Блядство, Дэнни, прекращай!
— Да ладно тебе. У нас будет вечеринка. — Вечеринка? — пленник вскинул бровь и медленно прошёлся по комнате. Ему было даже страшно представить, что в представлении этих людей вечеринка. Банданомордый пожал плечами. — Ну, не совсем. Никакой музыки, никакой выпивки, наркотиков, никаких тёлочек или парней, так что, полагаю, это не совсем вечеринка. Но, я имею в виду, эй, мы всё ещё можем хорошенько оторваться. Дэнни усмехнулся и пошёл вслед за Чарли. — Как скажешь. — Ну чё ты, бля, расслабься уже! Мы отлично проведём время! — тот схватил жертву за руку и ускорил шаг. Мурильо тогда подумал, когда же эти люди перестанут пытаться лишить его рук, тягая за собой везде и всюду. Он вполне мог ходить самостоятельно — ну, в большинстве случаев точно, ноги всё ещё пиздец как болели — так что, не нужна ему была нянька, которая держала бы его за руку во время походов куда-либо. В конце концов они всё же добрались до комнаты Сина. В ней было так же грязно, как и у Джея, но на этот раз несвежий запах травы сопровождали мусор и уже не свежая одежда, раскиданная по всему полу. Здесь тоже, казалось, в избытке имелись пустые, блестящие пластиковые мешочки. — Знаю, что срач, но, блять, убраться возможности я так и не нашёл. Ну и в добавок я ненавижу уборку, но сейчас не об этом. Чарли пожал плечами, а затем подошёл к кровати. Рухнул на спину и, улыбаясь, протянул руки к блондину. — Иди сюда, Дэн. Тот вздохнул и присел на край кровати в ногах очередного мучителя. Он понятия не имел, что именно стоит ожидать от этого человека; никакого определённого впечатления он не производил с тех пор, как Дэнни оказался в этой дыре, когда вся его жизнь в одно мгновение превратилась в дерьмо. — Я сказал, иди сюда, а не оставайся там, — Чарли принял сидячее положение и опустил обе руки на чужие плечи. — Господи боже, ты вообще с парнем когда-нибудь был? У Мурильо чуть было челюсть не отпала, когда он поворачивался к сидящему позади него мужчине. — Что… т-ты серьёзно? Судить по его, блять, закрытому ебалу было сложно. Чарли какое-то время молчал, а затем рассмеялся. Или, возможно, захихикал. В любом случае, мало забавного в этом разглядел сам Дэнни, что, конечно же, заметил Син. — Чёрт, чувак, это было смешно! Пленник нахмурился. Ничего смешного он не услышал, но говорить этого не собирался. — Умора. Банданомордый легонько пихнул его назад, чтобы тот улёгся на кровати, позволив почувствовать ему мягкие простыни под собственной голой спиной, а сам навис над ним. Немного раздражало смотреть в его очки, которые он носил; даже на столь коротком расстоянии линзы были настолько тёмными, что разглядеть реальных глаз было невозможно. Кто вообще, блять, мог что-то видеть через такие очки? — Расслабься, детка. Обещаю, сегодня мы хорошо проведём время, — его голос, внезапно снизившийся на две-три октавы, стал звучать мягко и ласково. Дэнни покачал головой и прикрыл глаза. — Ты так уверен в этом, «детка»? — Ещё бы. И даже если я ошибаюсь, я стопроцентно хорошо проведу время, — мужчина провёл руками по туловищу блондина, выводя на нём простые узоры и спускаясь всё ниже и ниже, ближе к резинке штанов. То хорошее время, которое обещал Син, так или иначе было ложью. Дэнни не провёл его хорошо; он всё ещё не контролировал ни единый аспект ситуации и это его злило. Чарли, казалось, понимал это, поэтому сделал то, что Мурильо никогда бы не ожидал от любого другого человека в этом здании; после случившегося Чарли обнял его. Быстро и неловко, но так мягко и осторожно. — Теперь можешь идти, — глубоко о чём-то задумавшись, сказал тот, вставая с кровати. Дэнни воздержался от того, чтобы выругаться всеми матными словами, которые знал, сколько бы в этой комнате он не находился. Он лишь поднялся на ноги, надел штаны и направился в сторону выхода. — Дэн! И почти сразу же поник, когда был вынужден остановиться; он был так близко к двери, мог он просто вернуться в свою комнату? — Да? Несмотря на то, что Чарли всё время находился в маске, было вполне очевидно, что на его губах взыграла ухмылка чеширского кота. — Я отлично провёл время, детка. — Рад за тебя. Я могу идти? Он усмехнулся. — Ага, похер, вали. После этого, не теряя времени, Дэнни помчался к себе. Лестница всё ещё доставляла немного хлопот; он не был уверен, поправится ли здесь когда-нибудь, чтобы спокойно спускаться и подниматься по ней. Захлопнув за собой дверь и рухнув на матрас, он занялся своим обыденным ритуалом. Боже, как он же был изнурён. Каждая кость в его теле болела, каждая мышца невольно напрягалась, а мозг был затуманен настолько, что это было физически ощутимо, но не столь проблематично. Сон продолжал играть с ним злые шутки, всегда подкрадываясь к нему на совсем уж близкое расстояние, а затем пропадая снова. Он не спал толком с тех самых пор, как заявился в этот чёртов дом. Он был бы рад даже кошмарам, но его скудная дремота была короткой и лишённой всяких образов и представлений. И это никак не помогало вытаскивать Сина из своей головы. Ну, в основном его объятия. Почему он был так мил после всего того, что сделал? Дэн предположил, что это из-за жалости, поэтому возненавидел его ещё больше. Любое действие, сделанное из-за жалости, всегда отвращало его, всегда. Ему никогда это не прельщало, а теперь уж в особенности. Он пришёл к выводу, что Син может сколько угодно заниматься этими бессмысленными объятиями. Цели в них никакой не было, а, значит, и резона тратить на это силы тоже.