OST: — Ирина Понаровская & Вэйланд Родд — Я больше не хочу
Всё тайное становится явным, но есть двери, которые так и останутся для других закрытыми, а для тех, кто решил повесить на них замки — сокровенными. Вот и Космос с Лизой не торопятся рассказывать окружающим, что грань дружбы давно не держит оборону. Показать, как любишь — будто обнажить рану из-под повязки. Особенно когда так долго идёшь к принятию чувств, пытаясь прогонать от себя мысль о том, что родное и незаменимое шагает рядом. За руку держит, не отпустит. И сейчас не отпускает, трепетно прислоняясь под одним одеялом. Вроде бы и не холодно в комнате, середина весны за окном, но Лизе необходимо ощущать, что Кос рядом, а его руки расслабленно лежат у неё на груди и животе, вырисовывая на коже невидимые узоры. Она так зависима от этой подчиняющей щемящей нежности, что двинуться с места не может. Да и Космос очень внимателен. — Лиз, — Кос погружает длинные пальцы в золотистый каскад волос Павловой, медленно перебирая пряди, холодящие кожу, как шёлк. — Уснула? — Нет, про себя космонавтов считала, — и счёт этот заканчивался удивительно быстро. — Дальше единицы не двинулась. Ты же рядом, солнце моё. — Отгоняю бесов, — констатация факта, хоть сам бы про себя Космос так и сказал — чистый бес. Девчонке жизнь вздумал портить, а она довольна. — В кайф? — Ага, с битами и воплями, — но иного Лизе и не надо. Нужно накрыть манящие мужские губы поцелуем, погладить по щеке и попытаться развеять сомнения, невольно окрасившие лицо Космоса туманными оттенками. — Что тебя тревожит? Посмотри на меня? — Я тут подумал, заяц, — локоны Лизы не ведали порядка. Космосу более чем это нравилось. — Хорошо всё складывается, но… Запнулся. Слова подбирает. Чёрт! — Не выдумывай, — иногда не Павловой принадлежит роль фантазёрки. — Просто нам хорошо. Очень. И что нам ещё надо? — Я как ворую тебя, вот чего, — сонные зрачки Лизы будто сбрасывают оковы дрёмы, услышав неожиданную фразу. — Лётчик-налётчик! А ты всё про солнце… — Моё же, — не нужно искать доказательств очевидному. — Правда? — Не спорю, — не теряя задумчивости, Космос соглашается с Лизой, — но надо прекращать молчание. И куда тебя от меня уведут? Чего ты? — Ладно, — скрепя сердце, Лиза вынуждена признать правоту Космоса, который часто шёл у неё на поводу, — но потом… — А апрель чем тебе не угодил, алмазная? — Кос продолжает настаивать на своём. — Слишком хороший месяц, — по-настоящему весенний. Железный аргумент! Впрочем, Кос устал спорить. Космос и Лиза не отрицают важности происходящего между ними, но и не готовы до конца поведать всему свету о том, что больше не хотели расставаться. Сами не понимают, как водоворот закружил, не оставляя возможности располагать прежним существованием. Удобным, но в то же время тягостным и странным. Не своим. Поэтому Лиза не роняет лишних слов. Она страстно целует, тонет в объятиях, растворяется, как облака в бескрайнем небе, а Космос внимает ей и без буквенного звездопада. Пусть ему по нраву притягательный звонкий голос, от которого становилось куда теплее. Согревало. Как ни с кем. И место Лизы рядом с ним, в его руках, под одним одеялом, которое постоянно откидывается на пол, даря шанс потерять связь с реальностью. Сплетенные ноги не дали бы совершить лишнего движения, если бы Кос не стал вести борьбу за изгнание смятой простыни, сбившейся под ними. Лиза недовольна этим. Она делает попытку утихомирить вулкан, резко уткнувшись носом в тёмноволосую макушку и прижав лицо Космоса к груди, но притягательная тишина теряется, стоит ему передвинуться, балансируя между кроватью и паркетом. — Я сейчас