Больше чем враги

Одно слово — невезучая. Только я могла застрять в пробке, потому что старая копейка с бабуськой за рулем аккуратненько прочертила полосочку на какой-то там иномарке. Бабуся вышла не из робкого десятка, так что пассажиры автобуса и я в том числе пополнили словарный запас нехилым количеством любопытных речевых оборотов. Я в очередной раз проверила время. Ё мое! Без двадцати десять. Потрясно! В кармане завибрировал мобильный. Макс. — Да? — Ну, ты долго еще? — Масик, я ж говорила, не виновата! Минут пять — десять, не знаю, — я расстроенно прикусила губу. — Понятно. Короче, мы уехали, ты подходи, тебя тут подождут, вместе доберетесь. — Кто подождет? Услышала как в трубку забасил какой-то мужчина. — Ладно, пока, — староста в спешке отключился, вступив в диалог с обладателем голоса, судя по первым репликам, — водителя нанятого автобуса. Я вздохнула и оперлась лбом о поручень. Может Наталья подождать решила? Хорошо бы. В голове поселилось странное, совсем необосновано тревожное, но устойчивое предчувствие, которое оправдалось, стоило мне покинуть свой транспорт. — Дмитрий?! Он даже не в условленном месте ждал, а пришел прямо на остановку. — Привет, зеленая. Ты как всегда, в своем репертуаре, — он сдернул у меня с плеча рюкзак, взвалил его на себя, ухватил за руку и потянул к таксистам. Я, притихшая и удивленная, топала следом. — А кроме тебя встретить некому было? — Никто не согласен тебя терпеть, лягушка, а мне не привыкать. Я битый. С ним пообщаешься, так такое впечатление, будто я монстр какой. — А по-моему битой всегда оказывалась как раз я. Парень хмуро обернулся ко мне. — Ошибаешься. — Чего? — выдернула свою руку из его ладони и побежала рядом. — Что значит ошибаюсь? — Тебе никто ничего не делал, если и получала синяки, то исключительно сама. Вспомни. Я рассердилась. — Да? У меня после того как твой Ивашков в гаражах кинул на землю копчик долго еще болел. — Адриан не кидал, ты брыкалась и ладонь ему прокусила, он тебя просто не удержал. До сих пор удивляется, где ты сил, мелкая, столько взяла. Растеряно похлопала глазами, переварила. — А вот… — осеклась. Черт! Он прав. Пугать — пугали, исправлять натворенные пакости заставляли, но силой-то никто не пользовался, все синяки, ушибы я и вправду ловила сама в процессе побегов, вылазок и спусков из окна. С ума сойти! Беликов остановился возле первой попавшейся желтой машины, договорился с водителем, усадил меня назад, а затем к моему удивлению, закинув сумки в багажник, расположился рядом. Чего это? Переднее сиденье не для барина? Я опасливо покосилась на своего врага и отодвинулась ближе к окну. Так надежнее, а то мало ли. Дмитрий как-то странно усмехнулся. Пантера на выгуле, блин, не нравится мне все это, чересчур подозрительно. Может у него зависимость развилась за последние два года и надо дальше ему по нервам ездить? А то я ж не знала и бросила. Интересно, бывает привыкание к вражде? — Лягушка, кончай на меня смотреть как на умалишенного. — Да, кто тебя знает, — осторожно произнесла я, поймав в зеркале заинтересованный взгляд водителя. Беликов не ответил, я не стремилась продолжить диалог, так что дальше мы сидели в полном молчании, нарушаемом только чуть слышными звуками радио. Таксист несколько раз свернул и в окне замелькали промышленные постройки, пока проезжали заводской район, я немного забылась и расслабилась, наблюдая за сменой пейзажей за окном. Черта города осталась позади, начались леса. С детства люблю запах зелени и земли, неразбавленные горькими примесями бензина. Я пригнулась, в попытке увидеть верхушки елок и берез. Налюбовавшись на деревья со своей стороны, обернулась к противоположному окну и наткнулась на серьезный изучающий взгляд Дмитрия. Он улыбнулся мне и отвел глаза, уставившись на лобовое стекло. Моргнула раз, другой, сгоняя наваждение и вернулась к созерцанию прежнего вида. Ну, его! Не буду больше оборачиваться. У ворот турбазы Беликов помог мне вылезти, не дал оплатить половину суммы за поездку, обозвав безмозглым крокодилом, рюкзак мой тоже не дал, помимо прочего посоветовал не квакать, на что я окончательно обиделась, обозвала гадом и пошла навстречу направляющемуся к нам Максу. — Мы буквально минут за пять до вас доехали. Пошли. Народ уже по кроватям разбежался. Я закатила глаза, как в детском саду, спячие места выбирают получше. — Ну, и где свободно осталось? — Ты с Натальей. Она сказала, как отрезала. Думал, по шее получу, если так не будет. Слышь, Дим, ты со мной не против? Беликов пожал плечами. *** Я сидела на бревне, любовалась на отражающиеся в темной воде с противоположного берега городские огни и допивала вторую бутылку сидра. Где-то позади трещал костер, Мейс бренчал на гитаре, пьяные голоса нестройным хором пытались подпевать под музыку. Запах воды, влажного песка и сгоревшей древесины успокаивал, давал ощущение нереальности происходящего, будто в сказку попала. Прохладный ветер трепал волосы, я поежилась. — Наталья с Мейсоном обнимаются. Дмитрий сел рядом. Я устало взглянула на него. - Зачем