When did respect first become affection? (Когда уважение переросло в привязанность?) When did affection suddenly soar? (Когда привязанность стала любовью?) What a strange and beautiful touch (Какое странное и прекрасное ощущение) That I love him so much (Что я люблю его так сильно,) When I didn't before (Как не любила раньше). When did I fall in love? (Когда я успела влюбиться?) What night? Which day? (В какую ночь? В который день?) When did I first begin to feel this way? (Когда я впервые почувствовала это?) How could the moment pass? (Как этот момент прошел мимо меня?) Unfelt? Ignored? (Неощутимо? Незаметно?) Where was the blinding flash? (Где была ослепляющая вспышка?) Where was the crashing chord? (Где оборвался аккорд?) When did I fall in love? (Когда я влюбилась?) I can't recall, not that it matters at all. (Я не могу вспомнить, но это и не важно) It doesn't matter when or why or how (Не важно когда, почему или как) As long as I love him now (И как долго, поскольку я люблю его сейчас). Barbara Cook — When did I fall in love.
Шлем блестел в лучах заката. Джейн сидела, скрестив ноги, на белом мраморном полу балкона и держала его перед собой. Справа от нее стояла чаша с чистой водой и лежала тряпка, слева — полотенце и полировочное средство для доспехов, любезно предоставленное Сиф, и ещё одна тряпка. Теперь девушка была спокойна. Сердце расслабилось и билось ровно, руки не дрожали, она чувствовала себя отдохнувшей и чистой. У нее был план. Это был самый ужасающий план, который Джейн когда-либо придумывала. Но он был. И это меняло абсолютно всё. Сделав вдох, девушка опустила тряпку в воду, отжала её и начала чистить шлем. Кровь недельной давности не хотела сдаваться так просто. Она терла и терла его, ополаскивала тряпку и начинала сначала, пока пятна, наконец, не уступили место сияющему металлу. Джейн повертела шлем во все стороны, разглядывая на свету, чтобы не пропустить ни одного коричневого отпечатка. Затем она ещё раз протерла его, на всякий случай, и поняла, что он весь был покрыт слоями грязи. Некоторые отпечатки имели красноватый оттенок из-за пустынной почвы Нью-Мексико. Другие были похожи на следы грязных рук, где шлем трогали Дум и его люди. Девушка стиснула зубы, продолжая тереть — некоторые пятна не хотели поддаваться, а за её спиной солнце опускалось всё ниже, окрашивая небо в золотой цвет. Пока она очищала заднюю часть шлема, её рука наткнулась на что-то, и Джейн нахмурилась. Большим пальцем она провела по вмятине — довольно мелкой — но она портила безупречную поверхность. Какой силы должен быть удар, чтобы повредить асгардскую броню? И почему Локи не исправил это? Затем девушка медленно улыбнулась. Несовершенство — это хорошо. Оно доказывало, что Локи носил этот шлем не просто так, получил удар и выжил. Она продолжила работу. Наконец, удовлетворившись результатом, Джейн вытерла его насухо и взяла лак для брони. Полироль высохла, оставив мутную пленку, и девушка натерла шлем до блеска. Металл гудел и пел от её стремительных движений. Она продолжала работать, полируя всю поверхность, пока, наконец, не закончила. Поворачивая шлем в свете заходящего солнца, Джейн могла поклясться, что под одним углом он выглядит золотым, под другим — серебряным, а с третьего отливает зелёным. Она посмотрела вверх. Понемногу появлялись звёзды, и полная луна выглянула из-за горизонта, наполняя сад серебристым светом. Тук-тук-тук. Девушка повернулась к двери, вздохнув, поднялась на ноги и пошла открывать. Светлоглазый паж с озорной улыбкой на лице стоял на пороге, держа в руках сложенный и запечатанный лист бумаги. — Письмо от леди Сиф, мадам, — сказал он. — Она сказала, что это срочно. — Спасибо, милый, — сказала Джейн и забрала у него записку. Мальчик внезапно покраснел и убежал прочь по коридору. Девушка закрыла дверь, сломала печать на письме, быстро развернула его и прочла: Твой alskling в своем саду, сидит на чёрном камне, что в его центре. Действуй быстро. Сомневаюсь, что он знает о разрыве помолвки, ибо никто из придворных не в курсе последних событий, а твоего принца не видели и не слышали весь день. Удачи. С. Сердце Джейн пропустило удар. Она сжала зубы, положила письмо на туалетный столик, вернулась на балкон и взяла шлем. Затем тихо, не обуваясь, выскользнула в коридор и направилась в сад.***
