Любовь и ненависть

И вот наступает вечер. Для композитора это время суток казалось самым спокойным. Никакой лишней суеты. Лишь он и морозный ветер, продувающий до мозга костей. Но на сегодня у судьбы были слегка иные планы, что ну никак не радовало Сэма. Напомните-ка, а почему это «Сам Мистер Жестокость и Недоступность» должен идти со своими друзьями чёрт знает куда, да ещё и в своё свободное время? Радовало лишь то, что Генри обещал музыканту выпивку. Для Сэмми не было сомнений, что его хотят напоить и заставить признаться Франксу в несуществующих нежных чувствах. С другой стороны в Лоуренсе горело садистское желание разбить уборщику сердце.       — Можно к тебе? Вопрос не требует ответа. Генри врывается в кабинет «приятеля» и облокачивается на стол, наблюдая за тем, как маэстро не спеша закуривает и выпустив колечко сероватого дыма, встаёт со стула.       — Давай быстрее, Сэмми. Уолли уже ждёт нас внизу — В глазах аниматора засияли задорные огоньки — Ты же не хочешь его разочаровать? Блондин морщится и с откровенной ненавистью в голосе произносит:       — Даже не представляешь, как хочу. Произнеся такие отнюдь не ласковые слова в адрес Уолла, мужчина тихонько рассмеялся и потушив сигарету, выкинул её в ближайшую мусорную корзину. Накинув на себя куртку и повязав чёрный шарф, маэстро в последний раз окидывает свой кабинет печальным взором и дверь за ним и художником закрывается. Пожалуй это первый раз, когда композитору не хотелось покидать своё рабочее место. Поднявшись на верхней этаж парни увидели Франкса, застёгивающего свою лёгкую зелёную мастерку.       — Уолли, — Весело начал аниматор, помахав тому рукой — дорогой мой, а тебе холодно не будет? Всё таки на улице уже осень. После этих слов, Лоуренс еле сдержал ухмылку, а вот брюнет не мало смутился.       — Мне не холодно, правда… Слова уборщика были пропущены мимо ушей, зато на этот раз «доставалось» маэстро.       — Лоуренс, а ты, что стоишь? — Похоже художник был настроен серьёзно — Сними куртку или хотя бы шарф и отдай парнишке. Замёрзнет же! Музыкант лишь фыркнул и ответил довольно обидное:       — Не мои проблемы. Генри покачал головой и всё же первым вышел из студии. За ним шёл Уолл, но у самой двери его резко развернули и накинули что-то тёплое, скрывающее шею и плечи. Это был тёмный шарф… Сэма. Юноша с непониманием взглянул на композитора, на что получил уничтожающий взгляд и резкое:       — Замёрзнешь же! Обогнав вмиг растерявшегося Франкса, блондин вышел из здания вслед за молодым мультипликатором. Увидев своих друзей выходивших из «Sillyvision» чуть поодаль друг от друга, Генри улыбнулся, но когда увидел на лице уборщика смущёние, а на плечах уже знакомую вещицу, улыбка стала ещё шире.       — Я вижу ты всё-таки сдался, Сэмми. — Не удержался от колкого высказывания мультипликатор — Поступаешь, как настоящий джентльмен. Блондин оскалился, а вот художник наоборот задорно подмигнул приятелям и отправился с ними в ближайший парк, который к слову был в пяти минутах ходьбы от места работы. Коллеги шли молча. Ну, почти молча. Генри постоянно пытался начать диалог, на что Лоуренс иронично отшучивался, а Франкс так вообще молча шёл смотря на асфальт под ногами. И вот парни уже прогуливаются по парку. Не так уж и холодно, как казалось. И всё же лёгкий ветерок взъерошил волосы Уоллу, на что Генри лишь хихикнул и предложил парням мороженое.       — Будешь? — аниматор протянул юноше фруктовый лёд — Или ты предпочитаешь что-нибудь другое. А ты, Лоуренс?       — Я пас. — Как-то безразлично бросил музыкант — Не люблю мороженое. Художник недовольно фыркнул и тихо прошептал: «Будто ты вообще что-то любишь». Уборщик же распечатал сладость и неловко облизнул её, взяв чуть глубже. Оба мужчины внимательно посмотрели на него, от чего Франкс смутился и осторожно спросил:       — Простите, я что-то не так сделал? Генри мягко улыбнулся и уже готов был сказать, мол «Всё в порядке», но Самуэль его опередил. Самодовольно ухмыляясь, маэстро произнёс то, от чего даже аниматору стало неловко:       — Ничего, просто ты слишком хорошо сосёшь…для парня, конечно же. — Сделав короткую паузу, блондин отметил — Кстати, у тебя потекло…мороженое, будь аккуратнее, пожалуйста. В глазах музыкального директора мелькнул недобрый огонёк, но тут же исчез. Мультипликатор с силой толкнул товарища в плечо. Видимо не стоило говорить такие «непристойные» вещи при юноше. В любом случае, Лоуренса это никоим образом не беспокоит. Бесцеремонно развернувшись, мужчина и дальше продолжил бесцельно и размеренно бродить по парку, всё отдаляясь от своих коллег. Сделка то сделка, но и у Сэма нервы не железные. Скорее бы завернуть в ближайший бар и немного выпить, желательно виски или вина, на крайний случай.       — Слушай, а ты уверен, что его любишь? — Генри терзали сомнения — Он то тебя не очень жалует. Уолл лишь грустно улыбнулся. Уборщик знал, что всё закончится именно так, зачем же терзать себя?       — Ладно, — Внезапно продолжил брюнет — скажи этому уроду, что у меня срочные дела, а ты — Генрих посерьёзнел — будь с ним осторожнее. Лоуренс странный человек…даже слишком. Франкс кивнул и потихоньку начал удаляться от друга. Внутри поселился комочек страха. А вдруг он сделает что-то не так? А что сказать композитору? Куда они пойдут? Парень поёжился отгоняя ненужные мысли и уверенной походкой догонял Сэма. Увидев подходящего к его персоне Уолли, музыкант фыркнул, но остановился, дожидаясь паренька. Последний увидев, что объект его обожания остановился, зашагал быстрее. Встав напротив Сэмми, юноше не составило труда получше его рассмотреть. Самуэль был где-то на голову выше Франкса и это создавало небольшой дискомфорт в общении. Волосы музыканта сами по себе растрепались и теперь были похожи на «причёску» уборщика. Взглянув выше, Уолл заметил, что его собеседник с таким же интересом рассматривает его самого, потому резко опустил голову вниз, на что маэстро тихонько хмыкнул.       — Где Генри? — без особого интереса спрашивает блондин. Он и так прекрасно знает ответ на этот вопрос. Ушёл, оставив его с этим мальчишкой, который вдобавок ко всему похоже собирался продолжить общение.       — У него появились неотложные дела. — Уолли произнёс это, как можно увереннее, а чуть позже добавил — Мы с вами можем прогуляться…вдвоём. Вы не против? Лоуренс скептически закатил глаза. Кто бы сомневался. Кулаки непроизвольно сжались, а костяшки побелели. Брюнет сделал шажок назад и с недоумением уставился на композитора.       — С вами точно всё в порядке? — аккуратно спрашивает Уоллис. Сэм игнорирует вопрос и задаёт собственный, наиболее интересующий:       — Пьёшь? — Музыкальный директор слегка расслабился, возвращаясь к привычной манере общения — Я собираюсь забежать в здешний бар. Часто бываю там, в гордом одиночестве, — В голосе проскользнули нотки иронии — но ради тебя сделаю исключение, если ты уж так сильно хочешь побыть в моей компании. Франкс тихонько выдохнул. Перед ним стоял выбор. Либо идти с Лоуренсом в бар и попытаться узнать его поближе, либо весь план коту под хвост. Юноша выпивал, но крайне редко, когда на душе скребут кошки или он был морально раздавлен. К сожалению или счастью, Уоллис сейчас не испытывал ни того ни другого.       — Я выпиваю…иногда. Музыкант недоверчиво скривился, но перечить не стал и лишь жестом указал в сторону желаемого заведения. Уолли всё время следил за эмоциями маэстро, но казалось, их просто не было. Самуэль шёл с наиспокойнейшим лицом. Не было даже той злобы, по отношению к пареньку…или она была чертовски хорошо скрыта.

