23.08.2002
Всю ночь мне снилась улыбающаяся Сомин. Довольно странный сон для меня, ведь по большей части я видел лишь войну, либо вообще не видел снов. Эта девушка завладела моим разумом и сердцем так было, что я сам отказывался в это верить. Не медля ни секунды, я встал, оделся, перекинулся парой слов с отцом и сразу направился к её дому. Не могу объяснить почему меня так тянуло к ней, просто воля судьбы. Будто она отдала приказ, а я безоговорочно его выполняю. Добравшись до её дома, отправил смс о том, что я приехал и остался ждать внизу. Через пару минут Сомин спустилась в джинсовых шортах и белой футболке. — Привет, рад тебя видеть. — Доброе утро, — лучезарно, как во сне, улыбнулась она мне. — Я знаю хорошую кофейню неподалёку, пойдём? Я ответил согласием. В заведении была уютная обстановка, мы заказали 2 чашки кофе и эклеры. Действительно, до места мы шли не больше пяти минут. Я не мог заставить себя перестать смотреть на её взъерошенные ветром волосы, глаза наполненные бесконечностью тайн и загадок. — Как кофе, нравится? — Отличный, — искренне похвалил я. — Не могу с утра без кофе. Это мой единственный порок. — Каждый человек должен иметь какой-нибудь порок. — А у тебя какой? — она с интересом взглянула на меня. — Я беспорочен, — сообщил я. К моему удивлению, Сомин игриво ударила кулачком меня в плечо: — А ты знаешь, что вчера была первая ночь полнолуния? — Правда? — Я обожаю полную луну. С самого детства мой отец мне говорил, что это предзнаменование. И если в него верить, то полная луна станет посланником чего-нибудь хорошего — например, если совершил ошибку, тебе дадут шанс начать все заново. Она замолчала и неловко поднесла чашку к губам, а я лишь смотрел, как причудливо опадают её волосы, гладя по лицу. — Какие на сегодня планы? — спросил я. — Не знаю, я об этом ещё не думала. — Поехали на море? — Правда? — удивилась она. — Хорошая идея, только зайдем ко мне, я захвачу купальник и полотенца. Остаток дня мы провели на пляже. Сомин, лежащая в купальнике в нескольких дюймах от меня, представляла настоящий пир для глаз, но еще больше я любовался тем, как мило она поправляла волосы. Песок был очень тёплый, Сомин перевернулась на живот — признаюсь, волнующее зрелище. Я улегся на спину рядышком, надеясь подремать, ведь её присутствие будоражило и не давало полностью расслабиться. — Тэхён, — промурлыкала она. — Твой отец до сих пор собирает монеты? Я повернул к ней голову, и приоткрыл глаза. — Как заведенный. По крайней мере я так думаю, но мы больше не говорим об этом. — Почему? Я рассказал ей о том, какие именно отношения связывали нас с отцом. Вообще, по закону канонов, я должен был умолчать об этом, чтобы выставить себя в лучшем свете, но почему-то я совершенно не хотел ей врать. По какой-то непонятной причине при ней возникала потребность говорить правду, хотя мы были знакомы не так давно. Выслушав меня, она некоторое время сидела с озадаченным видом. — Я вел себя как скотина, — подсказал я. Конечно, существовала и более точная характеристика меня тогдашнего, но она не была предназначена для девичьих ушей. — Пожалуй ты прав, — протянула Сомин. — Но знаешь, как бы я не пыталась представить тебя в юности, не могу. Сейчас ты ничем не напоминаешь того человека. Чтобы сейчас она не ответила, думаю звучало это фальшиво, пусть даже ее замечание было справедливым. Поколебавшись, я прибегнул к папиному методу и промолчал. — А какой вообще характер у твоего отца? Я коротко описал. Пока я говорил, Сомин, с напряженным видом, набирала в горсть песок, наблюдая как он сеялся сквозь пальцы. В конце, я признался, что мы с отцом стали почти чужими. Я это понимал довольно отчётливо. — Все правильно, — сказала