***
Шури молча смотрела на девушку, которую привёл Т’Чалла на ужин. Шури знала её, похоже, что она была воином соседнего племени. Родители с радостью и с каким-то непонятным Шури облегчением приняли Накию, но она была настороже. Шури было целых двенадцать лет и она во многом уже разбиралась. В опознавании честности невест брата, например. Она перевела взгляд на Т’Чаллу и судорожно вздохнула — девочка уже давно не видела его таким счастливым. Шури нахмурила брови и снова посмотрела на Накию. Девушка перехватила её взгляд и улыбнулась. Что ж, возможно, она не так уж и плоха.***
Накия замечательная. Это Шури точно знала к своим четырнадцати. Она всегда рвётся в бой, стремится всем помочь и никогда не смолчит. Фиговая королева, конечно, но, как поняла Шури, к трону Накия и не стремилась, за это ей смело можно было добавлять пару очков. В любом случае, Накия мастерски динамила Т’Чаллу с его предложениями руки и сердца. И лично у Шури это вызывало необоснованную, эгоистичную радость. Возможно, думает повзрослевшая Шури, именно с этого всё и началось. Она страшно ревновала его к Накие, с которой он проводил всё своё свободное время. Нет, у неё не было ненависти к избраннице Т’Чаллы, но была злость на себя за то, что не могла быть на её месте.***
Ближе к шестнадцати Шури стала всерьёз задумываться над тем, чем же она будет заниматься всю свою жизнь. Её не привлекал ни путь воина, ни путь королевы или шамана. Зато Шури радостно копалась в лаборатории где-то с восьми лет. Девушка сообщила о своём решении семье и получила одобрение. Шури стала буквально жить в лаборатории, тем самым прекратив общаться практически со всеми, кроме собственной семьи и проверенных годами людей. Принцесса делала всё, чтобы брат, уже тогда взявший на себя ответственность Чёрной пантеры, был, как можно больше защищён. Её мир постепенно сосредотачивался на одном лишь человеке. На Т’Чалле.