***
Фил не мог пошевелиться от боли в животе. С трудом он, держась за холодную стену рукой, стал подниматься. Ноги не слушались, разум помутился от голода и желания отомстить проклятому Богдану Казанкову за то, что он с ним сделал. Болезненные ушибы будут долго напоминать об этом страшном дне, а шрамы от кольца и кастета на лице останутся надолго. Пройдя несколько шагов, Раск съехал по стене на корточки и задумался. Свет не выключили, и теперь он мог в полной мере осмотреть комнату и обдумать дальнейший план действий. Большой стол в центре и стул возле него. Убитый усталостью взгляд блуждал по стенам и остановился на нём. В голове промелькнула последняя идея, которая могла его спасти. Фил поднялся и неторопливо подошёл к столу, сел за него, погладил ладонями поверхность, покрытую неглубокими кривыми царапинами. Сколько людей они пытали здесь до него? Зажав тяжёлый металлический стул в руке, Фил Раск подошёл к косяку двери и насторожился. Если бы не следы крови по всему телу и синяки, то за растрёпанный вид и одержимый взгляд его бы запросто приняли за безумца, сбежавшего из психбольницы. Прижимаясь к стене, Фил шумно дышал и облизывал губы, дожидаясь, когда откроется дверь. Ему дико хотелось спать, он едва сдерживался, чтобы не поставить стул обратно и не свернуться где-нибудь в уголке. Они придут не скоро, решил агент. Потеряв бдительность, Фил Раск отошёл от двери и поставил стул обратно. Сел на него и грустно подпёр ладонью подбородок. Глаза болели от яркой лампочки, висевшей практически перед глазами, и Раск, вздохнув, поддался неудержимому желанию закрыть отяжелевшие веки и провалился в сон. Слегка улыбнулся этому приятному чувству. Оказывается, чтобы перестать чувствовать боль и забыться, нужно было только закрыть глаза и расслабиться. Снаружи раздались шаги, которые Фил не услышал. Сквозь сон он различил щелчок двери, и до него с запозданием дошло, что он сейчас спит вовсе не в своей уютной кровати в квартире, а в логове русской мафии. Сон как рукой сняло. Он резко открыл глаза и вскочил, круто оборачиваясь. Дверь уже открывалась и на пороге появился первый русский головорез с винтовкой наперевес. Сзади маячила высокая фигура Богдана, а рядом ещё один напарник. Что-то переклинило в голове перепугавшегося спросонья Фила. Рука сама потянулась к спинке тяжёлого металлического стула. Преодолевая боль в суставах, Раск стиснул зубы и рванулся к русским. Оба напарника на долю секунды замешкались, но этого вполне хватило, чтобы ободрить упавшего духом агента. Взмах — и ножка стула с хрустом обрушилась на затылок головореза. Раск отскочил, помутневшими от ярости глазами глядя на то, как ноги русского подкашивались, и он быстро сползал по стене, из последних сил цепляясь за неё пальцами, а его затылок рисовал длинный мокрый бордовый след. С присвистом выдохнув, русский упал на пол. Кровь тонкими ручейками сползала по стене и огромной лужей растекалась под ним. Богдан застыл. Фил стоял в шоке. Вдруг опомнился и с громким криком побежал на Богдана. Тот направил на него пистолет. Фил пригнулся, и следом грохнул выстрел прямо над ухом. В ушах зазвенело. Раск зажмурился, ударил того по ногам, выталкивая за дверь. В последнюю секунду он вырвал пистолет из рук бандита, ударил локтем в подбородок и, отбежав, упал. Он заполз внутрь комнаты, задыхаясь от боли и страха, размазывая коленями по полу кровь жертвы. Резво поднялся и просунул ножку стула в отверстие ручки. — Открывай, сука! Открывай! — Дальше последовала русская многоголосая речь, щелчки курков и затворов. Значит, Богдан и выживший напарник там были не одни. Это, похоже, было целое убежище преступников, скрывающихся от правосудия, а он, агент ФБР Фил Раск, один