Назови меня по имени

Джон очнулся от резкой боли, пронзившей плечо и постепенно растекающейся по всему телу. Не открывая глаз, попытался сосредоточиться и, не сдержавшись, сдавленно застонал. Он находился в прохладном, мало освещенном помещении, накрепко привязанный к стулу. Запястья, связанные за спиной, нещадно ныли, из-за тупой пульсирующей боли хотелось свернуться в клубок, и проснуться в своей кровати, будто всё это только сон. В самом деле, не многовато похищений на одного скромного военного хирурга? Доктор уже смутно догадывался о причине своего пребывания в таком состоянии, и внезапно совсем рядом прозвучавший писклявый голос развеял все неясности, в конце концов, по-другому и быть не могло. - Я же вижу, что ты уже не спи-и-ишь, - пропел над ухом знакомый до дрожи голос, - так что хватит играть в Спящую Красавицу и открывай глазки, малыш Джонни. Последовала новая вспышка боли. Распахнув глаза, Джон увидел склонившегося над ним Мориарти, который методично ковырял тупым ножом разодранное плечо и пожирал глазами, надеясь увидеть страх на лице доктора. Но и Джон был не лыком шит, лишь слегка скривился от боли и отвращения, но подобрался и покрепче стиснул зубы. Упрямству Джона Ватсона можно позавидовать, и он не собирался показывать этому маньяку каких-либо эмоций. Мориарти глубокомысленно хмыкнул, было непонятно, доволен он реакцией своего пленника или нет. Джон молчит. Мориарти обворожительно улыбается. Медленный поворот ножа в плече. Джон отрывисто вдыхает сквозь зубы. Мориарти улыбается. Джон молчит. Нож продолжает поворачиваться. -- -- -- Джон открывает глаза. В голове невыносимый гул, всё тело ломит, плечо болезненно пульсирует. Там, где он находится темно и холодно. И абсолютно тихо. Сколько времени он уже провел здесь? Видимо, на этот раз Мориарти решил поиграть с Шерлоком подольше. По крайней мере, сейчас не приходится выслушивать какой «Шерли» гениальный и занятный, как они с Мориарти предназначены судьбой друг другу, и как «Шерли» наивен и глуп, если всё ещё продолжает тратить своё время на бесполезного песика Джона. Хотя, после этот психопат всегда говорит, что иметь домашнее животное, верную ручную собачонку – совсем неплохо. И уходит в свои мысли на какое-то время. А потом всё по новой: голос Мориарти, боль, голос, боль, голос, боль… Мориарти выжидательно улыбается. Джон молчит. -- -- -- На этот раз Джон довольно неторопливо открывает глаза. Судя по ощущениям, его положение нисколько не изменилось. За исключением света, который прямо-таки слепил после пребывания в темноте. Мориарти снова здесь, навис над Джоном, упираясь коленом о стул, устроив его между ног пленника. Улыбается, что-то говорит, но Джон просто не в силах сосредоточиться и слушать весь этот бред, что несет этот гений. И безумец, по совместительству. Но в какой-то момент этот гениальный консультант замолкает и выжидательно смотрит на Джона, как бы спрашивая «Ну, что ты на Это скажешь?» А Джон непонимающе хлопает ресницами. Дыхание Мориарти чувствуется на губах и нестерпимо хочется отодвинуться, оттолкнуть, исчезнуть отсюда. А маньяк словно читает по глазам и довольно скалится. От Джона ускользает тот момент, когда Мориарти наклоняется чуть ниже и целует его. Он очнулся только тогда, когда чужой язык совсем обнаглел, жадно блуждая по его рту. И тогда Джон пытается хоть как-то отстраниться, но ему просто некуда деваться. А наглец медленно отстраняется, и смотрит ему в глаза. - Т-ты… - голос Джона хриплый и тихий. В карих глазах появляются озорные огоньки, на губах ликующая улыбка. - Какого хрена ты… - Джон не знает, как выразить словами свое возмущение, и