упаду, — со смехом потягивает Лиза. — Упаду-у-у, Космос! Голос Лизы раздаётся надрывно и обречённо, но красивое лицо сверкает улыбчивостью. Она бы почти выселила Космоса на пол, если бы он не перевернулся на лопатки, удобно устраиваясь поперек кровати. Лизе остаётся прилечь, умиротворенно прижимаясь к тёплому боку, и устало выдохнуть. Ей больше ничего не надо. Она нашла свой дом, хоть и говорят недобрые люди об изменчивой погоде на космодроме. Но это не их дело. — Падай, алмазная, поймаю, — с готовностью заявляет Кос. — Сама свалю тебя за всё хорошее, — Лиза настроена серьёзно — Ты лучше всех знаешь насколько я хорош, да? — Космосу нравится, когда Лиза начинает смешно злиться. — Держись, Холмогоров, просто держись! — грозит Павлова. — А солнцем называла, — Космос считает секунды до момента нового поцелуя. — От слов своих не отказываюсь, — у Лизы одно солнце. Но сейчас он допрыгается. — Проверим, алмазная? — Начинай!.. Голубоглазая уворачивается от Космоса, игриво закрываясь от наглого взгляда маленькой пуховой подушкой. Противоборство изображается для поддержания спортивного духа. Лиза заливисто смеётся, улавливая, что этот космонавт рычит, как тигр, стоит ей лишь чуть-чуть повиноваться его захвату. Но счастливый смех пропадает: Холмогоров опускается ниже, заслоняя Павлову от света дневного солнца. Космос теснее подминает под себя Лизу, смотрящую своими алмазами влюблено и завороженно, что почти не верит тому, что она с ним и никуда от него не уйдет. Её не украдёт расстояние, а Космос совершит подобное преступление без запинки. Он — первый подозреваемый, но наказание за содеянное не казалось суровым. Всегда быть вместе только с одной. Это не представлялось Космосу чем-то немыслимым, пускай он и не вырос на сказках. Но он по-другому не сможет. Как бы не хотелось некоторым разубедить Лизу него благими советами, которые никогда не имели должного эффекта. Космос мог поклясться перед Лизой, что ощущал, как порхают эти невиданные бабочки в животе, и с каким жаром сжимается грудная клетка, когда они сливаются в одном сладком движении. Глубже и стремительнее. Значение имело лишь то, как Лиза с готовностью доверяется Космосу, потеряв трогательную стыдливость, от которой никак не могла избавиться, в несдержанных рваных стонах. Кос не сомневался, что Лиза поверит ему, не став смеяться над проявлениями чувств. Весна рядом с Лизой уносила Коса от мира, дышащего избирательным воздухом перемен. Сердца перестали их требовать, потому что расставили всё по своим местам. Остальное — суетное. Лиза приняла бы за чистую монету любую несусветную глупость о самом важном, которую бы произнес Кос, не подбирая слов и изящных оборотов. Она ему верит и того ей достаточно. Знает, что он любит. Чувствует, как затмил собой окружающий мир, как вкрадчиво определил всё, что будет иметь смысл. Момент, когда Космос, усмиряя тяжёлое дыхание, бессильно лежит, щекоча ресницами хрупкую ключицу Лизы и сотрясаясь от наслаждения, она хочет запомнить в любой мелочи. Каждый раз. Через несколько минут Космос временно покидает ворох подушек и одеял, и Лизу не бросает мысль о том, как она его любит. Поделать ничего с собой не может. Хочет лишь сохранить то, что теплилось между ними, как сокрытое за семью печатями. Ведь у неё есть непозволительная роскошь… Она знает, каким бывает Космос Холмогоров, стоит двери спальни плотно захлопнуться. Знает и никому не скажет. — Не хочу уходить от тебя, — Лиза наблюдает за тем, как Кос, стоя у открытой форточки, смолит, заполняя комнату дымом от «Marlboro». Этот запах прочно связан с её Космосом. Отличительная