***

В заведении оказалось довольно просторно. Света почти не было, от чего обстановка казалась более интимной. Играло что-то на подобии джаза, но ни один из посетителей не вслушивался в музыку. Здесь находились люди с весьма незавидной репутацией, это было заметно по косым взглядам, брошенным на двух парней. Присев за барную стойку музыкант бессмысленно уставился на бутылки с алкоголем. Внимание мужчины привлёк сосуд с надписью «Jack Daniel's whiskey». Молодой бармен, на вид, чуть старше Уолли попросил сделать заказ, на что Сэм сразу же указал на бутылку с виски.       — Прошу. — Коротко бросил парень и увлёкся протиранием очередного стакана. Композитор издал короткий смешок и залпом осушил стакан. Слегка поморщившись, мужчина посмотрел на своего «собутыльника». Франкс неловко опустил глаза на барную стойку и скрестил руки на груди, как бы обнимая себя. По телу бежали мурашки. Видимо настолько лёгкая одежда давала свои плоды, ведь всё ближе к ночи на улице бушевал ветер, лил дождь и каждый раз, когда какой-нибудь заблудший человек входил в бар, помещение наполнялось холодом и сыростью.       — А ты не хочешь выпить? Вопрос был ожидаемым, потому юноша произнёс своё заранее подготовленное:       — Простите, кажется, я забыл свой бумажник в департаменте. — Неловко улыбнувшись Самуэлю, он добавил — А так, я бы с радостью… Лоуренс фыркнул. Ну, конечно эта бестолочь вечно что-нибудь забывает. Похоже не бережёт даже свои личные вещи… Хах, и этот человек называет себя уборщиком. Выдохнув, маэстро кладёт небольшую сумму на стол:       — Повтори. Мне и этому…— Мужчина запнулся — и ему. Бармен кивнул и меньше чем через минуту рядом с коллегами стояло по небольшому бокалу с виски. Уолли нервно сглотнул. Он совсем не хочет это пить, но увидев заинтересованный взгляд музыкального директора, вздрагивает и отпивает небольшой глоток. Франкс резко морщится от привкуса напитка. Горло саднит от горечи. Казалось бы, ничего хуже в этой жизни парень не пробовал.       — Не нравится, да? На лице маэстро заиграла ехидная улыбка, мол он так и знал. Но реакция уборщика не разочаровала, а лишь сильнее заинтриговала. Уолл тряхнул головой и, как Сэмми, залпом осушил сосуд. Алкоголь мгновенно сделал своё дело: по телу разлилось приятное тепло, появилась лёгкая сонливость и странное чувство внутри, обжигающее и в то же время леденящее душу. Именно поэтому брюнет выпивал крайне редко, он ужасно быстро пьянел. Буквально через час оба парня были в хлам. Франкс облокотился на барную стойку и в полусонном состоянии разглядывал посетителей бара. Большинство мужчин с сомнительной репутацией, несколько женщин, по видимому местных шлюх и Лоуренс с… На мгновение юноша протрезвел и широко распахнул глаза. Музыкальный директор ошивался рядом с одной из тех девушек и абсолютно бесстыдно лапал её самые откровенные места. На душе творилось чёрти что. Кулаки сжались и уборщик с силой ударил им по барной стойке. Но даже в ярости, Уоллис краем глаза заметил, как к блондину подходит мужчина гораздо выше и сильнее его. Внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия.       — Это моя шлюха, ублюдок! Самуэль оборачивается и не видя никого, кроме себя, приподнимает бровь:       — Вы это мне? — Несмотря на сложившуюся ситуацию, мужчина сохранял невероятную стойкость — Ах, да, ведь здесь никого больше нет. Кажется собеседнику не понравился тон сказанного. Амбал стиснул зубы и прошипел:       — Вали отсюда по хорошему, парень, — По лицу расползлась злорадная ухмылка — пока я не разозлился. Любой человек после такого, извинился бы и ушёл, но только не маэстро. Композитор нахально вглядывался в лицо своего противника, прожигая его глаза своим взглядом.       — Даже не подумаю. — Сэм точно не понимал, что творит. Видя всё это, Уолл боялся лишний раз пошевелиться. Что-то внутри не давало покоя и повинуясь странному порыву, паренёк нетрезвым шагом подходил к бунтовщикам. Там уже столпилась куча народу и каждый из них ждал драки. Глаза горели злорадством и азартом, а кто-то делал ставки на победителя. И по услышанному: «Джеймс, я ставлю на Джеймса», Франкс понял, что дело дрянь. Брюнет ещё ближе подошёл к мужчинам и остановился посредине.       — Ох, а это что за малыш? — Насмешливо выдал амбал — Не пора ли тебе к мамочке и спать? Толпа засмеялась, а Уоллис в свою очередь жутко покраснел и произошло то, что даже парень от себя не ожидал. Он с размаху бьёт обидчика по лицу, от чего последний делает шаг назад. Когда порыв стихает, то он с ужасом осознаёт, что натворил. По толпе проносится: «Бедняга. Жаль паренька. Глупый мальчик.», от чего у уборщика мурашки по коже и внезапно накатившее пьянство. Только сейчас Уолл понял, что слишком не крепко стоит на ногах, чтобы лезть в драку.       — Да ты охуел, пацан! — Орёт тот, кого толпа назвала Джеймсом — Сейчас я тебе… Франкс стоял, как вкопанный, ноги тряслись и будто бы приросли к полу. Первый удар пришёлся по лицу. Из носа и губы потекли струйки крови, а паренёк пошатнувшись, упал на пол. Второй удар в солнечное сплетение. В глазах резко темнеет и взгляд теряет свою ясность.       — Довольно — Звучит знакомый и невероятно спокойный голос. Приоткрыв глаза юноша видит Самуэля приковавшего мужчину к стене кастетом. Глаза обоих метали молнии, но блондин явно чувствовал своё превосходство.       — Не смей его трогать, урод. — Шипит Лоуренс и пинает противника в живот, от чего тот скулит, но не падает из-за близости с холодным оружием. — Мы уже уходим… Уоллис видит, как композитор подходит к нему и помогает подняться. Паренёк мгновенно опирается на своего спасителя и они вместе выходят из бара.       — Бестолочь, и как тебе только в голову могло прийти, наброситься на этого ублюдка?! — В голосе не было раздражения или ярости, скорее некое недопонимание произошедшего.       — Вы бы с ним не справились. Я хотел помочь. — Уолл опускает глаза вниз. — Простите, если всё испортил. После этих слов, музыкальному директору становится неловко. Мальчишка всего лишь хотел ему помочь, а он так сразу и с претензиями.       — Тебе не больно? — Уже спокойнее и нежнее спрашивает маэстро — Вот возьми. Сэм протягивает пареньку белый платок. Уолли же с благодарностью принимает его и пытается остановить кровь из носа. Абсолютно всё тело болело, от головы до ног. Единственный плюс был в том, что после парочки вытрезвительных ударов, Франкс чувствовал себя чуть адекватнее, чем прежде. И всё же так охота спать…       — Я вызову такси, — Произнёс музыкант через некоторое время — назови свой адрес… Оставшись проигнорированным, Самуэль обернулся и обнаружил уборщика мирно дремлющим у себя на плече.       — Вот же… Лоуренс качнул головой, отгоняя неприятные мысли. Видимо сегодня ему придётся спать на кухне…