Хотя это было действительно приятно… нет! Нет, нет, и ещё раз нет, потому что они всё ещё исходили от преступной морды, Дэнни! Ты не можешь так просто поддаться такому крошечному проявлению доброты!
~ Сегодня был заключающий этап его вводной части с мужчинами в масках. Сегодня была ночь, которую он ждал меньше всего; это была ночь Фанни Мэна. Того, кто предпочёл его из аравы всех существующих; того, кто притащил его в этот извращённый жизненный кошмар. — Ох, Дэнни! — пропел кто-то за дверью, прежде чем её открыть. Фанни просунул голову, обёрнутую в маску, большую похожую на носок, с тремя маленькими точками. — Дэнни, Дэнни, Дэнни! — А?.. — выдохнул тот, поднимаясь с матраса. — Не «а», а да, — исправил его Фанни. — Госп… да? Мучитель, подобно малому дитю, захихикал. — Угадай, что сейчас за время? Дэнни сглотнул. — Время идти с тобой? — Дзынь-дзынь-дзынь, у нас есть победитель! И твой приз… мой член! — он рассмеялся на собственную шутку, а Мурильо несколько психованно-испуганно усмехнулся. — А теперь идём. Пленник болезненно прошипел, когда его в который раз схватили за руку и силком вытащили из камеры. Его завели на второй этаж, где была комната Чарли и, предположительно, Кёрлззла. Фанни толкнул его в третью спальню и резко закрыл за собой дверь. Первое, что отметил Дэнни — жуткая вонь от косяков и безумно огромное количество пустых бутылок из-под ликёра. Неужели Джонни был единственным, кто поддерживал комнату в чистоте? Как эти психопаты вообще могли жить в таких отвратительных условиях? — Вставай туда, на свет, — приказал Фанни. Дэнни послушно выполнил указание, вставая под освещённый потолок. Он понятия не имел, что делает, но отчётливо ощущал неловкость происходящего. Никто из тех, с кем он был, не говорили ему просто стоять в каком-то месте, так что, он на самом деле не знал, чего ожидать. Мужчина медленно нарезал круги вокруг пленника, разглядывая его с ног до головы. Тот не мог видеть глаз своего мучителя, но знал, что его изучают внимательным хищным взглядом. — Какой же ты, блять, красивый, — пробормотал Фанни, протягивая руку и поглаживая ею чужие плечи. — Знаешь, мне велели найти на улице беспомощную шлюху. Но потом я увидел тебя. Тебя и твоё потрясающее тело, ты ходил по улицам так, словно они принадлежали тебе. Какие же силы я потратил на то, чтобы не похитить тебя тогда, в самую первую ночь. — Как благородно, — фыркнул Дэнни. А затем вздрогнул, ожидая последующего за эти слова наказания. Фанни лишь рассмеялся. — Ага, мужество и отвага! Ёбаный в рот, у тебя ведь полный комплект. Дэнни просто глубоко вздохнул и принялся дальше пялиться в потолок. — Спасибо. — У меня есть для тебя предложение, — сказал тот, садясь на край кровати прямо перед блондином. — Какое? — поинтересовался пленник, переводя взгляд на шею мужчины. Уж лучше, чем смотреть на его лицо в маске. — Остальные парни рассказали мне, насколько ты хорош, — он протянул одну руку вперёд и, схватившись за шнурок на трико, резко потянул его на себя. — И хотя я был единственным, кто выбрал тебя, я всё ещё не опробовал добычу. Дэнни сжал кулаки, отчаянно пытаясь скрыть свою ярость. Последние две недели он отлично справлялся с этим, но иногда ему просто невыносимо хотелось кричать. — Что за предложение? Преступник дёрнул за шнурки ещё сильнее и усмехнулся. — Я к этому и веду. Я просто ввожу тебя в курс того, что я переживал. Мне приходилось смотреть, как остальные имеют тебя по две ночи, как Дьюс имел тебя аж неделю и… они всё рассказали мне. Блондин задержал дыхание и стал готовиться к худшему. Парни из маски-шоу были разочарованы и хотели заменить его? Но они ведь все говорили, что им было хорошо, за что и награждали его всяким, так же? — Я ужасно завидовал, Дэнни. Типа, я же забрал тебя с улицы, я тебя спас от них, понимаешь? — Фанни поднял глаза, чтобы встретиться ими с глазами своей жертвы, но через маску было трудно сказать, добился ли он этого. — В общем, мне любопытно увидеть, так ли ты хорош, как о тебе говорят, и так ли ты и твоё тело прекрасно, как я думаю.Дыши, Дэнни. Не вмажь ему по лицу.