против них в комнатке без замка, запертой стулом. Он понял: пришёл его конец. Грохнула дверь, стул жалобно звякнул погнувшейся от удара ножкой, но не поддался. Ещё один удар. Фил вздрагивал от каждого. Он уже не надеялся на спасение и просто ждал, когда дверь вынесут с петель или сломается стул. Вдруг наступила тишина. Минута, две, три. Эти минуты показались ему целой вечностью. Он неподвижно просидел за столом, ожидая нападения, но никакого движения снаружи не последовало, и Фил с опаской выглянул из убежища и пополз к стене. На полпути он вдруг выронил пистолет и выругался громким шёпотом. Пистолет со стуком упал на пол. Раск сглотнул и замер на несколько секунд. Что-то его осенило, и он вдруг резко распластался на полу. Через мгновение раздалась длинная очередь. Пули пробивали металлическую дверь, со свистом пролетая над головой агента. Он, дрожа от натуги, медленно по-пластунски пополз к спасительной стене, где пули его не достанут. И вдруг вздрогнул от сильного толчка в ногу. В попытке согнуть её в колене, Раск вскрикнул от нарастающей пульсирующей боли и обернулся: чёрная штанина на простреленной в голени ноге блестела от обильно вытекающей крови. Фил побледнел. Вытянув ногу, он сел у стены и проверил магазин отобранного у Казанкова пистолета. Пять патронов. Удовлетворённо положил его рядом с собой и вспомнил об убитом им русском. У того была винтовка. Наступило недолгое затишье. Агент не мог доползти до тела русского из-за дикой боли в ноге, и всё время старался следить через дыры в двери за малейшим движением. В коридоре было темно и тихо, словно все вмиг исчезли куда-то. До Фила дошло, что он не видит русских в тёмном коридоре, а они при ярком свете лампочки запросто определят, где он прячется, по белой рубашке. Он поднял глаза к потолку и зажмурил их от ослепительного света. Дрожащие, измазанные в крови руки нащупали пистолет. Как внезапно потяжелело оружие, которое он двадцать лет привык держать в руках… Раск прицелился в лампочку, снимая с предохранителя. Целился с полминуты: у него не получалось сконцентрироваться на прицеле. Наконец, издал глубокий вздох, выровнял руку и выстрелил. Лампочка лопнула и погасла. Вокруг распространился острый запах гари и пороха. Несколько осколков стекла упали Филу на рубашку. Он вяло стряхнул их с себя и пополз к мертвецу, волоча ногу. Трогая его остывающее тело, он ощупывал руки и пространство вокруг — винтовки не было, забрали? Когда? Озадаченный Фил нашёл в кармане только нож, решив оставить трофей себе и вернулся в свой угол. Морально разбитый, Раск знал, что погибает. Не русские убьют, так кровью истечёт. Он и не подозревал, насколько похудел и побледнел за последние часы. С горечью Фил вспоминал об Изабель. Ведь обещала ему помочь и не пришла. Неужели он так далеко от неё, что она не смогла помочь ему? Ком подступил к горлу, когда он осознал, сколько всего хорошего остаётся в этой жизни, сколько неизведанных человеческим глазом мест невиданной красоты, которые желал бы увидеть. А ведь он когда-то мечтал стать путешественником, первооткрывателем, наравне с Магелланом или Колумбом. Мечтал открыть свою «Америку» и жить там. Сколько интересных людей он мог бы повстречать, сколько километров преодолеть, сколько тайн открыть, выбери он профессию путешественника, воплоти он свою детскую мечту в реальность. И Фил не сидел бы здесь сейчас, не истекал бы кровью, не вытирал бы слёзы и не жалел бы об упущенном. Едва не теряя сознание, Раск снова услышал русскую речь и удар в дверь. Подгибая здоровую ногу, он выпрямил спину, проклиная эту неуёмную банду за назойливость. Даже умереть в покое не дают! Стиснув зубы, с громким стоном он поднялся на колено и, не