План составлен, а я наконец готова свершить его. Вчера я полночи не могла заснуть, продумывая, просчитывая каждый шаг, действие до мельчайших деталей. Я пыталась влезть в чужую шкуру и подумать — как бы действовал он?
Мой план заключается в том, чтобы превратиться в Наруто, который сейчас загружен работой и помогает Хокаге. Минато… Нет, отвлекаться на сторонние мысли нельзя! Пока не выполню поставленную цель.
«Там» я слыла мастером хенге. Я могла очень долго держать форму, принимать вид любого, увиденного хоть раз. Именно меня всегда посылали на «грязные» миссии, заключавшиеся в бесшумном убийстве красивой женщиной не-шиноби. Не важно — была ли это роль проститутки, гейши, малолетней девочки, я, только меня всегда запрягали это делать. Платили неплохо, а под хенге охмуряемые мной не различат кто же я, да и некогда им — умирают. Умирают, как мерзкие жуки; пошлые создания, многим из которых нравятся молодые, невинные девчонки или известные актрисы, певицы, руки которых не запачканы кровью, как у женщин-шиноби. Такие противные.
Помня Саске, кричать о любви не вариант. «Наруто» должен будет сказать это открыто, незавуалированно. Это наверно, должно быть чем-то не принуждённым, как признаться в любви рамену или сказать о чувствах к родителям. Я делаю ставку вовсе не делаю ставку на удачу, ведь даже если Наруто, своими пока что глупыми мозгами, не поймёт с чего Саске на шею ему кидается, то это даст им определённый толчок. Он должен радоваться, что у него такая великолепная подруга, а я итак рада, что он мой друг, как и Учиха — я уверенна. В их случае надо больше. С такими мыслями я вышла из Академии и направилась в магазинчик Яманака.
На улице стояла на удивление кинолентам дождливая погода. Выдыхая можно было просмотреть намёк на белый пар; тучи неприятно скучковались в небе, изливаясь на землю; все скамьи с лавками давно промокли под ливнем, а обувь была вся в воде и грязи от луж на прогретой недавнем солнцем земле. Даже в цветочной лавке, в которой всегда открыт вход, прикрыли дверь, текущую дождевыми разводами.
В «той» Конохе часто шёл дождь — перенятая, сложная техника слежки, подобная технике Пейна. Вместо луж, тоесть в лужах всегда был бензин, загущая их, идущий радужными разводами. Знать откуда взялись разводы, и что это ни капли не радуга в углублении на земле, было неприятно. Дети всегда спрашивала: " Что это?». Им всегда честно отвечали, что это — машинное масло, бензин. Они всегда удивлялись: такое некрасивое, в канистрах, а разбавляемый водой просто удивительный. В детстве я такого не видела, и не хочу чтобы будущее поколения, сыновья и дочери моих друзей видели это. Спасши их, я всё-таки спасу этот бренный мир.
Заходя внутрь, приоткрыв дверь и увернувшись от спадающих капель, я подмечаю отдалённого знакомый запах. Запах именно тех цветов, что я любила брать, вдыхать, находясь в лавке Яманака. Аромат множества разных, свежих цветов с хрустальными каплями на листьях.
— Здрасте…
— Сакура?! Ты за цветами? Неужто Саске-куну решила подарить, но знай он не… — как обычно — кричит и возмущается, пряча кротость, скромность. Дальше я уже её не слушаю, лишь всматриваюсь в любимые черты лица, чуть искажённые напускной злостью.
— Мне нужно что-нибудь, говорящее о горячей любви. И нет, не к Саске-куну— я опять же высматривая каждую перемену настроения, блики в прозрачных глазах, улыбаясь. Быть собой и в тоже время другой — не сложно.
— О любви? Дай подумать… может камелии? — от её слов в голове всплыли неприятные воспоминания.
— Нет, а астры… Астры подойдут? — в ответ Ино на секунду замешкалась. Ясно дело, там громадный сборник с значениями, а она только новичок в таком деле.
— Откуда ты это знаешь, лобастая. Может тебе сплести венок? Тебе вроде понравился тот, что я сплела Хинате, да? — подруга осторожно задала вопрос.
