***
Акацуки в очередной раз вошел в парадные двери Ritz-Carlton, его встретил портье. — Она так и не вышла? — Нет, сэр, — парнишка уже знал его в лицо. — Ясно, — Акацуки спешно миновал просторный холл, поднялся на нужный этаж, подошел к ее двери и замер. На дверной ручке висел его шарф, который парень потерял после приема Юки Куран. — Вот значит как, — пробормотал он и взял шарф в руки. Акацуки внимательно смотрел на вещь и понимал, насколько бессмысленным был его очередной поход сюда. Парень не стал стучать, просто резко развернулся и ушел. — Сэр, будут какие-то рекомендации? — вопросительно глянул на него портье возле выхода. — Нет, Киёши. Больше нет. Спасибо, — ответил Акацуки.***
Парень отрешенно сидел в своей машине, все держа злополучный шарф в руке. Тем дождливым вечером он дал подруге понять свою точку зрения, и она почти согласилась с ним. Акацуки никогда не был так близок к тому, чтобы признаться Луке в своей симпатии и получить хоть какую-то взаимность с ее стороны. Слова, сказанные тогда, дались ему нелегко, и вот что в конечном итоге из этого вышло: она не отвечает на звонки и смс, не открывает дверь, избегает любых контактов. Если бы он с самого начала знал, что этим все кончится, ни за что не пошел бы этим путем. «Лучше уж фрэнд-зона». Раздался телефонный звонок, Акацуки подорвался и спешно достал аппарат из кармана дрожащими руками. Разочарованию его не было предела — «Входящий вызов — Ханабуса». — Да, алло, — раздраженно ответил парень. — Что такое? Я попал под раздачу? — настороженно уточнил Идол-семпай. — Нет, конечно, нет, прости. Все в порядке, — извинился рыжеволосый. Он не хотел срываться на Ханабусу, просто последние несколько дней нервы были натянуты до предела. -Слушай, мне правда не кажется что у тебя все в порядке. Приезжай ко мне сейчас. Жду, — блондин повесил трубку. Акацуки еще несколько секунд задумчиво вслушивался в гудки. Далее нажал на отбой, переключил передачу авто и отправился к другу «зализывать раны».***
Парни сидели друг напротив друга в гостиной съемной квартиры Ханабусы. Клан Айдо имел просторные апартаменты в центре города, однако прагматичный и самостоятельный ребенок семейства предпочел им тесное съемное жилье рядом с Гильдией Охотников. Идол-семпай был, весьма, практичным человеком и не мог позволить себе тратить большое количество времени на дорогу до работы и обратно, даже несмотря на неудобства. Акацуки уже успел поведать кузену все, что с ним произошло с момента их последнего разговора, не умолчав ни о чем. В конце концов, Ханабуса был его единственным другом, который знал о нем все. Во время рассказа, блондин старался не перебивать, лишь иногда задавал уточняющие вопросы. После того, как Акацуки закончил, Айдо был очень задумчив. — Да, вы наделали дел, ребята… — напряженно сказал блондин. Они долго сидели в тишине и, вдруг, кузен начал новую мысль: — Знаешь, в психологии есть такое понятие — принятие неизбежного… Акацуки поднял на него удивленный взгляд: — С каких пор ты увлекся психологией? Я думал, тебя привлекают только точные науки? — Поправка: Вакаба увлекается психологией. Поскольку мы работаем вместе, мне нужно поддерживать с ней конструктивный диалог, — ответил Ханабуса. Боже, он даже себе не мог признаться в том, что ему хотелось выглядеть перед ней умным и начитанным, тем более в интересной для нее теме. — А, ну все ясно, — улыбнулся Акацуки и искренне порадовался за кузена. Ему показалось, что в его ситуации все было так просто и легко — у них все только начиналось и, кажется, друг вполне мог рассчитывать на взаимность. — Что тебе ясно? Ты будешь слушать или нет? — начал сердиться Ханабуса. — Прости-прости. Принятие неизбежного… — Да. Есть теория, согласно которой, человек, проживающий непростой период в жизни проходит через пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие, — Ханабуса сделал многозначительную паузу, ожидая оваций, но увидев озадаченное лицо друга, закатил глаза и пояснил, — из того, что я услышал я могу сделать вывод, что Лука прошла первую стадию. — То есть отрицание? — уточнил Акацуки. Он все же не понимал, как эта психологическая теория могла помочь ему на практике. — Да. Очевидно, что ей сложно принять тебя в качестве мужчины. В то же время, она понимает, что вы не можете оставаться просто друзьями, как раньше. Принятие неизбежного — сложный процесс, но думаю, в конечном итоге все будет в порядке. Кузен начал понимать ход его мыслей. Если все действительно так, как говорил Айдо, то в руках у него был примерный сценарий того, чего можно ожидать в ближайшем будущем. Впервые за несколько дней лицо Акацуки прояснилось. — Ты понял, наконец? Война еще не проиграна, она только началась — Ханабуса бросил на друга ясный и пронзительный взгляд бирюзовых глаз. Парню хватило часа, чтобы проанализировать ситуацию и дать свою оценку, — продумай свои действия на случай, если она объявится, позвонит, напишет и т.д. Акацуки воспрял духом. Три долгих дня он чувствовал себя конченым мудаком, закопавшимся в своих эмоциях, он не видел сути: для них еще не все потеряно. Во всех смыслах. — Ханабуса. Спасибо. Я рад, что ты на моей стороне. — Я всегда на твоей стороне, — улыбнулся друг.