удержавшись, свалился под стол. Новые удары сотрясали дверь, подгоняемые криками русских. Мурашки побежали по коже, когда он услышал, как что-то металлическое в его комнатке со звоном упало на пол. Это была верно отслужившая свой срок ножка стула. Фил собрался с духом и с усилием взвёл курок. Четыре патрона, четыре шанса убить эту сволочь, если, конечно, Богдан не опередит его. Дверь со скрипом отворилась, и комнатку осветило слабое мерцание лампы из коридора. Огромная тень Богдана Казанкова и ещё двоих упала прямо на ту стену, напротив которой сидел агент, прячась за столом. Рука сильнее сжала пистолет. Раск вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил, огонь загорелся в потухших синих глазах, а лицо озарила уверенная ухмылка, обнажившая белые ровные зубы. Он знал, что не сможет встать, но ползти ещё был в состоянии. Подполз к самому краю стола, выглянул, но тут же отпрянул, увидев Казанкова в трёх метрах от себя. Тот резко бросился в сторону, на пол, и не глядя выстрелил. Фил вжался в стол, крепко зажмурившись, а когда открыл глаза, увидел на том самом месте, где была его голова, глубокую дырку в стене. Оттуда сыпалась мелкая крошка штукатурки и дроблёного кирпича. Раск прокашлялся и пополз вдоль стола в обратную сторону, зная, что Богдан ищет его в полумраке. — Я до последнего был добр с тобой! — услышал Фил грубый голос Казанкова где-то неподалёку. — Вылезай и покончим с этим. Агент проигнорировал его слова, высунулся из убежища и выстрелил в темноту. В ответ раздался выстрел. Русские заговорили, прячась где-то в темноте: — Богдан? Он звонил. Нам надо бежать, пока копы не приехали… Оставь его. — Не высовывайся! Эта сука должна сдохнуть, и мне уже похер, верну я стартап или нет. Он убивает моих ребят! Вылезай, мразь! Фил громко засмеялся и почесал бровь. — Иди сюда сам, это же я тебе нужен, а не ты мне, — бодро воскликнул агент. — Ты знаешь, что у меня осталось три патрона? Фил Раск потряс пистолет в руке и засмеялся вновь, в голосе прорезались нотки злобы. — Как раз на три ваши головы. Каждому по подарку. Пиф-паф — и готово. Иди, Казанков. Или, Володя, может, ты? Или ваш третий дружок, кто он? Кто же первый хочет получить подарок?! — крикнул Фил, стиснув зубы от боли. Рядом с ним раздался шорох, и он выстрелил. Раздался тихий хрип, горячая кровь брызнула Филу в лицо. Брезгливо вытирая её, агент сказал: — Первый готов. Ну, где вы? Я вас жду. Фил высунулся и осмотрел комнатку. Пусто. Никого не было, только следы ботинок вели в коридор. Труп русского головореза лежал в полуметре от него. Фил прерывисто выдохнул, удивлённый таким поворотом событий. Судьба дала ему шанс. Но если Богдан собирался убить его, почему тогда ушёл, что произошло? Он поднялся с пола, уже не ощущая своей левой ноги, подошёл к выходу — никого. Вышел наружу и улыбнулся. Осталось только найти выход из этого коридора, и он будет спасён. В этом районе должна быть больница. Если повезёт, местные помогут ему дойти неё, может, даже довезут. Будучи начеку, он всё же не подозревал, что на другом конце огромного коридора, за стеной, ограждавшей лестницу, стоял Богдан. Фил плёлся в обратном направлении к лестнице, ведущей в другое крыло здания. Там стоял Володя. Богдан перебежками сокращал расстояние с Филом, прячась в пустых комнатах без окон и дверей. В тот миг, когда Фил Раск оборачивался, Богдан через отражение в начищенном пистолете наблюдал за ним из укрытия. Фил спотыкался, пыхтел от боли и чуть не падал, приближаясь к заветной лестнице, на которой уже слышал знакомые голоса и быстрые шаги. Он узнал голос Ника, Изабель, и просиял, представив, что окажется сейчас в их руках. Он не сомневался, что они понесут его на руках, ведь у него совсем