Ночной ветер шелестел лепестками роз так, что казалось, будто кто-то шепчет. Джейн спешила, прижимая шлем к груди. Её волосы и юбки трепетали на ветру, она не сводила глаз с извилистой дорожки перед собой. Лунный свет разливался по саду, освещая всё вокруг серебристо-голубым светом и создавая глубокий, мягкие тени в углах и под папоротниками и деревьями. Наконец, Джейн дошла до места в розарии, где ей пришлось сойти с главной тропинки. Она заметила низкую деревянную дверь, скрытую плющом, немного замешкалась, а затем шагнула вперёд. Дверь была приоткрыта на несколько дюймов. Девушка потянула её за холодную металлическую ручку, та легко поддалась. Джейн немного помедлила и, наконец, шагнула вперёд. И увидела его. В центре сада, на камне сидела фигура, которую она мысленно представляла больше миллиона раз за эту неделю, но ни разу так и не увидела. На нём была чёрная одежда, помогающая сливаться с темнотой, но лунный свет падал на его бледное лицо и руки, сверкал на темных волосах. Он сидел, повернувшись к ней, но смотрел вверх, на дворец, нахмурив лоб. На мягкий свет её окна, в котором она оставила гореть лампу. Джейн сделала ещё три шага. Он опустил голову и увидел её. Она остановилась. Он смотрел на неё. Никто из них не двигался. Затем он сжал руки в кулаки, опустил голову и отвернулся. Джейн, с колотящимся сердцем, долго стояла, замерев на месте. Затем сжав зубы, направилась к нему. Её ноги коснулись прохладной, гладкой брусчатки маленькой площади. Она стояла прямо перед ним. Девушка могла видеть блеск его глаз под длинными, темными ресницами. Его брови были нахмурены, а плечи напряжены так, будто ему было больно. Джейн посмотрела на предмет в своих руках, а затем медленно протянула его ему. Он поднял на неё взгляд, забрал шлем и положил на колени. Провел по нему пальцами, металл мягко звенел от его прикосновений. Он снова посмотрел на девушку. Она задержала дыхание. Резкие черты его лица, словно смягченные лунным светом — Джейн будто впервые по-настоящему смотрела на него. Его зелёные глаза — то изумрудные, то нефритовые, иногда карие или черные, безграничные, пронизывающие и смотрящие совершенно открыто. Его вороные брови сдвинуты, правая слегка приподнята в красноречивом выражении искренней боли. Его благородные скулы, нос и подбородок будто заострены и так отличаются от всех остальных в Асгарде. Его тихий рот, спокойный и безмолвный. И чёрные пряди волос, падающие на бледный лоб. Локи. Имя тихо прозвучало у неё в голове, и девушка рассеяно задалась вопросом, когда она перестала думать о нем как о Фенрисе. Потому что он больше не был Фенрисом, но при этом… всё ещё был. Локи. Локи Одинсон. Её сердце успокоилось. А затем её рана отозвалась уколом боли. Джейн немного поморщилась и прижала левую руку к животу. Глаза мужчины метнулись туда. Боль сразу утихла. Локи поднял руку. Девушка затаила дыхание. Он осторожно коснулся её пальцев своими, но тут же отдернул их. Джейн отняла ладонь от живота и удержала его на месте. Он дернулся и снова опустил глаза. Она сжала его холодные пальцы. Девушка шагнула к нему, их колени почти соприкасались. Не отпуская его руки, Джейн робко провела пальцем по линии его носа, сгладила напряженный, нахмуренный лоб и коснулась брови. Она почувствовала, как он втянул воздух, не сводя с неё глаз. Джейн наклонилась к нему, не разрывая взгляда, пока их лица не оказались в дюйме друг от друга. Девушка сделала глубокий вдох, сократила дистанцию и прижалась своими губами к его. Он перестал дышать. Джейн долгое время не двигалась, затем слегка отклонилась, отрываясь от его рта. Она наклонила голову, их носы соприкоснулись, и снова поцеловала его. На этот раз он ответил ей. Его поцелуй был мягким, неопытным. Девушка отодвинулась и