она деловым тоном без всякого осуждения. — Ты отсутствовал два года и сильно изменился. Откуда же ему тебя знать? — Да, возможно, — сказал я. — Но дело не только в этом. Мы всегда были чужими. Понимаешь? С ним очень трудно разговаривать. Он думает только о своих монетах. Выговорив последнюю фразу, я подумал, что впервые в жизни обсуждаю эту тему с другим человеком. По непонятным мне причинам, я мог и даже хотел с ней это обсудить. После этого разговора на душе стало легче. Будто те камни, которые долгое время тянули меня на дно, в один момент кто-то убрал. Она разровняла песок перед собой и проговорила неожиданно мягко: — Он интересный человек. Для него это развлечение, лекарство от скуки, — Она поводила ступнями в песке. — Разумеется, я не имею в виду пороки. — Вроде твоего пристрастия к кофеину? — Ага. Страстью могут стать монеты, алкоголь, музыка, танцы, вера… Поверь, самые печальные люди те, которых ничто не интересует. Без страсти не будет удовольствия, а без него счастье долго не продлится, погаснет как костер, в который забыли подбросить ветки. После этих слов я ее сильно зауважал. С каждой минутой она нравилась мне все сильнее. Разговоры про отца и его увлечения могли длится еще долго, но я решил это прервать. Самое логичное, что я смог придумать, так это пригласить её на ужин в выходные.27.08.2002
Время относительно. Я открыл для себя чудовищное замедление времени, изнывая от ползущих, как улитки, часов, оставшихся до встречи с Сомин. Хоть мы и проводили каждый день вместе, но минуты расставания с ней давались тяжело. С самого утра я начал думать о ней. Мысли о том, что завтра мне придётся оставить её и вернуться на службу, резали без ножа. Чтобы отвлечься, я пытался мыть посуду, заниматься на турниках, читать книгу, но все было бесполезно. Я не мог сосредоточиться совершенно ни на чём. Любовь, которую я не ждал встретить, нахлынула как цунами и разрушила все мои устои и предубеждения. Отложил книгу, сходил в душ, натянул светлые джинсы и рубашку, привёл в порядок волосы. Прошло всего двадцать минут, а казалось, что целая жизнь. Вот что я называю относительностью времени. Наконец-то настало время встречи. Я хотел отличиться оригинальностью, и вместо шикарного ресторана повёл её в бургерную. Её реакция поразила, с такой лёгкостью и интересом она все это восприняла. — Ты когда-нибудь любил? — неожиданно спросила Сомин, пока мы шли к заветному месту с бургерами и колой. — Что это ты вдруг? — Вопрос меня удивил и выбил из колеи. — Я слышала, что непредсказуемость добавляет женщинам загадочности. — засмеялась она и демонстративно заморгала. — И не поспоришь, — улыбнулся я. — Честно, я не знаю. — А как это можно не знать? Я помолчал, соображая, как ответить. — Несколько лет назад я встречался с девушкой, в которую, как мне казалось, я был влюблен. Но теперь, встретив тебя я уже не уверен. Между нами существовала привязанность, с ней приятно было проводить время, но мы не стали близкими людьми. Я о ней почти ничего не знал. Жили вместе, а парой не были, если можно так сказать. Сомин задумалась над моим ответом и ничего не сказала. — А ты? Ты когда-нибудь любила? — Нет, — сказала она. — Но верила, что любила, совсем как я, верно? Сомин невесело улыбнулась. — Я знала, что ты догадаешься, — негромко сказала она. — Да, у меня был парень. И я верила, что люблю его. — А теперь ты уверена, что не любила? Сомин долго не отвечала. — Нет, не уверена, — тихо сказала она. Я посмотрел на нее. — Если не хочешь говорить… — Все нормально, — остановила она меня. — Это уже пройденный этап, и думаю лучше его забыть. Погода была прекрасной, поэтому мы решили взять еду с собой и перекусить в парке. К теме «бывших» больше