запинается. - Ну, давай же, скажи что-нибудь банальное, вроде «Какого хрена ты делаешь, негодяй?!» - театрально кривляется Мориарти, явно довольный собой. Джон пытается утихомирить разгорающуюся внутри бурю, но плотно сжатые губы и гневный взгляд выдают его с головой. Доктор решил, что отвечать что-либо этому психу всё равно бесполезно, и раз уж игра в молчанку приостановлена, то можно попытаться выяснить хоть что-то о Шерлоке. Набрав воздуха, Джон начал: - Что с Шерл… -О-о-о, нет, нет, нет, - Мориарти положил палец ему на губы, с наслаждением наблюдая, как Джон чуть не задохнулся от возмущения. – О Шерлоке мы поговорим чуть позже, когда ты станешь более покладистым. Джон нахмурился. Прикосновение холодных пальцев жгло разгоряченные поцелуем губы и чтобы поскорее прекратить это, доктор просто кивнул. - Вот умничка, - улыбка Чеширского Кота на лице Мориарти не сулит ничего хорошего. Он медленно убирает палец и нараспев продолжает. – А теперь, играем дальше? По спине пробежали мурашки, тело заныло в ожидании новой боли. Словно в подтверждение его мыслям, Мориарти достает длинный стальной прут и, не сводя взгляда с лица Джона, приказывает кому-то в сторону: - Разожгите печь. Проверим жароустойчивость нашего Доктора. В голове пропадают все мысли, остатки самообладания направлены на то, чтобы не «потерять лицо». Но психа и расширившиеся зрачки пленника радуют и стимулируют к дальнейшим действиям. Мориарти безумно улыбается. Джон молчит. -- -- -- Давно Джон не попадал в такую… гхм… переделку. В голове непрекращающийся гул, а с телом… Кажется, что болит всё сразу, включая ногти и кончики волос. Думать о том, когда Мориарти вновь почтит своим визитом, какие пытки ждут его на этот раз, может ли случится так, что он всё же выживет и с Шерлоком всё будет в порядке, да и просто думать уже не было никаких сил. Горло саднило от криков, какая бы выдержка у тебя не была, но молчать когда к коже, раз за разом прижимают раскаленный прут, просто невозможно. Джону ещё повезло, что Мориарти отвлек писк телефона, и он со слащавым «Продолжим позже, милый» откинул жгучую железяку и ушел. После чего Джон наконец-то смог отключиться и не приходил в себя до этого момента. - Скучал тут без меня? – противный, как у мультяшного злодея, голос заставил поднять взгляд от пола и пробежать по фигуре вновь прибывшего. - Вижу, что да, - самодовольно улыбаясь, продолжил он. – Ну что, поговорим? – И погладил его по щеке. «Наконец-то! Теперь во всём этом появится хоть какая-то ясность. Что с Шерлоком?!» Джон кивнул и что-то прохрипел. - Ах, да, - Мориарти поднес к его губам бокал с водой, - твой хрип не очень-то поддается переводу, - и, придерживая голову своего пленника второй рукой, немного наклонил стакан. Джон жадно глотает прохладную приторную жидкость. Мориарти каким-то странным взглядом прослеживает, как струйки воды стекают по подбородку, шее, ключицам и скрываются за вырезом рубашки. Когда жидкость в стакане заканчивается, Мориарти резко отнимает его от губ, наблюдая за не успевшим закрыть рот доктором. Зрелище было, надо сказать, соблазняющее. А ощущение абсолютной власти над этим соблазнительным субъектом невероятно опьяняло. Мориарти схватил разомлевшего Ватсона за подбородок и резко приподнял, жадно блуждая взглядом по его лицу. Джон сглотнул, упрямо не отводя взгляд. В голове пронеслась запоздалая мысль, что в воде, которую он выпил, могло быть что угодно, включая яд или наркотики. И, судя по нахлынувшему чувству эйфории, Джон был прав. Перед глазами всё расплывалось, и единственным четким объектом в поле зрения был Мориарти, его будто светящаяся кожа и