OST: — Мираж — Новый герой
Труды марксистов навевают откровенную скуку. Софе неинтересно протирать свои югославские джинсы в учебных аудиториях, а знания никогда не станут для неё приоритетом. Но институт подарил ей знакомство с Лизой, с которой всегда находилась тема для разговора, и поэтому Софа всем довольна. Шесть дней в неделю студентки встречаются возле памятника Ильичу у институтского сквера, вместе идя на занятия. Пытаются не уснуть в восемь утра на первой паре, усердно изображают работоспособность на второй и считают минуты до конца третьей. Зачастую они заживают в гости друг к другу. Традиция не нарушилась и сегодня, ведь надо разобрать материал к контрольной работе. Отлынивать больше нельзя. Девушки никого не стесняли. Старшие Пчёлкины благосклонно относились к друзьям Вити и Лизы, а Софа же была рада с ними познакомиться. Валентина Анатольевна — женщина ближе к шестидесяти годам, добродушная и окутывающая теплотой с первых нот разговора. От таких людей пахнет кулинарными изысками и домашним уютом. Она очень любила сына и племянницу, что можно было и сказать о Павле Викторовиче. Несмотря на внешнюю строгость, пожилой мужчина отличался добротой, нередко шутил с молодежью, с которой всегда находил общий язык. Пчёлкин-старший до сих пор следил за тем, чтобы Лиза ходила по дому в тапках и не вздумала простужаться. Такая забота подкупала Софку, мать которой чаще следила только за внешними приличиями. По крайне мере, из-за этого Голикова торчит на юридическом. Добрый папа от каторги не спас. Нужная же штука это ваше высшее образование. — Лизок, — Софа, распустив тёмные волосы, уложенные в аккуратный хвост, отбросила в угол тетрадь. — К лешему твоего Энгельса! Я эти причины возникновения государства в кошмарах скоро видеть буду. Не завалю я этот зачёт потом, поставят всё равно. Не за знания, так за доброе имя. — Окей, — два параграфа пройдены, и Лиза решила, что для Софки на сегодня достаточно. — Тогда я чайку тебе предложу. В зале посидим. — Как белые люди! Софка сомневается в том, что вольный пересказ лекций по теории государства и права понадобится будущей супруге служащего дипломатического ведомства. Никита Милославский — товарищ детства — давно обозначил свою позицию перед ней. Они поженятся, как только он получит высшее образование и назначение в капстрану. О профессиональном поприще Ник всякий раз рассказывал едва ли не с пеной у рта, зараженный идеей. Вышла бы из них идеальная пара, коли Софа тоже отличалась бы идейностью. На восемьдесят из ста. Но виски тянет. То ли от количества прочитанных вслух догм, то ли от красноречия одного неопознанного объекта. Кто виноват? Либо начинающийся холод, либо ухмылочка старшего брата Павловой. Повезло Лизе с родственником. Чёртов Пчёла! Софка и подумать не могла, что нелюбезное знакомство продолжится, и при каждой случайной встрече Витя Пчёлкин будет до неё докапываться, что-то всё время разведывая. Слишком мало времени прошло, чтобы Софа смогла почерпнуть хоть один рациональный вывод. Каждый саркастический разговор с Пчёлой делал из Голиковой потенциальную пациентку психиатра.— Привет, банановые брючки! — голос Пчёлкина был полон сладких нот, которым Софа не верила. — Не знаю, с кем ты сейчас поздоровался, но меня зовут Софья, — Софа отвечала Вите совершенно спокойно. — Это греческое имя. — Как Ротару, — шутливо подмечал Пчёлкин. — Хотя, ты… как её… Лорен, которая идеальная жена! — Нет, Ковалевская, мой юный друг, — идеалом Софу ещё никто не называл. — А я Витя Пчёлкин, — всё проще простого, но Пчёлу в себе всё устраивает. — Великий и ужасный? — Софа недоверчиво хмыкает. — Идейный борец за денежные знаки, — в этом Витя себе не откажет. Знает цену деньгам. — Уточни у моей сестры всю биографию. Лиза у нас в курсе про мои таланты. Но вспомнил, что она не скажет честно. У неё болезнь — Косматый головного мозга. — И как мне жить с этим? — Софа жалеет, что ввязалась в разговор с Пчёлой, но пути назад не