OST: — Женя Белоусов — Девочка моя синеглазая
Десять утра на командирских часах Космоса. Все проснулись, потянулись и вытащили себя из панельных и кирпичных коробок на улицу. Улыбнулись. По чуть-чуть. Красивые же, румяные и юные у всех лица, как с обложки журнала «Здоровье». Откуда у вчерашних школьников и миловидной старшеклассницы тучи в голубом? Выдумки! Можно бесконечно радоваться новому дню и строить долгие планы на лето, но почему-то не у всех получалось. Или не хотелось? Особенно у светловолосого парня в синей кепке и похожей на него девушки в джинсовом комбинезоне, облокотившихся друг на друга. Как две соломинки. Брат и сестра. Двое из ларца одинаковых с лица, но совершенно разные внутри. Приземленному Пчёлкину не суждено до конца понять, о чём постоянно думает его мечтательная младшая сестра. Лиза же не приемлет расчёта, с которым брат относился к жизни. Так и не сходились во мнениях, но дружно уживались под одной крышей. Земля и небо. — Проснись и пой, Пчёл, — Лиза делает попытку окончательно пробудить Витю от вчерашнего морока, — хоть раз по утру. Сашку сколько ещё не увидишь? — Ты это на серьезных щах мне заявляешь, малая? — Витя был готов согнуться пополам от приступа хохота, но прошедший праздник не дал ему шанса на свежую голову. — Пытаюсь, Витюш, — но что-то Лизе подсказывало, что попытка — пытка. — Сестра я твоя. Родственница. — Младшая, — хмыкнул Пчёла, — что значит мелкая. Во! — А выглядит всегда наоборот, — и это не только мнение Лизы, но и родителей Пчёлкина. — Что скажешь? — Парадокс, — Витя тоже умеет блеснуть умными словечками. — Где слов таких нахватался, Пчёл? — Лизе не надоедает бесполезный обмен любезностями с братом. — В школе не только бамбук покуривал, а вот что ты там делаешь, родная, я не знаю. И не финти мне про медаль, ты же списываешь безбожно! — Брешишь, жук? — Павлова не верит Пчёле, потому что про его тягу к знаниям знает лучше, чем кто-либо другой. — Так, Лизка, тогда ты чего мне в плечо сопишь? — выбраться из дома, чтобы проводить Сашу на вокзал, Витя и Лиза смогли с трудом, походу собирая все косяки в квартире. — Иди, учёная, брата себе нового поищи. Вокруг столько кандидатов. — Зачем мне головная боль номер три? — тем более Витя со своей миссией раздражителя справлялся прекрасно. И не только он. — У нас в компании уже есть Космос, — первой головной болью Лизы мог считаться Кос, но Витя за сестру не опасался. — Это хотела сказать? — А вот здесь вся моя нумерация сбилась к чертям… — или полетела в тартарары? Или в открытый космос. Чёрт! — Нашего клоуна никто не переплюнет, — Витя на лавры друга не претендовал. — Хорошо, что Кос тебя не слышит, — ссоры между Витей и Косом были для Лизы мучительны. — Твоя ворона Сашке руками машет, — Пчёлкин и на это способен не был. Сегодня. — Трезвость изображает. Чудеса! Глаза потихоньку приоткрываются навстречу солнечному свету, но Лиза не выспалась после веселых проводов Саши. Дьявол по имени Космос дёрнул её поехать гулять с компанией на Ленинские горы и шагу ступить не дал в сторону. Пчёлкин не возражал, Фил поддерживал, а Белого нужно было отгулять всем миром, чтобы армейская служба хотя бы отдаленно напоминала курилке мёд. И нет ничего плохого в том, что Лиза и Космос снова поспорили, обоюдно проиграв безрезультатное пари, и, кажется, разрушили прежние дружеские отношения до фундамента. За раз. На рекорд идут, ничего не скажешь. Поэтому Лизе так сложно спокойно посмотреть на Космоса. Она смущённо отводит голубой взор в сторону, когда Кос, оставляя разговор с Филом, обращает внимание на неё. Лиза намеренно держится общества брата, перебирая в голове осколки вчерашнего дня. Пчёла на спасательный круг не похож, но всё лучше, чем одиноко вариться в собственном соку. Тяжело свыкнуться с правдой? Себя понять, остановив бесконечный бег вокруг да около? Вот же он, Космос, рядом. Что ей ещё надо? На перроне шумно, а Лиза ушла в себя, вспоминая, как впервые посмотрела на Космоса вовсе не как на друга, как ещё пять минут после поцелуя не могла отпустить его рук. Ей было плевать, сколько дешёвого вина этим вечером было распито, и что по-хорошему Лиза должна была оттолкнуть Космоса как можно дальше от себя. Кидайте камнем в огород и обвиняйте в моральной несознательности, но они оба знали, что делают. Всё идёт правильно. Если тянет магнитом. Однако Павловой жизненно необходима пауза, чтобы каверза предательского чувства не опоясывала непослушные