— Да, сплети пожалуйста один.
На пару минут Ино вбежала по лестнице вверх. Я знаю, что там на балконе хранятся лучшие цветы прямо на солнце. Ино всё же очень заботливая, как я могла не замечать этого раньше?
Через десять минут мой венок из астр, жасминов и гвоздик был готов. Наблюдать, как она приносит грамозские вазы, выбирает цветы, доставая поочерёдно, ловко сплетает длинными пальцами узелки и даже бантики, отряхивает готовый венок от росы, было волшебно.
— Спасибо, Ино-свино. — последнее я сказала настолько мягко насколько могла, чтобы ни в коем случае её не задеть, а просто слегка передразнить.
В ответ она слегка покраснела и надела венок на мою голову, заправляя выпавшие прядки за некоторые цветы. Я уже собралась уходить, но Ино окрикнула меня:
— Эй, Сакура, передай Саске-куну это, если увидишь его! И тебе очень идёт! — она кинула мне в руки венок чуть более крупный, но менее аккуратный, состоящий из гвоздик, гардений и маргариток. Переступила всё же через бредовую гордость.
На это я легко кивнула ей, чтобы ненароком не сбросить веночек.
Дождь кончился, оставив приятную свежесть, мокрые дорожки и траву. Зайдя за ближайший угол, я приняла вид Наруто. Не исключено, что я немного переборщила, сделав его чуть взрослее, потому что в голове образ едва ли, но иной. Я заранее вызнала у девчонки, яро следящей за Саске, что он иногда приходит на пристань у реки. Неудивительно, ведь там действительно вечерами открывается прелестный вид.
Я помню смерть Наруто, смерть Саске, особенно их похороны. В тот день небо было необыкновенно ясным, солнце слепило глаза, светило с невиданной яркостью. Действительно, Наруто был удивительным человеком. Настолько, что смог разогнать мрак, нагнанный другом на самого себя, избавить его от туч-сомнений пускай и на последних минутах жизни. Я уверена, дай ему шанс, ещё пару лет, он бы непременно безвозвратно изменил Саске, друзей, меня, этот мир. В лучшую сторону. Перед встречей с Саске он сказал, чтобы я непременно похоронила их вместе. Он знал. И оказался прав — Саске хотели просто уничтожить, вытащив шаринганы и тщательно исследовав, сжечь даже пепел. Я, как положено передала его волю, все беспрекословно согласились, на следующий день похоронив их рядом. Кажется, тогда цвела сакура и у Ино расцвели самые роскошные цветы, которые она потом носила на могилы каждый день до смерти.
Как и предполагалось, я нашла его именно там. Он о чём то думал, оперевшись руками и пристально всматриваясь в водную гладь. Я собралась с духом — самая сложная часть впереди. Косить под дурочку я умела, но не под такого «специфического дурачка», как Наруто. Хотя сейчас можно показать себя более серьёзной, так ведь?
— Эй, теме! — я знаю, что друг вряд ли бы привлекал столько внимания, но сегодня же «вечер откровений».
— Наруто? — до это сидевший и отрешённо смотревший Саске, резко дёрнулся. Странно, что он не схватился за кунай, обычно он делал именно так.
— Это тебе! — взяв в руки венок сплетённый Ино «для меня», я положила его на голову Саске.
Очень важно сейчас не напугать собственными действиями, он и так в замешательстве. Я присела рядом, достаточно близко и одновременно на дистанции, и начала поправлять цветы так же, как это делала Ино — заботливо, аккуратно, с трепетом в глазах и небольшой дрожью от волнения. Со стороны я наверно «выглядел» слишком взрослым, в какой-то мере расслабленным и напряжённым одновременно. Я старалась придать глазам тот самый влюблённый блеск человека, смотрящего на собственную мечту.
Саске же молчал, кажется даже немного покраснел от незамысловатых ласк. Из-за солнца, заходящего за неровный горизонт персиковым, расплывчатым полукругом, и лучей, неровно освещающих его, глаза блестели, волосы переливались. Не знай я Саске, подумала бы, что он плачет. Хотя может так и было? Кто знает, ведь в его чернильных глазах плескалось что-то, что называют «влюблённым недопониманием».
