто огнём. Не осознавая того, я закричал от дикой боли и начал кашлять кровью. Пытался, я правда пытался, звал на помощь, молился всем богам, но всё безуспешно, всё та же прекрасная ночь, пустующие улицы, ни живой души, только я, моя безысходность и эти ублюдки. Последний удар по голове, и моё сознание начинает меня покидать. Я лежу на холодном асфальте, еле держусь в сознании, неужели смерть пошутила? Я не могу открыть глаза, они залиты кровью и опухли, более того, уверен появились отёки, рёбра переломаны, кажется, и внутренние органы тоже не в порядке. Не пошевелиться, кричать и убегать бесполезно, я не в силах. В сознание всплывает всё тот же единственный вопрос, кто? На что я услышал смех самого дьявола. Он наступил мне на руку подошвой и начал растаптывать, как бычок от сигареты. Мои сухожилия не выдерживали такого напора и начали трещать по швам. Стиснув зубы, я пытался вытащить свою ладонь из-под его ноги. Такое ощущение, что я оставил часть своей кожи у него на ноге. Один из них схватил меня за воротник, я даже уже не понимал, кто именно из них это делает, я был похож на кусок тряпки. Он что-то говорил, но я не мог разобрать слов, о чём речь вообще, если он для меня уже давно смутно виден. Он продолжал сжимать мою шею двумя руками, пытаясь перекрыть сонную артерию. Я начал задыхаться, давление в глазах росло, кислорода становилось всё меньше, складывалось ощущение, что сосуды лопались, и глаза краснели. Мои попытки ему помешать были тщетны, но сил совсем не осталось, и всё, что я мог сделать — это просить еле слышным голосом остановится. В моих глазах стало темнеть, кажется, я теряю сознание. Смешная смерть, однако, люди, наверное, долго ещё будут удивляться, что за идиот пошёл по переулку в позднюю ночь, и будут говорить детям, что таким глупым быть не нужно. Я еле чувствую, как пальцы окончательно холодеют, прикрываю глаза и чувствую, как последняя слеза в моей жизни стекает вниз по щеке.Прости, Чонгук… Я не смог …