черта. — Никуда! Слышишь меня? Вскакивая с места, Павлова прислоняет мягкую щёку к обнаженной космической спине, а после нежно прижимается всем телом, допуская, что хочет в него врасти. Закрывает глаза, улавливая в царящей тишине лишь гулкие удары сердца, не разбирая, чей это звук. Всё одно, какая разница? Космос подавляет в себе невесёлый вздох, ловя чуткие пальчики, скользящие по его бедрам. Приятная теплота всё ещё владеет Холмогоровым, делая уязвимым и восприимчивым. На свои слова Лиза получит почти зеркальный ответ, но сначала Космос молча прикладывает холодящие ладони к щекам, стараясь взгромоздить неугомонную на себя. Его не отягощает собственная ноша. — Кос!.. Космос готов простоять в одной позе и час, и два, рассматривая округу с высоты пятого этажа. Подцепил эту привычку от Лизы. Но она любовалась небом и облаками, а он находил привлекательным и городской пейзаж, обыденный и сероватый. — Слышу, неугомонная, слышу, — негромко отзывается Холмогоров. — И больше тебя про это понимаю. Без дураков. — К чёрту шутки, — Лиза теряет веселость. — Я везде себя, как лишняя чувствую, но не с тобой. — Поэтому я делал всё, чтобы ты билеты на поезд брать не вздумала, — строго отрезает Кос. — Придумаешь дурость вселенскую, Ленинград. Мать твою, мне стоило это нервов! — Хватит припоминать, — Лизе не хочется вспоминать про ссоры. — Я же шутила, Кос. — Это не наш случай!.. Затушив сигарету в хрустальной пепельнице, Космос оборачивается, стремительно приникая сухими губами к открытым девичьим плечам. Он не спутает то, как Лиза трепетно подрагивает, ощущая его близость, как учащается её дыхание. У неё наверняка слабеют коленки, а Кос рад сходить с ума обоюдно. Магнитофон, небрежно накрытый вареными джинсами, взрывался энергичными мотивами «Электроклуба», но на забытый аппарат никто не обращал внимания… Когда-то Холмогоров не верил, что его настигнет душераздирающая напасть, а Лиза строила долгоиграющие планы на жизнь в другом городе. Теперь они с трудом расстаются, чтобы разойтись по разным квартирам. Ждут её следующий день рождения, как малые дети новогодний кулёк с конфетами. Для себя они всё решили, а любые препятствия кажутся легко преодолимыми. Надуманными. Апрельский ветер, залетевший в полуоткрытое окно, не в силах понять, как Космоса и Лизу отчаянно тянет друг к другу.***
Лиза просыпается первой, увидев, что Космос так и заснул, положив голову ей на живот и обвив руками ноги. От кого охранять пытался? Или боялся, что убежит, пока он спит, а после объяснит, что везде безнадежно опаздывала? Нет, вероломно оставлять Космоса одного Лиза не собиралась. Хотелось побыть с ним подольше, хотелось разбудить и показать, каким погожим может быть утром, если сильно любишь. Или попросить показать его. Но не решившись разорвать объятие, Лиза проводит пальчиками по тёмному затылку Коса, громким шёпотом стараясь его разбудить. Сначала он не реагировал на её призыв: распахнув синие сонные глаза, Космос недовольно качает головой. Утро раннее и прекрасное, а эта птичка уже хочет улететь. Играет с огнём! — Кос, дай пролезу через тебя, мне пора идти, — Лиза с сожалением вспоминает о времени и вздыхает. — Космос? — Лиз, как будто предки со своими огородами заметили, что тебя дома нет, — в семнадцать лет Лиза обладала долей самостоятельности, к которой привыкла с детства. Пчёлкины-старшие понимали, что не могли серьёзно на неё влиять, а в случаях, когда она не ночевала дома, говоря, что останется в квартире родителей или у подруги, верили ей на слово. Или делали вид, что верили. В силках не удержать. — С кем-то, Кос, ты в зеркало посмотрись, — Лиза