не осталось сил идти. И Фил восторженно улыбнулся, увидев их. Подбежав, Иззи и Ник пришли в ужас от его вида. — Фил? — хором воскликнули они. Тот опустил голову и кивнул, мучительно оседая на колено. Раск вздохнул: теперь он спасён, осталось совсем немного потерпеть, и боль пройдёт, рана заживёт. Он благодарно посмотрел на Иззи, тревожно закинувшую его руку на своё плечо. Ник подошёл с другой стороны и попытался поднять агента. — Где они? — спросила Иззи, доставая из штанов револьвер. Фил пожал плечами. — Я думаю… Они могли уйти… Он вцепился им в плечи и сделал шаг, слабый шаг, затем ещё один. Внезапно он остановился и насторожился, инстинктивно почувствовав что-то. Тихо прошептав «стой», он медленно повернулся. Богдан стоял позади них, метрах в трёх, и поднимал пистолет. Изабель оглянулась следом и среагировала быстрее Фила. Её револьвер уже был наготове. Она ничего не соображала в этот момент, только осознавала всю опасность их положения. Следующие доли секунды прошли как в тумане: блеск начищенной стали, грохот выстрелов Изабель и Ника, пронёсшийся громогласным эхом по пустому зданию и сдавленный крик. — Кончай его! — заорал Богдан, падая и хватаясь за грудь. Изабель выстрелила ещё раз, попав ему в шею. Фонтаном брызнула кровь, а Фил, державшийся за плечо, вдруг отпустил руку и рухнул на пол. Ник обернулся и увидел убегающего Володю. — Спасай Фила! — крикнул он Иззи, сорвавшись следом за русским. Ник развернулся на бегу, чтобы убедиться, что Иззи услышала его после громкой пальбы и, увидев, что она неподвижно стоит над телом Раска, заорал: — Спасай! Зови Рональда! Иззи опустилась над Филом на колено, кладя ладонь на спину, под лопатку, откуда вытекала кровь. Мотая головой, она вытирала рукавом слёзы со щёк и тихо звала: — Фил, Фил, держись… Фил слабо с присвистом вздохнул и закряхтел, переворачиваясь с живота. Вены вздулись на побагровевшем лице. Прерывисто дыша, он открыл глаза, перед которыми всё расплывалось то ли от головокружения, то ли от слёз, сжал челюсти, упёрся ногами в пол и упрямо стал подниматься. Колени не подчинялись ему и ослабевшие конечности разъехались, но Изабель схватила его за плечи, уберегая от удара. Положила его голову себе на колени, не обращая внимания на испачканную одежду. Фил навалился на бок и посмотрел в её карие глаза так же просто и нежно, как тогда, в баре, на сделанной ими ещё вчера фотографии. Иззи покачала головой. — Он сейчас придёт, Фил, — шепнула она дрожащим голосом, набирая номер Дэйси и крепче сжимая его плечи. Фил Раск поднял руку и слабо накрыл экран ладонью, сжав из последних сил руку девушки, и прошептал, закрывая глаза: — Изабель, моя Изабель…***
Фил Раск отправил в рот второй кусок шоколадного пирожного и с причмокиванием облизав пальцы, запил чаем. Эти пирожные испекла для него Финли пару недель назад, завернув в бумажный пакет. Пришла вся в слезах, с красными глазами, и сидела с ним долго-долго. Тогда он ещё не мог встать и плохо говорил, поэтому в основном молчал, изредка расспрашивая о чём-то. А Финли рассказывала ему, как хорошо идёт торговля, что на днях встречалась с мамой и всё допытывалась, как же его ранили. А потом ушла, пообещав приходить каждый день. Поедая пирожные, Фил обдумывал своё положение. Он просто везунчик: сколько раз за двадцать лет работы в ФБР его пытались убить в перестрелке во время расследования особо важных дел, он всегда выживал и не понимал, почему так выходит. Жидкий шоколадный крем обильно капнул на ладонь, стол и одежду. Фил вытер его со стола пальцем, а чтобы стереть с одежды, понадобилось искать тряпку и воду. Ничего, кроме чая, у него не было, поэтому Фил, намочив рукав тёплым чаем, растёр шоколадный крем по