мысли скользкими ядовитыми змеями. Пятнадцать минут дайте!.. На передышку. О многом ли она просит? На вокзале же собрались в такую рань не зря. Провожают Саньку в неведомые азиатские дали. Друзья никогда не разлучались надолго, а ещё год назад не думали, что Белов загремит на службу. Все были уверены, что он поступит в институт. Сколько разных событий может произойти за это время? Никто из друзей и представить себе не мог, как изменят два года их молодые жизни, а если и начинал фантазировать, то быстро забывал свои порывы. Здесь и сейчас значение имеют иные чувства. Лизино лицо выглядит потерянным и усталым, и поэтому она держит Витю за плечо, надеясь, что брат поймает её в случае падения. Пчёла тот ещё ловец понурых девиц, сомневаться в этом не приходится, но он и сам выглядит не лучше. Кепка надвинута чуть ли не на веки, виски ноют, а самое главное огорчение — пачку сигарет потерял, не раздобыв новой. Беда! — Ёлы-палы, блин, — голос Пчёлкина раздаётся над ухом его заспанной сестры, и в следующий миг Лиза слышит оглушительный зёв. — Досада долбанная, сигареты вчера, походу, посеял. Пачка новая, бля. — Нечего было в багажнике кататься, акробат, — Лиза не удивилась тому, что нетронутая пачка сигарет канула в лету. Чего вчера только не было… — Там и забыл, а теперь ноешь. Или проспорил по пьянке Саньку? — Лизкин, — иногда Пчёле казалось, что двоюродная сестра никогда не признает его старшинства. Может, не казалось вовсе. Вроде и родичи, а всегда по себе сама она. Хоть и кровь не вода. — Ты по себе не суди. Я слышал, что ты вчера спорила с чудищем этим, который сейчас Тео «прощание славянки» исполняет. — Ну спорила с этим паразитом, было дело, — а спорить Павловой и Холмогорову, как с горы катиться. — И что, Пчёл, будешь меня опять за это лечить? Лиза не отрицает, но и не хочет выкладывать брату то, что спор с Космосом завершился явным подобием конкретики. Странным таким подобием, которого уж она точно не ожидала. И вместе было хорошо. Эти ощущения Павлова ни на что не променяет, даже если они окажутся сном и Космос неприятно удивит её тем, что забудет всё то, что было вчера. Потому что Кос и Лиза оправдали слух, который настолько сильно кружил в летнем воздухе, что шансов отвертеться от этой истории не было. Никогда не стоило воспринимать намёки Космоса впустую. То с армии его дождись, то жениться на ней придётся, то громовские цветочки в мусорку летят со скоростью света. И как у Лизы раньше получалось не замечать свою зависимость от присутствия Холмогорова рядом? Вот, собственно, допрыгались. Спасли вселенную от войны космической. Но Лиза никому рассказать об этом не может, не хочет и не собирается. Третьему не место там, где не могли разобраться двое. — На чём войнушку порешили? — Пчёла помнил, что родителям одним не справиться с характером строптивой Лизки. Вечно она в панцире и при своём мнении, но он её старший брат, пусть и двоюродный, а значит всё-таки Лиза должна его слушать для приличия. — Загасила Коса на этот раз? Ну хоть морально? — Брось ты мне это, Пчёл. Я его тебе в обиду не дам, — пересилив себя, Лиза отрывается от брата, решив, что нужно подойти ближе к друзьям. — Что ещё узнать хочешь? — Без глупостей, помни об этом, — у Пчёлы нет желания воспитывать Лизу, да и знал, что у Коса другие причуды и стремления. — Что, малая, пойдем ближе к нашим? — Пойдём, а то отсюда нас Сашка совсем не видит, — Лиза впервые за утро согласилась с братом. — Отчалит сейчас уже… Парни, вопреки помятому и сонному виду, разудало махали руками, предвещая будущему солдату лёгкую службу. Все же будет по уму?***
Пчёла убежал, прикрываясь от друзей срочными делами, а Фил уехал в казармы — лафа не может длиться вечно, а нагло пользоваться расположением ротного боксёр не хотел. Лиза и Космос остались вдвоём, чему оба втайне даже обрадовались. Они безмолвно решили бродить по Москве без конкретного маршрута следования, а когда немного устали, то зашли в первый попавшийся сквер, где под вязом стояла уютная одинокая лавочка. Они почти не говорили, мучительно переваривая вчерашнее, но Кос нарушил тягостное молчание первым. Такая уж у него участь. Ломать стены… — Запомни, — Космос присаживается к Лизе ближе, полноправно обнимая её совсем не как друг. Лиза не отталкивает его. — Что, Кос? — и зачем его отталкивать, если уставшая голова сама падает на крепкое плечо? — Я этого хотел. Ты понимаешь? — Космосу трудно скрыть от Лизы то, что