* * *
— Хороший пикап, — комментирует Лиам, устраиваясь на пассажирском сиденье. Он лжет: это пикап, он синий, и Лиам понятия не имеет, какие пикапы хорошие, а какие нет. Но двигатель включается, когда Тео вставляет ключ, так что он достаточно хороший, решает Лиам. — Он твой? — Не-а, я просто спер его по дороге сюда. Лиам не может ударить его, пока он за рулем. — Я имел в виду, ты купил его, или это типа подарок твоих родителей? Сердце Тео сбивается с ритма. Альфа сказал, что можно определить, врет ли человек, просто слушая его сердцебиение. Лиам уже научился, что это не полная правда, потому что большую часть времени сердца людей ускоряются, пропускают удары и все такое по самым разным причинам. Тео сейчас не лжет, например, потому что он даже не говорит, но его сердце все равно бьется неровно. Лиам пытается незаметно понюхать воздух. Дискомфорт. Или, может быть, это голод, он до сих пор не уверен насчет некоторых запахов. — Даже если бы это был подарок, он все равно был бы моим, знаешь ли, — пожимает плечами Тео. Его сердцебиение по-прежнему неровное. — Но я купил его на свою первую зарплату. Теперь он немного пахнет гордостью. Лиам думает, что в этом есть смысл. Он купил конфет на свою первую зарплату. Он действительно не мог позволить себе что-нибудь другое, потому что никто не оставляет чаевые злобным официантам, видимо, все ожидают, что ты будешь лгать и притворяться, будто не ненавидишь их, хотя в мире нет ничего, что Лиам ненавидел бы сильнее, чем посетителей. Однако он все равно смог позволить себе много конфет. — И когда это было? — с любопытством спрашивает он. — Три года назад. — Тео сложнее прочесть, чем большинство людей. Его сердцебиение теперь снова спокойное, но он до сих пор слегка пахнет напряжением. — Первая фотосессия у меня была в семнадцать, а потом я начал регулярно работать моделью. Через несколько месяцев я переехал и стал жить один. Он не изображает загадочность и не заставляет Лиама вытягивать из него ответы, но в воздухе по-прежнему есть что-то, что привлекает его внимание. Лиам, кажется, понял, какая тема вызывает у него напряжение. — Твои родители были рады этому? — небрежно спрашивает он, и вот оно. Сердцебиение, запахи, все совпадает: родители. Лиам очень гордится собой за то, что он так быстро нашел острую тему, он уже лучше справляется с этими штучками оборотней. Потом он начинает чувствовать себя немного плохо, потому что машина воняет дискомфортом, и он в этом виноват. — Да, они были рады. — Странно то, что Тео не врет, когда говорит это, несмотря на то, что его запах теперь еще сильнее наполнен сигналами. Печалью, горечью и… виной. Может быть, вина Лиама, потому что он чувствует себя таким мудаком. Это не должно быть игрой. На губах Тео больше нет улыбки, которая все-таки была, хотя он не улыбался по-настоящему, и Лиам ненавидит себя больше всего на свете. — Знаешь, мне однажды пришлось провести ночь в «Bed and Breakfast», — говорит Лиам, пытаясь очистить машину от всех этих угнетающих запахов. Его подташнивает от них. — Потому что я уснул в поезде и пропустил свою остановку, а потом еще двадцать остановок после нее. Я проснулся на конечной станции в одиннадцать вечера. Мама по-прежнему думает, что я соврал и пошел куда-нибудь на вечеринку, чтобы напиваться всю ночь. Теперь с губ Тео срывается смешок, и Лиам моментально чувствует, как веселье ласкает его ноздри. Ему нравится запах веселья, он пьянящий и заразительный, и это единственная причина, по которой он начал смеяться над грустными шутками Кори с тех пор, как стал оборотнем. Мейсон тоже всегда смеется, хотя он обычно пахнет больше возбуждением, чем весельем. — Мне пришлось мыть тарелки и притворяться, что мне нравятся кошки владелицы, потому что у меня не было денег. Она поверила мне, разрешила бесплатно остаться на ночь и даже попросила меня звать ее бабушкой. Лиам этого не сделал, потому что боялся, что после этого призрак его мертвой бабушки разозлится и станет преследовать его, но ему нравилась та старушка. В основном потому, что она была полна ненависти ко всем посетителям, кроме него, и любила только своих кошек, Лиам мог это понять, несмотря на то, что он не любил их совершенно. — Что значит, тебе пришлось притворяться, что тебе нравятся ее кошки? Ему в нос неожиданно ударяет острый запах негодования. О, так Тео из этих людей. Замечательно. — Я ненавижу кошек. Теперь это чистая ярость. — Никто не ненавидит