невероятно темные глаза. Джон, естественно, уцепился взглядом за него, стараясь сохранить трезвость рассудка, если таковая вообще была возможна в его положении. На какое-то время они просто замерли, рассматривая друг друга, пока Джон не прохрипел: - Ты вроде хотел поговорить… От этого низкого, с хрипотцой, голоса у Мориарти пробежали мурашки. Выпав из реальности, он медленно очертил большим пальцем колючий подбородок, провел по скулам. И ещё раз. Замерев, погладил. - Думаю, это нужно не только мне, - лукаво улыбаясь, ответил он. От такой неожиданной нежности, разомлевший Джон даже не успел особо удивиться, как ласкающая его рука пропала. - Ты ведь понимаешь, что если будешь меня слушаться, то всё может не так уж и плохо закончиться? – Внезапная серьезность в голосе Мориарти заставила Джона начать соображать. - С Шерлоком всё в порядке, можешь и не спрашивать, - криво усмехнувшись, поспешил добавить он. - Что тебе от меня нужно? - Хм, разве не ясно? Я хочу поиграть, - улыбается, - и теперь не только с Шерлоком, но и с тобой тоже. Джон вскидывает одну бровь. - И какие правила? - О, тебе вовсе не обязательно об этом думать. Скажу только одно – жизнь твоего обожаемого детектива теперь зависит и от тебя тоже. Так что лучше хорошо себя веди и не разочаровывай папочку. Понял меня, Джонни? - Да, - сглотнув, тихо ответил Джон. Он прекрасно понимал, что подписался сейчас на что-то, что может быть хуже всего того, что уже было. Но разве у него есть выбор? - Вот и славно, - криво улыбается Мориарти и достает из кармана кастет. Джон молчит. -- -- -- На этот раз Джон даже не понял, когда пришел в сознание. Казалось, что прошла вечность с тех пор, как он впервые очнулся в этом безрадостном месте. И ещё одна – с тех пор, как Джон уже не удивляется периодической нежности Мориарти. И даже (он никогда себе в этом не признается) начинает получать некое удовольствие от этих, как сначала казалось неуместных и лишних прикосновений. Иногда настолько невесомых, что и не ощущались вовсе, иногда слишком уж давящих и неторопливых, оставляющих после себя горящее ощущение на коже, которое ещё какое-то время напоминает о теплых руках его мучителя. Иногда Мориарти позволяет себе прикоснуться к нему губами. Никаких поцелуев, только прикосновение. Немного задерживается, и, неизменно легко улыбаясь, отстраняется. И в этом столько странной робости, которая никак не вяжется с образом Мориарти, что Джон несколько раз моргает и быстро облизывает губы. А однажды, когда Джон в очередной, в этой бесконечности, раз приходит в сознание, он чувствует перевязки на своих стертых в кровь запястьях. С удивлением пытается оглядеться, но вошедший в этот момент Мориарти отвлекает его от этого занятия, и чуть улыбается в ответ на его вскинутые брови. Джон не может вспомнить момент, когда Мориарти прекратил причинять ему физическую боль, он просто сидел напротив, увлеченно что-то рассказывая, или же наоборот – молчал. И в один из таких тихих моментов Джон понимает, что это молчание перестало быть тягостным, удручающим, перестало давить на грудную клетку, словно бетонная плита, когда во время этой тишины он пытался представить, что ещё сделает с ним этот криминальный гений. Джон закрывает глаза и старается запомнить этот момент. Но однажды эта «идиллия» рушится. После стольких тихих дней, Джон наконец-таки решается спросить о Шерлоке и, собственно говоря, об игре, в которую они, вроде как, ещё играют. И тут Мориарти срывается. Его глаза стремительно темнеют, лицо искажает ужасающая гримаса. Что-то невнятно прошипев в ответ, он нещадно избивает Джона. Проваливаясь в темноту, Джону кажется, будто