— Так вот, моё предложение заключается в том, что сегодня ты покажешь мне удивительное шоу, — рука преступника бросила бороться со шнурками и перешла к поглаживаниям чужого торса, тщательно обводя кубики пресса. — Покажи мне то, чего не видели другие, и я смогу дать тебе кое-что взамен. — О чём ты? — буркнул Дэнни, наблюдая за тем, как кисть мужчины продолжала двигаться вверх по его туловищу. Тот усмехнулся. — Душ, просто и ясно. Приятный, долгий, горячий душ, всё для тебя. Я знаю, что ты не мылся с тех пор, как приехал сюда. Даже меня с тобой рядом не будет; я буду за дверью, прослежу за тем, чтобы тебя не прервали. Мурильо стиснул зубы; он ненавидел тот факт, что уже готов был согласиться на сделку. Он чувствовал себя, блять, более чем отвратительно, во всех смыслах этого слова. У него не было не единого шанса помыться спустя две недели использования пятью мужиками. Каждый дюйм его тела был грязным; в душ он хотел практически так же сильно, как хотел собственной свободы. Практически. — Твой ответ, Дэнни? — рука Фанни опустилась на край трико, дёрнув те за ткань. — Да. — Что «да»? Выражайся внятнее. Дэнни сдержал вздох. — Я согласен на твоё предложение. Фанни наклонил голову в сторону. — Чего ты хочешь? — Душ. — Не-не-не, — затем он покачал ею и поднялся на ноги. Дэнни уже и забыл, насколько он высокий; ему пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на то, где по его предположениям находились глаза. — Кого ты хочешь? — спросил тот, опустив ладони на плечи жертвы. Тот облизнул губы и выдохнул. — Я хочу тебя, — пробормотал он, не замечая, как слова покидают его рот. Ему было тяжело и стыдно; он ненавидел моменты, когда чувствовал себя так из-за простейших слов. Фанни, молча, развернул Дэна так, чтобы его можно было пихнуть к кровати. Тот приземлился на мягкие простыни и недовольно проворчал — всё по-прежнему болело, спасибо за заботу, блять — а мучитель, прижавшись к нему, оседлал его бёдра. — Надеюсь, ты доведёшь до конца свою часть сделки, — произнёс тот, вскидывая руки и стягивая с себя маску. Затем он отбросил её в сторону, она упала где-то среди груды и груды грязной одежды. — Доведу, — ответил Дэнни, осматривая чужое лицо. Оно оказалось довольно круглой формы, с короткими вьющимися волосами на голове и карими глазами. Он был почти красив, если не учитывать тот факт, что он вертелся в наркобизнесе и промышлял убийствами. Как типично для таких людей; они практически привлекательны внешне, но то, кем они являлись внутри, перечёркивало любую красоту. Фанни чуть подался вперёд, хватаясь за татуированные руки пленника. — Это мы увидим, не так ли? В конечном итоге, Мурильо действительно сдержал своё обещание, выполнив свою часть сделки до конца, и теперь отмокал в душе; от тщетных попыток помыться он отказался. Потому как всё, что ему хотелось делать — это безостановочно рыдать. Вода, хоть и будучи чересчур горячей, была чертовски восхитительна. Душный пар быстро заполнил небольшую ванную комнату, поэтому Дэнни теперь едва различал дальнюю стену. Кожа неприятно горела, но температуру понижать он не собирался. Надеялся только, что, если она будет настолько горячей, то сможет сжечь те части кожи, к которым прикасались шестеро отморозков. Дэнни никогда раньше не испытывал проблем с продажей собственного тела, однако теперь он чувствовал себя отвратительно из-за того, что делал. Он активно пытался дать Фанни всё, что бы тот ни захотел; настолько сильно было его желание принять душ. А сейчас, когда он добился этого, ему, блять, хотелось просто утопиться. Но продолжать так думать он не мог. Ему нужно оставаться сильным, чтобы выжить и однажды вновь оказаться на свежем воздухе. И всё начнётся здесь, в этом душе. Уже не важно, что он ненавидел буквально каждую клетку своего существа за то, что позволял делать этим