Любовь и ненависть

Лоуренс шёл по пустынному коридору музыкального департамента. Опустив хмурый взгляд на свои до блеска начищенные чёрные ботинки, блондин прокручивал в голове одну из своих мелодий. Раз за разом она навязчивым ритмом отзывалась у мужчины в голове. Эти такие знакомые «Овечка, овечка пора тебе спать…» успокаивали нервы и так уже угнетённого жизнью композитора. Понемногу Сэм успокоился и кажется даже слегка ухмылялся, что было заметно по вздёрнутым уголкам губ. «…Расслабь свою голову, время в кровать». Такие замечательные строчки. Самуэлю уже давно пора взять заслуженный отпуск, но есть одна проблема в виде босса по имени Джоуи Дрю. Создатель студии был основательно не таким, как все. Если, да тот же самый Генри трудился над созданием мультипликации со дня до ночи, иногда оставаясь поработать дополнительно, то Джо это дело было не по душе. Иногда мужчина свою работу не успевал сделать, и уж речи не идёт о том, чтобы помочь другим. Зарплату босс так же выплачивать не любил… Зато резко сокращать сроки сдачи работы — пожалуйста! Маэстро сильнее стиснул зубы. Он ведь направляется на первый этаж. А ведь именно там и располагается кабинет Дрю. Стоят ли несколько беззаботных выходных денёчков, конфликта с начальником? Определённо. Лоуренс недобро улыбнулся и продолжая напевать овечьи песенки, побрёл дальше. Но у мыслей были свои планы на этот счёт. Как блондину намекнуть на то, что он не пойдёт с Генри и Уолли…гулять. Брр, от одного этого слова мороз по коже. Сэмми ненавидит прогулки, тем более с друзьями. Да, конечно иногда приятно прогуляться по вечернему парку, желательно осенью или зимой, когда дует ветерок и снежинки или моросящий дождь падают на лицо и одежду. В такое время, композитор задумывался о простом счастье, о том что у него есть крыша над головой, тёплая одежда, высокооплачиваемая работа, а дома ждёт тёплый плед и горячий чай. В такие моменты мужчину посещало вдохновение и появлялось резкое желание творить. Из-за своих размышлений, Сэмми слегка не вписался в поворот и запнувшись упал на мокром полу, выдавив из себя тихое: — Блять… Относительно тихое. Ведь проходивший мимо Норман прекрасно всё слышал и даже не удержавшись выдавил из себя тихий смешок, о чём тут же пожалел, поймав на себе уничтожающий взгляд музыкального директора. Приподнявшись и осматривая свою, теперь уже испорченную одежду, блондин буквально прорычал: — Ты видишь здесь что-либо смешное, Полк?! — Сэм презрительно фыркнул. — Хотя, к кому я обращаюсь?! Да и вообще, кто мог помыть пол и даже не поставить предупреждающий знак?! Ответ на этот вопрос композитор прекрасно знал и сам. Уолли Франкс. Вечно от него одни проблемы. — Снова этот конченный идиот. Лоуренс и представить себе не мог, что мистер Дрю может быть настолько глуп и неразборчив при выборе своих сотрудников. Нанять подростка, хоть и на должность обычного уборщика, была не самой лучшей идеей Джоуи. Вот если бы Сэмми был основателем студии, он бы… Поток мыслей маэстро был нагло прерван гневной речью киномеханика: — Да как ты смеешь так отзываться о Уолли? — внутри мужчины всё кипело. — Я конечно понимаю, что ты композитор, но играть на нервах мальчика, я тебе не позволю! Брови блондина слегка взметнулись вверх, но на лице так и оставалась безразличная злость. — А тебе то какое до этого дело? — вновь эта лицемерная ухмылка. — Франкс такой же сотрудник, как и многие другие в этом чёртовом месте, — Лоуренс был бы не Лоуренсом, если бы не высказывал своё мнение о «Joey Drew Cartoons» по сто раз на дню. — Так что прошу тебя, не лезь туда, куда не просят. Ты же не хочешь, что бы у него были проблемы, да? Норман побледнел. Спорить с таким человеком, как Сэм было опасно, потому единственный выход из этой ситуации — подчиниться, как бы скверно это не звучало. — Нет, не хочу. Приношу свои извинения. В голосе Полка звучали нотки сарказма, который музыкальный директор тут же использовал против него самого: — Ты забыл произнести «мистер Лоуренс», мой дорогой друг. С каждым словом, ухмылка на лице Сэмми расцветала с новой силой. Киномеханика в свою очередь, уже трясло от ненависти к этому человеку. — Приношу свои извинения, мистер Лоуренс, — буквально прошипел мужчина. — Так-то лучше, — коротко бросил композитор и развернувшись, вновь направился к аниматорам. Он уже не слышал, а может быть просто не хотел слышать сказанного в след: — Блондинистая тварь…