открыла глаза. Локи не сводил с неё взгляда. Она выпрямилась. Он медленно опустил шлем на землю и поднялся с камня, возвышаясь на ней. Джейн не понимала до этого момента, как величественен он был, внушителен, от него захватывало дух. Её сердце почти остановилось, а потом начало биться с оглушительным грохотом. Она открыла рот, собираясь что-то сказать… хоть что-нибудь. Он взял лицо девушки в ладони, наклонился и прижался своими губами к её. В груди Джейн вспыхнул пожар. Их губы разомкнулись, но прежде, чем она успела сделать вдох, он поцеловал её снова, сильнее и яростней. Снова и снова, в головокружительном темпе, Локи целовал её, отрываясь только чтобы коснуться снова, скользя ладонями по шее и плечам, прижимая её к себе с львиной силой. Каждый раз, отступая, он возвращался, чтобы захватить её губы в безумном, отчаянном, напряженном поцелуе, который уничтожал мысли Джейн. Она цеплялась за его плечи, теряя равновесие. Затем его дыхание превратилось в лед, и прохладный воздух из его рта хлынул в ее горло. Руки, держащие девушку начали холодеть, поцелуи стали ещё более быстрыми, будто он отчаянно боялся, что в любой момент она сбежит. Локи сжал её так крепко, что стало тяжело дышать. Джейн ощутила его страх. Она подняла руки к его лицу — его холодному лицу — и начала осторожно гладить его по щекам, задыхаясь от быстрых движений, нежно, спокойно и решительно лаская его кожу. Вскоре девушка почувствовала, как руки на её талии расслабляются, а поцелуи становятся более неторопливыми. Джейн обняла его за шею, и Локи приподнял её, прижимая к себе. Она зарылась пальцами в густые шелковистые волосы на затылке мужчины, а когда он снова попытался отступить, не позволила ему сделать этого. Девушка прижалась к нему, чувствуя рваные, глубокие вдохи. Они долго стояли так, не разрывая объятий, не двигаясь с места. Их губы нежно касались друг друга снова и снова. Он мягко поставил её на ноги, Джейн продолжала обнимать его за шею, а рты двигались в унисон. И слезы смешивались на языках. Теперь она могла целовать его. И он позволял это, отвечая ей сладко, прекрасно, задерживаясь на её губах, стремясь к ней всей душой. Его руки держали её нежно, но сильно. Ладони гладили лицо и плечи, ласкали шею. И пальцы были теплыми. И губы и лицо его были теплыми и мягкими, он пах землей и ночным ветром, и морозом, и тлеющим дубом. Наконец, они выпрямились, неохотно отодвинувшись друг от друга, и глубоко вздохнули. Локи обхватил ладонями лицо девушки и прислонил свой лоб к её. Джейн сжала пальцами ворот его рубашки. С тихим вздохом напряжение ушло из его тела. Он сглотнул и рассеянно погладил её скулу большим пальцем. Джейн почувствовала, как на голую кожу её плеча капают слезы, подняла руку и смахнула их кончиками пальцев. Локи отодвинулся всего на несколько дюймов, его глаза блестели в лунном свете. А затем медленная сияющая улыбка расползлась по его лицу. Девушка засмеялась в ответ и прижала ладони к груди мужчины. Далеко во дворце трижды прозвонил серебряный колокол. Пара повернулась на звук. Джейн уже знала, что это — сигнал к ужину. Асгардцы всегда ели прямо перед сном. Девушка обещала Сиф, что независимо от того, как всё пройдет, она будет там. Она взглянула на Локи, улыбнулась ему, взяла за руку и мягко потянула к выходу из сада. — Джейн? — позвал он. В её душе будто пели струны арфы, Джейн обернулась и встретилась с ним глазами. — Да? — прошептала она. — Ты останешься здесь? — тихо спросил Локи. — Со мной? Девушка кивнула, понимая, что он имеет в виду. Будто у неё были годы, чтобы подумать об этом. Будто он спрашивал её об этом уже тысячу раз. Некоторое время он молчал, а затем осторожно поцеловал её ладонь, после обнял, и они медленно двинулись в сторону дворца.Возможно, у меня было нехорошее детство, Возможно, у меня была несчастная юность, Но где-то в моем злом, жалком прошлом, Должно быть был момент истины. Ибо вот ты, стоишь прямо здесь, любишь меня, Должна ты или нет. Значит где-то в юности или в детстве, Я должно быть сделал что-то хорошее.