уточняет, убрав с щеки небрежную прядь волос, — а брат всю неделю в мою сторону косо глядит. Может, спалились где. А я тебе рассказывала, что он тогда сказал. — Сдался тебе этот Пчёлкин? За ним бы, бля, кто проследил! — Космос прекрасно помнит, что друг остерегал Лизу от отношений с ним, но кто вообще будет слушать этого жука, в котором запоздало проснулась братская забота? — Ты девчонка взрослая… — Взрослая, но живу с тёткой под одной крышей. И пока никуда переехать не могу, — Лиза разводит руками не без грусти на лице. — Красивая, ты смеёшься надо мной? — Кос ещё больше не желает отпускать от себя Лизу, крепче сцепляя ладони на её обнаженных плечах. Одновременно тянется к открытой шее, что заставляет Лизу сдаться, поддаваясь потоку нежных поцелуев. Пока Космос резко её не отпустил, делая вид, что обиделся. — Хвостом вильнула, заколдовала, а я и повёлся? Порядок? — Иди сюда! — Лиза стремительно тянет Космоса обратно в свои объятия, жадно обняв за плечи, не давая ему шага для отступления. — Твоя взяла — ещё пару часочков я с тобой, а все дела на завтра. Доволен? — Да, малая, куда же я ушёл, мне это позволено? — он и сам не позволит себе променять Павлову на другую. Не будет же искры. Огня. — С пацанами за пивом сижу дурак дураком. Не жалуюсь, а просто констатация факта. — Расстроился, Космик? — Лиза смеется, прогоняя невольную тревогу возлюбленного своим задором. — Все выдающихся дам с Рижского обсуждают, а ты вяло поддакиваешь? Куда тебе, правда? — Если есть такая хорошая и добрая ты? — губы соприкасаются раньше, чем Лиза сможет ответить на вопрос Космоса, а поцелуй заставляет сердце колотиться чаще, не чувствуя связи с землёй. — Если я от тебя тоже никуда не денусь!.. Павлова вынуждена умерить свой пыл, откладывая момент вынужденного расставания с Космосом, что с каждым разом давалось всё труднее. Ей не хочется хвалиться своим счастьем на каждом углу, но постепенно все точно поймут, кто за кем ходит. Что ещё нужно Космосу? Ежу же понятно, что никуда бы она от него не уехала. Жизнь в родном Ленинграде обернулась бы полной тоской. По разным углам, встречаться на каникулах — не на это рассчитывали Космос и Лиза? Это не их случай, но в последнее время Кос только и делает, что куда-то торопит. Не нравится ему молчать. По правде говоря, Лиза тоже понимает, что они уже во всем определились. И что скоро грядёт её совершеннолетие, и что до свадьбы Космос непременно достанет свой заветный «Lincoln Town Car». В противном случае же не будет в семье спокойствия. Но это всё мелочи. А важное открывалось здесь и сейчас. И из-за этого Лиза везде опаздывает, ни капли из-за этого не жалея. — Тогда… — потягивает Кос загадочно, безотрывно смотря в голубые зрачки Лизы. — Павлова, не нравится апрель — попробуй ускользнуть в мае. Достану! — Я не буду от тебя прятаться, — как бы поведение Лизы не говорило об обратном. — Просто жить бы вдвоем, а больше ничего не надо. Что скажешь, Кос? — Не пожалеешь?.. Космос помнил, что однажды успел сказать ему Пчёла. И про то, что Лизе лучший шанс по судьбе выпадет, и что валить из Москвы ей надо в любом случае для своего же блага. В моменты пространных размышлений Кос признавал, что в общих чертах друг был прав, но вспышки просветления проходили быстро. Лиза исцеляла. — Передо мной не стоит этот вопрос, — уверенность в голосе Лизы не позволяет Космосу сомневаться в её словах. Все свои сомнения Лиза трактовала в пользу… Космоса. Жить вчерашними химерами больше не хочется. Поэтому Кос и берёт с Лизы обещание, что после последнего звонка в её школе они обо всем расскажут родителям и друзьям. Обязательно.