не возвращались. Сейчас для нас было только настоящие. И как бы меня не пугало расставание, я пытался наслаждаться оставшимся временем. Сомин пальчиком обвела мой подбородок. От ее прикосновения кожу приятно закололо невидимыми иголочками. — У тебя кетчуп, — с улыбкой сказала она и облизала палец. Ее голос был так нежен, что я с трудом подавил острое желание поцеловать ее. — Наверное, это прозвучит странно, но мне показалось, что я знаю тебя уже очень давно. Ничего не ответив, я сглотнул, пытаясь справиться с внезапной сухостью в горле, посмотрел на Сомин. Перевел взгляд на её губы, затем на свои ноги и снова на неё. Она сжала мне руку, и я с трудом выдохнул, дивясь, как в самый обыкновенный отпуск в самом обыкновенном месте я непонятным образом влюбился в необыкновенную девушку по имени Чон Сомин. — Ой, прости, — она потупила взгляд и отпустила мою руку. — Я наверное тебя смутила. — Никакой неловкости, — сказал я, повернув к себе ладонями ее лицо. — Просто мне никто и никогда не говорил ничего подобного. На этом я на секунду замолчал, понимая, что больше не смогу удержаться от признания. — Ты представить себе не можешь, сколько для меня значат проведённые дни с тобой, — начал я. — Наша встреча — это лучшее, что произошло со мной за всю жизнь. — Я колебался, зная, что если остановлюсь, то позже у меня не хватит духу. — Я люблю тебя! Тогда мне казалось, что я не способен выговорить эти слова, думал, что будет ужасно трудно, но все произошло само собой. И теперь я был уверен в сказанном. Я действительно испытывал к этой девушке настолько необъяснимые чувства. Казалось, что если я это не скажу, то буду сожалеть об этом всю жизнь. И я сказал, тогда я очень надеялся услышать эти же слова от Сомин. — Ты когда-нибудь такое представлял? — спросила она. — Ну, вот как сейчас — ты и я?.. — Нет, — ответил я. — Мне немного страшно. Я задохнулся, сразу поняв, что она не испытывает ко мне особых чувств. — Тебе не нужно повторять мне то же самое, — начал я. — Я говорил не для того, чтобы… — Знаю, — перебила Сомин. — Ты не понял, я испугалась не твоего признания, а того, что тоже хотела сказать — я люблю тебя, Тэхён. В глазах потемнело, а сердце ускорило свой ход. Не совсем понимаю, как это получилось — только что мы говорили, а в следующее мгновение я уже обнимал её, прильнувшую к моей груди. Секунду я колебался, не развеет ли поцелуй чары, во власти которых мы оба находились, но останавливаться было поздно. Когда ее губы встретились с моими, я понял — проживи я хоть до ста лет и посети все до единой страны мира, ничто и никогда не сравнится с той минутой, когда я впервые поцеловал девушку моих грез, веря, что наша любовь будет длиться вечно.28.08.2002
— Доброе утро, пап, — сонно сказал я, входя в кухню, наполненную ароматом тостов с сыром и ветчиной. — О… Привет, сынок. — Знаю, что сейчас еще рано, но ты же знаешь, я сегодня уезжаю. Хотел увидеть Сомин еще раз, — Я опустился на стул, все еще не совсем проснувшись. — О! — сказал папа. — Ты молодец, сейчас сделаю тебе тосты. За рутинной возней отец казался почти таким же, как в детстве. До того момента, когда мы нашли монету. Именно в такие моменты я чувствовал — папа рад, что я дома. — А кофе у нас есть? — спросил я. — В кофейнике. Я налил себе чашку кофе и поплелся к столу, где отец уже поставил тарелку с тостами. — Пап, можно задать тебе вопрос? — Да, конечно. — Как вы с мамой познакомились? Впервые за много лет я спросил о матери. Я совсем её не знал, да и воспоминаний о ней не было. Просто в этот момент, мне почему-то захотелось подольше поговорить с отцом. От такого неожиданного вопроса, папа задумался, я видел, что ему не хочется отвечать. — Мы