одежде, сделав пятно только больше. — Твою же мать, — выругался он, вылил остатки чая и снова стал интенсивно растирать. Вдруг открылась дверь. Раск поднял голову и увидел Иззи. Она остановилась у выхода и подняла вопросительно брови с кивком, молча поинтересовавшись, что он там руками под столом так усердно делает. Фил оживился. — А, Изабель. Какая встреча! Он поманил её пальцем и указал на стул. Иззи села рядом. — Пирожные будешь? — предложил Раск сухим голосом, небрежно пододвигая девушке тарелочку. — Вкусные. Финли сделала. Приходила ко мне каждый день, представляешь? Изабель взяла одно и надкусила. Фил продолжал вытирать пятно, не обращая на неё внимание. Наконец, махнул рукой и обратился с Иззи с укором в голосе: — Как дела? Иззи снова обратила внимание на то, как на лбу образовались складки, когда он задал вопрос. — Неплохо, — неловко улыбнулась она. — Ты как, Фил? Прости, что опять так поздно пришла. Злишься, да? Фил хмуро опустил голову, разоблачённый. Да, он был оскорблён подобным поступком: три недели он ждал, когда Иззи придёт к нему. Он хотел о многом проговорить с ней, рассказать во всех подробностях своё «захватывающее» приключение, а она даже не позвонила, не спросила, жив ли вообще. Финли и пара коллег с работы — вот и все люди, кто приходил к нему. Фил выпрямился и кашлянул. Иззи отложила пирожное в сторону. — Скучно что-то, ты не считаешь? — Раск поднялся и дохромал до тумбочки, на которой посреди большой вазы с цветами, телефона и книги лежал пульт. Вернулся и включил телевизор. — Фил, знаешь… — Фил перевёл взгляд на Иззи, снова удивлённо поднимая брови и глядя на неё с таким выражением лица, будто говорил: «Надо же, кто у нас заговорил!». Девушка продолжила, не смотря на Фила, боясь увидеть укор в его глазах: — Я боялась прийти. Ты же помнишь, что со мной творилось, когда я позвонила Рональду. Мне очень жаль тебя, я не могу и не хочу видеть тебя таким. Но ты мне больше, чем просто знакомый или друг. Фил, пойми меня. Агент с готовностью закивал, готовя колкий ответ. — Конечно же, я понимаю. Я понимаю, что твоя работа тебе важнее раненого меня. Оно всегда так. И меня ты знаешь: тот ещё взяточник. Деньги — они такие, — Фил взмахнул рукой, стряхивая пустые контейнеры из-под еды в урну. — Надеюсь, две лишних недели, что ты на меня не потратила, принесли долгожданные плоды? Иззи нахмурилась и поднялась, сжала руки в кулаки. Она сделала уверенный шаг вперёд, вплотную к столу, и перегнулась, взяв Фила за плечи. Он, ошеломлённый, смотрел на неё, едва сдерживая примирительную улыбку, а в глазах девушки сверкнул дерзкий огонёк, уголки губ поднялись, и она шепнула: — Да заткнись ты уже, Фил Раск. — Изабель поцеловала его крепко, почти насильно, в губы, обдав горячим дыханием, и Фил поднял руки и взял девушку за подбородок, сильнее отвечая на сладкий шоколадный поцелуй, а тем временем прямой эфир телевидения и первые полосы газет разрывались от ошеломительной новости: «Только что нам сообщили важную информацию: буквально несколько минут назад в центре Москвы было найдено убежище — штаб-квартира одной из самых авторитетных мировых преступных группировок — семьи Казанковых. Как утверждает ФБР, она спонсировала новейшую популярную в истории даркнета разработку фирмы «AXIS» — анонимную сеть «Guizer», ныне запрещённую во всех странах мира. По словам наших же коллег из ФБР, агент Фил Раск сыграл значительную роль в блокировке сети и аресте криминальной преступной организации. Проникнув в американскую штаб-квартиру в Майами, он в одиночку обезвредил большинство её участников. Сейчас Фил Раск находится в больнице с тяжёлыми ранениями. Пожелаем ему скорейшего выздоровления и продолжаем следить за развитием событий».