было. — Придётся разговаривать со мной, — дарить Софке спокойствие Витя не собирался. — Нужно чаще наведываться к вам на огонек, раз вы все на своей учебке такие умные. Особенно ты. — Тяга к знаниям? — Софа не знает, кого Витя обманывает. — Наука — вещь капризная, не каждому дано! — Анатомия тоже наука, — Витю невозможно унять. — Я справлюсь. Ты у младшей моей спроси. — Окей, послушаем Лизу, — Софа заранее знает ответы подруги. — Лиза, что скажешь? — Чукча, у нас гуманитарный факультет, — Лиза раз за разом прекращала этот обмен любезностями между Пчёлой и Голиковой. — Соф, не верь ему, достанет ведь!
Пчёлу сдувало на очередной нектар, и Лиза не слишком охотно отвечала, куда он уходит и чем занимается, грузя голову Софы науками. Собирались же для учёбы, а не для промывания костей лицам противоположного пола. И Лиза строго реагировала на любые попытки обсудить её отношения с Холмогоровым, а Софке до сих пор любопытно, как сошлись эти двое? Забавный обормот и молчаливая принцесса, огонь и воздух. Почему Лиза заметно смягчается рядом с высоченным Космосом, расцветает и мило краснеет, стоит ему взять её за руку и приобнять? А вот Софа, зная Милославского много лет, аналогичным поведением похвастаться не могла. В голове у Голиковой потусторонние предметы, хоть у Пчёлкина интересуйся, как это вышло. «В голове какие-то пчёлы…» — промелькнуло на обрывке сознания. И снова всё упиралось в обаятельность светловолосого паренька, которого в квартире-то и не было уже часа два. Смотря на хулиганский видок Пчёлы — небрежно надвинутую на лоб чёрную кепку, толстую цепочку на шее и серебряный перстень на безымянном пальце, Софка не питала особых иллюзий насчёт его занятий. Фарцовщик, приторговывает каким-нибудь дефицитом, не меньше. Может, и больше, но дочь партработника не брала это в голову. Потому что привыкла судить о человеке по поступкам, а пока назойливый Пчёла смущает только словесно. Лиза вернулась в зал с большим клетчатым пледом, и завернула в него Софу: бледные щёки подруги совершенно ей не нравились. На дворе не май. — Всё точно в порядке? — Лиза почти корит себя за то, что заставила Софку заниматься чёртовой теорией, которую спрашивали с них в три шкуры. — Ладно, врубаю шарманку. Согласна и на «Попугая Кешу», в нём тоже своя философия. — Что-то я опухла от этих учебников, в следующий раз будем действовать по моей директиве, — внимание Софы привлёк повтор первой серии бразильского сериала, на котором помешались и её мать, и все родственницы, и соседи. Да что там соседи — вся Москва за непродолжительное время. — «Изаура»! Громче надо сделать. Все про него говорят, и только ты, Лиз, не в курсах. — Соф, я думала, что ты за повести о большой и светлой любви, а не за эти крокодильи слезы и классовое неравенство, — пускай Лизу совсем не удивляют вкусы подруги. — Посмотри разок ты этот зомбоящик с нормальным выражением лица, — Софа помнит, что даже «Онегина» Лиза пересказывает со своими смыслами. — Нет, Софа, эти сопли смотрит мачеха Коса, а я — пас, — Лиза снова отказывается. — А что, может быть, женщина толк в кинематографе высекает? — Ты это Косу расскажи, он тебе сто тысяч слов к прозвищу «пиява» предложит, — и если Юрий Ростиславович видел в девушке сына только положительные качества характера, то Наденька невзлюбила Лизу Павлову с первого взгляда. — Каналья! — Тысяча чертей! — не могла не отметить Софка, поглядывая на настенные часы. — Мне скоро домой. — Жаль, ведь классно сидим, — Лиза махнула рукой, решив хоть немного отвлечься на телеэкран, но раздалась трель звонка, — и кого-то принесло вольными ветрами. — Лизка, открой, это Витя, он ключи мог забыть! — послышался с кухни голос Валентины Анатольевны. — У меня руки в рыбе, отец просил к ужину приготовить. — Хорошо, — откликнулась Павлова на просьбу, — а ты, Софк, никуда не убегай. Через минуту на пороге комнаты возник Пчёла. Он плюхнулся на диван, падая рядом Софой, почти задевая коленями журнальный столик, на котором