Заправляя последний цветок, я увидел как он отвёл взгляд. Это не выглядело мило, то есть не так это описывают, скорее смущённо нежели наигранно. Пришло время объяснять, что это за наплыв заботы.
Подобное было мне не впервой, я знаю, как это приятно. Но я всё же хочу видеть это со стороны, а не притворяться.
— Саске, знаешь, что означают эти цветы? — спросила я, получив в ответ слабый, отрицательный кивок. Время раскрыть карты.
— Астра символ любви, жасмин — изящество, а красные гвоздики кричат:"Моё сердце больно тобою!»… Ха-ха, представляешь, как всё глупо сложилось! — с каждым словом он то ли сиял всё искреннее, то ли удивлялся всё сильнее.
— Не глупо. — Саске отвёл взгляд максимально в какую угодно, но не в мою сторону, казалось, через секунду он вспыхнет, но сейчас только легко румянился.
Когда он пододвинулся ближе, духовно собираясь с силами, моё дыхание перехватило бы, будь я Наруто или девчонкой. Даже когда он поцеловал меня — легко, но вовсе не наивно — я была спокойная, но вспомнив Наруто, тут же напустила чувств, насильно краснея, тушуясь и распыляя взгляд, как конченная девственница. Именно так, а по другому не умею, ведь полжизни шиноби, я косила под овечку на заданиях. Тем не менее наверно на лице Наруто, это выглядело хорошо, к месту. Жутко к месту.
Сейчас начнётся заключительная часть моего плана: внушить Наруто, что это был он. «Там» техники клана Яманака пополнились благодаря Ино, она модифицировала одну из техник под куда более простую, её техника давала возможность внушить человеку некоторые воспоминания. «Изобретение» было узкопрофильным и не широко востребованным, а обучиться было довольно-таки легко, чем я и занималась. Теперь надо как-то отвлечь Саске, отчаянно краснеющего в сторонке. Стоп, но зачем усложнять? Я же Узумаки Наруто — непредсказуемый ниндзя! Соответственно могу выкинуть любую штуку… не думая о последующем выговоре, конечно.
Именно поэтому я кинула бомбу и убежала за настоящим Наруто под ошарашенный взгляд кашляющего Саске, бросив незамысловатое «пока!».
Быстро найти оригинала не составило труда, ведь он всё также сидел в Резиденции Хокаге, разбирал бумажки, в кои-то веки не бездельничая. Он даже пикнуть не успел, как я передала ему всё с помощью именно той техники, на что тот покачнулся и свалился, а я услышала долгожданный щелчок. Пока что один, но это ненадолго. Пришлось спровадить друга к причалу, объясняя ему это тем, что там его ждёт сюрприз. Уверенна он подумал о рамене.
Когда я наконец выпихнула Наруто из окна, мямля, что всё объясню Минато, сил уже не было. Сложные техники поэтому и предназначены практически всегда только для кланов из-за особенностей таковых. Словом, я была истощена — морально и физически.
***
Устало завалившись домой, я приняла волевое решение никого не впускать, а просто, развалившись на диване, спать. Но видно не судьба. Через полчаса в дверь не настойчиво позвонили и мне пришлось, переступая через сброшенную, чересчур яркую одежду, подойти и открыть.
Я действительно была права, когда подумала о том, что у меня был плохой вкус. Да, возможно тогда мне нравилось насыщенно-вишнёвое платье с вырезами по бокам, но сейчас я бы предпочла простую, удобную одежду, и опять же, но — я должна оставаться прежней Сакурой. Здесь было немного непривычно ходить без перчаток. После того, как я разочаровалась в мире, я испытывала отвращение ко всему, порождённому им и людьми. Я стала носить перчатки, простые перчатки из толстой ткани чёрного цвета всегда, которые я не снимала на улице.
Открыв дверь, я чуть пошатнулась, усталость и удивление сложились в сонливость. На пороге стояла Минато, мило улыбаясь. Она выглядела обеспокоенной, а в руках была та самая банка с чаем из амброзии и медовых слив. На пару минут я дала уйти себе в астрал.
