Сборник без названия

      Оливер, казалось бы, после победы над Дэфстроуком должен был ощутить удовлетворение от мести за убийство своей матери. Но почему же тогда он думал совершенно о другом? Да. Слэйд Уилсон заслуженно был обречен коротать свои дни в одиночной камере на небольшом островке Лиань Ю посреди Южного моря. Команда Стрелы выполнила свою работу: город очистили от накачанных миракуру людей и прочих приспешников Слэйда. Это все прекрасно, но не было полного ощущения победы. Не только отказ смириться со смертью матери терзал Оливера. Его мысли оказались занятыми совершенно случайно возникшей ситуацией, потянувшей за собой множество раздумий и размышлений.       Во время диалога с Фелисити, Оливер, следуя заранее подготовленному плану по передаче шприца с антидотом, признался ей в любви. Признался, чтобы Слэйд клюнул на это, поверив, что настоящая любовь Куина совершенно не Лорел Лэнс, как тот считал, а Фелисити Смоук. Оливер знал, что Слэйд хотел лишить его всех дорогих и любимых людей, поэтому похищение «любви всей жизни» оставалось делом времени. И команда Стрелы не ошиблась при разработке плана. Слэйд просчитался и был вычислен по маячку, находившемуся у Смоук, а затем и лишен сил с ее помощью посредством введенного антидота.       Все это проносилось перед глазами Оливера всякий раз, стоило ему закрыть их. Казалось бы, всего лишь отыгранная роль двух человек. Но чем больше Оливер думал об этом, тем больше понимал, что то признание в любви было самым искренним в его жизни. Еще никогда он не произносил эти три слова с таким трепетом и, возможно, надеждой. В сравнении с ними даже признания той же Лорел в свое время казались ему банальной влюбленностью, привязанностью. Не больше.       Он проигрывал в голове все это уже в который раз, пытаясь распознать самые незначительные мелочи в поведении Фелисити, прислушивался к своим чувствам. Он вспоминал тепло ее тела и прерывистое дыхание, сладкий вкус ее губ и яркие чистые голубые глаза, которыми она смотрела на него. То, как искренне и легко она ответила на его поцелуй. Он ощущал мягкость ее волос, а главное — незримое, едва уловимое ощущение необъяснимой близости и спокойствия, словно они тогда стояли совершенно одни. Без жучков и мини камер Слэйда. Словно все вокруг замерло на то короткое мгновение, которое длился их поцелуй, и в комнате остались лишь два любящих друг друга человека. Просто Оливер и Фелисити. Без масок и прозвищ.       Куин отчетливо помнил, как трепетало ее сердце, когда они прижимались друг к другу. Он также помнил, с каким трудом убедил себя, что это лишь игра, глупый план, необходимый для победы. Но тепло, поднявшееся изнутри и подогревшееся нежными губами Фелисити, неумолимо пульсировало, заставляя верить в необратимость возникновения нечто большего. Любви, которой он никогда до этого не знал. Какова вероятность, что Фелисити чувствовала в тот момент то же самое, что и он сам? Оливер поймал себя на мысли, что ему хотелось верить во взаимность. Со стороны могло показаться глупым, что красавец-миллиардер сомневался в чувствах к нему. Но как могло столь чистое и светлое создание полюбить монстра — убийцу, каким он являлся? А если могла — имел ли он право позволить Фелисити разрушать свою жизнь такой любовью? Эти вопросы выбивали его из колеи. И, возможно, разрешились бы одним разговором с самой Смоук. Но Оливер решительно избегал его, не в силах объяснить это даже самому себе. Ему казалось, что беседа разорвала бы последнюю нить надежды, погрузив их в реальность. А с ней у Оливера были довольно странные взаимоотношения, учитывая, что он прятался от нее под зеленым капюшоном и отбивался стрелами.       Фелисити Смоук — верная помощница, которую он представлял только в качестве друга. Скорее он хотел так думать, скрывая истинные чувства. Только сейчас у Оливера складывались миллионы паззлов, представляя единую картину, помогая четко видеть и понимать, кто именно все это время являлся настоящей любовью Оливера Куина. И это признание, пусть и вынужденное, но так легко слетевшее с его губ, стало самым первым честным и искренним за всю его жизнь.