кошек. — Я ненавижу кошек больше всего на свете. Лиам на самом деле не ненавидит кошек. Есть кошки, которые ему нравятся, например, толстые или те, которые издеваются над собаками и детьми. Он это уважает. И ему нравится трогать кончиками пальцев мягкую, пушистую шерсть некоторых из них, но еще сильнее ему нравятся возмущенные лица людей, когда он говорит, что не любит кошек. Он думает, что ему должно быть позволено ненавидеть их, если он хочет, как некоторые люди ненавидят игуан. Никто никогда не смотрит на людей, которые говорят, что ненавидят игуан, так, как Тео смотрит на него прямо сейчас. Это нечестно. — Игуаны намного лучше кошек. Тео выглядит немного озадаченным его словами. Конечно, он не знает, как ответить, потому что это правда. Игуаны по-настоящему хороши. — Готов поспорить, тебе бы понравилась моя кошка. Ну разумеется, у горячей подушки есть кошка. У всех горячих людей они есть. Они делают с ними фотографии, чтобы выглядеть еще горячее. Так предсказуемо. Он убирает левую руку с руля, и Лиам просто знает. Точно, посмотрите на него, достает телефон из своего кармана. Теперь он собирается показать Лиаму фотографию своей кошки, как гордый родитель, ведь так делают все владельцы домашних питомцев, когда сообщают тебе, что у них есть питомец. Лиам ненавидит это, потому что его родители никогда не позволяли ему завести кого-то побольше, чем рыбка, и никто никогда не хочет посмотреть на фотографии его красной рыбки, плавающей в своем аквариуме. Лиам ненавидит свою красную рыбку и всех красных рыбок вообще. Они не делают ничего забавного, вроде сбрасывания предметов со стола или погони за собственным хвостом. Они даже не выглядят мило, ты не можешь заполнить свою галерею фотографиями своей красной рыбки, или люди сразу подумают, что ты странный. По крайней мере, так сказал Мейсон, прямо перед тем, как заставил Лиама удалить двадцать фотографий Скотта. Конечно, галерея, полная игуан, — это было бы совершенно другое дело. Горячая подушка протягивает ему телефон, и Лиам готов увидеть одну из тех красивых кошек, чья мордочка раскрашена двумя разными цветами, потому что это единственный вид кошки, которая может быть у горячей подушки. Лиам поднимает руку, и Тео явно нарочно касается его пальцев, позволяя ему забрать телефон. Лиам поверить не может этому парню. Он определенно сделал это специально, кстати говоря, у него ведь наверняка тонны фотографий, где есть только его кошка, но нет, он был обязан выбрать ту, где есть и он тоже, как будто Лиам сейчас не сидит прямо рядом с ним и не может и так его видеть. Это просто неприемлемо. Он снова в кровати, и в этом есть закономерность. Лиам также решает, что он голый под одеялом, потому что другого варианта нет. Лиам пытается не думать об этом, и он крайне рад, что в этой машине сейчас есть только один сверхъестественный нос. На фотографии есть и кошка. Лиам пытается смотреть на нее, но его взгляд просто продолжает падать обратно на челюсть горячей подушки, а затем на его улыбку, глаза и волосы, а затем снова и снова. Лиам хочет ударить его. И что это опять за штука с одним глазом? Он просто не может показать больше одного глаза на одной фотографии? Кошка знает об этом? Так странно. — Ее зовут Афина. Лиам моментально перестает пялиться на фотографию и отдает телефон обратно. — Да, она симпатичная. По крайней мере, Лиам так думает. — Она моя принцесса. — Почему он такой слащавый? Отвратительно. Боже, он очаровательный. — У меня есть красная рыбка. Лиам бы тоже достал свой телефон, но у него нет идеального, одновременно милого и горячего селфи со Скоттом, поскольку ему всегда что-то мешало. Он пытался, он подумал, что это будет просто, раз уж рыбка — это не кошка или собака, и тебе даже не нужно пытаться заставить ее замереть перед камерой, но оказалось, что проблема была не в рыбке. Скотт выглядел замечательно, с блестящей чешуей и все такое, но лицо Лиама рядом с аквариумом было уродливым и глупым. Он никогда не получается хорошо на фотографиях. Вероятно, ему вообще нельзя позволять находиться рядом с моделью. — Он умер в прошлом месяце. Тео начинает смеяться, и Лиам не может поверить своим ушам. Вот почему он ненавидит людей, он не может сказать, что он ненавидит кошек, чтобы люди не посмотрели на него, как на дьявола, а теперь горячая подушка просто берет и делает это. — Почему ты смеешься? — оскорбленно рычит он. — Извини, просто ты так это сказал, — хихикает Тео, совершенно не выглядя сожалеющим. — Прости. Ты скучаешь по нему? — Он по-прежнему не кажется раскаивающимся. Он улыбается, и его губы немного бледнеют, когда он сжимает их, наверняка удерживаясь от еще одной вспышки смеха. — Он мне не очень нравился, — признается Лиам. — Он никогда ничего не делал, просто плавал по аквариуму. Думаю, у него была депрессия. Лиам не знает, что смешного в ментальных проблемах его рыбки, но в машине больше не осталось следов от наполняющих ее неприятных запахов, так что он решает, что все нормально.* * *
