Объясни мне.

      Старскрим поморщился и проснулся. Было очень холодно и до ужаса противно. Все его тело было мокрым и непривычно липким, как-то странно. Простонав, темноволосый откинул одеяло, и опешил. Он был ни в чем. Невероятно... Ведь раньше-то парень спал в одежде. Закусив губы, и продолжая стонать, он медленно сгребся с кровати, и только сейчас обнаружил, что спал один. А ведь раньше-то... Раньше-то они спали вдвоём. Нет, что он наделал? Что за чертовщина? Мельком промелькнуло картина вчерашнего, от которой стало ещё больше противне, чем сейчас. — Мэй, — прикрывшись одеялом, парень медленно вышел из спальни, и поморщился.       И шумно всхлипнув, уставился в пол, медленно идя по коридору. Холод то и дело никак не давал вздохнуть полной грудью, а в глазах стояли слезы. Как-то очень противно. Холодно. Войдя в гостиную, Старскрим не сдержавшись, всхлипнул и осторожно приблизившись к дивану, аккуратно присев на диван. Я же сидела на диване, кусая губы, шумно дыша. Больно, холодно, за что он так со мной? Это из-за того, что случилось вчера? Так это же вышло совершенно случайно. Да и я не особо хотела заводить подобную тему, а Старскрим, как будто бы с цепи сорвался. — Мэй, пожалуйста... — тихий стон или даже всхлип, заставил меня вздрогнуть, и нервно сглотнуть. — Прости меня...       То, что случилось вчера, никак не может быть прощенно или тем более наспех забыто. Нет, такое вообще забыть невозможно или прощенно. Но я примногом то и забыть не могу. Старскрим. Больно... До сих пор помню то, что вчера случилось, забыть не смею. И потому-то молчу, попутно все же кусая губы. Мы оба молчали, но между тем, я и не заметила, что он взял меня за руку и... Дрожал? Да именно, что дрожал, кусая губы, попутно всхлипывая. Не уже ли он.. Теперь и я плакать начинаю, сплетая пальцы. Люблю же все-таки... Люблю до безумства, и то, что вчера случилось... — Прости меня пожалуйста, Мэй, я... Я... — шмыгнув носом, и не заметив, что я сплела наши пальцы, шептал темноволосый. — Я всего лишь... Не знаю, что на меня... — и прикусил губы.       Затих, всхлипывая. Всхлипываю и я, держа Старскрима за руку. Всё же люблю, так сильно, что хочется прижаться к нему, и заснуть. Я этой ночью плохо спала, да и диван, на котором он меня оставил, был не очень удобным. Все тело болит, а голова так в особенности. Старскрим шумно всхлипнул, заставив меня вздрогнуть, и я в свою очередь осторожно прижалась к нему. — Мэй, милая... — шумно шмыгая носом, растерялся Старскрим. — Что все это значит? Не уже ли... — Да, мои дорогой, — вытерая слезинку шепчу я. — Я прощаю тебя...       Закусив губы с новой силой, парень всхлипнув, и осторожно прижимая меня к себе, робко пересодил к себе на колени, от чего я, нескрою покраснела и осторожно прижалась к любимому, вяло улыбнувшись.

***

— Да послушай, же ты меня наконец Оптимус! — грустно улыбаясь, воскликнула Арси, прикусывая губы. — Думаешь она захочет тебя видеть? После того, как...       И замолкла, уставившись на Оптимуса. Тот молчал, смотря в стену, попутно игнорируя. Ему необходимо поговорить с дочерью, и чем быстрее тем лучше, но к сожалению Прайм не знал, где искать её. Даже комуникаторы, которыми оснащёна их база никак не могла засечь Мэй. Уж несколько месяцев прошло, а результатов, как таковых не было. Арси же не отставая, требовала от Прайма то, что сам Оптимус никак не мог сделать. Он никак не мог забыть свою дочь, и любимую, которая теперь... О последнем Прайм и думать не хотел, а на требования команды, отворачивался и смотрел в стену, игнорируя. — Ну, Оптимус, — синеволосая прикусила губы, смотря на Прайма с грустью.       Тот же молчал не находя в себе сил ответить. Он собирался найти Мэй, и к сожалению никто из команды его не поддержал, да и зачем? Они же сами видели, как дочь Прайма целовалась с сыном Мегатрона. Так зачем снова лезть в пекло к десептиконам? И автоботы это прекрасно понимали, но не Оптимус, который всеми силами пытался найти свою дочь. Арси скусилась, прекрасно понимая, что её Прайм не слушает. — Ну, объясни мне Прайм, — в конце концов не выдержала синеволосая, обняв лидера автоботов. — Зачем тебе с нею говорить если она тебя не станет слушать?       Как только синеволосая разведчица обняла Оптимус, тот не выдержал и поморщился. От Арси несло духами, которые лидер автоботов терпеть не мог, но помалкивал так, как не хотел расстраивать Арси. Но теперь, как только синеволосая девушка его обняла, стало душно, да и дышать тем более. Прайм вообще не особо любил, когда его разведчица душилась духами, но возражать не думал. Однако сейчас... — Объясни мне, Арси, — тут же опустил голову, и оторвавшись от стены, сказал Оптимус. — Что это за ужасный запах?       Арси прикусила губы, и опустила голову. Она была растеряна и удивлена, поскольку обычно то Оптимус в доволь помалкивал и разрешал душится, не реагируя на запахи, а сейчас. Сейчас он закрывал нос руками, резко вскочил с своего места и попятился. Что-то было не так. Арси приблизилась к Прайму, тут же встав, последовав его примеру, медленно приближаясь. — Прости меня, Арси, но ты не могла бы больше не душится, апчхи! — чихнул лидер автоботов, прикусив губы. — Раньше, же ты спокойно относился к моим духам, — захныкав, сказала синеволосая, кусая губы.       На это заявление Оптимус Прайм молчал, не находя в себе сил ответить. Да и к слову, ответить на заявление синеволосой автоботки ему было нечего. А девушка продолжила хныкать, попутно приближаясь к Прайму, и смотреть на него, жалобным и хныкающим взглядом... ...Оптимус же молчал... Продолжение следует...