познакомились в магазине, — сказал он наконец. — Она там работала. Я понял, что отец не очень хочет продолжать рассказ, но все же спросил. — Она была красивой? — Да, — ответил он. — Пап, а какая вообще она была? — Она была похожа на тебя, — сказал он. — В каком смысле? — Ну… — поколебался папа. — Она иногда могла… заупрямиться. Я не вполне понял, что конкретно он имеет в виду, но не успел я задать новый вопрос, потому что он встал из-за стола, давая понять, что на этом разговор окончен. Я быстро доел свой тост, написал любимой девушке смс с местом и временем встречи. Спустя тридцать минут я заметил её. Она шла по дороге из мощёного камня, навевая воспоминания о первой встрече. Заметив меня, она замедлила шаг и, подойдя ближе, остановилась. Ни объятий, ни поцелуя… меня это даже чуть задело. — Значит, на этом все? — негромко спросила она. Я промолчал. Она подошла ближе и вдруг обвила мою шею руками. Прильнула ко мне, и я закрыл глаза, не желая ничего другого, как только стоять вот так целую вечность. В этом самом парке, где судьба подарила нам шанс быть вместе, я обвел пальцем нежный овал ее лица и шепнул: — Спасибо. — За что? — За то, что ты такая есть. Я восхищался её простотой и естественностью, с которой она проявляла свои чувства. Когда после этого она меня поцеловала, я ощутил сладость ее дыхания. — Однажды я на тебе женюсь. — Это обещание? — Если хочешь, то да. — Лучше пообещай вернуться за мной, когда отделаешься от службы. Не могу же я выйти замуж за того, кто находится на расстоянии 1000 километров от меня. — Договорились. — Я буду часто звонить и писать, когда не смогу звонить, а через год получу новый отпуск. Я приеду за тобой, где бы ты не была! Сомин чуть отодвинулась, чтобы увидеть выражение на моём лице. — Правда приедешь? В знак своих искренних чувств я сжал ее в объятиях. — Ты будешь мне писать? — спросил я. — Конечно, буду, — хмыкнула она, и мое беспокойство сразу исчезло. — Буду писать тебе каждый день. Я отлично умею писать письма! Я снова поцеловал ее в шею. — А что я значу для тебя? — Об этом ты узнаешь из писем. — интригующе ответила Сомин Я засмеялся, хотя на душе кошки скребли. — Буду скучать по тебе. — Я тоже буду скучать. — Не слышу особой грусти в голосе. — приподнял я бровь. — Мы же не навеки расстаемся. Конечно, будет тяжело, но время летит быстро, и мы обязательно увидимся снова. Я чувствую, как сильно люблю тебя. Многие пары переживают разлуку. С другой стороны, конечно, многие и расстаются, но это не значит, что мы тоже должны… Больше всего на свете я хотел ей верить, но сомневался, что все действительно так просто. Когда времени оставлялось совсем мало, я проводил Сомин до дома и крепко обнял ее. Мы поцеловались, и я прижал ее к себе, с тоской сознавая, что следующий год будет самым длинным в моей жизни. Господи, если бы вы знали, как я желал повернуть время вспять и вообще не записываться в армию, чтобы иметь возможность остаться рядом. — Мне пора ехать. Сомин кивнула и всхлипнула. У меня сжалось сердце. Она обхватила себя руками, словно ребенок, которого бросили. — Меня пугает то, что ты солдат, — сказала она. — Это так опасно… — Со мной все будет в порядке, — заверил я, снова раскрыл свои объятия. Светловолосая подошла ко мне, и я долго прижимал ее к себе, всем существом впитывая тепло ее тела. На этот раз она отстранилась первой и, пошарив в сумке, извлекла конверт. — Я написала это вчера вечером, прочитай его в самолёте. Уезжая, я смотрел на Сомин в зеркало заднего вида и едва удерживался, чтобы не повернуть назад. В тот момент хотелось бросить все. Забыть про долг перед страной и народом. Хотелось просто остаться рядом с любимой и ни на секунду не отпускать её руку.