Это было...

***

*** Совсем рядом прожурчит песнь жаворонка. Кукарекнет взобравшийся на ореховую изгородь рыжий петух. Гордо он хлопнет крыльями, но на это никто не обратит внимания. Зола в очаге еще теплая, но по дому уже разливается приятная утренняя прохлада. Налитый чай давно остыл, и глиняные опустошенные кружки теперь сиротливо стоят на столешнице резного стола. Не спавшие странники заворожено смотрят туда, где восседает она, словно годы не тронули ее лесного существования. Рассказ кончился внезапно, утаив все то, о чем путникам хотелось бы еще послушать. Потупив взгляд темных прожигающих глаз, мерещась призраком в сумраке комнаты, хозяйка дома преобразится из невысокой милой старушки в юную девушку, бесстрашную и сильную — словно то было какое-то заклятие. Непослушные волосы, убранные в косы, блеснут каштановым золотом. В карих глазах оживет озорной огонь юности и бесстрашия. Помолодевшая старушка сосредоточенно посмотрит куда-то вперед — туда за окно, где в высь вздымаются могучие изумрудные исполины древнего леса. Туда, где в ветвях играется ветер да солнце. Туда, где творится маленькая жизнь лесных созданий. Туда, где между бугристыми холмами раскинулась земля, не тронутая рукой человека. Она посмотрит туда, и мерно качнутся кроны деревье ей в ответ, подтверждая каждое сказанное слово. С неподдельным любопытством путники будут ждать, когда хозяйка лесного домика на опушке возобновит свой рассказ. Выпрямившись и как-то помолодев, она более ничего не скажет, отгородившись от всего своими воспоминаниями. — Вам пора, думаю, — раздастся ее помолодевший голос. — Уже утро. — Утро? — в неверии гость обеспокоенно оглянется назад, и дневной свет рассеет легкую зачаровавшую его разум дымку. Брат его также выйдет из странного оцепенения, наведенных на него чар, и, погрев в руках остывшую кружку, вновь посмотрит на нее — лесную ведьмы. — Да, мы засиделись. — Ничего, милок. — Простите, но… Что же было дальше? — Дальше? — Да! — гость жадно потребует продолжения истории. — Что стало с Волком, с Агатой. Были ли у них дети? Да и… Семья девушки. Как отнеслись к этому в деревне? Что стало с госпожой Хильдой и Хюбертом. Расскажите… Агата ведь спасла Волка? — Да и история Вольфа и Эннхен, — поддакнет брат гостя. — Да, и как Волк становился человеком? Это… Это не возможно! Откуда он выучился языку? — Хм… — поднявшись из-за стола, лесная ведьма лишь придвинет стул к столу, лишив себя последних соблазнов продолжить затянувшуюся беседу. — Возможно, не возможно, дружок. Это было, и я рассказала вам все, что помнила. М-м-м… Надеюсь ничего не запамятовала. А, ладно! — Но постойте! Я хочу знать все. Все. — Это прекрасная история… — Больше не могу. Годы уже не те. Уставать я стала, — пожалуется бабушка, но ведь они видели, кто она. Догадались! Безмолвно она выйдет на улицу, и за ней со всех ног кинутся гости, боясь остаться без надежды на продолжение. Словно маленькие капризные мальчишки они на перебой попросят ее снова, а она не обратит на их мольбы никакого внимания. Ведь ее уже ждут. — Но прошу Вас. — Нет-нет-нет. — Я понимаю... Вы устали, но мы можем навестить вас завтра или вечером… Когда скажете. — Позвольте… мы к вам придем еще! — Умоляю. Вы должны нам обо всем рассказать. — Агата! — раздастся властный хриплый голос. Оба гостя переглянутся, словно застигнутые на месте преступления воришки, а собственно говоря такими они и были. В его глазах Наглецы воровали ее у него, а он этого очень не любил. Оперевшись рукой на ореховую изгородь, на двух гостей грозно посмотрит высокий старик. Голову его покрывает седина. Словно соль с