она ему нравится. Он никогда не был равнодушен к ней, но, видимо, настала точка кипения. Он ей и навязывать себя не хочет, но понимает, что так и не отвяжется. И в Ленинград, кстати, тоже не отпустит. — Вогнать меня в краску? — что у Холмогорова получилось отлично. — Дурочку не строй! — Космос шумно выдохнул, и в следующую секунду достал сигареты, быстро затягиваясь. — Или снова показать? — Если соглашусь? — Лиза усмехнулась, пряча пылающее лицо в ладонях. — Нет, ну не соглашусь, а… — Спрошу, думаешь? — Кос отодвигает тонкие пальцы, стремясь увидеть алмазные глаза. — Ничего не думаю, — скоропалительно отвечает Лиза. — Я вообще о тебе не думаю, Холмогоров! — Врать не научилась, а ещё с Пчёлой под одной крышей живёшь, — не знает Кос, почему в последний момент Лиза даёт заднюю. Нет, этого он не допустит. — Ты что хочешь от меня, пришелец? — Мира во всем мире и «Линкольн» новой масти! — А «Жигули» уже не подходят? — Может, я не буду объяснять тебе на пальцах то, что и так понятно? — Не будешь, — согласилась Павлова, — тем более, Космос Юрьевич, Фил нас вчера поженил. Ты был навеселе, но согласился, а я… — Согласилась ты, чего запнулась? — молчание — знак согласия. Космос намеренно не даёт Лизе лишних секунд на раздумья. А то ещё одумается… — Властью, данной Филу пивом, комсомолом и Белым. Так и поженили. — Куда уж серьёзнее? — удастся ли выйти невредимой из этой комической бури? Чтобы сердце билось ровно и без эмоций, а окружающий мир воспринимался без неуместных слёз. С каждым днём Лиза убеждалась в том, что шансы её малы, ничтожны, в сравнении с тем, как она привязана к Космосу. Что получится из союза непутёвого сына профессора астрофизики и дочери судьи, погибшего по чьей-то преступной воле? Долго и счастливо?.. — Намертво, — строго произносит Кос, будто приговор чеканит. — Забились? Лиза решается взглянуть на Холмогорова, не пряча смущенных глаз. Космос, не обращая внимания на случайных прохожих, пересаживает её на колени. Он смотрит на Лизу совершенно теплым взглядом, и она не растолкует его иначе, как влюбленный. Ей ничего не остаётся, как ответить таким же безбрежным взором, потому что любые разумные фразы покинули взбудораженное сознание. Признания всегда будут даваться им тяжело. Поцелуи — куда лучше. Пространство предательски узкое, несмотря на то, что они на улице, и Космос, недолго думая, целует голубоглазую, а она отвечает почти по-детски, несмело. Лизе кажется, что его губы самые мягкие и нежные. Или не кажется? Потому что она никогда и никого не представляла на его месте. Но не знает, как на него реагировать? Как принять обновленную реальность, вдруг заигравшую всеми цветами радуги? Космосу ничего не кажется. Он поставил на то, что удержит эту девушку около себя, чего бы ему это не стоило. Лиза будет долго привыкать к нему? Пожалуйста, он потерпит. Только бы третий лишний к ним не лез и неважно, что из себя этот фрукт представляет. Вторых ролей подле Павловой для себя Космос не видел. Впрочем, Лиза сама не потерпит подобного. Чему-то же Космоса научили истории с Громовым и Боровицкой? — Ни стыда, ни совести! — раздалось за спинами у влюблённых. Лиза отрывается от Космоса первой, прыснув от смеха, а он бы и рад съязвить о том, что завидовать следует беззвучно, но его вниманием владеют пленительные голубые алмазы. Лиза стала центром его вселенной, а что же до остальных… Ему наплевать. Целиком и полностью. — Ты же понимаешь, что нам никто не должен мешать? — робко спрашивает Лиза. Она всегда будет бояться чужого вмешательства в их с Космосом отношения, а позже и в семью, но в свои шестнадцать говорит это не менее серьезно, чем скажет через несколько лет. У неё давно нет своего дома, но Кос теперь — её дом. Делиться не хочет, не будет. — Не захочешь — молчать буду, — Космос и сам хотел бы хранить свои чувства к Лизе от света. Так правильнее, хоть и не выйдет у него долго. С его-то отсутствием терпения. И с её обезоруживающей улыбкой, появляющейся на миловидном лице при виде возлюбленного. — А захочешь рассказать, Кос, то мне говори, — Лиза не устанет слушать Космоса. Никогда. — Всё решила, алмазная? — Космос с пониманием усмехается. — Решила, — глаза Лизы светятся счастьем, которое невозможно не заметить. Но пока она никому не скажет. — С остальным мы как-нибудь справимся? — Справимся, — соглашается Холмогоров, — я тебе обещаю… Июль восемьдесят седьмого года кружил головы не только от палящего солнца.