стояли чайные приборы. Пчела влетела в свой законный улей! — Не ждала? — Витя предпочёл не здороваться с Голиковой. — Я там Лизино чудище по дороге откопал, и дай, думаю, к нам домой. Милуются, голубки! — Не завидуй, — со смехом отметила Софа, подвигая ближе к Пчёлкину коробку с печеньем, — а лучше поёшь, чтобы нам меньше с Лизой досталось. — Хвалю, разумная женщина, — нагло отпив из Софкиной чашки львиную долю чая, Витя осекся. — Ё-мое, ты не кипятись в этот раз. Я думал, что чашка сестринская. — Не волнуйся, Витя, я не жадная, — Софа пыталась сосредоточиться на просмотре телевизионного мыла. — Что за возня в коридоре? — Никакого уважения к гостье, — кажется, Лиза сильно скучала по Космосу, и Витя достаточно бойко на это среагировал. — Эй, нервотрепы, на выход! Из коридора было заметно, как Космос и Лиза менялись тихими короткими репликами, в перемешку со звуками поцелуев. Лиза совершенно интимным жестом приподняла ладонь и пригладила чуть влажные от дождя волосы Космоса, а он охотно поддаётся её заботе. Всё это продолжалось несколько секунд: поцелуй окутал сетями обоих с чарующей силой, и Космос и Лиза думали, что в темноте коридора остаются незамеченными. Примерно в таком положении они добрались до гостиной. Картинка закручивалась ажурнее, чем в любом кино. Но Пчёлу интересовало не взаимопонимание двух зараз, а яркая брюнетка, зеленоватый взгляд которой был устремлен куда угодно, но только не на него. — Соф, то целуются на пороге, то обжимаются. Задолбали со своими амурами, особенно тот, который Космос — невнимательный вятель, — жалуется Витя. — Все влюбленные такие идиоты? — Здорово, Софа, — Кос давно привык к едким комментариям Пчёлы. — Привыкай. Виктор Палыч у нас, в отличие от своей потрясной сестрицы, село полнейшее. Да, Пчёл? — Привет, Космос, — Голикова салютует Холмогорову ладонью, свободной от чашки. — Вы только не поцапайтесь. Драки нам не надо. — Ты рот прикрой, чудище, — Пчёла не желал растерять свой фавор перед Голиковой. — Софк, чистейшая брехня, а вот мне верь. — Оно и видно, что брехня, — заметил Кос, целуя Лизу в лоб. Отпускать её от себя по-прежнему нет желания. — Правда, алмазная? — Ну, Кос, — Лиза вступалась за Пчёлу, отвечая зову крови, — я с ним семнадцать лет знакома, он сам кого угодно вылечит. Хватит тебе! Но перекинувшись взглядами с Космосом, который по ясным причинам выражал молчаливое желание остаться с ней без свидетелей, Лиза осеклась. Софка часто наблюдала за влюбленными парами, поведение которых отличалось слащавой приторностью, но Павлова и Холмогоров необъяснимо отличались от других. Они затмевали любое пространство, обращая на себя внимание, будто играли роли и не ошибались ни в одной реплике. Но их стальные, веющие январской стужей глаза, загорались пламенными искрами, необъяснимо преображались и теплели, когда они в упор смотрели друг на друга, объявляя новую молчаливую игру взглядами. Софа и Витя синхронно кивнули друг другу головами, понимая, что Космос и Лиза в очередной раз «зависли», как сломанные часовые механизмы. Голикова, отбросив тёплый плед, засобиралась домой, поблагодарив за чай и веселую компанию. — Соф, ты извини, это было негласное выяснение отношений, — Лиза шутливо толкнула Холмогорова в бок, но была поймана за локоть. — Космос!.. — Неугомонная, — в ответ голубоглазая фыркнула, подобно лисице. — Соф, извиняй, и особенно за Пчёлу. Я за ним прослежу. — Домой пора, пока мои не устроили бунт на корабле, — Софка снова кинула усталый взгляд на телевизор, где служанка-негритянка опять что-то выговаривала, и, судя по всему, романтической героине. — Вить, эта бабка вещает совсем как ты Лизке. — Чего ты кусаешься, Ковалевская? — не думал Пчёлкин, что Софка окажется клыкастая. — Перестань мстить за кислотные тряпки! — Ага, Софк, ты в корень зришь, — Лиза спрятала смешок в кулак. — Только у актрисы «Самца» в зубьях не хватает. — Пчёла в копейку, — Кос поддержал девушек и заржал, видя, как лучший друг