Я прекрасно помню этот чай: его вкус, запах, размер чаинок. Ведь она так часто его готовила, что я могла с закрытыми глазами повторить её действия. Он был моим любимым, как и она. Порывшись в воспоминаниях, я всё же смогла вспомнить, что Минато приходила ко мне, частенько заглядывала как я живу. Думаю она боялась за меня, показывая заботу. Помню, что тогда она ещё не знала о моих чувствах, а я партизански молчала. Может хотя бы здесь я смогу изменить свою судьбу?
— Здравствуйте. — я старалась сохранить спокойствие, я умею это, но сердцебиение всё равно учащённое.
— Так официально? Я принесла твой любимый чай, — поговорила Минато, заходя внутрь. — Ты же не обижаешься, что я отправила твои родителей на долгую миссию? — в её голосе слышались нотки беспокойства.
— Конечно нет! — всплёскивая руками, говорила я, ведь на самом деле была даже рада.
— Хорошо, тогда я буду приходить к тебе почаще.
— Буду рада. — я улыбнулась, как можно более искренне.
— А теперь давай поговорим. Сакура, что с твоими глазами? Обычно ты счастлива просто живя, но сейчас тебя нечто тяготит. Я что-то сделала неправильно? Я хочу тебе помочь, и даже не смей отнекиваться, я всё вижу. — Минато слегка привстала.
— Я просто немного расстроена из-за Саске-куна… — я знаю, что Минато поймёт, не посчитает меня глупой. — Ничего не могу с собой поделать, люблю и всё.
— Это пройдёт, — она сделала небольшую паузу, — Или он полюбит тебя, ведь тоже вероятно. Но всё же… наслаждайся его дружбой. — «пока можешь» прибавила бы я раньше, но сейчас не дам себе этого сделать даже мысленно.
Намикадзе подошла ко мне и легко поцеловала в лоб.
— Будите? — спросила я, протягивая ей мандарин, на что та покачала головой
Я не уследила, неаккуратно положив его на стол, и как следствие, тот упал с характерным звуком. Вдруг я вспомнила, как однажды отговаривала самоубийцу.
Это была молодая девушка-шиноби. У неё были серебристые волосы и зелёные глаза, под которыми расположились мерзко-фиолетовые круги. Она удивила меня, ведь обычно шиноби стойки, а живым примером я могла привести многих да хоть себя! Она не послушала, как бывает в тех же драмах или книгах, не поддалась уговорам. Да, аргументов у меня не было, ведь вкус жизни и сама потеряла я. После я на всю жизнь запомнила приглушённый звук упавшего тела. А ведь она могла бы попросить, я бы непременно дала ей своих «волшебных» таблеток, облегчающих страдания и не приносящих ломающей боли.
Я резко захотела закричать, заплакать, забиться в угол от призраков «прошлой» жизни. Когда Минато увидела мой бегающий взгляд, трясущиеся руки, она молча подошла и крепко обняла даря свой неповторимый запах и уложила меня спать через полчаса, не задавая вопросов. Она задаст их завтра, я уверенна.
***
На следующий день я проснулась так же как и всегда — с первыми лучами. От страха не осталось и следа, я была чистенькой и обновлённой. За это я обязательно поблагодарю Минато, но позже. Сейчас Академия.
Возвращаясь домой из леса, я как и ожидала увидела
их. Они сидели на том причале у речки, держась за руки. Это так банально, но в их случае, в случае детской любви иначе никак. Не умею, не обучены. Две открывшиеся гортензии в прелестном цветнике судеб. Наруто опять что-то рассказывает, но сейчас по-другому — тихо, не слышно для чужих. Единственное чего я не ожидала, так это столкновение Учихой Наруто в воду. Хотя, ничего удивительного — это же Наруто мало ли чего сказанул.
Именно в этот момент, когда мокрого и бурчащего по выражению лица Узумаки вытащил Саске, замок счастливо, громко защёлкнулся. Я даже не собой довольна, скорее ими за то, что теперь будут живы и счастливы. Благодаря мне, конечно же.