— Я пойду возьму что-нибудь выпить. — Ладно. Лиам не уверен, что он должен делать теперь. Не то чтобы у него есть чем заняться или с кем поговорить, они только что вошли в клуб, и здесь просто они вдвоем и кучка незнакомцев — Лиам не в первый раз приходит в «Синему», но он не похож на Бретта, который знает всех, поэтому он просто стоит там и пялится на Тео, идущего к бару. Было бы разумно пойти следом за ним и подождать напитки вместе, но он сказал, что он пойдет, не мы, поэтому Лиам действительно не может пойти с ним, иначе он будет выглядеть отчаянным и прилипчивым. Но он все равно кажется именно таким, когда Тео добирается до бара, оглядывается и ловит Лиама на том, что он таращится на него. Лиам видит, как его грудь немного дрожит, и он устал от громкой музыки и голосов, которые мешают ему услышать его смех. Когда Тео начинает говорить с барменом, всего через несколько секунд — потому что конечно, он один из тех людей, которых обслуживают сразу же, в отличие от Лиама, которому каждый раз приходится ждать целую вечность, — Лиам уходит, потому что он не может позволить Тео найти его там же, где он его оставил. Ему нужно найти, с кем поговорить, чтобы Тео пришлось поискать Лиама, а потом, когда он найдет его занятым с другими людьми, уже он будет прилипчивым. Есть только один человек, которого он точно может найти здесь почти каждую ночь, и Лиаму не нравится идея по-настоящему искать его, потому что они всегда просто случайно проводят время вместе, они не планируют это, но не показаться горячей подушке прилипчивым кажется важнее, поэтому он начинает бродить по клубу в поисках Бретта. Он нигде не может его найти, потому что конечно, единственный раз, когда он ему нужен, его здесь нет, но вместо этого он находит Нолана, который сидит в углу и выглядит несчастным. — Хей, Нолан, скажи мне что-нибудь смешное, быстро! Нолан бросает на него взгляд, а потом продолжает печально таращиться в пустоту. — Моя жизнь — отстой. Лиам начинает преувеличенно смеяться, потому что неважно, что Нолан не знает, как быть смешным, важно то, что если Тео найдет его сейчас, то он увидит, как Лиам веселится с кем-то другим. Это сработает. Однако веселиться недостаточно, поскольку ты можешь делать это с кем угодно, а Лиаму нужно показать, что он может завязать серьезный разговор в считанные секунды. — Почему твоя жизнь отстой, Ноли? Нолан ненавидит, когда Лиам зовет его так, и он наверняка сейчас пихнет его в ребра или что-то такое, и это хорошо, потому что это покажет уверенность, это покажет, что Лиам не просто нашел какого-то незнакомца, с которым можно поговорить, он действительно знает так много людей, что нашел здесь друга. Нолан даже не вздрагивает, по-прежнему пялясь в то же самое место вдалеке. — Бретт подкатывает к тому горячему парню. Лиам застывает. Он знает, что увидит, даже до того, как оборачивается. Тео держит два нетронутых стакана и слушает Бретта, который стоит к нему слишком близко, весь такой флиртующий и прочее. Лиам собирается ударить его за это, но не сейчас. У него был план, Тео должен был прийти и найти его болтающим с другим парнем, а не наоборот. Он не собирается идти туда, бить Бретта и выглядеть ревнивым и все такое, ни за что. Он собирается заставить Нолана сделать это. — Нолан, какого черта ты все еще делаешь здесь? Нолан пожимает плечами, и запах его грусти на секунду перекрывает запах алкоголя и потных тел. Лиам теперь еще сильнее злится на Бретта. — А что я должен делать? Он не мой парень. Лиам фыркает: — Только потому, что отказываешь ему каждый раз, когда он предлагает тебе встречаться. — Потому что это весело! — пылко отвечает Нолан. Лиам понимает, что это правда имеет смысл в голове Нолана. Такой странный ребенок. — Мне нравится, когда он предлагает мне встречаться. — Ладно, Нолан, но ты не можешь отказывать ему, а потом ожидать, что он продолжит пускать