перцем, а может… Он всегда и был таким серым? Хромая на одну ногу, грозно глядя то на непрошенных гостей, то на хозяйку дома, он всем видом даст понять — в этом доме хозяин он. И не только дома. Лес радостно зашелестит, окружив своего царя потоком воздуха. — Идите, милки. Что встали? Я вам все рассказала. Все как было. Ах да… Идите прямо, затем вот за тот дуб и прямиком до дороги на деревню. Давно я там не была, но дорога там точно есть… В этом лесу мало, что меняется. — Сп-спасибо. — Простите — попросит прощения один из гостей, ощутив себя крайне неловко под подавляющим взглядом высокого старика. Путники отправятся в путь. Шебурша травой, да листьями под ногами, они не хотя уйдут от небольшого покосившегося домика. Если бы только за ними не поглядывали желтые глаза старика, они бы обязательно настояли на своем! Но уж больно грозен он, Хозяин леса. — Что ты думаешь, Якоб? — оглянувшись назад, произнесет один из них. Украдкой он оглянется и увидит, как старушка протянет руку к старику, и тот нежно поцелует ее. — Это… Это потрясающе, Вильгельм. Ты представь! Эта история затмит этот детский лепет глупца Шарля. Если еще и описать, как следует… Надо выяснить в деревне, что стало с Хюбертом и с семьей девушки. Ты видел. Ты видел его глаза! Он — волк. Я уверен… Она спасла его тогда! — Ты совсем рассудка лишился! Что ты собираешься описывать?! — Вильгельм! Эта история. Это ведь было! Ты представь… — О да, братец. Я хорошо представляю, как люди закидают наш дом помоями, а потом будут гнать вилами до каких-нибудь дремучих славянских лесов. Волк и ведьма! — Вильгельм помотает головой, представив себе картины одну страшнее другой. — Да нас на костре сожгут, признав еретиками. Об этом нельзя никому рассказывать. — Но мы не можем молчать. Это… Это было! — А что будет? — поинтересуется осторожный Вильгельм. — Охотники нас возненавидят. Мы не сможем путешествовать безопасно. Да нас ни в одной деревне на порог больше не пустят. Матери будут прятать своих детей от нас, а наши книги сожгут все до единой. Все что мы делали до этого, пойдет крахом! Только подумай... Оборотни и ведьмы! Герои истории... — И… — Якоб недовольно насупится. — Что ты предлагаешь? Вильгельм закинет голову кверху и сокрушенно вздохнет, искренне жалея что о таком, придется молчать. — Что написал Шарль? — Якоб изумится. — Нет, ты смеешься? — Пойми ты… Читатели все поймут, — Вильгельм махнул рукой в сторону деревни. — Прочтут это между строк, а мы лишь убережем свои шкуры и… Их. Молча братья оглянутся назад. Туда, откуда только что пришли. Откуда веяло тайной и волшебством. Откуда на них смотрели темные глаза лесной ведьмы, подле которой склонял свою голову выживший Серый черт. И еще долго их будут преследовать его желтые ревнивые глаза, выдавая твердое решение защищать свою волчицу от всех невзгод. Вкруг братьев плотным кольцом восстанет лес. Бархатистая ажурная зелень прошелестит от ласкового дуновения ветра. Качнут своими головками цветы. Прощебечут лесные птицы, сплетничая о тайнах леса, и ехидно прокричит черное воронье, посмеявшись над горе-сказочниками. В глубине лесной чащи прокричит кукушка Греттель, умоляя чтобы ее спросили о самом главном. Донесется протяжный вой выпи с северных болот, да прошуршат мыши под ногами. Скрывая все свои тайны в тени могучих зеленых крон, лес будет жить своей жизнью. Пронесется ветер. Маленькие беленькие цветочки пошепчутся друг с другом о любви, нежной и столь нечаянной. И расползшись по всему лесу их негромкий голос найдет подтверждение в каждом камне, в каждой травинке, в ветре и в шелесте листвы, что тихо повторят: Это было...