Разговоры в больнице, или Откуда берутся инфаркты

      С самого утра Кот и Мура заметили многозначительные взгляды остальных в их сторону. На вопрос: «Что-то не так?», получали лишь ответы то Умы, то Физика, то Бизона: «Да нет, нет, молодожёны вы наши», сказанные таким тоном, что едва сдерживающие смех Смерчи переглядывались, а затем уводили глаза в потолок. На третий раз Ионов и Мурашова начали понимать, что к чему. О том, что ребята догадались, поняли практически сразу. Не так же просто звучало это: «Молодожёны». Хотя за все время их спектакля, их так называли всего несколько раз, а сейчас прям как из рога изобилия. Хотя, как знать, быть может, просто настроение хорошее, или кто-то из ребят чувствует приход мамы, то и подначивает их этим. Так или иначе, нужно было сознаваться, что свадьба намечается вовсе не липовая, а самая что ни на есть настоящая.       На последнее: «Жених, тебе чай али кофе?», сказанное Бизоном, Кот усмехнулся, взял Женю за руку, подмигнув ей, и ответил: «Шампанского!». Смерчи отвлеклись от своих дел и, понимая, к чему ведет это слово, принялись внимательно наблюдать за Ионовым и Мурашовой, скорчившими рожицы, подобно Умановой, изобразившей из себя благословляющего их ангелочка.       Кот и Мура встали и вышли из комнаты, и уже тогда послышались смешки, доносившиеся от Умы и Бизона. Физик нарочито громко вздохнул, сказав картинно-обиженно: «Были друзья, а теперь не нужны мы им. Эх… Любовь зла, полюбишь и…».       — Кота! — вставила Олеся.       — Спасибо, хоть не Бизона, — усмехнулся Тарасов.       — Такие зверюги нужны и самой! — Уманова подпихнула Борю в бок и широко улыбнулась.       Затем бросила взгляд на плюшевого бизончика. Чем-то он и правда напоминал ей Тарасова. Такой же кругленький, миленький, веселый. А главное — всегда рядом.       Батя и Багира думали о другом, соображая, чем может обернуться свадьба Ионова и Мурашовой. Судьба «Смерча» оставалась неопределенной. А, видя нападки Надежды Викторовны по поводу внуков, Мура могла вылететь из группы на пару лет. И как знать, вернулась ли бы потом.       Вернувшиеся в палату Кот и Мура жевали какие-то пирожки. Далеко проходить в палату не стали. Остановились практически тут же — у двери, но взглядом окидывали всю палату, и на них тоже сразу обратились пять пар глаз.       — В общем, ребят, мы решили, что будет неправильно лишать вас такого удовольствия, как наша свадьба, — заговорил Кот, понимая, что новостью это не станет. Тем не менее сказать об этом было нужно. Хотя бы за тем, чтоб ребята начинали готовить подарки.       — Тоже мне, новость, — фыркнула Ума, — я думала, что-то интересное скажешь.       — Опаздываете, господа брачующиеся, — поддержал ее Физик и хмыкнул.       — Кот, — сказал Бизон, прищурившись, — скажи честно, боишься сумкой в очередной раз схлопотать?       — Да при чем здесь мама! — встрепенулся Ионов. — Да, сначала мы разыграли эту трагикомедию, — здесь Вася услышал тихое замечание Мыцика: «Какие слова-то знает!», — да, я идиот, что ляпнул, что женюсь, хотя никакой свадьбы и в помине не должно было быть!       Разгорячившийся Кот не слышал, как открылась позади него дверь, как в палате оказались Надежда Викторовна и Владимир Викторович и как глаза Ионовой становились всё шире и шире от услышанного. Заметившие ее появление Смерчи пытались маякнуть Васе о появившихся как из воздуха посетителях. Мама сжала ремешок сумки, уже приготовившись замахнуться ей, и тут до Васи дошло, о чем ему пытался намекнуть Физик, изображавший косоглазие и косивший куда-то влево.       Ионов взглядом спросил у Смерчей, о том ли думает, и все кивнули. Вася сглотнул. Столько провалов за такой короткий промежуток времени у него еще не было, а если бы было, то из КТЦ его бы погнал Пригов. Не сумкой. Дробовиком. Сейчас Владимир Викторович старался успокоить рассвирепевшую Надежду, но получалось слабо.       Кот все еще стоял к маме спиной и поворачиваться боялся. Знал, что он там увидит. Вернее, каким будет ее лицо и что он, вполне вероятно, от нее услышит. А вдобавок и от Пригова. Наконец, обернулся.       — Липа, да?! — крикнула Ионова. — Опять врешь! Теперь еще и девочку эту втянул в свое вранье!       Сумка уже несколько раз вздымалась вверх, но по Коту не попадала, а Физик снова припомнил, как в первый день «гонений» Кота по палате схлопотал этой самой сумкой, так что теперь сидел, не шевелясь, и лишь наблюдал за сией сценой, уже отметив, что теперь это правда трагикомедия.       — Мама! — пытался перекричать ее Вася; Мура, сложив руки в замок, стояла позади них и не спешила вмешиваться. — Мама, послушай!       — Сколько раз я уже слышала эту фразу, не помнишь?! — на этот раз удар сумкой пришелся как раз по Василию, и он отметил, что сегодня сумка мамы особенно тяжела. Даже что-то острое в краях ее почувствовал он там.       — На этот раз всё по-другому! Правда! Я правда женюсь! Мура! Да все тут подтвердят!       — Ну не знаю, — усмехнулся Бизон и поднял взгляд в потолок.       — Что не знаешь?! — взмолился Кот. — Вы ж сами всё знаете! Кто нас с утра «жених да невеста» звал?       Смерчи указали пальцами друг на друга: Физик — на Уму, она — на Бизона, Бизон одновременно и на Батю, и на Багиру, и так по кругу. Вася вздохнул. Настроение у друзей явно с утра было прекрасное. Чего не скажешь о маме. И о нем. Женя тоже не спешила вмешиваться в разговор. Пригов подошел к Бате с Багирой, дабы полностью осведомиться о происходящем и получал смешанные со смехом объяснения.       — Женька! Хоть ты скажи, а то у тебя сейчас жениха на месте прибьют, не успеешь женой стать!       Мурашова усмехнулась, услышав от Надежды Викторовны: «Нечего жалеть этого оболтуса, Женечка, нечего! На, получай!» — а дальше последовал резкое «Ай!» Кота.       — На этот раз он говорил правду… Должен же он это хоть раз сделать! — наконец вмешалась Мура.       — Да не защищай его, не защищай. Ах ты, паразит! — почему-то за каждым вежливым обращением к Мурашовой следовало ругательство в его сторону, и Вася уже стал сомневаться, кто чей ребенок. А еще понял, что в семейной жизни не приведи Боже ему обидеть Женьку. Огребет от мамы.       — Да мы правда решили…       — Да что ж ты ей такого наобещал?! — недоверчиво пробормотала Надежда Викторовна.       — Руку и сердце, мама! — мученически протянул он. — Мне всё это надоело!       Он подошел к улыбающейся Мурашовой и, не спрашивая разрешения, резко поцеловал ее. Женя не успела сориентироваться, как губы Васи уже коснулись ее губ. В палате все враз стихли, не ожидая такого поворота событий.       — Горько… — сначала зашептал Бизон.       — Горько! — уже громче подхватила Ума, а за ней Физик, и уже вся палата, в унисон, крикнула: «Горько! Горько!».       Надежда Викторовна растерянно опустила сумку, не понимая, что происходит. Или они правда женятся, или… После всего, что Васька ей наплел, это могло обернуться хоть чем.       — Да женятся они, — сказал, наконец, Физик. — Мы уже подарки готовим. На этот раз он правду сказал.       Кот отпустил Муру, которую заставил краснеть, и она, смущенно улыбаясь и потупив взгляд, сказала: «Да женимся мы. Куда я без вашего оболтуса?».       И снова Надежда Викторовна уже обнимала детей, что-то им шептала и пару раз отвесила подзатыльник сыночку, сказав: «Помнишь, что тебе было, когда ты мне врал?».       — Лучше на расстрел… — пролепетал Ионов и выпутался из материнских объятий. — Товарищ генерал-майор, можно мне наряд вне очереди?       — Можно, — кивнул Пригов, улыбнувшись; Кот облегченно вздохнул. — Но это когда ты на работу уже выйдешь. Нельзя маме врать, Вася, — скопировал интонации Надежды Владимир Викторович.       — Так что, Васенька, — хитро прищурилась Ионова, — готовься.       — Мама, — голос Кота звучал подозрительно хрипло; Смерчи значению этому не придали: списали на болезнь. — Может, — Вася состроил умилительные глазки: обычно этот прием всегда срабатывал, и мама смягчалась, — не надо? Мы же на самом деле женимся…       — Надо, Васька, надо, улыбнулась мама. — Тем более на тот момент ты мне соврал, так что…       — Ну, ма, давай не сейчас? — Кот предпринял еще одну попытку избежать наказания.       — Нет, Васюш, сейчас! Выбирай: пять сложных или пятьдесят легких, — Надя повернулась к Пригову, держащему пакеты, — а я пока вам покушать достану.       — Ионов, — шепнула ему на уху сидевшая рядом Мура. — Что это значит? Что за «пять сложных» и «пятьдесят легких»?       — Вопросов по истории России, — мученически вздохнул Кот. — Мама же учитель истории, поэтому всегда ее наказанием был опросник по истории. — Вася посмотрел на маму, достающую из пакета тортик, и еще раз вздохнул. — Так что, Жень, если у тебя по истории было меньше четверки, но маме врать не стоит, она все же теперь тебе свекровь…       — У меня вообще-то пятерка была! — обиженно прошептала Мурашова, оскорбленная этим заявлением.       — Это ты так думаешь…       — Ну, что, — повернулась Ионова, прервав беседу. — Выбрал?       — Давай, — Кот задумался. — Пять сложных! — рискнул он: и все равно ничего не знает, а так хоть времени меньше займет.       — Хорошо, — кивнула Надежда и на пару секунд задумалась. — Кто из семьи Николая Второго в ночь с шестнадцатого на семнадцатое июля умер самым последним?       — А-а-а, — Вася, услышав вопрос, ошалел; Смерчи переглянулись и сочувственно посмотрели на Кота. — М-м-м…       — Так, — Надя выставила руки вперед, призывая к спокойствию, — забыли, Вася, забыли, я совсем забыла, что ты… — замялась, — не любитель истории, — нашла более-менее походящее слово она. — Новый вопрос: с именем какого монарха связано понятие «Церковный раскол»?       — Церковный раскол, — задумчиво повторил Кот. — Это уже Романовы были, да? — мама закатила глаза, но кивнула. — Это были первые Романовы, да? — Кот проследил за тяжелым вздохом матери, следом увидел ее кивок. — Александр Второй, да? — пошел во-банк он. — Мама вымученно улыбнулась и спрятала лицо в ладонях.       — Алексей Михайлович, — шепнула ему на ухо Женя.       — А! — воскликнул Кот. — Вспомнил! — он хлопнул себя по лбу. — Это при Алексее Михайловиче было!       — Хорошо, — облегченно выдохнула Ионова и подняла на сына взгляд. — В честь какого события праздник «Четвертое ноября»?       — День народного единства! — не задумываясь, ответил Кот.       — Вася, — улыбнулась Надежда. — Событие-то какое произошло?       Вася сделал вид, что задумался, и на самом деле стал поглядывать на маму, ожидая, пока та отвернется. Мама не подвела: вспомнив про любимые Васькины конфеты, она полезла в сумку. Кот оживился, и бросил молящий взгляд на Женю, но невеста лишь недоуменно пожала плечами. «Черт», — пробурчал Ионов и отвернулся к окну, силясь что-то вспомнить.       — Кот, — ели слышно прошептал Физик. — Кот! — более громче сказал Серега — реакции не последовало; Физик осмотрелся и, заметив лежащий на тумбочке апельсин, кинув его в друга; Вася апельсин поймал: сработали рефлексы; Серега что-то зашептал, по сей видимости ответ, но Вася из всего предложения разобрал только слово «Москву», Кот старался прислушаться, но до него доходили лишь обрывки слов.       — Ну? — Ионова наконец-то разобралась со сладостями и любопытно разглядывала сына. — Это было при Романовых?       — Это событие произошло… — медленно проговорил Вася и взглянул на Серегу, отрицательно качающего головой, — не при Романовых.       — При Рюриковичах? — уточнила мама.       — Нет, — довольно-таки быстро ответил Кот: Физик опять подал отрицательный жест.       — Хорошо, — удовлетворённо кивнула Ионова. — Когда тогда?       — Сейчас, — попросил Вася и стал наблюдать за Серегой: тот схватил с тумбочки Умкин блокнот и ручку и, написал что-то, показал Васе.       — Смута! — громко воскликнул Ионов, прочитав надпись. — Это произошло в Смуту! — повторил он; Надежда кивнула; Физик продолжил писать. — Минин и Пожарский освободили в этот день Москву! — сейчас Вася просто благодарил всех и вся за свое отличное зрение.       — В каком году? — прищурилась мама.       — В тысяча шестьсот двенадцатом! — гордо сказал Кот, после небольшой паузы: записи в блокноте появлялись очень быстро.       — Молодец, — улыбнулась Ионова. — Осталось еще три вопроса, — сообщила она; Кот тяжело вздохнул. — Кто отомстил древлянам за смерть мужа?       — Ух, — выдохнул Вася, — это легко, — расслабился. — Княгиня Ольга.       — Года правления? — коварно спросила Надежда Викторовна.       — Ну, ма!       — Ладно-ладно, — сдалась она. — При чьем правлении был завоеван Крым? — усложнила вопрос Надя. — Первый раз, Вась, — уточнила она.       — Екатерина Вторая! — почти сразу выкрикнул Кот и мысленно поблагодарил бывшую одноклассницу: съездив в Крым, Дашка две недели трещала про него, рассказывая и о достопримечательностях, и о истории; Вася даже пожалел, что мама не спрашивает ничего о Крымской войне: про нее Даша рассказывала особенно подробно, а Васе посчастливилось с ней сидеть за одной партой.       — Молодец, — удивилась Ионова. — Умеешь удивлять, — хмыкнула она. — Последний вопрос: брат жены Федора Первого — сына Ивана Четвертого?       — Ивана Четвертого? — переспросил, нахмурившись, Кот; Ионова кивнула. — Черт, — буркнул он себе по нос.       — Ну, Иван Грозный, — подсказала Мура, пока мама Васи немного отвлеклась.       — А! — вспомнил Кот. — Точно! Мам, это Борис Годунов! — выдохнул с облегчением Ионов и ехидно усмехнулся, повернувшись лицом к Бизону, сделал грозный вид. — Бориску на царство?! * — прорычал он, для большего эффекта топнув ногой; Ионова прыснула, жалея, что сейчас ей не дотянуться, чтобы дать сыну легкий подзатыльник; Смерчи дружно захохотали.       Смех прервала неприятная трель телефона Пригова. Генерал закатил глаза, но на вызов ответил. Выслушав недолгий монолог собеседника, он бросил в трубку: «Еду!»       — Мне пора, — сообщил он, убирая телефон в карман. — Вас когда уже выпишут?       — Да завтра уже, — сообщила Рита.       — Сразу всех?       — Угу, — кивнула Багира. — Так что жди в понедельник.       — Хорошо, — легко улыбнулся Пригов: без Смерча эти одни оказались тяжелыми. — Ладно, пойду я, — генерал поднялся с места, подошел к Надежде Викторовне и поцеловал ее в щечку. — Тебе подбросить или еще посидишь? — спросил он.       — Подбросить, — улыбнулась Надя. — Завтра жду у себя, отметим вашу свадьбу, — посмотрела с укором на Васю, затем поднялась и, подойдя к паре, взлохматила волосы сыну и обняла невестку. — Пойдем, Вов, — снова улыбнулась Надежда и, оперившись о руку генерала, вышла из палаты.       — Умничка, Васенька, — протянула Кошкина, причмокнув. — Карьерист ты наш! Свел все же!       — Да, такой, — улыбнулся Кот. — И маме личную жизнь устроил, и себя от чрезмерной заботы огородил. О! — радостно выкликнул Вася, заметив на тумбочке любимые батончики, — бросила ему любимый батончик. — Кинь-ка мне конфетку, Бориска! — и рассмеялся, за что и получил этой самой конфетой в лоб: Бизон был очень метким.       — Кот, это ты на него злишься, потому что Бизон у тебя «власть» забрал? — смеясь, уточнила Багира.       — Какую власть? — не понял Вася.       — Ну из-за того, что Бизона в командиры Смерча поставили, — пояснила Рита.       — Так-то, — возмутился Кот, — да!       — Бедненький, — погладила Мура жениха по макушке, — престол отобрали!       — У Василия Четвертого, — хихикнула Ума.       — Как нам сыновей Ивана Грозного звали? Иван, Фёдор и Дмитрий? ** Эх, — мрачно вздохнул Бизон, — жалко, что Васьки не было…       — Он просто байстрюк, — сделал вывод Физик.       — Кто? — нахмурился Вася. — Какой бастрюк?       — Вась, это внебрачный, — хлопнула его по плечу Женя. — Нагулял тебя Грозный, нагулял, — рассмеялась она.       — Да ну вас!       — Не серчайте, Великий Государь! — Тарасов приложил руку к сердцу. — Клянусь, не со зла мы, а по дурости нашей.       — То-то же! — заважничал Ионов. — Велите царю обед нести!       — Боюсь тебя огорчить, Васенька, — Мура интонационно выделила последнее слово. — Я хоть и согласилась по-настоящему быть твоей женой, от исполнения желаний тебя это не избавляет, — невинно улыбнулась она. — Так что, Великий Государь, шагом марш за чаем!       — Еще и за чаем им иди, — пробурчал под нос Кот.       — Вася, — злобно прошептала Мурашова.       — Зеленый или черный?