мужчинам в масках. Это было в прошлом, а всё, что имело значение сейчас, это будущее. Ему нужно продолжать двигаться дальше, и он начнёт делать это с ебучего вычищения себя до блеска. И он немедленно занялся этим. Те шестеро, вероятно, не умели заботиться о себе, потому что всё, что имелось в душе, это тряпка и два флакона шампуня. Никакого элементарного мыла или кондиционера, или чего-нибудь ещё. Но достаточно было и шампуня. Схватив один пузырёк и тряпку, он интенсивно начал тереть своё тело, игнорируя нарастающую боль. Как только он закончил, он провёл те же самые манипуляции ещё раз, и в третий, пока его кожа не покраснела и не заныла болезненными покалываниями; затем он вымыл масляные волосы. Как только пена смыла всю грязь и кровь, а что-то ещё утекло и в канализацию, Дэнни, наконец, отключил воду. Он не знал, сколько времени прошло, но предположил, что определённо больше двадцати минут, что было обычным «долгим душем», который он принимал в своей прошлой жизни. Блять, а слова-то эти всё ещё ранили. Его старая жизнь. Во всяком случае, невероятно, блять, потрясающая жизнь в сравнении с той, какую он проживал в данным момент. Дэнни покачал головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Нельзя ему задерживаться в прошлом, не сейчас. Он увидел лежащее на раковине сложенное полотенце и кучу одежды рядом, а ещё небольшую записку, смявшуюся из-за взаимодействия с паром.«Свежие штанишки и чистое полотенце для ангелочка — FM.»
Дэнни с насмешкой бросил бумажку на пол и взялся за полотенце. Мягкое и из отличного материала. Божественно. Он осторожно принялся стирать воду с побагровевшей кожи, не желая увеличить и без того жгучую боль. В этот раз трико были красными, прямо, сука, под цвет крови. Дэнни даже усмехнулся; он знал, что ему идёт красный и совершенно не возражал против того, чтобы выглядеть так, как ему нравится. Однако лёгкая улыбка с его губ быстро спала, когда он понял, почему именно красные трико он получил. В прошлой жизни Дэнни излучал уверенность в этом цвете и мог утопать в нём, а теперь… он чувствовал себя жалким и ничтожным. И чёртова пара хороших трико в любимом цвете, в котором он хорошо смотрится, этого факта не меняла. А ещё, опять же, никаких носков. Ничто не защищало его бедные ноги от пола, который, казалось, сделан изо льда. Может быть, они будут в качестве награды от одного из мужчин. Отсосёшь одному из них и получишь пару носков. А может и нет. Собравшись и настроившись встретиться с любым очередным ужасом, Дэнни приоткрыл дверь ванной и чуть выглянул из-за неё. Фанни сдержал своё обещание и всё это время оставался прямо за дверью. Он оживился, когда дверь приоткрылась, и подскочил на ноги, когда из душной комнатки вышел Мурильо. — Полегчало? — спросил он, с ухмылкой глядя на пленника. Тот лишь кивнул и благодарно улыбнулся. — Внятнее, ангелок. Теперь он прокашлялся. — Да, мне лучше. — Ну же, где твои манеры? Что нужно сказать? — Спасибо. Фанни либо не смог разглядеть гнева, подчёркивающего этого слова, либо ему было попросту плевать. Скорее всего, последнее. Он улыбнулся и взглянул на Дэнни, который был чем-то горд, но вместе с тем и унижен. — Всегда пожалуйста. Можешь вернуться в свою комнату на ночь. — Хорошо, — тот развернулся, чтобы уйти, но резко остановился, когда почувствовал на своём плече чужую руку. — Увидимся завтра ночью, ангелок, — пробормотал Фанни, снизив тон голоса, обещая им всевозможную боль и страдания. Он убрал руку только после того, как прошёлся ею по талии жертвы. Дэнни в ответ ничего не сказал, он лишь двинулся вперёд, не оглядываясь себе за спину. Ему не хотелось думать о следующей ночи или о том, что произойдёт после неё, ни о чем ему думать не хотелось, кроме того, что сейчас он идёт в самое безопасное место, которое у него есть в данный период существования.