на тебя слюни и будет слеп ко всем остальным, ясно? — Он просто должен быть слепым по отношению к его чертовой подушке, или Лиам вырвет ему глаза. — Почему нет? Я думал, что могу! — скулит Нолан. От него пахнет водкой. Теперь Лиам по-настоящему хочет ударить Бретта. — Это то, что мы делали до сих пор, почему это вдруг изменилось? — Очевидно, он пытается заставить тебя ревновать. Нолан фыркает: — Ну, ему это удалось. Хорошо. Это хорошо. Лиам может это использовать. — Иди и скажи ему. Устрой сцену, давай, это то, чего он хочет. Нолан скрещивает руки. — Нет. Лиам умирает от необходимости снова обернуться, но он не собирается пялиться на них до тех пор, пока Нолан не начнет кричать на Бретта, а потом он будет пялиться вместе со всем остальным клубом. — Нолан, как твой капитан, я приказываю тебе пойти и устроить сцену. — Мы со-капитаны. — Только потому, что твоя мама начала встречаться с тренером, ты сжульничал! — Лиам никогда не забудет об этом. Нолану, похоже, плевать. — Я все равно со-капитан. — Ладно, — вздыхает Лиам. — На самом деле ты прав. Не устраивай сцену. Будь хитрым. — Он оглядывается вокруг, пробегая взглядом по танцполу, а потом указывает на пьяного парня, на котором только пара джинсов. — Видишь этого полуголого парня, Ноли? Иди туда и начни с ним танцевать. Потрись об него и все такое. Бретт сойдет с ума. Это замечательный план, и, в отличие от большинства планов Лиама, этот, кажется, действительно работает, потому что Нолан сразу же встает, глядя на парня без футболки и делая решительное лицо. Идеально. — Погоди, не иди танцевать с этим парнем, Нолан, какого черта, ты вообще знаешь, кто он? Он может быть опасным, что с тобой не так? — Лиам только что саботировал самого себя, но он не отпускает руку Нолана, пока тот не садится обратно на диван. Что за дети пошли. — С кем ты хочешь потанцевать, Веснушки? Лиам испуганно вздрагивает. Бретт стоит прямо за ним, растянув губы в ухмылке. — С тем парнем, — моментально отвечает Нолан, явно удовлетворенный. — Он такой горячий. Тео находится в паре шагов позади Бретта, и он сразу встречает взгляд Лиама, немного выгибая брови. Лиам смотрит на него в ответ, пытаясь вспомнить, какой у него был план. — О, правда, Веснушки? — ухмыляется Бретт, садясь рядом с Ноланом и небрежно закидывая одну руку ему на плечи. — Тогда чего ты ждешь? Иди потанцуй с ним, я уверен, что ты ему понравишься. На секунду Нолан выглядит нерешительным, но потом поднимается на ноги. — Что ж, да, думаю, я так и сделаю. — Ты уверен? — Бретт хватает его за руку и слегка тянет. Нолан не выглядит особенно стойким, потому что через секунду он падает к нему на колени. — Он кажется хорошим парнем, было бы жаль, если бы мне пришлось убить его. — Они нелепые, — заявляет Лиам, уходя прочь от дивана, на котором эти двое по-прежнему флиртуют. Тео следует за ним. — Это твои друзья? — громко спрашивает он, чтобы перекричать музыку. Он не знает, что Лиам прекрасно его слышит. Лиам качает головой, забирая предложенный Тео напиток. — Нет, это просто ребята, с которыми я провожу много времени. Тео улыбается. — Значит, они твои друзья. — Я бы не сказал друзья. Тео усмехается. — Ладно. Хочешь потанцевать? Лиам на самом деле не хочет. Как танцевать с кем-то вроде горячей подушки? Он не может танцевать с ним так, как танцует с Мейсоном, как будто его бьет током и ему это нравится. И он не может танцевать так, как он это делает, когда пьян и просто хочет пососаться с кем-то, не с горячей подушкой. Он, наверное, должен танцевать, как Бретт сейчас танцует с Ноланом, игриво и изящно, но не слишком прямо, с легкими поглаживаниями и зрительным контактом. И сжиманием задни… неважно. — Конечно. — Он пожимает плечами. — Только… после того, как я допью. Ненавижу людей, которые танцуют с полными стаканами и повсюду разливают свой напиток. Так неуважительно. Их нужно штрафовать. Тео улыбается, делая большой глоток своего ярко-красного напитка. — Ладно. Лиам прочищает горло и почесывает щеку. Он оглядывается вокруг и замечает того полуголого парня, который теперь целуется с каким-то одетым чуваком. Он снова встречается взглядом с Тео. Его глаза выглядят по-другому из-за освещения в клубе, светло-зеленый цвет кажется практически ледяным. Он слегка наклоняет голову в сторону. — Хочешь вместо этого уйти отсюда? Купить горячий шоколад или вроде того? Лиам улыбается, оставляя свой нетронутый напиток на маленьком столе. — Да.