***

Сэмми привык к этому. Он прекрасно понимал, что вызывает нелюбовь многих рабочих студии. Что и говорить, иногда маэстро был в шоке от самого себя. Вся эта ирония, сарказм и презрение, так и норовили ранить в самое сердце, и если ранее музыкант хоть как-то сдерживал их, то сейчас эти чувства были выставлены напоказ, и композитор даже не пытался их скрыть. Многие говорят у Лоуренса за спиной, но ему это даже на руку! Кто осмелится лезть к такому «ужасному» человеку, как Сэм Лоуренс? Никто. Но осознание этого лишь усугубляло ситуацию и делало музыкального директора ещё более эгоистичным и тщеславным в глазах коллег. И вот появляется юноша, который просто переворачивает жизненную позицию блондина к чёртовой матери. В то, что мужчину полюбили, да не какая-нибудь очередная шлюха, а молодой парень, не давало Сэмми покоя. Неужели сквозь всю эту мрачную бездну души композитора, Франкс разглядел что-то хорошее? Лучик света в конце тёмного-тёмного туннеля… Вот только что это?! Может быть…хотя, бред! Наконец Лоуренсу удалось сконцентрироваться и выбросить из головы всё ненужное. Итак он на первом этаже. Справа чернильная машина — дьявольская конструкция, постоянно мешающая Сэму работать. Слева рабочая зона всех аниматоров и офис Джоуи Дрю. Именно туда и направляется маэстро. Вот он стучит в дверь и не дожидаясь положительного ответа, заходит внутрь. Всё как обычно. Несколько специальных столов, повсюду баночки с чернилами и чистые и не очень листы бумаги. Блондин почти вплотную подходит к Генри, который не смотря на внезапную тишину и скрип двери, абсолютно не замечает гостя. И лишь когда рука музыканта касается плеча коллеги, последний вздрагивает и оборачивается глядя посетителю прямо в глаза. — Ой, Сэмми! — начал было художник. — Прости, не заметил тебя… — в голосе проскользнули нотки вины. — Но кажется ты рано. Рабочий день заканчивается через полтора часа, а Джо не любит, когда кто-то отлынивает от своей работы. «Кто бы говорил» — мгновенно пронеслось в голове композитора. — К твоему сведению, Дрю сам частенько забывает о своих обязанностях начальника, а также сценариста, — мужчина издал короткий смешок. — Что ж, как ты понимаешь я не мог прийти просто так, — теперь уже начал Лоуренс. — Понимаешь, сегодня я не могу пойти с вами и… Маэстро осёкся под заинтересованными взглядами остальных аниматоров. Сэма это раздражало, потому он просто напросто жестом указал на дверь и произнёс: — Пошли вон! В голосе слышался металл, и сотрудники поспешили скрыться с глаз вновь чем-то недовольного музыкального директора. — Зачем ты с ними так? — с поддельной обидой сказал Генри. — Теперь тебе от Дрю попадёт… Блондин закатывает глаза и как можно жёсче отвечает: — Попадёт, не попадёт. Всё равно Джоуи на хуй идёт, — Сэмми улыбается, явно довольный такой рифмой. — Я лишь пришёл предупредить тебя о том, что я не пойду с тобой, а уж тем более с ним на прогулку, — последнее слово музыкант произнёс с самодовольной ухмылкой. Главный художник хмурится и выдаёт, то чего Лоуренс ожидал меньше всего: — А кто тебя спрашивает, хочешь ты или нет? — парень приподнимает левую бровь. — Да и вообще, ты обещал, а обещания надо держать. — Ты говоришь, будто обиженный ребёнок, — по лицу композитора не видно расстроен он или раздражён. — Да и вообще, что ты подразумеваешь под своей безобидной на вид «прогулкой»?! Брюнет встаёт со своего места и подходит к коллеге вплотную. Разница в росте давала о себе знать, но аниматор казалось бы ничем не смущён. Зато маэстро начинает нервничать под этим прожигающим взглядом приятеля. «Неужели все чувствуют ко мне подобное?» — похожие мысли не покидали своего хозяина до конца разговора. — Что я имею ввиду? — теперь ухмылялся Генри. — Я предлагаю тебе и Уолли, — последнее имя он произнёс чуть громче и увереннее. — Выпить в ближайшем баре, предварительно прогулявшись по вечернему парку, только и всего. Художник беззаботно пожал плечами, мол: «Я без понятия, что ты там себе надумал». — Правда? То есть, — музыкант понял, что сказал глупость. — У тебя нет никаких планов на счёт меня и мистера Франкса? — Абсолютно! — качнул головой парень, который уже во всю принялся за работу. Лоуренс всё ещё недоверчиво вглядывается в лик аниматора, но не видя и крупицы подвоха, как можно безразличнее прощается с брюнетом: — Ну что ж, рад был вновь тебя повидать. До вече– Фраза оборвалась на полуслове. В помещение зашёл никто иной, как Джоуи Дрю, владелец студии. В глазах босса пылал огонь. Генри невольно поёжился, а Сэмми так и остался стоять на месте, лишь тихо матерясь про себя и карая за неосторожность. — Дрю, какая милая встреча! — начал было маэстро, но того вновь грубо оборвали. — Сэмми Лоуренс! Какого чёрта ты выгоняешь работников с их мест вне обеденного перерыва?! — в голосе и интонациях плохо скрываемая ярость. — Я и так даю тебе достаточно полномочий в этом месте. Ты хочешь, чтобы я снизил тебе зарплату или сразу уволил?! Блондин нахмурился и подойдя к начальнику через зубы прошипел: — Извини, Джосси, больше не повторится. Композитор как можно сильнее хлопнул закрывающейся за ним дверью. Из кабинета до сих пор раздавалась ругань, но теперь видимо доставалось юному художнику. Вынув из своего кармана пачку сигарет, музыкальный директор закурил. Об отпуске можно было забыть, как минимум на ближайшие несколько месяцев. Жизнь опять сыграла с ним злую шутку. Тяжело вздохнув, Сэм произнёс лишь одно единственное слово, но именно оно описывало его состояние, как нельзя лучше: — Блять…