смущается. — Не кипишуй, тебя ж повысили. — Баран, твою мать, — обреченно отозвался Витя, — чего ты тычешь пальцем в лоб? — Не-а, ты это меня бараном назвал, тупица? — возмущению Космоса Юрьевича не было предела. — Рожа ты, пивная, иди, проводи! — уже тише добавил Кос. — На морзянке выстукивать надо? — Чё не сказали, что мы сдриснуть должны? — Пчёлкин запахнул на себе кожаную коричневую куртку. — Я б все равно с ней бы увязался. — Ради тебя же стараемся, насекомое, — спокойнее добавил Кос, покручивая часы на левом запястье. — Ты учти, Пчёл, это не твоя Золотарёва под пиво и воблу, а дочь профессора какого-то права… Мама её. Блять, забыл, это к Лизе вопрос. И папаня шишка. Обложен будешь со всех сторон. — Какого нахер права? — сваха из Космоса неважная. — Ты офонарел? — Я предупредил, — Космос несильно хлопнул Пчёлу по спине, снимая с его головы черную кепку. — Отбрось, так лучше. А то как будто с психушки сбежал. — Санитар, бля, — Пчёле не по себе, но он решает включить другую — изъезженную, но верную пластинку. — Вы при матери не безобразничайте. Кос, показав Вите средний палец, откровенно намекнул, куда ему надо идти и за каким чёртом. Они даже не обиделись друг на друга. Всё привычно. — Слава Богу, радость моя, — радостно произносит Космос, когда Лиза вернулась из коридора и уютно устроилась у него на коленях. — Сбагрила домашнее животное? — Софа его быстро построит, — Лиза склонила голову на плечо Космоса, и с детской радостью ощутила расслабленность, которой ей не хватало целый день, проведенный в обществе других людей. — И обломает. Я права? — Так жуку и надо, — мужские губы ласково коснулись виска Лизы, ловя запах её кожи — лёгкий и цветочный. — Зато мы наконец-то вдвоем… Порой Космос сам себе завидовал с неистовой силой, любуясь своенравным сокровищем, упавшим его в дрожащие руки. Лиза нравится всем, кто только её видел, а любит она только его, и наплевать ей на все эти восхищения. Прячется за его спиной, как маленькая птичка, и обнимает с трепетом, не давая усомниться в том, что всё давно предопределено. Космос рад считаться влюбленным дураком. Но нотка ревности, отравляющая и ненастная, так и напрашивается вылезти наружу. Или это слепой страх потерять Лизу? Липкий чёрный страх… — Как в сказке о Золушке с этими Софой и Витей, — подруга и брат Лизы заметно спелись. — Феей себя чувствую. Но надо её предупредить, что не всё с ним просто. Хоть она и сама понимает. — Ты решила всех спасти, но не меня? — Кос перебирал пальцами светлые волосы Лизы, играясь с ними, как кот с фантиком на веревочке. — Но, но, но! — Я думала, что Вы, Космос Юрьевич, за дружбу народов и любовь во всем мире, — Лиза попыталась подняться, помня о том, что они действительно куда-то сегодня собирались. — Ай, пусти, я буду защищаться! — Попытайся, принцесса, — Кос продолжал дразниться, сжимая пальцами красноватые щёки Лизы, но она уворачивалась. — Поймаю! — Сдавайся… — и Космос едва ли не падает с дивана. Лиза успела подумать, что победила в поединке, но не тут то было: она возвращена на колени личного дракона. Обхитрил. — Чуть не улетел в космические галактики с тобой, — довольный Кос чуть ли не растекается лужей перед Лизой. Всё хорошо, а будет ещё лучше. — Я и там тебя настигну, — искреннее обещает Павлова, не тая счастливых голубых глаз. — Я скучала по тебе. А ты такой занятой, что только к вечеру на глаза показался. Как так? — Прости, Лизкин, — скупо отговаривается Кос, — рабочие моменты. Но всё путём… Вчера Космос с Лизой не виделись, о чём он искренне сожалел. Зато Бог свидание послал с Пчёлой, во время разруливания старшими внеочередного спора с конкурентами. Барыш стоил какой-то забегаловки, недавно появившейся на деловой карте города-героя. И знать о том, что дело едва не закончилось кулачной разборкой, Лизе вовсе было необязательно. Пусть лучше расскажет про свой образцовый институт… Благородных девиц, как выражался Пчёла, захаживающий в студенческую общагу по расписанию. За «Красную Москву» для вахтерши. — Рассказывай, алмазная, как делищи в нашем королевстве? — рядом с Лизой Космос не хочет говорить о суете. Ему необходимо слушать её голос. Забываться. — Летала на пары, искала аленький цветочек и пыталась обучить Софку уму-разуму, — Лиза отцепляет свой светлый волос с шерстяного синего свитера Космоса. — А я ёще и линяю. Блеск! — Шкуру сбросить решила, родная? С меня? — Космос ничего не имеет против. — Ящер ты, — что для Лизы сомнениям не подлежит, но она всё равно принимает Коса со всеми плюсами и минусами. — И я тебя поймал, — непростой характер Космоса не отменяет того факта, что они с Лизой — сложившийся союз. — А если я тебя? — Лиза не отрицает того, что ни одна зараза вокруг Космоса долго не летала и в том числе из-за неё. — Сдаюсь сразу, потому что люблю тебя, Павлова, — для Космоса это признание — выше любой крыши. Небо и звёзды. — И в ответ услышишь, что я того же мнения о тебе, Кос… — Лиза не жалеет ответных признаний для любимого человека. С дивана Космос и Лиза всё-таки сползли, растянувшись на полу огромной морской звездой. Их спокойствию ничего не мешало. Кос не имел права не воспользоваться моментом, чтобы вдоволь осыпать поцелуями милое лицо и манящие губы Лизы. Она охотно поддаётся его порыву, забывая про время и место и даря ответные трепетные поцелуи. Сердце в который раз улетело в пятки. Любые слова о чувствах не были так весомы в глазах Лизы, как тёплые объятия, укрывающие от целого мира. Влюблённые бы забыли, что находятся в квартире не одни, если бы не звонок в дверь, раздавшийся в пространстве гулким эхом. Это заставило их обреченно закатить зрачки к верху, перестать целовать друг друга и… рассмеяться. Пора в кино! — Космос, мы точно везде успеем? — Лиза с сомнением поглядывает на часы. — Билеты я уже достал, — Кос всё предусмотрел. — Придумаем что-нибудь, если опоздаем… Через пару минут Космос и Лиза стремглав выбежали из квартиры Пчёлкиных. Их вечер только начинался.***
Небо стало непроглядным. Из старой беседки наблюдать за ним привычно, как и следить за тем, как в длинных мужских пальцах тлеет огонёк сигареты с ментолом. Этот запах не вызывает отторжения. Просто потому что Лиза любит в Космосе всё, и даже запах табачного дыма. Любовь, пахнущая «Marlboro». Бесспорно. — Небо какое, глянь, — Космос тушит сигарету ботинком, растаптывая окурок о деревянный пол беседки. — Непролазное. — Ты бы хотел дотянуться до него, Кос? — чёрное пальто, запахнутое на талии Лизы широким поясом, греет лишь наполовину. Или у неё просто озябли руки, или… — Обними меня! — Опять ты размечталась? — Космоса не удивляет характер Лизы. — Одного меня тебе мало? — Претендуешь на звание неба? — но Лиза знает, что Кос давно занял для неё это почетное место. Одно. — Папа не зря имя выдумал, — чтобы для кого-то сын стал целым миром. Бесконечным и любящим. — Твой Космос, куда не выкрути, алмазная… — Если ты мой Космос, кто же я тогда? — наверное, Кос лучше знает ответ на этот вопрос. — Моя вселенная, — никакой романтики, а констатация факта. — И небо у нас всё в алмазах, — Лиза хотела рассмеяться, но столкнулась с серьёзным взглядом Космоса. — Потрясающе! — Если не хочешь в алмазах, то будет у твоих ног, — для Космоса это не шутка. Он действительно готов подарить весь мир тем, кого он любит. — Теперь я не помню времени, когда тебя не знала, Кос, — боль прошлого исчезала в туманной дымке. — Ты всегда со мной. — Я не помню, что когда-нибудь говорил такие слова, — Космос не разменивается. Смотрит в глаза Лизы и находит себя. — Я вообще никогда и никому больше не скажу таких слов, кроме тебя. — Я очень люблю тебя, — и Лиза не знала, почему говорила об этом сейчас, когда им так хорошо вместе. — Без тебя не смогу. — А без меня и не надо… Лиза тихо соглашается с Космосом. Вместо слов она снова жарко целует его, крепче обнимает и вовсе забывает о первых осенних холодах. Их не существует. Каждому своё. И Лиза с Космосом нашли друг друга.