пришел? — Надеюсь. — Понятно. Говорить, а тем более препираться совершенно не хотелось. Встать и уйти самой? Ну, уж нет, я первая сюда пришла. Ладно, пусть сидит, отнесусь философски. Сделала еще глоток сладкого напитка и вновь вернулась к созерцанию реки. Дмитрий помолчал с минуту, затем вдруг спросил: — Роза, за что ты меня ненавидишь? Превосходный вопрос, я впечатлилась. — Ты меня головой в унитаз макнуть обещал, два раза выбивал дверь, называешь лягушкой, жабой и еще бог знает чем, заставил меня сидеть на закрытом просмотре порно-фильма… Дальше продолжать? Услышала смешок. — Нет. Я не про это. Ты с самого первого дня меня доводишь, почему? — А не помнишь? — Если честно, нет. — Ты назвал меня «миленькой малолеткой». Дмитрий тихо выдохнул. — И что? Это все?! — А мало? — Да, лягу… Роза, это ж бред! Я рассердилась, злоба выросла в груди, поднялась к горлу, а потом резко пропала, просто растворилась под натиском одной единственной догадки — он прав. Я рассмеялась. — Согласна. По-видимому, он ожидал вовсе не такой реакции. — Роза, ты меня пугаешь. — В каком смысле? — Не знаю, ты… Почему тебя так задела эта фраза? Я промолчала. Не его это дело. В очередной раз поежилась от холода. — Замерзла? Давай согрею, — тихо произнес Дмитрий, чем заслужил мой изумленный взгляд. — Безо всяких подлянок, — поднял примирительно руки он. — Просто предложил. Я отставила бутылку и кивнула. Не знаю почему, доверилась и все, так подсказала интуиция. Парень придвинулся вплотную, медленно, будто страшась спугнуть, обнял меня за плечи и прижал к себе. Я положила голову ему на грудь, поерзала, стараясь сильнее вжаться в теплое тело. Любопытно, одет легче меня и не мерзнет. — Мало? Почему-то сразу поняла, что он имеет в виду, кивнула. Тогда Дмитрий на мгновение отстранил меня, расстегнул замок своей куртки, взял за талию и заставил пересесть к себе на колени, затем обнял и прижал к себе. Я напряглась, не зная как реагировать до конца на происходящее, и не пьяная я в отличие от остальных, да и Дмитрий, кстати, тоже, так что сидеть вот так… Не знаю. — Расслабься, Роза. Я послушалась, обняла его и снова прижалась щекой к груди. Он прав, так значительно теплее. Я блаженно улыбнулась, отогреваясь. Как же хорошо! Его сердце стучало ровно напротив моего уха. Только почему так быстро? Он не бегал, просто сидел тут со мной. Нормативы все сдает, значит здоровый точно. — Тепло? Говорить совсем не хотелось, поэтому вместо ответа у меня вышло нечто невнятное, больше мурлыкающее. От звука моего голоса сердце парня на несколько мгновений стало работать быстрее. Меня осенила странная и безумно приятная догадка. Причем тот факт, что безумно приятная поразил меня ничуть не меньше, чем сама догадка. Срочно требовалось проверить свои умозаключения. — Ди-им, — тихо ласково позвала я. — Да? — теперь сердце не реагировало. Может быть ожидал, что я заговорю? — Ты тогда просил простить. Я прощаю, если тебе все еще важно, — идиотская фраза, знаю, но лучше ничего в голову не пришло. Никакой реакции не последовало, я разочарованно вздохнула. Наверное, ошиблась. Надо же, а догадка была такой приятной. — Ты была в Макдоналдс, да? Я почему-то хихикнула. — Многократно. — Нет. Я про разговор с… — Ну, да, — не стала отпираться. Какой смысл? — Прости и прости за то, что ошибкой природы назвал. Я вовсе так не думаю. Решила расщедриться, никогда не видела его таким замечательным. — Да, брось. Ты прав. Я чего-то как-то не очень у матушки-природы вышла. Парень засмеялся и прижал меня крепче. — Глупая. Я тебя лягушкой называю только потому что придраться не к чему больше, кроме как к твоей маниакальной страсти к зеленому. — Я люблю зеленый. Мы замолчали. — Дмитрий, — позвала еще раз я. — Да? — Это что мир? — Он самый. Я немного повернула голову, спрятав замерзший нос у него на груди, и только тут поняла, что он безумно приятно пахнет. Все-таки странная сегодня ночь и неправильная. Под шум ветра, звуки гитары, многочисленных голосов я не заметила как начала видеть сны. Не знаю сколько мы так просидели. Из дремы меня выдернул голос Адриана. — Дим, это что наша жаба?! — Заткнись! Я постаралась не шевелиться, никогда не слышала его голос таким… Убийственным? — Эй, ты чего? — Потише, ладно? Не видишь — спит. Это он обо мне? Ну, да. Обо мне. О ком еще? — Прости, не хотел, — судя по его голосу над моей головой, он сел рядом на бревно. — Дим, ты ж жабу терпеть не можешь. Что происходит? — Не называй, пожалуйста, ее так. Адриан рассмеялся. — О! Я знаю, знаю. Ты ее тогда поцеловал и она стала царевной. Я оценила шутку, кретин. Теперь уйдешь на макароны и плевать, что Сидни от тебя в восторге. Дмитрий ответил тихо и нецензурно. Ивашков перестал смеяться. — Понятно. Да, попал ты. Ладно, пойду Сидни найду, она мне много чего уже наобещала. — Слышишь, Адри, а принеси там одеяло какое-нибудь из нашей с Максом комнаты. Парень хмыкнул. — Не вопрос. Минут пять подожди. И меня действительно вскоре осторожно обернули в одеяло. Я сразу подобрела, так и быть, макароны отменяю.