Эмоции

      В уютную комнату с минимальным количеством мебели пробиваются первые лучи солнца, а по полу уже носится маленькое, но очень сердитое существо. Оно сшибает все на своем пути, буквально, но мягкий и пушистый ковер не дает разбиться хрупким вещам, эмоция возмущенно перебирает крошечными «ножками».       Парень открывает заспанные глаза, пытаясь нащупать на прикроватной тумбочке часы. На его щеке след от подушки, он чувствует его, когда проводит по лицу руками в попытке стереть остатки сна. Десять ноль одна.       - Сегодня же выходной, – разочарованно стонет Стайлз, обратно зарываясь в подушку. – Серьёзно, Уголёк, если бы я мог ненавидеть, ты был бы первым в списке.       Очертания существа волнообразно расплываются, как если бы птица нахохлилась. Эмоция плюхается на ковёр и обнимает фарфоровую чашку, которую предварительно скинула со стола на пол. Стайлз видит, как она сердито сверкает из-под своего укрытия большими глазами, жадно кусая ни в чём не повинное керамическое изделие. На самом деле, это проблема.       С тех пор, как у нее прорезались зубки, а если по правде, очень острые, пусть и крошечные, клыки, она грызет все, что движется, а что не движется… ну, вы поняли.       Стайлз снисходительно улыбается и сладко потягивается на кровати, от чего в воздух поднимается тонкая, переливающаяся золотом, ленточка. Связь. Она обвивает его запястье и заканчивается где-то в грозном черном облаке по имени Уголёк. Какая ирония.       Парень достает полотенце и направляется в смежную с комнатой ванну, эмоция, заметив это, цепляется за одеяло, словно репейник. Белоснежное покрывало тянется за ними до самой двери, будто бы шлейф за невестой, ей-богу. Стайлз заливисто смеется, прекрасно памятуя, как его эмоция ненавидит воду, впрочем, как и всё остальное, только в несколько раз больше.       Стилински-младший запрокидывает голову, приглаживая волосы под упругими струйками теплой воды. Эмоция всем своим видом показывает, как презирает эти жалкие капли, которые разбиваются о кафель. Она беспомощно озирается по сторонам и тихо клокочет, не имея возможности отомстить противной жидкости. О, Уголёк пытался, но, на самом деле, он просто наглотался воды и выглядел довольно… жалко.       Мальчишка выбирается из ванны, попутно обтираясь и кидая запасное полотенце на эмоцию. Маленькое существо растекается под его тяжестью, становясь похожим на плоский блин. Тёплое махровое полотенце впитывает влагу и, кажется, Уголёк выглядит вполне довольным, ну, насколько это, вообще, возможно.       Стайлз надевает кроссовки, предварительно перехватив пару бутербродов, сделанных на скорую руку, и открывает небольшую витиеватую клетку. Эмоция, завидев это, семенит «ножками» в неизвестном направлении, максимально натягивая «поводок».       - О, приятель, давай, – качает головой Стайлз, притягивая к себе грозную тучку за золотую ленточку.       Эмоция сидит к нему спиной, скользя по полу в сторону парня. Стайлз почему-то уверен, что если бы она могла скрестить лапки «на груди», то уже сделала бы это, но, к счастью или к сожалению, их длина была непропорционально мала.       - Смотри, что у меня есть, – мальчишка достаёт из сумки ярко-красное яблоко, тут же опуская его в белую клетку.       Уголёк нехотя оборачивается, шустро поднимаясь «на ножки», и добровольно шагает в своеобразную ловушку, а затем жадно впивается в сочную плоть фрукта, вырывая кусок и брызгая соком.       - Вот и умница, – Стайлз растягивает лягушачий рот в улыбке, захлопывая дверцу.       Он закидывает на спину рюкзак, хлопает дверью и пристраивает клетку в велосипедной корзине, весело принимаясь крутить колеса транспортного средства девчачьего розового цвета. Не спрашивайте. Просто кому-то нужно меньше спорить.       