он слышит тихое «Прости» и чувствует тепло пальцев на щеке. Показалось? -- -- -- С Джоном что-то не так. Довольно забавное замечание, учитывая в какой ситуации он находится. После того случая, Мориарти долго не было видно, и Джон проспал практически всё это время. Видимо, ему опять что-то подсыпали в воду. Но было странным образом всё равно. Хотелось увидеть его. Ничего не спрашивая, не ожидая ответов, хотя бы просто увидеть. Чертов Мориарти. Вот поэтому с Джоном что-то не так, ведь о Мориарти он сейчас думает больше, чем о Шерлоке. В очередной раз вынырнув из беспамятства, Джон видит перед собой Его. Либо это галлюцинации, либо Мориарти и впрямь почтил его своим присутствием. И глаза у него какие-то странные. В них и злоба (от которой Джон успел отвыкнуть), и сомнение, и… сожаление? Джон, не вытерпев больше этого взгляда, опустил глаза, пытаясь подавить нервную улыбку. Прищурившись, вглядываясь в лицо своего необычного пленника, Мориарти медленно делает к нему несколько шагов и останавливается на расстоянии вытянутой руки. Молчание затягивается. Джон, каждой клеточкой кожи чувствуя на себе чужой взгляд, не решается поднять глаза, но упрямство всё-таки побеждает. Доктор удивлен увидеть в глазах «врага» столько тоски, не притворной, не фальшивой, а настоящей, непреодолимой грусти. Да и «враг» ли он, этот человек, стоящий перед ним? Что за глупости, конечно же враг, иначе не пытался бы убить, не держал бы здесь. Тогда почему так сильно хочется сделать что-нибудь, чтобы стереть эту тоску из его глаз? Одернув себя, Мориарти снова надевает маску, и вот никакой тревожащей тоски в его глазах уже и нет, а Джон не может отвести взгляд от этого лица. В его голове пролетают мысли о жалости, но он понимает, что это определение явно не подходит для описания всей гаммы чувств, что обуяла его. Он хочет, чтобы Мориарти сказал или сделал уже хоть что-то, пусть снова взбесится и покажет огонь своих глаз, или просто молчит, вяло скользя изучающим, но совсем не колючим взглядом. Что угодно, лишь бы настоящее! А не эта маска. «Прекрати! Ты же не такой!» Джон уже открывает рот, чтобы озвучить последнюю мысль, но так и зависает, не выдав ни звука. А мучитель лишь скептически приподнимает одну бровь. - Рот закрой, ворона залетит, - гаденько ухмыляется Мориарти. Челюсть Джона с громким щелчком захлопывается. С каждым мгновением он распаляется всё больше. Эта нелепая ситуация, в которую он попал, эти его глупые мысли, идиотское поведение. Джон ужасно зол на себя. И на этого ухмыляющегося клоуна перед собой тоже, естественно. Уйдя в себя, доктор не сразу замечает, с каким восторгом его разглядывает Король всея преступности. А ведь тот действительно в восторге. Сколько эмоций, сколько жизни в этом лице! И тут Мориарти отрекается ото всех мучивших его сомнений и решает, что Шерлок своего доктора обратно не получит. Даже если и выиграет. Теперь Мориарти невыносима идиллическая картина живущих вместе Холмса и Ватсона. Решено. Это больше не верный друг гениального детектива, теперь это только его личный… кто? Друг? Скептическая ухмылка. Любовник? Мысль неожиданно приятная, но Мориарти не тешит себя надеждами. Игрушка? Да, точно. Это его любимая, личная игрушка. И ни о каком возвращении не может идти и речи. Эта игрушка, даже будучи сломанной, будет выглядеть весьма мило. Все эти решения Мориарти принимает за секунды и Джон совершенно ни о чем не догадывается. Неожиданно взъерошившая волосы на макушке рука опускается всё ниже, проводя по складкам на лбу, легко касаясь ресниц, заставляет доктора закрыть глаза. И Джон не видит, как Мориарти одними губами шепчет «Мой».