По дороге он встречает Скотта, который бегло машет ему рукой, продолжая поливать из шланга ухоженный сад во дворе своего дома. Видимо, распоряжение свыше (от мамы). Подле его ног носится ярко-жёлтая, словно солнышко, эмоция, явно собираясь нырнуть в клумбу, но МакКол в последний момент успевает поймать её. Радость.       И ведь не знаешь, кому повезло больше. Вот, например, Скотт выиграл спор и велосипед его лучшего друга теперь ярко-розового цвета, он знает, что должен радоваться и смеяться, а не может, он не чувствует этих эмоций, ибо они находятся отдельно от него в форме милого, но бесконечно игривого существа. Оно не доставляет ему серьёзных хлопот, как, например, Уголёк своему хозяину, но Стилински избавился от скверной эмоции, а МакКол – от хорошей.       Тем временем парень прибывает на место, забирая клетку и отправляясь в участок, где работает его отец. Знакомый кабинет заливает солнечный свет и в воздухе можно рассмотреть, как в причудливом танце кружится пыль. Он опускает клетку с эмоцией на дубовый стол, попутно открывая окно. Дверь кабинета тихо скрипит, и Стайлз, не оборачиваясь, говорит:       - Знаешь, этому месту не повредит уборка.       - Привет, ребёнок, – устало вздыхает шериф, поглаживая прутья клетки. – И тебе, Уголёк.       Чёрное облако распахивает широкую пасть с маленькими клыками, щерясь. Ноа качает головой, протягивая эмоции пластмассовую ручку. Уголёк несколько раз щёлкнул челюстью и от неё остались только щепки.       - Что-то случилось? Ты неважно выглядишь, – заметил парень, взволнованно рассматривая отца.       - Спасибо, Стайлз, это именно то, что я хотел услышать от сына.       Мальчишка развёл руками, извиняясь.       - Все в порядке, – падает в кресло Стилински-старший. – Просто… устал.       - Потеряшки? – понимающее хмыкает парень, усаживаясь на столе.       Шериф кивает с закрытыми глазами, утопая в болоте из собственных воспоминаний. Стайлз закусывает губу, наблюдая за тем, как Уголёк пытается дотянуться до карандаша, частично просачиваясь сквозь прутья клетки и напоминая колбасу в сетке. Он улыбается, оглаживая пальцем забавное существо.       Все дело в том, что у полицейского ведомства со специализированной организаций под названием «Дом» есть что-то типа договора, на основании которого сотрудники правоохранительных органов занимаются отловом потерянных эмоций. Звучит красиво, а на деле…       Все прекрасно понимают, что потерять частичку себя невозможно, можно – бросить. Люди сознательно идут на этот шаг, разрывая «связь». Такие эмоции – брошенные, а ни черта не потерянные – блуждают по городу, увеличиваясь в размерах, как снежный ком. Ну, например, ненависть наслаивается на ненависть. И вот этот шар «катается» по поселению, желая уничтожить всё и вся.       Что побуждает людей пойти на это – загадка для Стайлза. Он видел это место под светлым названием «Дом», где за стеклом, словно в многоярусном аквариуме, обитают эмоции. И, наверное, всё, что в нём есть хорошего – это название, которое оно не оправдывает.       Фактически это приют для животных с той лишь разницей, что у четвероногих друзей есть маленький шанс обрести настоящий дом, а у эмоций – нет. Они не могут привязаться к чужому человеку, да даже к своему хозяину, который порвал золотую ленту. Связь безвозвратно разрушена.       Они умирают там постепенно, растворяясь в воздухе. Обессиленные, потому что нет связи, которая должна была их подпитывать, и одинокие.       Отец водил его туда однажды, когда Стайлз был совсем маленьким и не мог ужиться со своей эмоцией. Ноа горько вздохнул тогда, спрашивая:       - Ты действительно хочешь бросить его?       Мальчонка, обливаясь горькими слезами, отрицательно покачал головой и крепко прижал к себе угрюмое облачко, которое сладко чесало режущиеся зубки о где-то раздобытую палку.